Вопросы и ответы

— То есть, как их больше нет? — низкий голос прозвучал одновременно обвинительно и растерянно, и я развела руками в стороны, с сочувствием глядя на собеседника. — Всему рано или поздно приходит конец. Кому, как не тебе, лучше всех знать об этом, — виновато ответила я, извиняющимся взглядом одарив Витту. Тот нахмурился, осмысливая услышанное, а после посмотрел на меня всё также одновременно обвиняюще и растерянно. — Значит, всё было напрасно? — его голос сорвался, и он сжал руки в кулаках. — Наша жертва была напрасна?! Все, кто отдали свои жизни окончательно, погибли зря?! — Нет, и ты знаешь это, — твёрдо откликнулась я и сделала осторожный шаг навстречу. — Произошедшее запустило цепь событий, и то, что рано или поздно должно было произойти, произошло. Мир не стоит на месте, и цикл догорает до своего конца лишь для того, чтобы запуститься снова. — О боги... — Витта запустил ладонь в волосы, и в его тёмных глазах растерянность сменилась страхом... и болью? — Всё... закончилось? Мира... больше нет? И Атратин... — Мне очень жаль, — я подошла ещё ближе, заключив в объятия мужчину, которому предстояло взвалить на свои плечи груз ещё более тяжёлый, чем раньше. — Но ты не остался на этом пути один. И бремя памяти нести не только тебе, я обещаю. — Почему? — Витта вцепился в меня как утопающий в доски. — Всё, что мы переживали, — гонения, ненависть и попытки уничтожить нас. Почему? Ведь мы всего лишь искали знаний и свободы! Мы никому не причиняли вреда — почему нас истребляли и в конце концов всё закончилось... вот так?! Неужели мы не заслужили спокойствия и покоя... — Вы сражались очень мужественно, — с сочувствием произнесла я. — Вы боролись, ведь у вас была цель. И в конце концов... вы заплатили огромную цену, но теперь у тебя есть возможность начать всё сначала и сделать так, что вы больше не будете гонимы и презираемы. Мне так жаль, однако... Система чаще оказывается сильнее, и даже самым стойким способна сломать хребет — я знаю, о чём говорю.       Я услышала, как Витта заскрипел зубами, подавляя не то крик, не то всхлип. Это было очень больно — и это я тоже знала по себе. Но он был силён, дух его был силён, и я была восхищена мощью и стойкостью этого человека. Я не сомневалась, что он сможет встать с колен и снова начать всё заново, как бы больно ему ни было. — Ты справишься, — я крепче сжала его в своих объятиях, произнеся твёрдо и без малейших сомнений. — Всё было не зря. И память, которую ты пронесёшь с собой, не даст тебе забыть. Все, кого ты ценил, бесплотными духами воинством станут за твоей спиной, и больше не будет гонений и презрения. Ты сделаешь для них всех даже больше, чем сделал после побега из Священного Королевства — я обещаю тебе.       Тело Витты напряглось, но медленно, постепенно оно начало расслабляться, и он отстранился от меня, выпутавшись из моих рук. Я послушно сделала шаг назад, и внутренне гордо улыбнулась. В чёрных глазах человека передо мной неугасимым огнём горела решимость.