Вопросы и ответы

      Свободное время у Халлона выдавалось не так и часто. Жестокий безумный тиран был хуже капризного ребёнка и требовал постоянного внимания к своей персоне. С каждым годом давление всё усиливалось, и даже терпению первого советника медленно подходил конец. Вообще-то, он так непростительно устал…       Книги были единственной отрадой в этом бесконечном водовороте давления и контроля. Лишь наедине с ними Халлон мог действительно расслабиться и отдохнуть. Отключить разум и погрузиться в реку текста, уносящую подальше от реальности. Умиротворяющий и утешающий опыт, помогающий хоть немного восстановить силы даже тогда, когда кажется, что восстанавливать нечего и неоткуда.       Любовь к литературе была у Халлона с детства. Младший брат, ныне ставший великим верховным магом, всегда обладал поразительным талантом к рассказам. Его воображение рождало удивительные красочные сюжеты, и они всей семьёй слушали их, отключаясь от реального мира и погружаясь в рассказ. Тахлавель умел увлечь так сильно, что реальность просто прекращала существовать, и всё внимание и воображение принадлежало его историям.       В моменты уединения Халлон нередко вспоминал детство и младшего брата. Глупо было отрицать, что он скучал по тем беззаботным временам. Скучал и по брату с его рассказами, и многое бы отдал за то, чтобы вновь услышать его голос и погрузиться в его рассказ, закрывая глаза и отпуская все тревоги, растворяясь в выдуманной истории. Прекрасное время, оставшееся лишь в воспоминаниях о прошлом…       Мысли текли неспешной рекой, сосредотачиваясь вокруг идеи, уже давно зревшей где-то на задворках сознания. Халлон задумчиво повертел в руках книгу, которую держал, и отложил её в сторону, устремив взгляд куда-то впереди себя. Он не мог вернуться назад в прошлое, но что мешало ему восстановить его? Ведь он помнил все истории своего брата — так почему бы не записать их? Сохранить память и разделить её с миром — сокровенная память для их большой семьи, которой судьба распорядилась по-своему…       Сам Халлон был не лучшим рассказчиком. Невыразительный и скучный, в сравнении с братом он был блёклой тенью. Были в этом и свои безусловные плюсы, но сейчас это не имело особого значения. Всё, что от него сейчас требовалось, это хорошая память и возможность воспроизвести все детали услышанных рассказов. Уж с чем-чем, а с этим он точно мог справиться как нельзя лучше.       Обмакивая перо в чернила, Халлон выводит первые слова. Волнительный опыт, отличающийся от того, когда он писал статьи в газету. Там всё было сухо и просто; здесь же из-под его руки выходила магия. Нечто невероятное; новый мир, способный принести покой и утешение уставшему духу. И пусть Халлон лишь посредник, лишь воспроизводитель… на нём всё равно лежит большая ответственность.       Он погружается в работу. Отрешается от реальности, и она перестаёт существовать здесь и сейчас. Возвращается в дни своего детства и вновь погружается в миры выдуманных братом историй. Так волнительно и так приятно. Слова складываются в предложения, и текст рождается из-под его пера, а Халлон чувствует себя таким вдохновённым, каким не чувствовал уже очень давно.       Литература всегда была его страстью. Именно брат зародил в нём любовь к ней. И было бы хорошей благодарностью запечатлеть в вечности его произведения. Отвлекаться на них, убегая от утомляющей реальности, и находить спасение, чтобы не сойти с ума под гнётом давления чужого эгоизма. Большей роскоши Халлон не мог себе позволить.       Он тратит драгоценные часы отдыха, записывая чужие рассказы. Изымает из памяти драгоценные жемчужины, отдыхая душой. Как иронично, что свой труд он заканчивает тогда, когда того, кому он посвящён, Судьба призывает к себе. И Халлон смотрит с тоской на рукописи, понимая, что младший брат уже никогда не увидит их.       Вздыхая, советник прикрывает глаза. Его желание издать их не пропадает — наоборот, сейчас это кажется уместным как никогда. Малая благодарность за всё, что верховный маг сделал для них всех, и Халлон выдыхает, с тянущей скорбью дописывая в самом начале единственную строчку.       «В память о том, кто не должен быть забыт»