Вопросы и ответы

      Аэлухель не находил себе места. Это было глупо и иррационально, но беспокойство сжимало его сердце, не отпуская ни на мгновение. Неопределённость вызывала тревогу, и он мерил шагами длинный коридор, хмурясь и заложив руки за спину.       Эрувэ рожает ночью. Роды растягиваются долгими мучительными часами, и Аэлухель не может найти себе места. Консервативные альвийские традиции не позволяют ему быть рядом с супругой, а оттого он может лишь терзаться томительным ожиданием, пытаясь гнать прочь тревогу и тяжёлые мысли — в конце концов, Эрувэ ведь не хрупкая краснолюдка или слишком изящная вампиресса, для которых деторождение особенно фатально...       Однако брак с Эйладаром оставляет на ней куда больше шрамов, чем видно невооружённым глазом. Беременность была тяжёлой из-за множества старых травм, полученных от мужа-садиста, и роды тоже должны были быть непростыми — лекари предупреждали об этом. Поэтому Аэлухель так сильно переживал и нервничал, искренне опасаясь, чтобы с возлюбленной супругой всё было хорошо. А ведь его ещё и, как назло, выдворили подальше, не давая быть рядом!       Аэлухель глухо скрипнул зубами, сжав в кулаках руки. Часы растянулись целой вечностью, сводя с ума неопределённостью и царящей тишиной. Хотелось крушить всё вокруг от бессилия, но Аэлухель удержал себя в руках, приказывая самому себе взять эмоции под контроль. Эрувэ сильная женщина, конечно, она со всем справится.       На горизонте забрезжил рассвет, и край неба окрасился в оранжево-золотой, когда принца-консорта нашла одна из служанок. Уставшая, но счастливая, она вполне искренне светилась радостью изнутри, докладывая владыке счастливую весть: — Это девочка, господин. — Эрувэ? — Аэлухель рвано подскочил на ноги, выпрямляясь во весь рост, не сводя глаз со служанки перед собой. — Королева в порядке, — та благоговейно склонила голову. — Очень устала, но лекари говорят, что её жизни ничего не угрожает. — Отведи меня к ним, — на выдохе не то попросил, не то приказал он, чувствуя, как напряжение уходит и по телу разливается облегчение. Мучительное ожидание наконец-то приобретает конкретную форму, и хвала всем высшим силам, если они существуют, что всё заканчивается благополучно.       Девушка лишь коротко кивнула, улыбнувшись в ответ. Торопливо двинулась вглубь по коридору, и Аэлухель, не мешкая, последовал за ней. Сердце в груди отчего-то билось быстрее, и беспокойство сменилось предвкушением. Волнительным мигом встречи, к которой они с Эрувэ готовились последние несколько месяцев.       В родильном зале ещё стоял запах воды и крови. Просторное светлое помещение щедро заливали лучи восходящего солнца. Эрувэ, уставшая и бледная, полулежала на широкой кровати и выглядела как никогда прекрасной и счастливой. Держала на покрытых шрамами руках маленький свёрток, с трепетом и любовью прижимая его к своей груди. Аэлухель застыл на длинное мгновение, любуясь ею, чувствуя, как поднимается от сердца, растекаясь по телу, чистейшая нежность. — Подойди ближе, милорд, — на ухо шепнула служанка, легко подтолкнув его в плечо.       Принц-консорт, сбросив мимолётное оцепенение, тихо приблизился к своей королеве. Та одарила его блестящим от радости взглядом и улыбнулась. А после, не удержавшись, снова посмотрела на ребёнка на своих руках, и Аэлухель опустился рядом на свободное пространство кровати, заглядывая в сонное, всё ещё немного сморщенное и покрасневшее от крови, смуглое личико малышки. Его дочери.       Все слова, которые он хотел сказать Эрувэ, как будто выветрились из головы. Он лишь коснулся её плеча, скользнув ладонью ниже, неловко погладив. Не мог отвести глаз от ребёнка, будто пытался запомнить до мельчайших подробностей это мгновение первой встречи. Откровенно говоря, понятия не имел, что делать, ведь с детьми, тем более такими маленькими, он никогда не имел дел... — Не хочешь взять её? — тихо спросила Эрувэ, нарушая молчание и неловкость супруга. Тот в ответ посмотрел с милой растерянностью и невпопад ляпнул: — А можно? — Конечно, — Эрувэ мягко негромко посмеялась, и её взгляд потеплел. — Ты же отец.       Отец... Аэлухель до сих пор пытался свыкнуться с этой мыслью, ведь это было так странно и как будто совсем не про него...       Он протянул руки, и Эрувэ осторожно переложила на них ребёнка. Приятная лёгкая тяжесть и тепло были первым, что он ощутил, впервые коснувшись своей дочери. Аэлухель неловко приблизил её к своей груди и невольно затаил дыхание, всматриваясь в сонное личико. Малышка была такой крохотной и хрупкой, что страшно было сделать лишнее движение, чтобы случайно не навредить ей — её отец был в самой настоящей растерянности, в какой ему не доводилось бывать уже очень давно.       Это было такое странное и непередаваемое ощущение. Всё ещё сложно было поверить в реальность происходящего. Он стал отцом, он держал на руках своё дитя. У него появилась семья и стабильность — ему всё ещё трудно было до конца принять это. Отбросить окончательно пиратское прошлое и жить новой жизнью — но вот теперь у него родилась дочь, и это не было ни сном, ни иллюзией.       Он с трогательной растерянностью смотрел на сморщенного младенца на своих руках и держал его так, как его на них положила Эрувэ, не зная, ни что сказать, ни что сделать. А потом ребёнок слабо пошевелился, заёрзав на тёплых ладонях отца. Тот встрепенулся, вопросительно посмотрев на супругу, но она лишь улыбнулась уголками губ, успокаивающе погладив его по руке. Аэлухель задержал на ней взгляд, а после снова опустил его на девочку и замер, чувствуя, как что-то сжалось внутри.       Малышка улыбалась сквозь сон, удобно устроившись на руках отца. Трогательный миг, застывший во времени и навсегда оставшийся в памяти Аэлухеля — ему никогда не доводилось испытывать ничего подобного. Нежность и тепло заполнили его всего, и их оказалось так много...       Наблюдающая за супругом Эрувэ умилённо улыбнулась. Её взгляд смягчился, и она снова погладила его по руке. Аэлухель улыбался ребёнку на своих руках немного глупо, и на его щеках блестели слёзы.