Вопросы и ответы

— Не составишь мне компанию?       Низкий резкий, как хлёсткий удар, женский голос настиг Атратина со спины, и он обернулся, в вежливом вопросе вскинув бровь. Взгляд его тотчас наткнулся на крепкую женскую фигуру, держащую подмышкой шахматную доску. Камилла Калидия Седула Фламма, а это несомненно была она, взирала на консула тяжёлым взглядом, и на её неулыбчивом лице застыло непроницаемое суровое выражение. Как и всегда, впрочем, и после принятия нежизни эта женщина не изменяла своим привычкам. — Госпожа-консул Фламма, — уголки губ Атратина приподнялись вверх, и он в почтении прикрыл веки. — С большим удовольствием разделю с тобой партию.       Она удовлетворённо хмыкнула, решительно подойдя к столу, за которым сидел Сервилий, и опустилась напротив, с негромким стуком положив доску, раскрыв её и высыпав фигуры. Чёткими, выверенными движениями расставила их в правильном порядке, и Атратин наблюдал за ней, расслабленно откинувшись на спинку стула, ожидая.       С Фламмой, как и с некоторыми другими уважаемыми повелителями смерти, Сервилий был знаком ещё со времён своей жизни. Его до сих пор удивляло, как эта женщина смогла сойтись с наставником и стать одной из вернейших его последовательниц. Некоторые даже приписывали им роман, что было полным абсурдом, ведь Витта и Эалхбург (так госпожу-консула звали до принятия нежизни) были соперничающими друзьями. Их взаимные пикировки и шпильки друг в сторону друга вызывали улыбку у знакомых, наблюдавших за ними. Они скорее казались бесконечно соревнующимися братом и сестрой, и Атратин подозревал, что примерно такие чувства друг к другу и испытывали. — Что думаешь о выборах консула Нойяна? — прервав молчание, в котором началась партия, Атратин как бы невзначай уронил свой вопрос. Незаметно скосил глаза на собеседницу, передвигая вперёд чёрную пешку, чувствуя, как женщина внимательно и вдумчиво следила за действиями соперника. — Азиниус мне никогда не нравился, — резко фыркнула она. — Слабохарактерный сопляк. Его брат стоил гораздо больше, лучше бы Луциус призвал его душу, а этого отпустил с миром. Толку от его костей в консульском кресле не будет никакого, — Фламма уверенно перескочила своим конём через ряд пешек, довольно агрессивно врываясь в бой.       Атратин беззвучно хмыкнул: в этом была она вся, и недаром три из четырёх её имён так или иначе в переводе имели отношение к огню. Госпожа-консул всегда была резкой, уверенной в своих силах, прямолинейной женщиной, отстаивающей свои убеждения и интересы с большим рвением и жёсткостью. Неудивительно, что свою карьеру в Священном Королевстве она начинала в инквизиторском ордене Карающей Длани и прославилась там как ревностная, горячая и деятельная послушница. Удивительно было лишь то, как и почему она разочаровалась в Зардушту и вместо него отдала свою верность Витте и тем, кто пошли за ним.       Да, она была уважаемой инквизиторшей, которую боялись и скрыто или явно ненавидели даже другие инквизиторы. Высокое уважение и непоколебимая репутация, которые она заработала себе за почти тридцать лет службы в ордене, немало помогали им в самом начале пути. Эалхбург до поры до времени защищала и прикрывала Витту от всевидящего взора Инквизиции и была его глазами и ушами в ордене. Воистину подарок судьбы — и некромантам очень повезло с самого начала иметь такую союзницу.       Хладнокровная, безжалостная, упрямая и стойкая, Фламма без страха и сомнений шла в бой с врагами, отстаивая то, во что верила и что считала правильным, но и союзникам никогда не страшилась в лицо говорить всё, что думала о них. Многие недолюбливали её, а она и не стремилась завоёвывать чужое расположение и формировать крепкие привязанности, добросовестно выполняя свою работу. Неудивительно, что как только на месте Канмандега появилось первое поселение, именно ей Авитус поручил возглавить его.       Наставник очень ценил эту женщину, и Атратин разделял его высокую оценку. Хотя он не был знаком с Калидией Седулой Фламмой так близко и не взаимодействовал с ней слишком часто, хоть Чаррадаш и граничил с Канмандегом, тем не менее Сервилий относился к ней с уважением. И был одним из немногих, кого и огненная своевольная Фламма воспринимала как равного. — Назначение Азиниуса на пост консула Нойяна принесёт всем только ворох лишних проблем, уж помяни моё слово, — безапелляционно заявила она, напряжённо следя за ходами Атратина и пытаясь разгадать его тактику. — Не понимаю, чем Луциус руководствовался, когда так усердно продвигал эту кандидатуру. — Наставник мудрее и дальновиднее каждого из нас, — дипломатично откликнулся Сервилий, переставляя башню, «съедая» одного из двух белых офицеров. — У него явно есть какие-то свои планы и соображения касательно Азиниуса. А кого бы ты, госпожа, выбрала консулом вместо него? — тёмные глаза лича с интересом впились в неулыбчивое бледное лицо женщины, внимательно рассматривая его словно впервые, подмечая морщины в уголках глаз и губ, оттягивающие их вниз. — Не знаю, — она едва заметно нахмурилась, дёрнув плечом. — Эмилий Акут, паладин, побратим Азиниуса и его брата, показал себя хорошим тактиком и организатором. Но с другой стороны ещё есть Ореста — её умения и связи как бывшей деорийки могли бы пригодиться для ведения дел с эльфами. Хотя я понимаю, почему Луциус не доверяет ей и держит поближе к себе, присматривая за ней. — Ну да, кто-то из её ордена сдал нас Инквизиции, — хмыкнул Атратин. — За это многие поплатились. Кто знает, что у Оресты на уме на самом деле, хоть она и проявила себя, прикрывая наш отход. — Думаю, кроме этих двоих, достойные кандидатуры мог бы предложить и ты, и, да простит меня Владыка, выскочка Актория, — всё также резко добавила Фламма, двигая башню. — Шах, господин. — А что Лукреция? Думаешь, достойных кандидатур у неё нет? — отводя короля, с тенью насмешки поинтересовался Сервилий. — Я не доверяю ей, — прямо заявила госпожа-консул. — Она нечиста на руку, и помыслы её тоже весьма туманны. Хватит того, что она сидит на кормушке в самом процветающем городе всей конфедерации, и кто знает, какие дела её связывают с пиратами Марин’Яна, Драгин’Яна и Лор’Яна. А ты хочешь, чтобы она наложила лапу и поставила на пост консула второй торговой республики кого-то из своих людей? Не хватает нам только проблем с контрабандистами Браудара! — С этим трудно поспорить, — покладисто согласился Атратин, передвигая коня. — Шах, госпожа. — Вот потому, помяни моё слово, Сервилий, конфедерация, и в частности ты, как сосед Нойяна, ещё хлебнёт чашу проблем от Азиниуса, — сердито резюмировала Фламма, отводя короля так, что уголки губ Атратина едва заметно дёрнулись вверх. — Может быть да, может быть нет — покажет время, — он пожал плечами и подвинул пешку. — Шах и мат, госпожа.       Фламма разочарованно фыркнула, нехотя признавая своё поражение, скрестив руки на груди, в то время как её соперник расслабленно откинулся на спинку стула, запрокинув на неё локоть. С тенью интереса он наблюдал, скользя взглядом по напряжённой женской фигуре, в очередной раз отмечая привычку и вечную собранность собеседницы. Одновременно облегающие и свободные одеяния, пошитые из тусклой тёмно-красной ткани, отороченной блёклой и такой же тусклой тёмно-золотой отделкой, на мужской манер были застёгнуты на все пуговицы, и нигде не торчало ни единой нитки, ни единой складки. Закрытая во всём, мужеподобная в поведении и плотной плечистой фигуре, Фламма и вправду производила неизгладимое впечатление на каждого, кто видел её впервые. Неудивительно оттого, что многие робели перед ней, склоняя головы в почтении, в то время как даже в мирное время с подчинёнными она вела себя как полководец в полевом шатре. Любопытнейшая личность… — Ты как всегда исключительно хорош в шахматах, Сервилий, — в конце концов она прикрыла глаза, криво усмехнувшись, и Атратин спрятал улыбку, скромно опустив глаза. — Благодарю за игру. — Благодарю за приглашение, — ответной вежливостью кивнул он. — Буду рад снова сыграть с тобой, если таким будет твоё желание, — произнёс, когда Фламма собирала фигуры, и та вполне искренне улыбнулась на его слова.