Вопросы и ответы

      С лёгким прищуром и лукавой ухмылкой Фин Чёрный внимательным цепким взглядом скользил по пьяным фигурам вокруг. Не самое подходящее место для пребывания мага, но у Фина на всё имелось своё мнение и причины. К тому же сейчас у него было железное оправдание, если бы нашёлся самоуверенный наглец, который захотел бы докопаться до хранителя потустороннего мира: по всему миру то и дело вспыхивали магические аномалии, связанные с посмертным пограничьем, и Фин как раз направлялся решать одну из возникших проблем. Амбиции амбициями, но непосредственные магические обязанности никто не отменял.       То, что работа была лишь удобным прикрытием для схем, проворачиваемых за спиной Совета, совсем другое дело. И в эту пиратскую свалку, гордо именующуюся «городом», его привели в первую очередь личные тёмные дела, о которых иным знать было необязательно.       Отвернувшись, с тенью внутренней брезгливости отметив, что среди кутящей публики не затесалось ни одного потенциально ценного или хоть немного интересного кадра, Фин лениво опрокинул в себя стакан рома. Скривился, с отвращением посмотрев на его дно: пусть алкоголь не имел никакого воздействия на него, вкус разведённой дешёвой браги оставлял желать лучшего. Второсортное дерьмо — впрочем, едва ли стоило ожидать от этого места чего-то действительно качественного и изысканного. — Загадал ты мне, конечно, задачку, — над ухом раздался насмешливый голос, и Фин довольно ухмыльнулся, прикрыв на мгновение веки.       Когда-то эти слова уже звучали, но Фин не помнил, когда и в связи с чем они были произнесены. Но он отчётливо слышал в своей голове возмущённый — на самом деле до крайности довольный — мальчишеский голос. Это было так давно, и время не пощадило ни лиц, ни имён, ни образов, оставив лишь какие-то обрывки. Фин тогда ещё был совсем не Фином, а мальчишкой Кориатэлем, и кажется, это было единственное время в его жизни, когда у него был друг — мог ли он назвать этим словом своего ровесника, с которым бок о бок провёл все годы раннего детства?       Он скосил глаза вбок, заметив, как легко и вальяжно собеседник упал на свободный табурет напротив него, небрежно уронив на стол завёрнутый в ткань свёрток. Судя по глухому тяжёлому стуку, с которым тот опустился на дерево, в ткани был спрятан увесистый камень, и уголки губ Фина едва заметно дёрнулись вверх. Надо же… Ридраил не обманул, когда сказал, что его протеже способен достать что угодно откуда угодно… Ничего не изменилось, в самом-то деле.       В тот день было тепло и солнечно — впрочем, на побережье, где они жили, часто царила такая погода. Он сидел на берегу, палкой вороша гальку, хмуро всматриваясь в одну точку перед собой. Мокрый, как воробей, кривовато закутанный в полотенце, стучащий зубами не то от холода, не то от отпускающего внутреннего страха — попытка научиться плавать едва не закончилась фатальной трагедией, и его друг суетился вокруг, хлопоча словно заботливая матушка, снова и снова виновато опуская глаза. Он же притащил полотенце, закутав Кориатэля в него, и усадил на самое солнце сохнуть и приходить в себя. Сам же снова убежал домой, возвращаясь с бурдюком пресной воды и какими-то травами. — Прости, Эль, я не думал, что всё так закончится, — протянув бурдюк, с раскаянием произнёс друг. Он повторил эту фразу в разных вариациях с десяток раз, и Кориатэль вздохнул, качнув головой. — Да ладно, ты же меня вытащил, когда я начал тонуть, — буркнул он, но воду принял, жадно приложившись к горлышку. — Я сам не ожидал, что… ну… ты понял… — Мне не стоило пытаться учить тебя плавать, когда я не знал, как надо это делать, — паренёк взлохматил рыжие волосы на макушке и рывком опустился рядом, плечом касаясь плеча Кориатэля. — Но ты обижен? Чем я могу загладить свою вину? — Я не обижен, — Кориатэль вздохнул, прижавшись ближе, с удовольствием ощущая чужую близость и поддержку. — Я потерял ракушку, которую мы нашли утром. Я хотел подарить её маме — второй такой мы больше никогда не найдём! — Пф-ф, это мелочи! — друг бодро вскочил на ноги, горящим самоуверенным взглядом посмотрев на Кориатэля. — Ща я её достану! — и он сорвался с места, с разбега влетая в море. — Ру! Рыжий Дьявол, даже не думай! — сбросив полотенце, Кориатэль бросился было за другом, но замер у кромки воды, чувствуя, как тёплая прибрежная вода лижет ступни. — Да ладно тебе, Капитан, — Ру насмешливо сверкнул серыми глазами. — Какой же из меня соратник, если я подвёл тебя? — он подмигнул растерянному другу, прежде чем, словно рыба, нырнуть, скрываясь из виду.       Фин моргнул, с лёгким удивлением прогоняя воспоминание. Своего детства он почти не помнил, но тот день так прочно въелся в память, что казалось, можно было воскресить его перед глазами до мельчайших деталей. С чего бы это, ведь Фин никогда не страдал тоской по прошлому и тягой к ностальгии… Всё было в вопросе Амальгамы, небрежно обронённом парой месяцев назад? Или же причина крылась в личности собеседника — сколько они не виделись после того страшного дня, когда пираты стёрли их деревню с лица земли? Лет триста пятьдесят, а то и ещё больше… — Не в моих правилах лезть в чужие заказы, уж тем более в дела мага, — насмешливый голос вывел Фина из мимолётной задумчивости, и тот перевёл взгляд на собеседника, заметив, как тот вальяжно откинулся на боковую стену, у которой стоял столик, заинтересовано разглядывая его. — И тем не менее не удовлетворишь ли моё любопытство? Чем так ценен этот камень, что барон ради него снова послал меня в ундинский плен? Веришь или нет, господин, скоро наши чешуйчатые подруги будут принимать меня за своего — так часто я заглядываю к ним на огонёк и ускользаю из их перепончатых пальцев. — Я не удивлён, что Ридраил так высоко ценит твои таланты, — Фин ухмыльнулся, ловко умыкнув свёрток из-под носа пирата. Тот проследил взглядом за движением, но не попытался ему воспрепятствовать. — Среди их разнообразия определённо есть возможность достать что угодно откуда угодно — Рыжий Дьявол, ты всегда был в этом хорош… по слухам, — зелёные глаза сверкнули насмешкой, и Фин с удивлением почувствовал лёгкий укол горечи, которую тут же поспешил спрятать поглубже даже от самого себя.       На лице собеседника, меж тем, отразилось лёгкое удивление, и он настороженно прищурился. Позу не сменил, но Фин заметил, как напряглись чужие плечи и спина, ощутив, как пират внутренне подобрался, будто хищник, готовый атаковать. Хорошая выдержка — впрочем, быстротой и внезапностью реакций он отличался ещё в детстве. Как и впечатляющей ловкостью. — Загадал ты мне, конечно, задачку, — вот, значит, когда он слышал эту фразу раньше.       Руаэл — так ведь его звали, правда? — отфыркивался от солёной воды, глядя на Кориатэля покрасневшими от соли глазами. Стучал зубами, — он безвылазно сидел в воде несколько часов подряд, упрямо ныряя в поисках потерянной другом драгоценности — но довольно, широко улыбался, протягивая на раскрытой сморщенной ладони большую, словно вырезанную из мрамора, белую ракушку. Действительно драгоценность, и Кориатэль был так рад, что друг всё-таки смог найти её!.. — Скажи, господин, — затянувшееся молчание нарушил осторожный голос, и Фин отзеркалил позу собеседника, откинувшись лопатками на стену, — мы раньше с тобой нигде не встречались? Твоё лицо мне кажется смутно знакомым… — пират чуть нахмурился, а маг равнодушно хмыкнул. — Не припомню, чтобы наши дороги когда-нибудь сходились — к пиратам я захаживаю редко, — каждое слово — ложь, но когда и кому Фин вообще говорил правду? — Однако ты личность известная, я много слышал о тебе, и возможно, где-то мельком мы пересекались, ведь Ридраил даёт тебе много заданий, не так ли, Аэлухель? Ловкий и незаметный мастер перевоплощений и проникновений куда угодно.       Аэлухель задумчиво пожевал губу, долгим, слегка недоверчивым взглядом посмотрев на Фина. В конце концов он медленно кивнул, будто бы нехотя соглашаясь с его словами, и маг беззвучно хмыкнул себе под нос. Была какая-то ирония Судьбы в произошедшем, однако Фин был не тем, кто любил задумываться и замечать такие вещи. Прошлое осталось в далёком прошлом, и нечего было ворошить его теперь. Тем более что ни он сам, ни Аэлухель больше не были детьми из тех беззаботных дней. Те дети давно погибли в огне и под клинками налётчиков, и вместо них были совсем другие личности, ничего не знающие друг о друге.       Заказчик и исполнитель — и вместо безобидной ракушки, добытой для невинного, по-детски доброго дела, с морского дна Аэлухель добыл для Фина обломок древнего, могучего и тёмного артефакта, необходимого магу лишь для его эгоистичных и никому неведомых целей. Остальное же было совершенно неважно, и забрав то, за чем он пришёл, Фин без сожалений попрощался с Аэлухелем, не рассчитывая когда-нибудь встретиться с ним вновь. Однако дороги Судьбы непредсказуемы, и кто знает, возможно однажды Она вновь сведёт их пути друг с другом.