Вопросы и ответы

— Кстати, деда, как думаешь, что нам делать с твоим дневником? — насыщенный рассказ Сэма прервался резко, и полурослик внезапно перескочил на другую тему, заставив родича удивлённо поморгать. — Юная Ирис предложила издать его как наши семейные мемуары, но я даже не знаю, стоит ли? Продолжать вести его, так-то, теперь бессмысленно, когда деда Лорет нашёлся...       Игорь задумчиво почесал подбородок. Не то чтобы он всерьёз когда-нибудь задумывался, что его дневник, начатый им исключительно из целей ничего не забыть и записать всё, когда-нибудь станет настоящей семейной реликвией. Летописью нескольких поколений, бесценной настолько, что из неё и вправду можно было создать мемуары, сохранившие как важные научные и магические сведения, так и описывающие невероятные приключения одной конкретно взятой семьи, настойчиво ищущей свои корни. С какой стороны ни глянь, а такая книга произвела бы фурор у широкой аудитории, это уж точно.       Впрочем, Сэм, а уж тем более Игорь, умерший пару столетий назад, не был заинтересован в обогащении подобным методом. Он, скорее, был глубоко и сильно вдохновён — он всегда испытывал огромную гордость от того, частью какого семейства был, и потому хотел рассказать об этом всем и каждому. О невероятной любви и прихотях судьбы, о поисках и сплочённости поколений, в конце концов о бесценной находке... Игорь в полной мере мог понять энтузиазм своего правнука!       И в то же время... тупая иголка уколола небьющееся сердце, накинув вуаль ревнивой детской обиды. Семейная история была сокровенной, слишком ценной, но вся важность её была в том, что по-настоящему разделяли её лишь члены семьи: сначала сам Игорь, потом его сын, а теперь вот правнук. Не было здесь места чужим и их безликому слепому интересу, и Игорю казалось, что если приоткрыть завесу тайны... хрупкая идиллия окажется осквернена и растоптана, словно нежный цветок, едва пробившийся из земли.       Кроме того, отдельно от самого Игоря и семейства, как ни крути, стояла фигура его отца. Все хроники и история знали, что Шнеемарка пала в войне с демонами, и никто не смог выжить в том кровавом побоище. Ледяной король запомнился в умах смертных как могучий, но такой же смертный чародей — никто и в лучшие времена не знал, что он дракон. И если папа скрывал свою природу от мира, значит, у него были на то свои причины. И раскрывать её теперь, особенно после того, сколько веков утекло, поднимать интерес и резонанс общественности и привлекать к родителю, очевидно, ненужное ему внимание... Ребёнок внутри Игоря упрямо и протестующе заголосил громче, и он тряхнул головой, отгоняя мимолётную задумчивость.       Дневник был проводником всей этой истории. Кладезем информации и скрупулёзной хроникой событий. В то же время он был звеном, связывающим поколения, настоящей фамильной реликвией и чем-то таким важным для самого Игоря, чему он не мог подобрать названия. Расставаться с ним — метафорично, конечно, отдавая не саму магическую книгу, а её содержание — значило отдать безвозвратно часть самого себя, и смутное беспокойство вместе с отрицанием и печалью волнами поднимались в груди от одной только мысли об этом. — Знаешь... — в конце концов Игорь попытался облечь в слова свои переживания. — Я бы не хотел отдавать его. Дневник — это память, сокровенное знание и история нашей семьи. Он должен остаться в роду и служить маяком потомкам, и быть их гордостью. К тому же... я уверен, после всего пережитого, папа захочет покоя, и он будет рад тихому уединению семьи. Для истории, для всего мира он давно погиб, героически отдав жизнь за свою державу и свой народ — не стоит теперь ворошить пески времён. Пусть всё остаётся как есть. — Знаешь, деда, я думал о том же, — Сэм довольно зажмурился, кивнув. — Я хочу дописать в дневник историю о нахождении драконьего предка и закончить его. Так, чтобы потомки могли читать и воодушевляться. Твой дневник станет не просто семейной реликвией, но и, знаешь, символом и напоминанием... Да, это будет отличное решение! — он аж подскочил на месте, горящим энтузиазмом взглядом посмотрев на родича, и Игорь широко улыбнулся в ответ.       Дневник — и вправду символ. Летопись рода, хранящая в себе радость и горе, слёзы и счастье. И летопись эта не завершается, пока род процветает и развивается, и пусть главная миссия выполнена, и он исполнил своё предназначение, будущим поколениям всё равно также будет что вписать на его не заканчивающиеся страницы. И последнюю точку в нём поставит последний потомок — дайте все боги, чтобы это случилось ещё не скоро!       Маленькая, личная, насыщенная история — да, она была удивительной. Но тем ценнее она была, что разделяли её между собой лишь самые близкие. Для них она имела самое главное значение, и лишь они могли по-настоящему проникнуться ею и осознать её. Не обезличить и не дать затеряться на пыльных полках, как это обязательно случится в руках чужаков, не ощущающих причастности ко всему произошедшему — не стоило оттого их приглашать взглянуть на раскрытый секрет.       Семейная история пусть остаётся семейной историей. И дневник, любовно хранящий её, служит символом их рода, необычного, но целеустремлённого. И в конце концов всё-таки добравшегося до своего бесценного сокровища.