Вопросы и ответы

      Когда глаза различают полупрозрачный силуэт, сквозь который пространство рябит и тускнеет, Хюгеред не удивляется и не робеет. Ему уже почти двенадцать, он взрослый мальчик, почти юноша, так что негоже ему бояться и вести себя недостойно. Тем более при ком? При старом знакомом, которого глаза юного Бойера видят ещё с раннего детства? — А ты снова за книжками, малыш Хюгеред, — призрачное шипение старика Гисли как всегда звучит ворчливо, и мальчик лишь пожал на него плечами. — Я решил прислушаться к твоему совету, — его взгляд с книги переместился на морщинистое лицо, покрытое старыми сакральными татуировками и выдающейся длинной седой бородой, в которую вплетены рунические бусины. — Вот, пытаюсь понять, как работает магия и как мне её проявить. — Умные книги, оно-то, конечно, хорошо, — прошелестел Гисли и облетел Хюгереда, зависнув с другой стороны. — Да вот только магию чувствовать надо и осознавать. Ни одна книжка и ни один годи не скажут тебе, как правильно дать первый импульс и явить миру свой потенциал. А ведь он-то заложен в каждом — видишь, почему так много людей и не только людей не умеют творить волшбу? — Хюгеред нахмурился, закрыв книгу, взятую в храме у отца Ухтреда. Сосредоточенным взглядом он посмотрел на привидение рядом с собой, размышляя над его словами.       Гисли был очень старым гномом. Могучим гномьим колдуном, хранителем тайных знаний и рун, жрецом и избранником Игга, главного гномьего бога, почитаемого в том числе как бог-колдун. Обстоятельства его жизни и смерти были туманны для Хюгереда, потому что Гисли не очень охотно рассказывал о себе, как и о том, почему он не отправился к своей богине мёртвых, оставшись где-то между мирами, периодически воплощаясь в материальном мире в эфирной форме. Почему при этом он начал приходить и являться именно Хюгереду, человеческому мальчику из Священного Королевства, ненавидящего смерть и всё, что с ней связано, тоже оставалось для него загадкой.       Но по какой-то причине Хюгеред интересовал Гисли, и тот приходил к нему, рассказывая различные саги и истории о мироустройстве и богах, о магии и её месте в мире. Как он сам скупо отмахивался от вопросов любознательного ребёнка, он видел в Хюгереде особый дар и хотел помочь раскрыть его. Как и зачем — это уже оставалось на уме эксцентричного привидения. — Я не понимаю, — в конце концов Хюгеред покачал головой, озадачено глядя на гнома. — Как это «осознать»? — Поверить и принять, что в тебе есть дар, разумеется, — уверенно откликнулся Гисли. — И применить его на практике. — Как? — нахмурившись сильнее, спросил мальчик. — Как-как, — недовольный его недогадливостью проворчал Гисли. — Видишь камень перед собой? — он кивнул на несколько небольших камушков, которые валялись у ног Хюгереда, пока он сидел на пороге дома, прячась от солнца; мальчик согласно кивнул. — Заставь его подняться в воздух и отлететь. — Но как?! — всплеснув руками, начиная немного раздражаться от непонимания, вспылил Хюгеред. — Когда ты бросаешь камень, ты берёшь его рукой, — Гисли покачал головой, с укоризной посмотрев на своего юного собеседника. — Представь, что твоя рука настолько длинная, что ты можешь дотянуться и схватиться за этот камень. Или что у тебя в руках невидимая палка, способная его пнуть. Или что-нибудь в этом роде — подумай, ты ведь умный парень!       Хюгеред нахохлился, что-то недовольно неразборчиво буркнув себе под нос. Но в конце концов он сосредоточил всё своё внимание на одном из камешков, всеми внутренними силами и воображением пытаясь подбросить его в воздух. Получалось как-то не очень, и камень упрямо продолжал лежать на земле.       Хюгеред нахмурился, не собираясь сдаваться так просто. В голове его мелькали разные варианты, как можно взаимодействовать с камнем: и всё то, что предложил Гисли, и невидимая нить, к которой он привязан, и другие варианты. Но всё было без толку, и камень как лежал, так и продолжал лежать. И тогда мальчик решил действовать иным методом.       Книга, которую он одолжил у отца Ухтреда, говорила, что магия способна трансформировать действительность. Так, что если представить, что перед ним не камень, а что-нибудь другое? Что-нибудь лёгкое, вроде пера, что подхватит ветер и унесёт далеко-далеко за пределы видимости?..       Момент, когда камень плавно поднялся в воздух, Хюгеред честно пропустил. Как и пропустил шелестящее одобрительное «хе-хе» от Гисли, прежде чем тот растворился в воздухе, словно его здесь и не было вовсе. В себя его привёл вскрик матери, и Хюгеред тотчас встрепенулся, потеряв концентрацию. Камень со стуком упал на землю, и юный Бойер растерянно посмотрел на него. — Хюгеред! — матушка подскочила к нему, обнимая за плечи, и мальчик моргнул, обеспокоенно посмотрев в её радостное сияющее лицо. — Хюгеред, ты колдовал! — оно озарилось ещё сильнее, на её глазах заблестели слёзы, и прежде чем Хюгеред успел что-либо ответить, она крикнула внутрь дома: — Эада, иди сюда! Наш сын — маг!       Отец показался в сенях и выглядел весьма удивлённым заявлением жены. Хюгеред и сам был удивлён, широко распахнутыми глазами глядя на свободную руку, в которой не держал книгу. Он не слушал радостный щебет матери, пытаясь осмыслить произошедшее, и ему вдруг почудилось, как он услышал одобрительный шёпот Гисли:       «В тебе скрыть великий потенциал, парень. Теперь, когда ты пробудил его, только попробуй его проигнорировать»