Вопросы и ответы

      Светлый высокий потолок раздражал. Кориатэль бездумно смотрел в одну точку, то и дело сжимая и разжимая пальцы, комкая ими мягкую ткань пододеяльника. Дыхание всё ещё было тяжёлым, и каждый новый вдох давался с трудом, словно на грудную клетку давила многотонная каменная плита, из-за чего они получались короткими и рваными. Сломанные рёбра огрызались болью, но эта боль отрезвляла, позволяя понять и вспомнить, что он всё ещё живой.       Кориатэль прикрыл веки и сделал медленный вдох, чуть более глубокий, чем предыдущие. Грудь и руки обожгло болью, отступающей с медленным неспешным выдохом, и он сосредоточился на этих ощущениях, также медленно пошевелив пальцами и руками, стараясь ещё лучше прочувствовать собственное тело. Которое неизменно с тех самых пор, как он очнулся, заканчивалось около поясницы, а дальше... Дальше его словно никогда и не было, и даже фантомная боль не приходила в конечности, безвольно лежащие на кровати и накрытые пледом.       Кориатэль скрипнул зубами, крепче сжав пододеяльник. Паралич, даже под умелыми руками ундинских целительниц, и не думал отступать, прочно закрепившись в районе поясницы, отобрав всякое ощущение ног, словно лесной эльф утратил их навсегда. Нервные импульсы доходили лишь до половины тела, а дальше не хватало даже его собственного упрямства, чтобы заставить их двигаться вниз и посылать сигналы от ног, позволяя им сгибаться и ходить как раньше. Ниже поясницы как будто была пустота — и пока ундины не найдут решение этой проблемы, он мог с ней лишь смириться.       Кориатэль снова вздохнул — на этот раз тяжело и устало, почти задыхаясь. Поморщился от боли и недостатка кислорода и попытался слабо пошевелиться, чтобы сменить позу на более удобную. Верхняя часть тела огрызнулась болью; заметив его бодрствование, на эльфа налетели полупрозрачные тени, видел и слышал которых лишь он. Они закружили над и вокруг Кориатэля, и какофония их стенаний и шёпота тотчас наполнила его голову. — Пошли прочь! — с бессильной яростью зашипел он, резко махнув рукой, будто отгоняя назойливых мух, и попытался закрыться, не обращая на них внимания.       Во всём были виноваты альвы и дверги с их вечной враждой. Надо ж было Кориатэлю угораздить попасть в Априефию именно в момент очередного обострения их конфликта. Стать случайной жертвой жестокой бессмысленной войны, единственным выжившим в завале... но какой ценой? Параличом и потерей ног? И бесконечными стенаниями других жертв комнаты, оставшихся в дне своей смерти, не смирившихся с ней и не нашедших покой?       С другой стороны, он был жив — и это было главным. Отвлекаясь от голосов призраков, почему-то ищущих в нём избавление, Кориатэль сосредоточился именно на этой мысли. Как никогда чётко и ясно осознал, что был в тот момент на волосок от смерти, и холодный пот прошиб всю ту часть тела, что он ощущал, пройдясь мурашками по смуглой коже. Ведь если бы не мастерство ундин... он был бы среди этих потерянных душ, докучающих ему и желающих найти в нём избавление.       Кориатэль вздрогнул, резко распахнув глаза. Сердце быстрее забилось внутри, отзываясь иглой тянущей боли, и он нахмурился, неуютно поёрзав, чуть приподнявшись на локтях, с усилием подтянув повыше всю массу своего тела. Не его война сломала его тело и разделила судьбу на «до» и «после», пусть он и не хотел этого. Однако тем не менее несмотря ни на что он выжил и продолжал жить. Да, парализованный, но даже если ундинам не удастся вернуть его ногам чувствительность, Кориатэль не из числа тех, кто так просто опускают руки. Главное иметь жизнь, а уж как её прожигать — совсем другой вопрос.       Он снова закрыл глаза и медленно выдохнул, давая боли в потревоженном движением и переживаниями теле улечься. Травма спутала все его карты, и кажется, открыла в нём те способности, которыми наделены единицы, избранники Судьбы. Что ж, не так Кориатэль представлял свою жизнь, однако теперь у него определённо появится больше возможностей для реализации своих амбиций и не дремлющего ума. И кто знает, возможно, ранение ещё пойдёт ему на пользу? Тем более что со связями с пиратами он уже давно помышлял порвать... Да и кем бы он был, если бы остался с ними? Максимум — интригами возглавил бы какой-то клан и плёл бы сеть манипуляций, выгодную лишь для себя одного. Неплохо, конечно, но как скоро ему бы это надоело?..       Теперь же перед Кориатэлем открывался мир безграничных возможностей. Что-то, что гораздо больше и значимей подковёрных пиратских интриг. Что-то, что действительно подходит его амбициям и уму. Что-то, чем дано владеть лишь единицам, и глупо упускать такой шанс, о да-а...       Времени обдумать всё у него было предостаточно. Лежать без движения и без действия было скучно, и беспокойный разум анализировал случившееся и перебирал, как чётки, варианты не произошедшего. Жизнь определённо заиграла новыми красками, и то, что изначально казалось катастрофой, ещё могло сыграть амбициозному хитрецу на руку. Нужно лишь немного отдохнуть и прийти в себя...