Вопросы и ответы

      Ночь опускалась на альвийскую столицу. Аэлухель стоял на широком открытом балконе, облокотившись о белые, резные, мраморные перила предплечьями и устремив взгляд куда-то вдаль. Отсюда, с возвышения королевского дворца, открывался прекрасный вид на девственно чистую природу, и наблюдая за ней, Аэлухель медленно начинал понимать, почему альвы так сильно любили ночь.       Россыпь звёзд и бледный рожок месяца освещали серебристым светом лес. Бледными бликами свет ночных светил переливался в водах тонких ручьёв и горных водопадах, причудливо рассекающих город на кварталы. Здесь, рядом с королевским балконом, опадал один из них, и шум воды умиротворял мысли. Разлетающиеся капли блестели в лунном свете будто драгоценные алмазы, и Аэлухель лениво наблюдал за ними, позволяя природному ночному умиротворению окутать всего себя.       Мысли текли неспешно следом за реками и водопадами. Ничто не тревожило одиночество и покой Аэлухеля, и тянущая тоска подкралась к нему, обнимая ласково, словно скучавшая по нему любовница. Не прожитое горе, утрата, с которой он так и не смирился, догоняли его, и Аэлухель горько улыбнулся, покачав головой. Печаль окутала всю его фигуру, и он не стал сопротивляться ей.       Невольно, но вполне ожидаемо мысли его вернулись к нему. У него было так много ролей, и он занимал в сердце Аэлухеля так много места. Хозяин, патрон, наставник, друг, отец, брат, любовник, возлюбленный — он был для Аэлухеля всем этим. Ридраил, пиратский барон, которого Аэлухель не сберёг.       Его мысли снова возвращаются к нему. Ридраил не любил вспоминать об этом, но Аэлухель знал, что он был родом отсюда. Высокопоставленный альв, брат предыдущего короля, дядя Эйладара — он никогда не ладил с племянником и вынужденно бежал, едва тот занял место своего отца. Невольно Аэлухель проводил параллель, и всматриваясь в красивое ночное небо, стоя на балконе королевского дворца, он размышлял о том, делал ли так Ридраил?..       Скорее всего делал — альвы ведь любят ночь, и ночной свет им куда более мил, чем дневной. А в бесконечном водовороте придворного церемониала и интриг, должно быть, эта открытая площадка была одним из немногих мест, где можно было уединиться. Так интересно...       Ридраил был королевской крови, но вряд ли ему когда-либо суждено было занять престол; Аэлухель был вчерашним рабом без прошлого и с туманным будущим, но именно он стал консортом при нынешней королеве. У Судьбы было странное чувство юмора и способы развеять свою скуку, честное слово...       Он вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. Сердце в груди болезненно сжалось, и Аэлухель рвано выдохнул. Времени прошло ещё слишком мало, рана была слишком свежа, и он чувствовал себя таким одиноким, потеряв одномоментно невероятно важный кусок своей души. Эрувэ никогда не сможет его заполнить; вряд ли его сможет заполнить и месть, которую он так тщательно планировал и готовил. Эта часть него умерла вместе с Ридраилом, пусть даже Аэлухель так и не смог увидеть его тело.       Это было тем, что ещё больше резало по живому. Аэлухель не видел Ридраила, даже не знал, что с ним случилось после смерти. Тириэль коротко сообщила ему лишь то, что она позаботилась о теле, и никто не посмел его осквернить. Эта информация дарила немного облегчения, но всё равно её было недостаточно — ему так и не дали попрощаться, и Аэлухель ещё сильнее чувствовал себя предателем. Не только потому, что не сумел защитить, но и потому, что не отдал своей любви последнюю дань уважения.       Одинокая могила без могилы, как бы парадоксально это ни звучало — Тириэль не успела рассказать, где именно она похоронила барона. Нимуэль нашла её быстрее, и связь с наперсницей оборвалась навсегда. Аэлухель остался один, и своё бремя ему не с кем было разделить.       Он снова вздохнул, устремив взгляд в звёздную даль. Альвы верили в существование духов и в то, что души достойнейших превращаются в таких духов и присматривают за живыми, помогая им. Конечно, Ридраил был далеко не праведником, но Аэлухелю хотелось верить, что его дух был достаточно силён и по-своему благороден для того, чтобы обрести второй шанс. Вернуться к Аэлухелю и остаться с ним — пусть даже всего лишь бесплотным невидимым наблюдателем.       Он судорожно выдохнул: на самом деле он никогда не верил в сверхъестественные силы. Но он так сильно скучал по Ридраилу, что готов был поверить в любую иллюзию того, что он снова рядом с ним. Но дорогой сердцу лик призрачным образом выстраивают воспоминания, в то время как глаза различают лишь ночную тьму, рассеиваемую тусклым серебристым светом звёзд. Невыносимо.       В конце концов он отвернулся, словно собираясь вернуться внутрь помещения. Печаль топила в себе с головой, и это тоже было невыносимо. Дунул прохладный ветер, мазнувший по плечам и взметнувший вверх концы рыжих волос, и Аэлухелю на мгновение почудилось в касании ветра знакомое прикосновение широких ладоней. Он усмехнулся горько, покачав головой: воображение начало играть с ним злую шутку, — и всё-таки шагнул в коридор, оставляя открытый балкон за своей спиной вместе с тоской и горем, которых всё ещё было слишком много.