Вопросы и ответы

      Геде́он ненавидит ночи так сильно, как когда-то любил. В юности, как и любой альв, он был заворожён красотой и мистической силой этого времени суток. Подолгу всматривался в чернильное небо и серебряную россыпь звёзд и месяца, и не было для него лучшего вдохновителя, чем ночь. Теперь же всё изменилось кардинально и до неузнаваемости, и Геде́он не мог сдержать горькую усмешку, медленно качая головой.       Сон покидает его, и бессонница мучает словно самый страшный и жестокий палач. Оно и к лучшему — поначалу Геде́он сам ищет любой повод и любую возможность для того, чтобы не спать. Ведь стоит его глазам закрыться, а разуму хоть немного расслабиться и отпустить себя, как приходят кошмары, мучительные видения прошлого, не дающие забыть о себе ни на одно мгновение. Невыносимая пытка, от которой не сбежать и не спрятаться, и Геде́он просыпается в слезах и поту, вскакивая от собственных криков и болезненной лихорадки.       В ушах звенит зловещий смех, а сознание разрезает надвое острый, надменный, насмешливый взгляд. Мастер, превратившийся в монстра — на самом деле он всегда таким был. Но Геде́он был наивен и влюблён, а потому не видел, как черна была чужая душа и эгоистичны помыслы.       Сны затягивают его в чёрное смолянистое болото. Геде́он пытается вырваться из него, но лишь увязает в нём глубже и сильнее. Скованный и беспомощный, он в бессильном отчаянии наблюдает за всем тем адом, через который ему довелось пройти. И каждая новая ночь, каждый новый сон снова и снова проводил его через бездну боли и сожалений, сводя с ума и погружая глубже на дно отчаяния и невозможности ни изменить, ни искупить своё малодушие и вину.       Кошмары горят огнём и звучат стенаниями и криками тысяч невинных жертв. Он может лишь беспомощно смотреть, как погибают целые города, а возгордившийся безумец пожинает кровавый урожай. Геде́он, конечно, выступил против него, сразился с ним и сразил его, но какой ценой ему обошлась эта победа? Если бы он только был умнее, дальновиднее и сильнее...       Реальность смешивается с окрашенным виной вымыслом. Зверства учителя набирают преувеличенный размах, стирающий с лица земли половину континента. А Геде́он лишь смотрит беспомощно, слабый ребёнок, и ничего не может с этим сделать, чувствуя, как отчаяние сжимает сердце так, что оно вот-вот лопнет. Невыносимое медленное мучение — и он кричит и плачет от переизбытка ощущений и чувств. Пожалуйста, хватит...       Сны не приносят ни отдыха, ни облегчения, и Геде́он сгорает в них каждый раз. Прячет в холодных дрожащий руках мокрое лицо после каждого пробуждения, и от отчаяния ему хочется выть. Мысли о смерти не кажутся глупостью, и лишь высокая ответственность гонит их прочь из головы. Проще уже просто не спать, и Геде́он отдаёт предпочтение бессоннице, а не кратким мгновениям отдыха, за которыми неизменно следует бесконечность страданий и вины.       Усталость давит на плечи и позволяет чувствовать себя живым. Тонкая грань между необходимостью и мазохизмом, и Геде́он сам путается и теряется на своём пути. В одиночку он справляется едва ли, но ему теперь так страшно подпускать к себе кого-то близко... Он не переживёт, если провалится опять, и это мучительное отчаяние не даёт ему ни покоя, ни нормальной жизни. Впрочем... наверно он заслужил такое наказание за всё то, что не было им сделано для того, чтобы предотвратить катастрофу.       Однако была ли это его вина в действительности?..