Вопросы и ответы

— Что? Ты хочешь назначить меня новым лагманом? — брови Хравна взметнулись вверх от удивления, и он с известной долей растерянности посмотрел на ярла, с которым и общался. — Я ведь молод, много лет провёл в странствиях, да и мой предшественник не слишком меня жаловал. — Он ушёл к Хольге, — невозмутимо парировал ярл, скрестив руки на груди. — Что до твоей молодости и путешествий, то они как раз могут сослужить тебе добрую службу в качестве непредвзятого судьи. Ты сведущ в законах других народов, и какие-то детали из них могут помогать тебе лучше понимать и разрешать дела гномов. Кроме того, о тебе приходят только положительные рекомендации и отзывы из других филиалов гильдии. Многие считают тебя достойным кандидатом, и я в их числе.       Хравн был обескуражен, но он солгал бы, если бы сказал, что такая высокая похвала ему не польстила. В глубине души он всегда чувствовал и знал, что достоин признания своих талантов и заслуг, и простого путешествия в поисках интересных кадров ему было мало для того, чтобы реализовать себя. Но должность лагмана... о таких высотах он и помыслить не мог.       Прежде всего это было большой ответственностью. Лагман, глава гильдии законников, не только лучше всех гномов должен был разбираться в законах и традиционном праве; он также был последней инстанцией, высочайшим и справедливейшим судьёй, избранным и благословенным любимцем самого Оллера. Бесстрастным, неподкупным и честным, ведь от его решений зависели чужие судьбы и жизни, которыми он не имел права спекулировать. Оттого же лишь достойнейшие из достойнейших избирались на эту должность.       Хравн не был настолько амбициозным, чтобы стремиться к такой власти и держать её в руках. Но он был настойчив, в известной доле упрям, принципиален и честен. Он ратовал за справедливость и старался следовать её заветам неукоснительно. Защищал слабых и карал нечестивцев — почти настоящий герой, который даже не побоялся высказать начальству в лицо своё недовольство.       Но он всегда был таким: справедливость и честность стояли выше любых условностей, и они были для Хравна важнее, чем мимолётное расположение тех, кто мало заботили его. Он отдавал всего себя без остатка работе и получал от неё удовольствие, искренне радуясь тому, что может быть полезен. Работа с другими существами вдохновляла, и Хравн не видел себя в иной стезе, кроме блюстителя закона.       Теперь же его возвысили на самую вершину иерархии, и размышляя об этом, Хравн без лишней скромности мог сказать, что заслужил эту должность и был достоин её. Возможно, первой его реакцией было замешательство и сомнение, справится ли он, но почти сразу эти мысли ушли на второй план. Конечно, справится, ведь он всегда руководствовался не только холодным разумом, но и горячим сердцем. Так что кому, как не ему, было наследовать пост лагмана, несущего правосудие и справедливость?       Хравн гордился высоким доверием, оказанным ему. Он был ответственным гномом, который любил свою работу и старался добросовестно выполнять её. На посту лагмана, разумеется, он не собирался изменять себе и своим принципам, выказывая исключительное почтение и уважение Оллеру, справедливейшему покровителю этой почти священной должности. Своё назначение он считал правильным и заслуженным — и был готов доказывать это верной службой на благо общества.