Вопросы и ответы

      В начале не было ничего, а после был ты. Отголосок идеи, не осознающий себя. Искра в глубинах бездны, вспыхнувшая слабым тусклым светом, не разгоняющим мрак, но отделяясь от общего целого своей отличностью. Вокруг не было ни пространства, ни времени, лишь безграничье Пустоты, заполненной непроглядной чернотой вечной ночи. Холод и одиночество, баюкающие иссиня-чёрный огонёк, словно ласковые воды. Омывающие, будто ты был новорожденным младенцем, и наполняющие саму твою суть.       Тогда ты ещё не знал, что им надлежит стать злым роком. Печальной данностью, не тревожащей душу, но таковой, с какой ты давно примирился и смирился, воспринимая как неотъемлемую часть.       Тогда ты в принципе не знал ничего. Тогда, вообще-то, тебя ещё не было. Лишь тень, смутное ощущение чего-то недостающего — и силы, что стоят намного выше тебя самого, экзистенциальная сущность, которую не охватить, не осознать ни тебе, ни кому бы ни было ещё, поняла, что ей чего-то не хватает. Циклу нужно дать толчок, но в чём его ценность, если течение его заполняет абсолютно всё, не находя препятствий и воплощений? И тогда это первозданное нечто породило тебя силой своей созидательной энергии.       Сама Вселенная — вот твоя мать. Сила, что осмыслила этот уголок безграничья и ввела в нём свои правила. Ведь что-то же запустило вечный механизм, закончиться которому надлежит намного, намного позже тебя, не так ли? А ты лишь песчинка, пусть роль твоя особенная. Ты лишь маленький винтик в идеально отлаженном механизме, которому надлежит исправно выполнять свои обязанности. И вот тебя не было — а вот ты появился.       Помнишь ли ты, как это было? Конечно же нет, и память твоя так же туманна, как неверная Тьма, надёжно скрывающая твой чертог по ту сторону существования. В глубинах, подальше от слепого гнева и детского эгоизма брата, который так и не смог назвать тебя своим братом. И это до сих пор разбивает твоё одинокое сердце, полное сожалений и скорби, не так ли?       Но когда усталость твоя становится неподъёмным грузом, когда твои плечи опускаются, когда твоё сердце взывает в тоске и боли… ты пытаешься вспомнить, правда? Ты ищешь утешения хоть где-то и хоть от кого-то, ведь в вечном холоде и тьме дома, превратившегося в тюрьму, на самом деле ты так бесконечно одинок, верно? Преданные дэвы относятся к тебе как к старшему господину и сами ищут в тебе утешение, не смея, тем не менее, нарушить незримый негласный барьер, когда чуют холодную тяжёлую ауру скорби, исходящую от тебя. А души? Они тоже нуждаются в сочувствии и поддержке от тебя, но воспринимают это как данность. О-о, люди эгоистичны, прямо как их создатель, и ты снова остаёшься в стороне, отрешённый холодом внутреннего одиночества, которое ничем не заполнить. И тогда ты взываешь к Ней.       Уходишь в глубины Тьмы, туда, где никто не найдёт тебя и не потревожит, и можешь наконец-то распахнуть собственную душу. Сбрасываешь оковы оболочки и малодушно мечтаешь слиться в единый поток с равнодушной статичностью, некогда породившей тебя. Взываешь в беззвучном плаче и пытаешься вспомнить те дни, с которых всё начиналось.       Как это вообще было?       Оставаться один на один с самим собой опасно, ведь приходят они, ужасные мысли, наводняющие, кажется, саму твою суть. Сковывающие прочными цепями внутреннего холода, и ты скорбишь о своих потерях, обо всём о том, чего никогда не имел. Ведь не было у тебя ни любви, как у твоего друга, утратившего её; ведь не было у тебя ни брата, отвергнувшего тебя в первое мгновение знакомства, одарившего ненавистью, презрением, завистью и обидой. Не было у тебя ни друзей, ведь ты был выброшен сюда на край мироздания, проклятый всеми; не было у тебя ни одного родителя, который приласкал бы и утешил, когда твоё сердце плачет и взывает в мольбах хоть к кому-то. И ты ищешь утешения у холодной Тьмы, но она равнодушна так же, как и в самом начале времён.       Тогда ты бродил, потерянный и растерянный, пытаясь понять, кто ты и зачем был призван. А всё вокруг было пустым, холодным и непроглядным мраком — лишь ты один, тусклая, не греющая иссиня-чёрная искра, наполнял всё безграничье первичным смыслом и существованием. Но зачем? Почему? — и ты звал хоть кого-то в поисках ответов, напуганный ребёнок, но тебе никто не отвечал. Ведь даже имени тебе никто не дал — его ты получил много позже, когда появился второй, не так ли? Когда вместе с вами вакуум наполнили дэвы и ашуры — лишь тогда Тьма нашептала тебе твоё имя, и появилась хоть какая-то первичная ясность в том, кто ты таков.       Но что же теперь? Ты плачешь без слёз, взываешь без слов в беззвучной мольбе. Освобождаешь дух, растворяясь во Тьме, теша себя иллюзиями возвращения в те далёкие дни, когда не было ни пространства, ни времени. Будто ребёнок, каким ты никогда не был, ищешь утешения и ласки, желая разделить свою усталость и наполнить одиночество, но Тьма вокруг безмолвна, пуста и равнодушна. И ты скитаешься один, полный отчаяния и тоски, что уже давно стали самой твоей сутью. Брошенный всеми, отвергнутый единственным близким существом, выброшенный, словно наскучившая игрушка, и холодная скорбь переполняет тебя снова и снова так же, как и тогда. Ничего не меняется, правда? Так почему ты продолжаешь надеяться? Почему продолжаешь оставаться самим собой? Почему становишься всем для других, но не может наполниться от них же в ответ? Почему лишь отдаёшь — и ничего не получаешь взамен? Почему?..       Вопросов так же много, как и тогда, когда ты едва осознал себя. Идея, первичное воплощение — Смерть, обречённая на вечное одиночество и скорбь. Не чета горячей полнокровной Жизни, к которой тянется всё, от которой расходится тепло и свет. Вокруг тебя же лишь сгущается холод и тьма, и ты погружаешься на дно бездны, отвергнутый всеми, и нигде не можешь найти тот источник, что сможет заполнить пустоту в твоём собственном сердце.       Одинокая иссиня-чёрная искра — тебе не дано согревать и освещать путь. Твой рок жесток и полон скорбного отчаяния и холодной печали. И возвращаясь мыслями в далёкие-предалёкие дни своего рождения, ты смутно вспоминаешь, что так было с самого начала. Ты можешь лишь отдавать — но и это не принесёт тебе покоя и радости. Опустошит ещё больше, но когда ты будешь взывать к Тьме принять тебя, она будет глуха и нема к твоим мольбам. И в собственной памяти ты тоже не найдёшь утешения, ведь долгая дорога всегда пролегала через тихую, холодную, одинокую, чёрную пустошь, и лишь шаги твоих босых ног нарушают могильное молчание этого места.       Так было всегда — ты знаешь об этом. В конце концов ты даже смог смириться с этим. Принять как данность и даже почти не испытывать боли. Лишь иногда, когда усталости слишком много, твоя душа напоминает о себе, и настоящее сливается в единый ледяной поток чёрной воды с прошлым, смыкаясь у тебя над головой. За столетия — а может, тысячелетия — существования меняется так мало…       Но ты открываешь глаза, и на дне чёрных бездн оседает серый туман меланхолии. Тьма выпускает тебя из своих объятий, и ты возвращаешься почти обновлённый. Почти находишь желанное утешение и желанный покой. Почти меняешься и почти не лжёшь самому себе. Ведь на самом деле сплошной поток длится с первого мгновения, когда ты лишь осознал себя, и что тогда, что сейчас, обстановка вокруг остаётся неизменной. Как остаёшься неизменным и ты сам.       Маленькая иссиня-чёрная искра, не греющая и не светящая, одиноким смыслом наполняющая безграничье равнодушного холодного мрака, в котором тебе никогда не найти того, кто смог бы вдохнуть в тебя жизнь и наполнить до краёв, превращая в настоящее горячее и яркое пламя.