Вопросы и ответы

      Его внешность всегда привлекала внимание. Редчайший феномен сам по себе — он ещё и воплотился так невероятно, наградив братьев-близнецов одним проклятием на двоих. Но проклятием ли?..       Семейство часто плевало им в лица, называя ущербными уродами. Бабка то и дело причитала, что внуки её — позор и наказание, которыми Зардушту наградил их так, чтобы все вокруг видели и насмехались с греха матери и стыда её родителей. Да и все в округе косо поглядывали на мальчишек-бастардов, словно они и вправду были какими-то прокажёнными. Впрочем, даже если бы у них с Веалхом была «нормальная» внешность, Элла не сомневался, что ничего не изменилось бы. «Грехом» и «проклятием» было само их рождение, и необычная внешность лишь подлила масла в огонь, не более.       Альбиносы рождались так редко, что вокруг их появления было столько предрассудков и глупых суеверий, что Элла не мог их и сосчитать. В детстве они с братом хлебнули горькой чаши чужого пренебрежения и невежества, и тогда он ненавидел свою внешность. Белоснежные бесцветные волосы, чувствительную молочную кожу, голубые глаза, свет в которых, преломляясь, окрашивал радужку в кроваво-алый… Элла помнил, как, оказавшись на улице, намеренно пачкал землёй щёки и волосы, пытаясь хоть немного спрятать своё уродство, так сильно привлекающее внимание. Глупый, напуганный ребёнок…       Истину ему открыла Острют. Прекрасная чистая ашура, ослепительно белая и светлая — она всегда вдохновляла Эллу и наставляла его на истинный путь. И даже в таком незначительном, глупом вопросе она утешила его и показала правду.       «Ты — чистейший из людей. Избранный Зардушту, светлый и приближённый к ашурам. Незапятнанный тьмой и скверной отца несчастий, но несущий в себе чистоту и благодать Наисветлейшего. Твой лик — дар; он возвещает о твоей чистоте. Ты должен быть пророком, а не гонимым, словно бешеный пёс, ведь Зардушту избрал тебя и ниспослал своё благословение, наблизив к себе и нам»       Тогда Элла впервые иначе взглянул на себя. Бесцветность и вправду стала чистотой; белизна волос стала белизной света, и даже кровь глаз мнилась ему отныне не грязной насмешкой, но кровью возмездия и отмщения. Кровью врагов пресветлого бога, которую Элла прольёт, искореняя мерзкую скверну Франхрасьяна во имя Наисветлейшего. Он, карающий безжалостный меч бога, всецело посвящённый ему.       Альбинизм больше не казался проклятием. Наоборот, это было высочайшее благословение. Бесценный дар, обладать которым могли лишь единицы достойных — глупо было желать от него избавиться. Наоборот, это был повод для гордости, ощущения своей исключительности и важности. И Элла уверовал ещё сильнее, ещё фанатичнее и ещё увереннее, ведь именно его — его! — Зардушту наделил своей милостью и поверил в него. Элла не мог подвести его. И ненавидимой некогда внешностью он гордился и ценил её. По-прежнему привлекал ею внимание, но теперь он был не нежеланным ребёнком, а безжалостным орудием в руках Зардушту.       Разница оказалась колоссальная, Элла не мог её не оценить. Но эти изменения ему определённо нравились. И в ответ он готов был отдать всего себя, чтобы отблагодарить господина за оказанную ему милость. И доказать, что владыка не ошибся в нём.