Вопросы и ответы

      Открыв глаза, Сунегод слегка поморщился. Всё вокруг сияло ослепительным, чистейшим светом, и ему требовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к нему. Там, в своих покоях, он уснул дряблым уставшим старцем, но здесь святой король чувствовал себя лет на сорок моложе. Здесь была лёгкость и покой, и он безошибочно понял простую истину.       Его время пришло, и Наисветлейший призвал его.       Сунегод вздохнул и неуверенно осмотрелся. Вокруг было блаженство летнего сада. Росла яркая зелёная трава, откуда-то доносилось пение птиц и благоухали цветы. Жизнь здесь даже слишком материальная и реальная, переполненная сама собой — в материальном смертном мире никогда бы не возникло такое место. И теперь Сунегод стал его частью.       Это было волнительно и странно. Почти так же, как та бесконечная ночь, освещённая священным светом, когда Всеправедный снизошёл к нему. И Сунегод не знал, что должен делать, а потому осторожно сделал шаг, продолжая осматриваться по сторонам.       То тут, то там летали пульсирующие золотым светом сгустки. Ашуры в своём истинном облике приветствовали Сунегода, и он слышал их звенящие голоса, славящие первого святого бессмертного праведника на древнем, неизвестном людям языке, который он теперь понимал. Всё вокруг тянулось в радости блаженства к первому человеку в Доме песнопений, и на глазах Сунегода против воли выступили слёзы от переполняющих его эмоций и ощущений.       Неужели он и вправду заслужил всё это?.. — Здравствуй, дитя! — сильный и звучный голос в одно мгновение заполнил всё пространство и наполнил человека трепетом. Сиятельная широкоплечая фигура возникла в ярком золотом ореоле, и Сунегод против воли затаил дыхание, замерев на месте. — Добро пожаловать в мой дом, о первый праведник людского рода.       Зардушту он видел лишь единожды, и это само по себе было чем-то невероятным. Тогда он был в золотых доспехах, воин праведного гнева, однако сейчас встречал гостя в несколько более миролюбивом виде. Белоснежная тога с золотой оторочкой покрывала могучее тело и голову, и Зардушту, царственно держа осанку, приветственно раскинул в стороны руки. — Здравствуй, господин, — Сунегод выдохнул, преклонив колени перед могущественным богом. — Великая честь стать твоим гостем.       Зардушту довольно усмехнулся, одарив человека покровительственным взглядом. Приблизился к нему, и широкая горячая ладонь легка на светлую макушку в жесте благословения. — Встань и возрадуйся, ребёнок! — громыхнул его голос. — Теперь твоё место здесь, среди блаженства пресветлых ашуров.       Сунегод покорно поднялся на ноги, и Зардушту взял его за руку, словно дитя. Повёл за собой в глубину сада, показывая дом, которому суждено стать его пристанищем на целую вечность. И это вроде бы даже радовало святого короля, но в то же время…       Даже после смерти, даже подле пресветлого бога он всё ещё не был уверен, что пребывает на своём месте. Что это именно то, что он заслужил, и именно то, что он хотел. Однако теперь жалеть и сомневаться было уже поздно, и Сунегод мог лишь смириться с собственной участью.