Вопросы и ответы

      Рассвет едва занимается, осветляя горизонт, и утренняя дымка тумана зависает над землёй. Тёплое дыхание взмывает вверх плотным облачком пара, и синие глаза провожают его с меланхоличной задумчивостью. В такую пору Геде́он уже не спит, хотя возможно, он в принципе ещё не ложился — бессонница мучает великого мага, и он не в силах побороть её.       Босые ноги легко ступают по мёрзлой земле, сбивая первые тяжёлые капли росы. Небо с каждой минутой светлеет всё больше, и мрак ночи превращается в серость рассвета, скрытую молочным туманом. Погода, как нельзя точно отображающая состояние и настроение верховного мага.       Серая меланхолия и холодная печаль царствуют в сердце, полном одиночества. Словно рассвет, Геде́он замирает на этом пограничье, не принадлежащий ни умиротворяющим исцеляющим объятиям ночи, ни тёплой энергии дня. Ни туда и ни сюда — и в этом вся суть раненой души и одинокого сердца, полного скорби. И синие глаза всматриваются в туманную даль, не в силах рассмотреть за плотной пеленой знакомые очертания.       Погода будто зеркало показывает разбитый дух, истекающий кровью. И Геде́он шагает в туман, чувствуя, как его холодная влага оседает на тяжёлых одеждах и оголённой коже, и плотная дымка обнимает уставшую фигуру, пряча её в себе. Рассвет — твоё время, великий маг, так посвяти ему всего себя. Доверь печаль и открой душу, и он поймёт тебя и выслушает. Жаль только исцелить не сможет.       Туманное холодное рассветное утро — вот его пора, в которой он может быть самим собой. Которой может открыть себя и найти короткое успокоение и утешение. Равновесие покоя, которого ему так не хватает — и Геде́он протягивает вперёд руку, касаясь влажной туманной дымки. Прохлада её отрезвляет, проникая под кожу, и он улыбается безмятежно, закрывая глаза. Позволяет себе раствориться в этом тумане и на время забыть обо всём, застряв на пограничье собственной души между холодной пропастью бездны и долгом, наполняющим его хоть каким-то смыслом.       Он тяжело вздыхает, чувствуя, как постепенно становится теплее, и туман рассеивается, а сквозь серое полотно рассветного неба пробиваются первые солнечные лучи, падая на бледное красивое лицо. И Геде́он открывает глаза, прищурившись глядя на светило. И между мраком беспросветной ночи и надеждой дня он выбирает второй вариант. Продолжает жить и идти вперёд, тем не менее неизбежно приближаясь к концу.       И наверно, он всё-таки этому рад.