Вопросы и ответы

      Когда всё заканчивается, в душе Геде́она остаётся тишина. Оглушающая, звенящая тишина, дезориентирующая и растворяющая в себе. В то время как весь мир радуется долгожданной выстраданной победе, Геде́он не чувствует ни облегчения, ни осознания того, что всё завершилось.       Он сам себя не ощущает в этом мире, хотя на его плечи теперь падает весь тяжкий груз ответственности. Но он сам...       Он сам чувствует себя так, словно пал на одном из многочисленных полей боя.       Геде́он выдыхает тихо и судорожно, закрывая глаза. Воспоминаний, кроящих сердце, слишком много. Перед ними снова и снова кусками встают фрагменты страшной войны, отдельные битвы и столкновения, которые ныне будут преследовать его в кошмарах.       Не столько из-за своей ужасности, сколько из-за того, кто выступает в них центральной фигурой.       Вина. Невыносимая, сводящая с ума вина, словно ловушка, давит Геде́она со всех сторон. Преследует его и днём, и ночью, таится в тенях и превращает солнечные лучи в ледяные клинки, полосующие его снаружи и изнутри.       Он был влюблён. Он был так влюблён, сильно, крепко, неистово. Любовь его была столь великой, хоть и односторонней, ведь мастер Армлуз никогда не ответил бы на неё взаимностью. Но Геде́он верил, он отчаянно хотел верить, что его чувств действительно хватит на двоих.       Каким же наивным глупцом он был!..       Его любви (а любви ли?) всегда было слишком мало. Он был слепцом, наивным, словно ребёнок, слепцом, поглощённым лишь собственными чувствами и переживаниями. Он проживал их в себе, наблюдал их в себе, наслаждался ими в себе и никогда — никогда!.. — не видел за ними того, на кого они были направлены.       В противном случае он бы знал, в какого монстра его возлюбленный превратил сам себя.       В противном случае он смог бы предвидеть и предотвратить тот кошмар, что Армлуз воплотил наяву.       Он увидел бы, что мастер всегда был не тем, кем его видели и считали окружающие.       Зазнавшийся эгоист, хранящий глубоко в своём сердце злобу и зависть, непомерную алчность и властолюбие — вот кем всегда был Армлуз на самом деле. Гордец, возомнивший себя богом и вершителем судеб, — он пал ещё задолго до того, как потусторонний мир извратил его.       Превратился в монстра, которого Геде́он каким-то образом смог полюбить. Но которого у него не было ни малейшего шанса спасти из пучины тьмы, в которую он погрузил себя добровольно.       Геде́он думает об этом, и страдания приносит каждое воспоминание о мастере. Была ли это его вина? Мог ли он предотвратить катастрофу? Он не знает, но разум, как и тело, болят и всходят кровью, сводят с ума и не дают сбежать. Избавления и искупления нет нигде и ни в чём, и Геде́он не знает, что должен делать теперь.       Он малодушно желает забыть всё. Вырвать из своей жизни весь этот кусок и выбросить его далеко. Никогда не возвращаться к нему, но память его жестока, и она играет с ним злую шутку.       Геде́он покорно закрывает глаза. Что ж, если таков его рок, он будет нести его до самого своего конца.