Вопросы и ответы

      Тьма поглощает его. Холодная чёрная бездна, в которой нет ничего. Ни малейшего проблеска света, ни цветов, ни звуков, ни запахов, ни ощущений. Он даже не может толком сказать, в каком состоянии пребывает в этом месте: стоит ли, сидит ли, лежит ли, или же парит. Тело не ощущается в принципе, как и разум не осознаёт, что происходит. Где он? Что он? — он не знает, поглощённый тьмой.       Статичность и покой — здесь, где бы это «здесь» ни находилось, не было времени и не было никаких тревог. Само понятие пространства было крайне расплывчато, и он был одновременно везде, и нигде. Это было ненормально и неправильно — уж кто-кто, а он знал это абсолютно точно.       После окончательной смерти его ждала встреча с Господином. Хозяин мрачного чертога, последнего пристанища встретил бы его как старого друга, и для него было бы огромной честью наконец-то познакомиться с Владыкой лично. Но вместо этого его дух был заперт и пленён в этом нигде и не мог отправиться ни на покой, ни обратно в мир живых. Неужели церковники всё же решили поглумиться над ним?..       Нет. Церковники едва не сожгли его в прах — в последний момент дэва спасла его душу. Значит ли это, что она же и решила удержать её, не отпуская к своему хозяину? В отчаянной последней попытке спасти — ах, Луве, твоя верность так трогательна и искренна!       Движение ощущается не сразу, но тьма вокруг колеблется, и сквозь неё отдалённо проникают голоса. Их обрывки, едва различимые, но они пробивают плотный кокон, тонкими нитями вытягиваясь к нему. Серебристо-зеленоватый свет разгоняет мрак и оплетает его руки и ноги, и тело, удерживая на месте и не давая уйти. Как будто и так он мог это сделать!       Ритуал призвания и привязки призрака — вот значит, зачем Луве удержала его. Знала, что сожаления и незаконченные дела не держат его среди живых, а оттого он со спокойной душой уйдёт к Франхрасьяну, едва представится такая возможность. А она эгоистка, и она не хочет отпускать, используя последнюю возможность удержать его и вернуть даже после окончательной смерти. Милая Луве, смотри, как бы твой господин не разгневался на тебя за твоё своеволие!       Магические путы оплетают крепче, сильнее и ощутимее, и он чувствует, как они притягивают его к сероватому просвету, упрямо разводящему тьму в стороны. Вытаскивают его из пучины, которая не хочет отдавать его, но он не сопротивляется чужому желанию, позволяя ему забрать себя. Его дух чист и безмятежен, и тьма не наложила на него свою печать, а значит, его возвращение не станет ни разочарованием, ни проблемой. Ведь он вернётся привидением, существом, в общем-то, безобидным, но не озлобленным призраком, способным навредить даже немёртвым. И он хочет вернуться обратно, пусть даже у него не будет тела, а потому...       Тьма рассеивается постепенно, взрываясь обилием света, красок и звуков. Тепло живого мира окутывает его эфирную полупрозрачную оболочку, и Атратин несколько растерянно осматривается по сторонам. Парит над каменным полом цитадели Унбарама и видит гаснущие искры колдовства, исходящие от пальцев наставника и друга. — С возвращением, мой ученик, — на лице консула Авитуса блуждает улыбка, на что Атратин лишь склоняет голову.       Ощущать себя без тела... странно, и он в задумчивости рассматривает полупрозрачные ладони. Удивительная лёгкость теперь становится его бытием, и это однозначно очень занятный опыт. Атратин много знает о видах и особенностях эфирной нежити, и стать в итоге одним из их числа... волнительно. Сколько ведь полезных способностей у него появляется, помимо всех его умений и сил... Что ж, ближайшие годы ему будет чем заняться, постигая и развивая их все. — Хюгеред? — неуверенный голос вывел его из размышлений, заставив повернуться, и благодарная нежная улыбка застыла на его губах, когда взгляд наткнулся на взволнованное лицо Луве. — Это я попросила твоего друга вернуть тебя... Ты не злишься? — с трогательной растерянностью, словно провинившийся ребёнок, прошептала она, на что Атратин негромко посмеялся. — Ни в коем случае, моя дорогая, — голос прозвучал с потусторонним пугающим эхом, и Сервилий подумал, что над этим ещё придётся поработать. — Хотя конечно, теперь мне будет несколько проблематично обнимать тебя. — О, не беспокойся, — Луве широко улыбнулась. — Я ведь дух, эфирная форма естественна для меня. Так что я смогу спокойно касаться тебя, и ты никак не навредишь мне.       Странный и необычный опыт вдруг оказаться эфирной нежитью. Но Атратин потерял своё тело, умер окончательно, но снова вернулся — мало кто мог похвастаться таким жизненным путём. Полупрозрачная сущность, лишённая физического тела, но выглядящая и воспринимающая себя как Атратин — феномен привидений, призраков и духов всегда был особенно интересен Сервилию, и он так до конца его и не разгадал. Что ж, теперь будет возможность познать на собственном опыте, каково это быть привидением. И Атратин был благодарен за такую возможность.