Вопросы и ответы

      Гулкий стук костей друг о друга разлетался эхом по ночному воздуху, задавая медитативный ритм. Постепенно к нему добавлялись другие инструменты, пока на первый план не вышла тагельхарпа со скрипучим, но мелодичным звучанием. А после на мгновение музыка затихла, и мужские и женские голоса ритмичным речитативом начали читать песнь-заклинание. Грубоватый, но сам по себе звучащий как что-то магическое язык оборотней наполнил пространство, и Фин почувствовал, как у него на руках встали дыбом волосы и мурашки разбежались от головы до пят.       Он никогда и никому в этом не признавался, однако с юных лет он питал определённую слабость к культуре оборотней. А именно к их ритуальным песням и особенно танцам, сопровождавшим всякий праздник вроде того, на который Фин пришёл сейчас.       День весеннего равноденствия многими народами почитался как особенный. Даже лесные эльфы, насколько Фин помнил из своего детства, почитали этот день особенным вниманием. Неудивительно, что оборотни, их соседи, тоже по-своему отмечали его. В частности ритуальными жертвоприношениями животных и окроплением их кровью земли, призывая плодородие и урожай на свои земли.       Сопровождались жертвоприношения ритуальными песнопениями, и Фин в наслаждении незаметно прикрывал глаза, вслушиваясь в магию жреческих голосов и сопровождающую их музыку. Волосы дыбились на загривке, а мурашки бегали по всему телу. Восхищение, похожее на экстаз, тёплое и сладкое, наполняло его с ног до головы, медленно поднимаясь от щиколоток к шее, растекаясь по всему телу. Это было что-то гораздо более интимное, чем секс; что-то гораздо более сакральное, чем бесполезные праздники. Но и оно не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило дальше, когда на окровавленную землю ступали босые ноги полуобнажённых жриц.       Они ходили на кончиках пальцев, едва касаясь земли. Качались пластично из стороны в сторону, будто языки пламени. Из одежды на них были лишь шкуры на бёдрах; грудь прикрывали распущенные волосы с вплетёнными ветвями и листьями, да ритуальные бусы. Смугловатая кожа блестела от пота и масел; её покрывали ритуальные узоры, нанесённые кровью и землёй. Они двигались синхронно друг с другом будто в трансе, качаясь в такт огню, обходя его по кругу лёгким невесомым бегом, словно паря над землёй, а не едва касаясь её пальцами.       Постепенно песнь ускорялась и становилась громче, и танцовщицы подпевали ей. Они бросились врассыпную от огня, но продолжая двигаться удивительно синхронно. Пластичные гибкие тела извивались, подаваясь вперёд, закрываясь, и назад, открывая обнажённую кожу, блестящую в свете костра. Подпрыгивали и прокручивались на месте, и с каждым движением ритм всё нарастал и становился быстрее. Окровавленная земля сбивалась под босыми ногами, комьями летела в стороны, но девушки не замечали этого.       Словно в экстазе, ритуальном угаре они ускорялись и ускорялись. Мир перед их глазами смазывался яркими пятнами. Прежде чем взорваться снопом искр, когда песнь закончилась, резко оборвавшись и замолкнув. Танцовщицы же затормозили, и каждая из них замерла в своей позе, тяжело дыша и широко распахнутыми глазами глядя на огонь. Фин видел, как стекали по их спинам, бокам и животам влажные струйки масел и пота, и было в этом что-то прекрасное, но совершенно не пошлое.       Он наблюдал с восторгом, как это ни странно не думая ни о чём непотребном. Да, возможно ему захочется соблазнить кого-то из этих неистовых девиц и ощутить на себе всю их гибкость и мастерство, но сейчас он об этом не думал. Традиционные танцы приносили ему чисто эстетическое удовольствие, и он готов был смотреть на них бесконечно долго.