Алые языки пламени

Всё было словно в тумане: голоса, предметы, образы. Они сливались воедино, образуя непонятный вихрь диковинного танца, уносящего куда-то в запределье, где наступала тишина. В этой неведомой стране не было никого и ничего, только безмятежность, здесь даже память и воспоминания отступали прочь. Но постепенно та страна растаяла, будто её не существовало вовсе, открывая путь обратно в суровый реальный мир. Шум прибоя непривычно ласкал слух, позволяя осознать иную природу нового дома. Солоноватый ветерок, пробирающийся в покои через плохо прикрытую дверь балкона, окутывал бодрящей свежестью, изо всех сил стремясь развеять последние блики беспамятного сна. Эвлин поддалась на эти незримые настойчивые уговоры, приоткрыв глаза. Столь непривычно было вновь созерцать этот мир, ставший будто чужим за тот промежуток времени, что болезнь правила сознанием девушки. Проведя пальчиками по расшитому узорами покрывалу, Эвлин приподнялась. Голова закружилась, а слабость растеклась по телу, проникая в каждый его уголок. Слишком долго она лежала, чтобы сейчас вот так просто подняться. Превозмогая себя, девушка всё же присела, спустив ноги с кровати. Холодные каменные полы обжигали босые ступни, но туфлей Эвлин поблизости не приметила. Опираясь на тумбочку, уставленную различными пузырьками, девушка медленно встала. Ноги задрожали, едва не подкашиваясь. Продолжая придерживаться за всё, что попадалось под руку, Эвлин добралась до камина. Поленья ярко полыхали, потрескивая в такт танцующим языкам пламени. Совсем недавно в покоях кто-то был, не давая камину угаснуть, без него холод здесь восторжествует. Уже без опоры Эвлин побрела к зашторенному окну, мельком оглядывая свою обширную комнату. Здесь ничего не изменилось, все вещи стояли так, как она их оставила до болезни. Девушка вдруг остановилась, пытаясь вспомнить, сколько дней провела в постели. Три, пять, а, быть может, целую неделю? Внутренний голос подсказывало, что времени минуло куда больше. Всё же добравшись до окон, Эвлин сдвинула в сторону тяжёлые гардины, впуская тёмный свет ночи, посеребрённый звёздами и луной. Девушка любила ночь, ровно так же как день. Недолго думая, Эвлин скользнула в приоткрытую стеклянную дверь, оказавшись на балконе. Продуваемая со всех сторон ветрами, девушка обхватила себя руками, желая сохранить то немногое тепло, что было внутри неё. От лета уже ничего не осталось, всё пропиталось запахом осени, принёсшей в эти края непогоду. Скоро серые дожди будут оплакивать уходящее надолго тепло, а после придут настоящие холода. Эвлин никогда не знала зимы, но брат рассказывал, что в эту пору в дальних странах кругом лежит белый снег. Ах, брат! Девушка склонила голову, вспоминая отчий дом и дорогих сердцу людей. Позволят ли ей когда-нибудь с ними свидеться? Возможно, эльфийский король будет благосклонен, он не выглядел суровым и деспотичным, но вот её будущий муж совсем иной. Одно воспоминание о нём пугало Эвлин. Девушка даже не могла определить, чего боится больше: внешнего облика принца или же того, что за ним скрывается. Медленно развернув голову, она посмотрела на соседний балкон. Из покоев принца на него лился вполне яркий свет, что свидетельствовало о бодрствовании его высочества. Торопливо зайдя обратно в комнату, Эвлин прикрыла балконную дверь. Мысль о принце сбила девушку с толку. Совсем скоро она станет его женой, и дверь не сможет отгородить её от супружеских обязанностей. Эвлин задумалась, что придётся разделить с принцем ложе и далеко не единожды. Девушка представила, как её обнажённого тела касаются руки эльфа, а чёрные губы впиваются в её нежные уста. Будет ли он груб и настойчив или же отнесётся со снисхождением к её юной неопытности? Сможет ли она без содроганий и слёз вынести их первую брачную ночь и будет ли готова дальше выполнять его интимные прихоти? Перед отъездом кормилица просветила Эвлин о многих мужских желаниях и требованиях в постели. Девушка уже тогда с ужасом слушала все наставления, а теперь, зная о приближающемся роковом дне, впала в оцепенение. Он овладеет ей, он будет в ней! Как она после этого сможет смотреть в глаза всем? Её отец и брат будут знать о том, что она больше не девочка, что она была с мужчиной и принимала его в себя. Закрыв лицо руками, Эвлин всхлипнула, ей было неловко перед самой собой из-за таких мыслей. Она ведь скрывала новость о начавшемся лунном цикле, желая как можно дольше оставаться в родном краю. Чуть больше года это удавалось, пока одна из служанок не рассказала королю эту страшную тайну. Не в силах смахнуть катившуюся по щеке слезу, Эвлин опустилась на холодный пол. Она должна быть сильной и вынести всё, что уготовила несправедливая судьба, ничего уже не изменить. Быть может, эльфийский принц вовсе не суровый тиран, каким представляется, и сердце его смягчится? Эвлин попыталась представить добрую улыбку на его лице, он ведь тоже живой и способен чувствовать, почему тогда не постараться добиться симпатии? Муж и жена обречены на совместную жизнь, пусть тогда она утратит привкус невыносимой горечи. Девушка кивнула своим мыслям, попытаться стоит. Поднявшись с пола, Эвлин ощутила, как по ногам что-то течёт. Приподняв белоснежную сорочку, девушка увидела кровавые дорожки на внутренней стороне бёдер. Пришёл очередной лунный цикл, напоминающий о вступление во взрослую жизнь. Ещё пять таких циклов, и она переступит порог своего четырнадцатилетия. Как быстро пролетело детство. Теперь оно осталось где-то там за лесами и полями. Проведя пальцем по окровавленному участку тела, Эвлин поморщилась. Она ненавидела себя в такие дни и не знала, куда деваться от этого чувства. Кормилица говорила, что не стоит стыдиться и презирать себя такую, ибо эта кровь признак женственности, что в эти дни женщина обладает мистическими способностями, и тело её становится храмом для мужчины. Но Эвлин не могла проникнуться словами мудрой женщиной, особенно этому мешала ежеминутная боль в животе, мешающая даже спать. Сколько раз девушка просыпалась в тёмную пору, едва ли не завывая от боли и уже не в состоянии до самого рассвета сомкнуть глаза. Единственное, что могло облегчить страдания – это чудодейственный эликсир, который возможно было приготовить из трав и корешков. Не теряя времени, Эвлин решила заняться его приготовлением. Всеми ингредиентами она располагала. Главное, чтобы о её приготовлениях никто не узнал. Девушка ведала, чем ей грозит раскрытие тайны – смертным приговором, но такова была её природа, которую не мог заглушить голос разума. Эвлин понимала всю преступность своих, казалось бы, безобидных действий, вот только не сумела заглушить внутренний зов. Она никогда никому не вредила, а помочь могла только тайно, чтобы ни одна душа не догадалась о подобной услуге. Подготовив нужные ингредиенты, Эвлин достала из сундука с платьями небольшой котелок, служивший верой и правдой ещё своей предыдущей хозяйке. В таком деле не подошла бы простая жестянка, тут требовалось нечто особое и непростое. Нащупав в том же сундуке бутыль с посеребрённой водой, девушка заполнила котелок наполовину. Дальше дело оставалось за немногим: подвесить его над огнём и своевременно добавить нужные травы. С этим проблем не возникло, ведь девушка давно приноровилась использовать камины. Не забывая прислушиваться к происходящему за дверьми, Эвлин не слишком торопливо готовила свой чудодейственный эликсир, иногда нашёптывая необходимые слова. Час стараний не прошёл даром, оставалось лишь дождаться, когда эликсир остынет, ибо в горячем виде он не обладал всеми своими целебными свойствами. А пока длилось ожидание, Эвлин покорно сидела на кровати. Следующие несколько дней ей только и предстояло это однообразное времяпрепровождение, также она была избавлена от мужского общества. Во всяком случае, в её краях мужчины не допускались в женские покои на протяжении всего кровотечения. Вздохнув не то с облегчением, не то с сожалением, Эвлин вновь подумала о приближающемся дне свадьбы. Как вообще это будет происходить? Каковы обычаи Фейри, в частности, подземных эльфов? Есть ли у них особая церемония, или же требуется лишь благословение короля? Мотнув головой, девушка изо всех сил постаралась не думать о надвигающемся несчастии. Вначале ей предстоит окончательно поправиться. Потрогав остывающий котелок рукой, Эвлин довольно улыбнулась – почти остыл. И всё хорошо бы, только возникшее странное предчувствие, заставило подняться с кровати и оглядеться. Сердце в груди трепыхалось подобно раненной птичке, которой была уготована ужасная смерть. Где же притаилась опасность? Странный скрежет за дверью вначале был едва уловим, но с каждым мигом усиливался. Внутренний голос шептал девушке, кто там притаился и чего хочет. И пусть сквозь стены Эвлин видеть не умела, но ей чётко представился образ того ужасного существа. Попятившись, девушка натолкнулась на стол, смахнув с него вазу с цветами. Звук бьющегося стекла эхом пронёсся по комнате, разрезав ночную тишину. Вздрогнув, Эвлин обернулась, запутавшись в длинной ночной сорочке и упав прямо на осколки. Битое стекло вонзилось в нежные руки, и кровь окропила пол. Скрежет на мгновение затих, а потом усилился. То существо уже буквально ломилось в дверь, стараясь снести эти жалкие деревяшки, преградившие путь. Эвлин как можно скорее поднялась на ноги и бросилась к дверям в покои принца, надеясь найти там защиту. Вот только ключ она спрятала, а от волнения не могла даже припомнить куда. Дрожа всем телом, девушка вжалась в двери, со страхом ожидая своей участи… *** Глубоко под землёй, в холодном полумраке, где крылось множество дверей, стояла мёртвая тишина. Все темницы пустовали, за исключением одной. Подле неё томились двое стражников, которым настрого запрещалось даже перешёптываться, ведь существо по ту сторону не должно было слышать их голоса. Сам принц Нуада разъяснил воинам, к чему такие предосторожности, а наследнику никто не смел перечить и уж тем более сомневаться в его словах. Следуя всем предписанным правилам, эльфы несли свою службу. За всё время они вдоволь успели наслушаться омерзительного скрежета длинных ногтей по каменным стенам, сопровождаемым иногда пугающим нашёптыванием. Язык пленницы был неизвестен, и что она там шептала оставалось неизведанной тайной. Временами она затихала, после чего с новой силой принималась за свои однообразные занятия. Это мерзкое существо, являющее собой женскую особь, словно испытывало нервы и выдержку стражников. Как долго они смогут терпеть подобное? Пусть караул менялся каждые восемь часов, но это время тянулось мучительно долго. Дрожащий свет факелов бросал неясные тени на стены, заставляя порой разыгрываться воображение. Должно быть, так сказывались непонятные нашёптывания той скверной твари. Ведьмой она не была, скорее напротив, охотилась на промышляющих колдовством, но какими-нибудь магическими чарами, наверняка, обладала. И ничто не могло заставить её выдать хоть одну тайну. С каждым днём принц терял терпение, намереваясь в скором времени покончить с приспешницей не пойми каких сил. Неблагой двор не повелевал ей, тогда кому же она столь верно служила? - Hlar? – еле слышно спросил один из стражников.* Второй воин прислушался, вняв настороженности своего сослуживца. За дверью, действительно, что-то происходило. Пленница больше не скрежетала ногтями и не шептала, она металась по темнице, постепенно начав завывать нечто невнятное. - Men la tanen quet, - шепнул другой стражник.** Пленница начала биться о дверь, продолжая завывать. Никогда прежде она не впадала в такое безумие, как сейчас. Что ей руководило, какие силы? С каждым мгновением удары становились сильнее. - Se firta hrave, - всё так же тихо шепнул первый эльф.*** - Tanen nyar haryon.**** - Acca andav, lau lume, - зазвенев ключами и не глядя на соратника, произнёс стражник.***** Стараясь как можно быстрее открыть дверь, воины были готовы к нападению той твари, но их ожиданий она не оправдала. Кусая собственные губы до крови, она стояла уже совершенно спокойно, только пальцы впивались в жалкие лоскуты одеяния. Это вызвало полное недоумение стражников, застывших в дверях с обнажёнными мечами. Оскалившись в улыбке, эта невообразимая тварь принялась шипеть, заставляя тем самым стражником отступить немного назад. - Avalatya! – скомандовал один, не торопясь опускать меч, пока дверь не будет заперта.****** - Morgul… tenya morgul… nessima serce! Tenya serce! - заклокотала пленница.******* Стражники переглянулись. Этим секундным замешательством и воспользовалась пленная, ринувшись с невероятной скоростью вперёд. Вопреки своей жажде крови, она не стала совершать опрометчивых поступков, способных в дальнейшем помешать. В этом щуплом теле была заключена неимоверная сила, позволившая умертвить двоих незадачливых воинов, не успевших даже взмахнуть мечом. Конечно, на пути к своей жертве стояло ещё множество преград, но самая основная была преодолена. Прячась во тьме, что всегда была другом для подобных существ, пленница медленно, но верно начала пробираться наверх. Где-то там, в одной из многочисленных комнат дворца, была ОНА. Кровь ведьм всегда влекла, такая сладкая и пьянящая, перед которой невозможно было устоять вопреки собственной безопасности. Уже представляя, как вонзит зубы в юную плоть, тварь чуть ли взвывала от удовольствия. И желаемое могло осуществиться, если бы не воля случая… В этот день Нуада пребывал не в лучшем настроении. Помимо несговорчивости пленницы, вынуждающей принца переходить к более решительным мерам, случился конфликт с королём. Балор считал меры сына слишком радикальными и жестокими, недопустимыми в стенах величественной цитадели. Также неприятная беседа перетекла к обсуждению рода человеческого, в частности, к предстоящей свадьбе. Юной принцессе более не грозила смерть, и лекари говорили о скором её выздоровлении – возможно, в течение всего нескольких недель. Сей факт неимоверно удручал наследника Бетмора, вынуждая вновь и вновь говорить отцу о безумии предстоящих событий. Никогда человеческая девушка не сможет стать достойной королевой, и уж тем более Нуада исключал возможность продолжения рода. По его мнению, полукровки заведомо обречены на всеобщее презрение и непонимание. К великому сожалению принца, отец его оставался непреклонен в своём решении и настоятельно просил больше никогда не поднимать эту тему, исчерпавшую себя. Нуада ощущал внутри себя бессильную ярость. День ото дня он ненавидел юную принцессу больше и больше. Эта девчонка ломала его жизнь и своим будущим статусом жены втаптывала его благородное имя в грязь. И всё же, несмотря на злость и отчаяние, Нуада не растерял возможность мыслить объективно. Дочь короля Леонарда оказалась в такой же западне, вряд ли она желала замужества с таким как он. Принц отчётливо помнил, сколько страха было в глазах девушки, когда она впервые увидела своего суженого. Бежать бы ей без оглядки, вот только долг не позволял свершить столь дерзкий поступок, хотя Нуада был бы рад. А внезапная болезнь лишь отсрочила дату свадьбы. Нуада отчего-то не верил, что дочь врага окончит свои дни в столь юном возрасте, несмотря на все опасения врачевателей. Множество мыслей терзали его не переставая, Нуада старался держать это всё в себе, попутно отгораживаясь от Нуалы. Отчего-то она прониклась симпатией к чужеземке, и негативные мысли брата только огорчили бы её. Очень часто Нуала просиживала подле больной, рассказывая о прекрасных владениях Фейри. Вряд ли девушка слышала эльфийскую принцессу, но та верила, будто эти монологи могут поспособствовать скорейшему выздоровлению. Сам же Нуада не посещал будущую супругу, предпочитая даже не вдаваться во все подробности и новости о её состоянии. Череду размышлений прервал Ардал, и принц был ему весьма благодарен. - Ранним утром предстоит отправиться в путь, - прикрывая дверь, проговорил военачальник. - Поскорее бы, - кивнул Нуада, покосившись на дверь, ведущую в покои будущей супруги. Принцу весьма не нравилась такая близость к человеческой девушке, но традиции гласили, что спальни супругов должны находиться рядом. Никто не смел нарушать уже давно предписанное, а Нуада чтил все традиции своего народа, никогда не пренебрегая ими. - Вылазка займёт около недели, конечно, если ничего не случится. - Ардал мельком оглядел письменный стол, на котором лежало множество книг и свитков. - Случиться может многое. - Нуада всегда был готов к худшему. - Согласен, - Ардал не стал возражать, ведь случиться, действительно, могло всё что угодно. - Изучаешь династию короля Леонарда? - Ещё раз убеждаюсь, насколько люди безумны во всех своих стремлениях и нравах, - недовольно отмахнулся принц. - Нуала прониклась симпатией к юной принцессе, говорит, в ней нет пороков, присущих людям, - рассказал военачальник. - Моя сестра добра ко всем, - принц не разделял мнения Нуалы и не скрывал этого. – Чем дочь людского короля может быть лучше остальных? Она такая же, как все люди. - Ты ведь её совсем не знаешь, - чуть заметно улыбнулся Ардал. – Я знаю, о чём ты думаешь, но быть может, стоит к ней приглядеться? Несмотря на свою воинскую должность, Ардал был не столь категоричен, нежели его принц. Он даже испытывал подобие жалости к прибывшей девочке. Но к великому своему сожалению, Ардал оказался между двух огней: с одной стороны, была Нуала, видевшая в чужеземной принцессе нечто светлое, с другой же стороны, баррикаду возводил Нуада, не желающий принимать всё чуждое ему и ненавидящий людей всем сердцем. - Не будем об этом, - принц не стал продолжать неприятную ему тему. – Перед нашим отбытием, я намеревался ещё раз посетить пленницу. Лучше ей ответить хоть на один вопрос. - Нуада посмотрел на друга, безмолвно спрашивая, спустится ли и он к темнице. - Надеюсь, она заговорит. Не забыв взять с собой короткий эльфийский меч, Нуада, полный решимости, покинул свои покои в сопровождении одного из самых отважных воинов Бетмора. Пусть король говорит о жестокости, но принц чувствовал, что настало время избавить цитадель от той жуткой твари, пока она не придумала, как вырваться из заключения. Тихо беседуя о предстоящем отъезде к троллям, два друга добрались до лабиринта темниц. Их тут было великое множество. Не в правилах подземных эльфов было держать пленников, но в период войны подобное случалось. Сейчас же, среди множества тёмных камер, не пустовала только одна. Это убеждение развеялось с невероятной лёгкостью, стоило обнаружить мёртвые тела стражников. Пока Ардал кинулся проверять темницу, где содержали пленницу, Нуада склонился над телами. Он знал всех своих воинов, потеря каждого больно отзывалась в сердце принца. Война без того унесла бессчётное количество жизней, но в стенах дворца ещё никогда не погибали эльфы. Он знал, что следовало умертвить то существо, почему тогда медлил? Стиснув зубы, Нуада поднялся, внутри всё клокотало от ярости и негодования. - Сбежала неизвестно куда. - Ардал ударил кулаком по каменной стене. – Не доглядели. - Мы обязаны отыскать её, - проговорил принц, понимая, что пленница теперь знает дворец и его ходы. - Она, возможно, уже давно выбралась за стены, отправившись к своим, - военачальник глянул на мёртвых. – Я немедленно прикажу… - Нет, - прервал его Нуада. Принц отчётливо припомнил первую встречу с подобным существом и всё сказанное в ту ночь. – Они любят лакомиться юной плотью. Ардал с непониманием перевёл взгляд на наследника Балора, пытаясь сообразить, к чему тот клонит. Все подземные эльфы давно вышли из возраста юности и отрочества, той твари бесполезно искать в этих стенах молодую кровь. Вот только мнение это оказалось ошибочным, ведь во дворце находились отныне не только Фейри. - Дочь Леонарда, - понял военачальник. Нуада, ни слова не говоря, устремился прочь из темниц. Если принцессу умертвят – это, конечно, избавит его от бремени женитьбы, но принц не мог допустить ещё одной смерти на территории Бетмора. Пусть он не питал ни малейшей симпатии к девушке, а защитить её был обязан. Для принца это стало долгом чести, опека отныне возлагалась на его плечи, хотел он того или нет. Какие отвратительные слухи поползут, если он не сможет уберечь юную деву - это бросит тень на весь его достойный род. Главное не опоздать! * Слышишь? ** Нам не следует говорить *** Она убьёт себя **** Следует оповестить принца ***** Не успеем, времени нет ****** Закрывай! ******* Колдовство… чую колдовство… юная кровь! Чувствую кровь!