Вопросы и ответы

      Губы сами собой растягиваются в хищной ухмылке, пока глаза блестят торжествующим блеском. Небрежно он прокручивает рукоять кинжала между пальцами, замечая и чувствуя, как округляются в изумлении, переходящем в страх, чужие глаза. О-о, этот прекрасный миг триумфа... — Разумеется, я понимаю, что в отдалённых районах необъятной Империи мало что знают об особенностях лесных эльфов, — он роняет слова скучающе, хищным острым взглядом пригвождая краснолюда к месту, видя, как бегают его глаза и дрожат руки. Щенок — и он правда надеялся преуспеть в устранении правой руки барона?.. — Я с удовольствием просвещу тебя, — Аэлухель опасно ухмыльнулся, сделав вкрадчивый шаг к неудавшемуся ассасину.       Он был видной фигурой в пиратском обществе, и для многих стоял, словно кость в горле. Вчерашний раб, а теперь вернейший слуга барона — их обоих ненавидели почти одинаково, так что неудивительно, что время от времени находились глупцы, которые покушались на их жизни. Способов для этого было множество, и яды занимали среди них почётное место, ведь даже самый последний пропойца умел изготавливать даже элементарный ядовитый дурман, вызывающий галлюцинации. — Ядов существует огромное множество, — словно наставник нерадивому ученику, неспешно пояснил Аэлухель, скользя вокруг ни живого ни мёртвого краснолюда, как хищник. — Есть природные яды — грибы, ягоды, травы или некоторые животные, или ундины. Есть ядовитые смеси и зелья. Каждый яд вызывает свою реакцию, начиная от относительно безобидных галлюцинаций или слепоты и заканчивая смертью, — его глаза блеснули, и краснолюд вздохнул, потупив глаза. — Ягоды белладонны или пещерные грибы многие используют как наркотик, но их также добавляют в мази, которыми смазываются клинки. При прямом попадании в кровь у оборотней и саламандр они вызывают паралич. Распространённым также является экстракт дурман-травы: без вкуса и запаха, добавленный в пищу, он отравляет организм, вызывая тошноту и рвоту. А попавший в кровь — практически мгновенную смерть. Разумеется, есть ещё сухие смеси, воздействующие на нервную систему или ослепляющие, как, например, порошок огнецвета, почти буквально выедающий глаза. Множество ядов существует, но у нас с тобой ведь не так много времени, не правда ли? — он с насмешкой посмотрел на дрожащего в страхе краснолюда.       Этот мужчина был одним из сброда, который сильные мира сего, не глядя, пускают в расчёт. Мелкая сошка, об исчезновении которой никто не будет переживать — весьма предусмотрительно было так тщательно зачистить следы, вот только исполнителя всё же стоило нанять расторопнее. Хотя бы разбирающегося в чужой физиологии, чтобы не попасться так примитивно...       Впрочем, Аэлухель и так чувствовал слежку за собой так же отчётливо, как слегка гнилостный привкус в собственном пиве. Цветы бледнолиста действовали как сильный нейролептик и вызывали чудовищные галлюцинации вкупе с тошнотой и рвотой. Попавший под действие этого яда становился совершенно беспомощным и имел все шансы умереть от обезвоживания. Весьма неприятная вещь, которая могла бы принести множество проблем.       Аэлухель же лишь усмехнулся себе под нос, отставив кружку и выйдя из таверны наружу. А после поймал неудачливого ассасина и затащил его в первую попавшуюся комнату на первом этаже инсулы, размышляя над тем, что сделать с этим краснолюдом перед его смертью. Мог ли он знать полезную информацию?.. — Так вот, мы, лесные эльфы, весьма преуспели в изготовлении и распознавании ядов, — как ни в чём ни бывало продолжил Аэлухель. — А всё потому, что мы не чувствительны к ним. Даже ундинский паралитичный секрет, сражающий даже вампиров, не оказывает на нас никакого влияния. Не говоря уже о бледноцвете, — он остановился напротив краснолюда и поддел его подбородок кончиком кинжала, с холодным торжеством глядя в его тёмные глаза.       Жалкий червяк — расколоть его оказалось проще, чем орех. Он упал Аэлухелю в ноги, вымаливая прощение и пощаду, и он смотрел на него сверху с презрением и отвращением. Много усилий приложить не придётся, чтобы выведать всё о заказчике, а потом... Так и быть, Аэлухель подарит ему быструю и безболезненную смерть, вонзив кинжал под рёбра.