Вопросы и ответы

      Этого не должно было случиться. Фатальная ошибка Геде́она, которую он не мог и предположить — и вот они снова вернулись к началу, вновь стоя у истоков, балансируя на тонкой грани. Амбициозный безумец, у которого было целое тысячелетие на анализ своих ошибок и составление нового плана. И он, его недалёкий неграмотный ученик, так опрометчиво доверивший ему самое ценное.       Судорожный вздох ломает грудь. Геде́он хочет и не хочет верить в реальность происходящего. Он снова стоит против своего мастера, своего возлюбленного учителя, некогда едва его не убившего. Разбившего ему сердце и чуть не угробившего целый мир — цикл проходит полный круг, завершаясь, и Геде́он вновь делает ту же ошибку.       Отчаяние пожирает его изнутри так, что опускаются руки. С болью и тоской он смотрит на того, кого когда-то вынужден был убить собственными руками. Он мог не допустить тогда всего этого, если бы не был так слеп и наивен; он мог не позволить всему повториться сейчас, если бы был достаточно умён и силён для того, чтобы закончить всё раз и навсегда. Но видимо мастер был прав, и безграмотный бедный селюк не способен ни на что, кроме того, чтобы вызывать презрение и насмешки. — Давно не виделись, мой ученик, — в хриплом смеющемся голосе яд ехидства и высокомерного триумфа, и Геде́он внутренне вздрагивает, сохраняя внешнюю невозмутимость. В этом голосе, как и во внешности существа, не осталось ничего от того, кого он когда-то любил, но тем не менее он не может перестать искать и находить смутные тени знакомых и любимых черт.       Ужас сожалений и отчаяния — если бы он только был прозорливее и не так эгоистичен в своих чувствах, то возможно он смог бы спасти мастера и вытащить его из этой пучины. Но любовь вскружила голову и ослепила его, и Геде́он был наивен, словно дитя, не видя ничего, что происходит вокруг. И вот теперь он был здесь и сейчас, и видел перед собой монстра, и был бессилен против него. — Слабак... Как был ничтожеством, так им и остался, — чужие губы кривятся в презрении, обнажая кости челюсти, и Геде́он замирает словно парализованный. Мастер прав, пугающе прав, и всё внутри него рассыпается острыми мелкими осколками.       Он так и не смог отпустить эту боль. Отчаяние и раскаяние, мучительную вину, что превратились в долгие мучительные столетия сожалений. И вот теперь он столкнулся лицом к лицу со своим страшнейшим кошмаром, вспоровшим и без того надтреснутое сердце. Ткнувшим прямо в лицо его же собственной слабости — смотри, Геде́он, всё это твоя вина. И он тонет в чёрной воде, и руки его опускаются. Он так жалок и никчёмен... Но всё же ему есть за что и за кого нести ответственность.       Он вынужден взять себя в руки в последний раз. Посмотреть в глаза тому, кому когда-то так неосторожно вручил своё сердце. И сделать решительный шаг вперёд, вступая в неравный бой. В последний бой, после которого его будет ждать такое желанное и выстраданное облегчение.