Вопросы и ответы

      Рано или поздно это должно было случиться. Любое существование, даже самое долгое, имело своё завершение, а Лорет и без того прожил даже больше положенного. Магический сон, в который он погрузил себя на триста с лишним лет, защищая остатки города, продлил годы его жизни, но вечно обманывать смерть не могли даже немёртвые — уж тем более он, разумный слишком очеловечившийся дракон. А потому он чувствовал, что его время подходит к своему завершению.       Старость подкрадывалась медленно и постепенно. Долгий процесс, подводящий к краю, и в конце концов ближе подходить было уже некуда. И Игорь с нескрываемой печалью наблюдал со стороны, бессильный сделать хоть что-либо. И собственная вечность как никогда казалась ему страшным проклятием.       Он прерывисто вздохнул, пусть ему и не нужно было этого делать, и с тоской осмотрелся по сторонам. Знакомая пещера, в которой он бывал так часто — именно здесь когда-то очень и очень давно Сэм нашёл своего драконьего предка. Именно здесь Игорь впервые увидел своего отца — и вот теперь он снова был здесь. Ведь папа попросил привести его сюда, в место, с которым было связано слишком много всего. В последний путь он хотел отправиться именно здесь, и Игорь не мог отказать ему в этой просьбе. Как не мог отказать никто из их семейства, и слабая улыбка тронула бескровные губы.       Вокруг старого ледяного дракона собралась вся семья. Шесть поколений немёртвых и ещё живой Олег со своей женой — Максим наотрез отказалась оставаться дома, даже несмотря на то, что уже была на сносях и такие опасные и длительные путешествия были для неё тяжёлыми и опасными. Однако она тоже была частью семьи, как и ребёнок под её сердцем, которому, к сожалению, вряд ли уже удастся когда-нибудь увидеть легендарного предка. Поэтому хотя бы так, но Максим хотела приобщить его к семейству и позволить ему разделить с Лоретом его последние мгновения. — Иди, — из тяжёлой задумчивости Игоря вывел негромкий голос Дмитрия — тот пусть и не был кровным членом семейства, уже давно смирился с тем, что по духу вошёл в него. Однако сейчас он всё же стоял чуть поодаль, в стороне, не желая мешать столь важному и непростому моменту.       Игорь заторможено кивнул, низко опустив голову. Но всё же подошёл к семейству, устроившись между Сэмом и Антуаном, накрыв ладонью небольшой участок длинного драконьего тела. Отец на это слабо шевельнулся, посмотрев на сына полуслепым взглядом, и Игорь почувствовал, как грудь сдавили невидимые тиски.       Скорбное молчание повисло под потолком пещеры, и тишину нарушало лишь журчание воды и тяжёлое прерывистое дыхание старого дракона. Максим гладила его по вытянутой морде, согревая прикосновениями, и Лорет слабо ткнулся носом в её живот, скользнув по нему, словно поглаживая, и прикрыл глаза, будто прислушиваясь. Хоть так приобщался к потомку, на что женщина улыбнулась с мягкой печалью.       Время, казалось, застыло в этом скорбном мгновении. Игорь ближе прижался к драконьему телу и тихо всхлипнул, пряча на холодных чешуйках своё лицо. Одна мысль о том, что папа вот-вот уйдёт навсегда, разбивала его немёртвое сердце, и он снова ощущал себя одиноким ребёнком, у которого никого нет. Невыносимо...       Постепенно потомки, не говоря ни слова, вышли из пещеры, и Дмитрий бесшумно удалился за ними, напоследок бросив сочувствующий взгляд на Игоря. Тот, полный горя, сжался в комок, полулежа где-то на середине длинного тела, и Дмитрий покачал головой. Им следовало побыть вдвоём и провести последние мгновения в компании друг друга.       Тело под ним слабо пошевелилось, и Игорь нехотя отпрянул, с тоской и болью наблюдая, как оно меняется в последний раз. Но Лорет был слишком стар и потерял уже почти все силы, отчего трансформация оказалась неполной: мужчина с заметными чертами дракона, вертикальными зрачками, покрытой чешуёй кожей, вытянутыми когтями, укороченным хвостом и рогами на лбу. Но он всё равно выглядел как его отец, и Игорь снова всхлипнул как ребёнок и протянул к родителю руки. — Иди сюда, — устало, но мягко, хрипло посмеиваясь, Лорет позвал его к себе и заключил в объятия, чувствуя, как тело немёртвого врезалось в него, стиснув крепко, но осторожно. — Папа... — плача без слёз, жалобно протянул Игорь, прижимаясь ближе и крепче, не желая отпускать и расставаться. Времени вместе было так мало, но по правде говоря, его всегда было бы мало, даже если бы они никогда не расставались и всё время были вместе. — Ну-ну, — отец утешающе погладил его по спине. — Я всегда буду с тобой, дитя моё, — отстранился, заглядывая полуслепыми глазами в глаза. Одной рукой когтистыми пальцами погладил холодную щёку, а второй накрыл грудь там, где когда-то билось сердце. — Вот здесь... — Игорь накрыл рукой его руку и снова всхлипнул, прикрыв глаза и ткнувшись лбом в лоб родителя. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — он прошептал всё так же, как и всегда, по-детски искренне, чувствуя, как всё внутри наполняется невыносимой болью. И она льётся через край, а он — бессильный ребёнок, который даже нормально плакать больше не может. — Не оставляй меня... — и пусть он знал, что это едва ли зависело от их желания, он просто молил о невозможном, в глубине души надеясь на чудо. — Позволь мне уйти спокойно, — Лорет погладил его по чёрной макушке. — Я стал очень стар — позволь мне отдохнуть, — он выдохнул, и Игорь почувствовал, как отец снова начал меняться.       Последние силы покидали его, и поддерживать человеческий облик он больше не мог. С тоской и непередаваемой печалью Игорь наблюдал, как папа снова стал драконом. Он свернулся калачиком, опустив морду на передние лапы, и тяжело выдохнул, медленно прикрыв веки. — Я посторожу твой сон, папа, — Игорь опустился рядом, с болью глядя на дракона. — Его больше никто не потревожит...       Его губы дрогнули, а направленный куда-то в потолок взгляд подёрнулся дымкой. Спиной он упёрся в тело дракона, закинув на него одну руку и неспешно поглаживая его. Второй рукой достал из кармана три драконьих зуба, опустив взгляд на них, перебирая и рассматривая — незадолго до своего последнего путешествия папа подарил их ему. Не знал, как долго так сидел, чувствуя, как что-то внутри него медленно разбивается острыми осколками. Невосполнимая утрата, которую ничем не заполнить — и Игорь плакал без слёз внутри себя и снаружи.       Он не знал, сколько времени прошло, лишь в какой-то момент почувствовал и понял, что сон отца стал вечным. Его тело замерло и застыло, больше не вздымаясь от слабого дыхания. И тело Игоря натянулось как струна, и он судорожно вздохнул, сжав в кулаке зубы отца и прижав к сердцу. Оно распадалось на куски, и Игорь тихо горько плакал, не в силах совладать со своим горем. Повернулся набок, сжавшись в комок, и обнял остывающее драконье тело, полный печали и боли.       Лишь когда первая вспышка немного утихла, он поднялся на ноги, плывущим взглядом глядя на тело родителя. Шмыгнул носом, спрятав обратно в карман его зубы, и начал готовиться. Бездумно, не заостряя ни на чём внимания, двигаясь по инерции — он даже не позвал остальных родичей, продолжая оставаться наедине с самим собой. Отец был драконом, разумным, но всё-таки животным, а потому в посмертии их не ждала желанная встреча.       Игорь снова шмыгнул и прерывисто вздохнул. Он разложил костёр и зажёг магическое пламя — чтобы ни мародёры, ни животные не осквернили его тело; желая с достоинством и честью похоронить его. И он смотрел, не моргая, наблюдал, как горит огонь, и тело старого дракона медленно растворяется в нём, превращаясь в прах. Он снова был одинок, как когда-то, брошенный и покинутый ребёнок — и Игорь тихо плакал внутри и снаружи, пусть слёзы давно не текли из его глаз.       Он не знал, сколько времени прошло. Пламя постепенно догорало до конца, когда за спиной послышались тихие шаги. Дмитрий спустился проведать старого друга и застал его сгорбившимся и полным скорби, сидящим напротив пепелища, кремировавшим отца. Вздохнул, покачав головой, и молча опустился рядом, как всегда подставляя своё крепкое плечо. Не знал, что сказать и как утешить, поэтому просто давал понять, что он рядом.       Игорь смотрел вперёд пустым взглядом, полный печали, скорби и горя. Казалось, он даже не замечал Дмитрия рядом, сжавшись, как замёрзший ребёнок. И друг осторожно приобнял его за плечи, прижимая к себе и позволяя скрыть печаль на своей груди и разделить с собой боль. Игорь снова судорожно вздохнул и всхлипнул, и Дмитрий погладил его по спине. — Я должен тебе кое-что сказать, — прервав очень долгое молчание, негромко произнёс Дмитрий, продолжая утешающе гладить друга по плечам. — Максим только что родила. Это девочка, Игорь. Первая девочка в вашей семье. — Мне нужно на неё взглянуть, да? — тоскливо протянул Игорь, нехотя отстранившись. — Все же уже её увидели, правда? — Если не хочешь, можешь не идти, — Дмитрий качнул головой. — Нет... — Игорь выдохнул, прикрыв глаза и слабо улыбнувшись. — Я не могу не посмотреть на неё — это же девочка! Наша первая и единственная маленькая принцесса...       На сердце по-прежнему было тяжело и безрадостно, но семейство было вместе с ним. Он не мог подвести их всех. Поэтому игнорируя недоверчивый взгляд Дмитрия, он встал, разворачиваясь и решительно выходя наверх. Друг нагнал его, проводя к месту временного лагеря, туда, где была Максим, отдыхающая после таки настигнувших её родов.       Игорь отодвинул полог палатки, нагнувшись и заходя внутрь. Максим устало, но радостно улыбнулась ему, и Игорь ответил ей такой же усталой улыбкой. Подошёл ближе, и женщина протянула ему маленький свёрток, который прижимала к груди. Игорь улыбнулся чуть мягче, принимая его и заглядывая в сонное личико ребёнка. Девочка посмотрела на него ярко-синими глазами и зевнула, кряхтя, и всё внутри Игоря натянулось и замерло.       Он не знал, было ли такое возможно — очевидно, было, раз происходило с ним здесь и сейчас. В конце концов, кому, как не ему, знать, как относительно понятие времени в миг смерти, когда душа получает дальнейшую судьбу. И глядя в синие глаза ребёнка на своих руках, Игорь отчётливо узнал в его взгляде и ауре своего отца, понимая такую простую и радостную истину.       Папа переродился в этой девочке, пусть так, но снова вернувшись в семью. — Лариса... — имя само собой вырвалось из уст Игоря, и он осторожно прижал пискнувший комочек к своей груди. Измученный смех вырвался из неё, и он снова заплакал без слёз, опустившись на колени рядом со взволнованной Максим. — Папа переродился... — посмотрел на неё, пытаясь объяснить, и в карих глазах женщины мелькнуло понимание.       Она печально улыбнулась, погладив Игоря по чёрным волосам, а после посмотрела на дочь на его руках. — Господин Лорет всегда будет с нами, — утешающе произнесла она, на что Игорь всхлипнул, кивнув и издав какой-то невнятный согласный звук. — Я сделаю ей ожерелье из его зубов, — пообещал он. — И научу всему, что знаю сам. Расскажу ей всё-всё про папу. Она будет самой любимой и самой лучшей нашей маленькой принцессой, — улыбнулся со слезами в голосе, снова посмотрев на девочку на своих руках.       Та уснула, сладко сопя на руках далёкого деда. Игорь всматривался в неё с робкой надеждой, радостью и тенью печали. Душа родителя так и осталась в их семье — и это хоть немного скрашивало горечь утраты. А потому Игорь прижал её к себе ближе, отчётливо осознавая одно.       Маленькая принцесса определённо станет его любимицей.