Ники
— Эндрю дал тебе адрес? — вифлеемская 12. #317 — ахххх, я так взволнован!!!!! — 🕺🏽🍹🎉🍸🔥🍻🔞🥃 — мы готовились здесь, так что не задерживайся — и ели в кино, так что не готовь ужин Нил никогда раньше не был в квартире кузенов, и ему всё ещё приходилось мириться с жалобами Ники на то, что Эндрю не разрешал никому из них приводить друзей. Их квартира находилась над крошечной кофейней, которая выглядела так, словно знавала лучшие дни, а стены здания были покрыты многолетними граффити. Нил услышал музыку ещё до того, как подошёл к их двери. Он постучал, прямо под выщербленной золотой надписью 317, но знал, что очень маловероятно, что кто-нибудь из жильцов услышит его. Он был удивлен, когда через несколько мгновений повернулся замок, и Эндрю открыл дверь. — О, он сделал это, — сказал Эндрю. — Интересно. — Неужто? — Нил бросил ему вызов. Эндрю не ответил, вместо этого оставив входную дверь открытой, он направился по коридору в то, что, как предположил Нил, было его спальней. Свет в коридоре был выключен, но из динамиков в другой комнате доносилась электронная поп-музыка. Первая дверь слева была открыта, и за ней виднелся Кевин, свернувшийся калачиком на огромном мягком кресле в гостиной, отвернувшись от двери. Оно выглядело так же, как и то, что было в студии, поэтому Нил предположил, что Эндрю принёс его с собой. Мысль об Эндрю, несущем кресло-мешок из своей квартиры в студию, которая даже не принадлежала ему, вызвала тихий смех, но Кевин не обернулся на шум. Через плечо Кевина Нил мог видеть альбом для рисования на его коленях и карандаш в правой руке, но Кевин тупо смотрел на чистую страницу, не двигаясь. В другом конце комнаты, на кухне открытой планировки, Аарон мыл посуду спиной к Нилу и тоже не поднимал глаз. Нил предположил, что музыка Ники помешала кому-либо, кроме Эндрю, услышать, как он вошёл. — О, Нил! Ты здесь! — сказал Ники из-за спины Нила достаточно громко, чтобы его было слышно сквозь музыку. Нил слегка поморщился от громкости, когда обернулся, и Ники одарил его застенчивой улыбкой, прежде чем вытащить телефон и провести пальцем по экрану. Музыка, гремевшая по квартире, снизилась до гораздо более разумной громкости. Ники сунул стакан в руки Нила, и Нил попытался вернуть его, но Ники отошёл за пределы досягаемости и направился на кухню. Нил поставил стакан на стол рядом с Кевином, который всё ещё не поднял глаз от своего альбома для рисования, хотя теперь рисовал в нём и делал неразборчивые заметки на полях. Ники стащил напиток со стойки рядом с Аароном и выпил его содержимое, заставив Аарона крутануться на месте, при этом с его жёлтых резиновых перчаток капала мыльная пена. — Эй, я как раз пил это! — запротестовал Аарон. Он заметил Нила и нахмурился. — Ох. Ты здесь. Нил не был уверен, что он сделал, кроме, возможно, грубости по отношению к его неофициальной девушке, поэтому он сардонически улыбнулся, как будто неприязнь была взаимной. — Я тоже рад тебя видеть, засранец. — Ну-ну, — упрекнул Ники. — Мы теперь семья, так что будем ладить, — последнюю часть он произнёс, бросив свирепый взгляд на Аарона, который проигнорировал его. Ники повернулся к Нилу и, должно быть, увидел что-то на его лице — скорее всего, слегка приподнятую бровь при упоминании Ники о «семье», что не совсем соответствовало стереотипу поздравительной открытки, — потому что он вздохнул и сказал: — Семья для нас значит что-то другое, потому что так и должно быть. Дело не в крови. Дело даже не в том, кто нам нравится. Речь идёт о том, кого Эндрю готов защищать. И Эндрю держит тебя так же, как он держит Кевина. Аарон фыркнул на это. — Доволен сейчас? Ты его новая игрушка. Нил знал, что это не так; он не был одним из тех, кого Эндрю должен был защищать, сделка, которую Эндрю хотел заключить, заключалась в том, чтобы держать Кевина слишком отвлечённым, чтобы вернуться к Эдгару Аллану. Однако ему было всё равно, что думает Аарон, поэтому он просто лениво повернул голову к нему лицом и сказал: — А ты всё ещё застрял в коробке с игрушками, ожидая своей очереди. Ярость исказила лицо Аарона. Это удивило Нила, и он задался вопросом, не попал ли его комментарий слишком близко к цели. Он хотел посмотреть, что будет делать Аарон, но потом краем глаза заметил Эндрю, прислонившегося к дверному косяку. Аарон, должно быть, тоже увидел его, потому что остановился, бросил последний взгляд на Нила, другой на Ники за то, что тот протянул Аарону новый напиток (хотя он взял его и выпил всё сразу), и вернулся к посуде. Эндрю даже не взглянул ни на одного из них. Вместо этого он прошёл на кухню, чтобы взять бутылку виски из одного из шкафов, а затем повернулся, чтобы направиться обратно по коридору. Нил на мгновение задумался, выделили ли они нижние шкафы для близнецов, а более высокие — для Ники и Кевина, или они делили все шкафы, как он, Элисон и Рене. Нил был удивлен, что у них тоже не было полок низкой высоты, но потом Нил понял, что, скорее всего, квартира кузенов была обставлена мебелью. Нил услышал, как Кевин захлопнул свой альбом с хлопком, и, посмотрев вниз, увидел в его протянутой руке чёрный бумажный пакет. После минутного молчания Кевин вздохнул. — Одежда. Её купил Ники. Нил взял сумку, и Кевин поднялся со своей подушки, чтобы покинуть гостиную, не сказав больше ни слова. Ники подошёл и поместил ещё один стакан в другую руку Нила. Прежде чем он успел возразить, Ники сказал: — Расслабься, это просто сок. Честно. Учитывая вероятность того, что в нём было что-то подмешано, Нил взял стакан и сделал глоток. Это был просто апельсиновый сок. Он поднял пакет, приподняв бровь. — Было бы безвкусно надевать одну и ту же вещь дважды, не так ли? — спросил Ники. — Рене не согласилась бы, — сказал Нил. Ники закатил глаза: — Ну, она может обсудить это с Эндрю. — Я разрушаю его полностью чёрную эстетику? Разве я уже не член клуба клонов? Ники скорчил гримасу. — Ты не будешь выделяться, если наденешь то, что мы тебе дадим. Ты можешь переодеться в моей комнате. Нил кивнул и вышел. Он почти обернулся, чтобы спросить, где находится комната Ники, но потом увидел, что одна из дверей широко открыта, а из беспроводного динамика играет музыка. Он заглянул внутрь в поисках личных вещей, чтобы ещё раз убедиться, что это комната Ники, и увидел открытый ноутбук на столе, на середине видеомонтажа его последнего выступления. Нил закрыл за собой дверь, задернул занавески и переоделся в тёмные джинсы и ещё одну чёрную рубашку с длинными рукавами. В последней отсутствовали сетчатые вставки, но она имела странный ассортимент ремней, которые, казалось, не имели никакой другой цели, кроме как усложнить жизнь намного больше, чем это необходимо. Нил чувствовал странное родство с ними. Если не считать ремешков и тёмных цветов, наряд не слишком отличался от того, что выбрал бы и сам Нил. Он ждал, когда мяч упадёт, чтобы найти какую-нибудь насмешку или раздражение, но ничего не вышло. Он не хотел этого признавать, но, возможно, Ники был прав: возможно, это было просто для того, чтобы Нил вписался. Он снова натянул пальто, решив не расставаться с ним ночью, к чёрту все подозрения, и спрятал свое ожерелье из скуппи и сингов за воротник рубашки. Когда он вышел из комнаты, Ники и остальные ждали его в коридоре. — Мы уходим, — сказал Эндрю и открыл входную дверь, не дожидаясь ответа. Ему не нужно было ждать, так как Нил и остальные последовали за ним, как будто направлялись в бой. Нил предполагал, что так оно и есть, но он не был уверен, за что он должен был бороться.***
Они прибыли в кинотеатр раньше, чем в прошлый раз, и в закусочной было значительно оживленнее. Судя по тематическим коробкам из-под попкорна и бумажным стаканчикам, Нил предположил, что только что вышел новый фильм, и толпы людей хлынули посмотреть его. Казалось, не имело значения, что перед ними в очереди стояла семья из четырёх человек и две пары, потому что хозяйка сразу же пригласила их занять кабинку. Эндрю ещё не заказал билеты или попкорн, но они бросили свои куртки на виниловые сиденья и направились к сэндвич-бару, чтобы сделать заказ. Нил не снял пальто, но последовал за ними и долго смотрел в меню. Ники и Аарон заказали сэндвичи, ни разу не заглянув в меню, и Кевин, нахмурившись, просмотрел варианты, прежде чем заказать курицу с песто. Нил услышал, как Эндрю сделал заказ, и повернулся, чтобы понаблюдать за обменом репликами. Официантка смотрела на него в ответ, как будто ожидая, что Эндрю скажет ей, что он пошутил, но Эндрю просто стоял с явно недружелюбной улыбкой на губах. — Окей, — сказала она и принялась наполнять белую булочку только листьями салата и халапеньо. Когда Эндрю вручили его сэндвич в бумажной обёртке вместе с миской мороженого, он повернулся, чтобы встретиться взглядом с Нилом. — Проблемы? — спросил он. Нил только покачал головой. Он не понимал вкусов Эндрю, но ему было всё равно настолько, что он не стал комментировать это. Нил сделал заказ и наблюдал, как Эндрю направился обратно к их кабинке. Он толкнул свой поднос через стол так опрометчиво, что тот чуть не соскользнул с края на одно из сидений, и отнёс пустую чашку к стойке с напитками. Ни Аарон, ни Ники, ни Кевин и глазом не моргнули, но как только Нил заплатил за свой сэндвич и бутылку воды, он ухватился за угол подноса Эндрю и отодвинул его на безопасное расстояние, прежде чем сесть рядом с Ники. Эндрю вернулся с полным до краев стаканом чего-то зелёного и шипучего и подождал, пока Кевин выскользнет из кабинки, прежде чем занять место у окна. Остальные уже наполовину покончили с десертом, когда у Эндрю задрожали руки. Он уронил ложку в миску с мороженым и сжал руки на столе в кулаки. Нил не мог в этом разобраться. Эндрю не улыбался весь день, так что было очевидно, что лекарство, которое дал ему психиатр, подействовало. Эндрю, должно быть, пропустил приём других лекарств, чтобы сейчас пройти ломку, но если он уже был трезв — или настолько близок к этому, насколько это возможно, — тогда какой смысл? Кевин поёрзал на стуле и сунул руку в карман. Стук таблеток о пластик был таким тихим, что Нил мог бы и не заметить, если бы не реакция Эндрю. Взгляд, который Эндрю бросил на руку Кевина, был таким пристальным, что Нилу захотелось отодвинуться от него подальше. Эндрю с явным усилием перевел взгляд обратно на лицо Кевина. Медленная улыбка, изогнувшая его губы, нисколько не позабавила молчаливое предложение Кевина. — Не заставляй меня причинять тебе боль, — сказал Эндрю. — Я не хочу, чтобы в моём мороженом была кровь. Кевин только пожал плечами и высвободил руку, а Эндрю решительно уставился в окно. Более странным, чем то, что Эндрю заставил себя пройти через ломку, когда он уже был трезв, было то, что у Кевина были его таблетки. Нил взвесил свои шансы получить от Эндрю реальный ответ, а не что-то недоделанное, и вместо этого решил спросить Кевина. Кевин сидел напротив него, поэтому он толкнул его колено своим и спросил на тихом японском: — Почему у тебя его таблетки? При смене языка Аарон и Ники повернулись и уставились на Нила. Эндрю не выглядел так, будто обращал на это внимание, но Нил готов был поспорить на каждую утреннюю смену, которая у него была на этой неделе, что Эндрю всё ещё слушал. Кевин, однако, мгновенно побледнел. Нил подумал, что выбор языка, возможно, был плохим шагом, учитывая всё, что он представлял для него, но не похоже, что у него были другие варианты. — Я держу их при себе, когда он корректирует свой график, — сказал в конце концов Кевин, придерживаясь японского. — В такие ночи, как сегодня, когда он хочет уйти в ломку, будет лучше, если их оставит кто-нибудь другой. Если они будут у него, он их примет. Он ничего не сможет с собой поделать. — Невежливо исключать людей из своих разговоров, Нил, — сказал Эндрю, всё ещё глядя в окно. Его голос звучал глухо, и затем Нил увидел, как крепко кулак Эндрю сжал ручку ложки. Если другие и заметили, то не подали виду, но Нил подумал, что к этому времени они уже купили билеты в кино и попкорн (и, следовательно, крекерную пыль). Но, похоже, это была привилегия только Эндрю, хотя он, кажется, ещё не был способен двигаться. — О чём я должен просить? — спросил Нил Эндрю по-чешски. Ники оторвал взгляд от своего мороженого. — Что? — Для пыли, — пояснил Нил. Эндрю повернулся на своём сиденье, чтобы посмотреть на Нила. — Ты передумал? — Нет. Но ты не выглядишь так, будто можешь встать со своего места, — сказал Нил. — И что? — спросил Эндрю. — Это то, для чего ты покупаешь пыль, верно? Ради Аарона и ради себя, — Нил пожал плечами. Аарон повернулся к Нилу, наконец-то признав его присутствие с тех пор, как они покинули квартиру кузенов. — Не лезь не в своё дело. — Итак, о чем я должен просить? — Нил проигнорировал его и сосредоточился на Эндрю. Эндрю несколько секунд смотрел на него с отсутствующим выражением лица, прежде чем перевести взгляд на Кевина: — Двигайся. Кевин соскользнул со своего места, и Эндрю последовал за ним. Когда он встал, ему пришлось опереться одной рукой о стол, чтобы удержаться на ногах, но он оттолкнулся и на нетвердых ногах направился к киоску с попкорном. Кевин скользнул обратно на своё место и продолжил есть ананасовый щербет, как будто ничего не произошло и ни в чем нельзя было сомневаться. Когда Эндрю вернулся к столу, Кевин снова встал, и Эндрю тяжело опустился на своё место. Он выглядел так, словно его вот-вот вырвет, и Нил подумал, не будет ли слишком опрометчиво потратить желание, чтобы убедиться, что рвота не попадет на него. Эндрю подождал несколько секунд, прежде чем погрузить руку в попкорн и вытащить два пакетика с крекерной крошкой, которые он тут же разорвал и отправил в рот. После этого он посмотрел на Нила так, словно провоцировал его на комментарии. Нил ничего не ответил, и прошло совсем немного времени, прежде чем Аарон бросил на стол несколько банкнот, и они отправились в Райские Сумерки.***
В Райских Сумерках было так же многолюдно, как и всегда, но жара в клубе была приятной переменой после жестокого холода снаружи. Эндрю оставил остальных искать места и повёл с собой Нила, чтобы принести напитки. Роланд снова был на дежурстве, и он быстро закончил со своей текущей группой клиентов, чтобы подойти к Эндрю. — Мы собираемся пробыть здесь некоторое время, — сказал Эндрю. — Что ты? — пошутил Роланд. Он не стал дожидаться ответа, а одарил Нила зубастой улыбкой. — Опять то же самое? Нил кивнул, и они молча ждали, когда принесут их напитки. Роланд вернулся с полным подносом и протянул Нилу запечатанную банку содовой и пустой стакан. Нил взял его и смотрел, как Эндрю умело поднимает поднос на высоту плеча. Он был слишком молод, чтобы устроиться на работу в клуб, где ему пришлось бы иметь дело с алкоголем, но Нил подумал, не работал ли он официантом где-нибудь, как Ники в Колумбии. Нил шагнул вперёд Эндрю и расчистил путь обратно к столу. На мгновение он подумал, что Эндрю поставит поднос на стол с такой же неосторожностью, как он это делал ранее в кинотеатре, но Эндрю поставил поднос, не пролив ни капли. Остальные опустошили половину подноса, прежде чем снова появилась крекерная пыль. Они быстро расправились с остальной частью подноса, и Аарон направился на танцпол, как только опустошил свой последний стакан. Эндрю поставил пустые стаканы на поднос и исчез. Ники не смотрел ему вслед, его взгляд был устремлён на танцпол. Он барабанил пальцами в такт, но не подавал никаких признаков того, что встанет и оставит их наедине с Кевином. Нил подозревал, что либо Эндрю попросил Ники убедиться в том, что Нил и Кевин не останутся вдвоём, либо Ники считал, что Нилу нужна защита от Кевина, или Кевину от Нила. — Всё в порядке, — сказал Нил. — Ты можешь идти. — Куда идти? — спросил Ники, как будто он не смотрел с тоской на танцпол с тех пор, как они сели. Значит, приказ Эндрю. Нил оставил его в покое. Прошло совсем немного времени, прежде чем Эндрю вернулся к столу с новым подносом, нагруженным тем же невероятным количеством напитков. Ники одобрительно присвистнул, но вместо того, чтобы потянуться за стаканом, он просто похлопал Кевина по плечу в знак поощрения или поддержки. Он ушёл мгновение спустя, наконец, последовав за Аароном на танцпол. Нил оглянулся на Эндрю, который поправлял свои очки, как будто их нынешнее положение было неприемлемым. Как только он закончил, они с Кевином принялись за выпивку. Нил продолжал потягивать содовую и считал порции, когда они исчезали. Только после четвертой Эндрю посмотрел на него. Он не отвел взгляда, пока Кевин не закончил свою часть. Кевин перевёл взгляд с Нила на Эндрю, а затем громко заскрежетал стулом по полу, встал и последовал за Ники вниз по лестнице. Эндрю один за другим поставил пустые стаканы обратно на поднос и поднялся со стула. Он наклонился и зацепился двумя пальцами за один из ремешков на рубашке Нила, и тот быстро последовал за ним, чтобы материал не порвался и не обнажил его шрамы. Эндрю ничего не сказал, но он проталкивался сквозь толпу, не проверяя, следует ли за ним Нил. Нил подумал, что они направляются обратно в бар, но затем Эндрю повернул налево, и вместо этого Нил обнаружил, что его ведут через черную дверь с надписью ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА, нарисованной белым шрифтом blackletter, который, по мнению Нила, понравился бы Мэтту. Кладовая была ярко освещена, но пуста. Нил не мог разглядеть ни одного окна, и казалось, что единственной дверью была та, которую Эндрю сейчас закрыл за собой. Он подождал, пока паника уляжется в груди, но, похоже, общение с Эндрю притупило его желание убежать. Он предположил, что это было потому, что он знал, что может победить Эндрю в драке, если ему удастся вытащить свой нож первым. — Нам разрешено входить сюда? — спросил Нил. — Что бы ты сделал, если бы я сказал «нет»? — спросил Эндрю, что неудивительно, отклоняя вопрос Нила. Нил пожал плечами. — Предложил бы другие бары на тот случай, если нас неизбежно выгонят из этого. — Держи свои предложения при себе. Нас не выгонят. — Ты им заплатил? — Нет. Нил подождал, не станет ли Эндрю вдаваться в подробности, но тот этого не сделал. — Почему мы здесь? — Ты думал о том, чего ты хочешь? — Что? Эндрю просто посмотрел на Нила, а затем, когда тот не догадался самостоятельно, сказал, как будто Нил был проклятием: — Наша сделка. Эндрю раздавал свои обещания и заключал сделки. Если Нил пообещает остаться рядом с Кевином и отвлечь его внимание от Рико, то Эндрю будет ему кое-что должен. Нил обдумывал этот вопрос с тех пор, как Эндрю попросил о встрече в студии живописи, но из всех возможных предложений, которые приходили ему на ум, Нил хотел услышать правду об одном вопросе, который постоянно крутился у него в голове, требуя ответа. Но он знал, что должен быть умнее этого. Сделки и обещания были единственной возможностью Нила получить от него что-то, от чего он обычно отказывался. Он хотел знать правду, да, но он хотел больше, чем одну. Сделки Эндрю не отличались от пожеланий Зтуарта, и формулировка имела первостепенное значение. Ошибка в формулировке желания означала, что желающий получит не то, о чём он просил, или, скорее, именно то, о чем он просил, но не то, что он хотел. Формулировка сделки с Эндрю была основана на том же принципе. Если бы Нил попросил одну правду, он получил бы одну правду, и это не обязательно была бы та правда, о которой он просил. Но если он спрашивал правду в целом, то у Нила было больше оснований для работы. К счастью, три года у Зтуарта и четырнадцать языков в его владении означали, что Нил был настоящим мастером слова. — Я хочу изменить нашу последнюю сделку, — сказал Нил. Эндрю насмешливо ворковал, но эффект был испорчен пустым взглядом. — Ты собираешься попросить меня хорошенько постараться над нашим маленьким проектом? — Почему я должен спрашивать об этом? Твои усилия ничего не значат для меня, если ты сам этого не хочешь, — сказал Нил. — Я ничего не хочу. — Вот именно. И это проявится в твоей работе. Если твоё искусство создано из-за сделки, а не потому, что ты хочешь его создать, то я бы предпочел, чтобы его вообще не было. — О боже. Это никуда не годится. Кевину это не понравится. Ты уверен, что сможешь удержать его внимание? — Что произойдёт, если я наскучу Кевину? — Поддержи его интерес, — сказал Эндрю, и это было не совсем предложением. — Я сделаю это в обмен на то, что ты будешь приходить на наши студийные сеансы и помогать мне. Эндрю склонил голову набок. — У тебя проблемы с памятью? Я думал, ты хочешь отказаться от этой сделки. — Нет, я попросил изменить её. — Итак, ты хочешь выйти из нашей игры, но тебе всё ещё нужна моя помощь. У тебя закончились секреты, маленький кролик? — Правда за правду? Когда-то это было предложением, сделанным от чистого отчаяния, показать свои татуировки в надежде, что Эндрю раскроет его. Эндрю не стал бы доверять ничему, что исходило из уст Нила, но он доверял тому, что мог видеть. Эндрю указал на их лица. — Ах, так тебе нужны мои секреты. Как странно. Но я буду кусаться, по крайней мере, до тех пор, пока мне это не надоест. Через мгновение ты будешь предельно честен со мной и скажешь мне то, что я хочу знать. — Есть правила, — сказал Нил, потому что ему всегда нужен был выход. — Мы можем решить не отвечать на что-то, но ты не сможешь задать вопрос, ранее отказавшись от ответа. Мы договорились? — Я первый, хорошо? Ты когда-нибудь нарушал обещание? Нил почувствовал себя так, словно его ударили кулаком. Он знал, что ему нельзя врать, но ответом была не та история, которую он любил рассказывать. — Да. Я пообещал своей матери, что буду в безопасности, но я вернулся за ней. — Это было глупо, — сказал Эндрю. Нил не стал спорить, ему не хотелось больше зацикливаться на этом. — Почему ты покинул Изриду? — Мне показалось, что погода изменилась. — Эндрю. — Нил. Нил знал, что это было его собственным решением не отказываться от деталей правды, что простого ответа «да» было бы достаточно, но он надеялся, что Эндрю поймёт концепцию равного обмена. — Ты не можешь задать вопрос, отказавшись от ответа. — Повторение — это скучно. — Буду иметь в виду, — сказал Нил и, чтобы противоречить, добавил: — Почему ты покинул Изриду? Эндрю бросил на него унылый взгляд, но затем прошёл в угол кладовой, чтобы взять два запасных стула, которые были сложены у стены. Он взял по одному в каждую руку, прежде чем отнести их к Нилу и поставить. Он сел на один, закинув ноги на спинку стула, и подождал, пока Нил сядет на другой, прежде чем ответить на вопрос. — Я покинул Изриду, потому что у меня была такая возможность, — сказал Эндрю. — Я обещал взять кое-кого на Землю, и не было никаких причин не последовать за мной. — Отсутствие причины остаться — это не то же самое, что иметь причину уйти, — сказал Нил. — Есть ли смысл в этом бессмысленном заявлении? — Да. Я спросил тебя, почему ты ушёл, а ты до сих пор не ответил на мой вопрос. — Это и есть ответ, — сказал Эндрю. — Перефразируй вопрос, если он тебе не нравится. Нил задумался об этом на несколько мгновений. — Что заставило тебя отправиться на Землю? — Скука, — сказал Эндрю. — Продавец Желаний предложил нам шанс начать всё сначала, а я был недостаточно заинтересован в своей собственной жизни, чтобы продолжать её. Я решил начать новую, — Эндрю на мгновение замолчал, постукивая указательным пальцем по нижней губе. — Я полагаю, что эта незаинтересованность укоренилась немного глубже, чем я ожидал, хм? — Кому «нам»? — спросил Нил. Эндрю не ответил, слишком занятый тем, чтобы тянуться за спину, схватить бутылку виски и открыть крышку, а также потому, что была не очередь Нила. И всё же за ту долю секунды, что хватило на раздумья, Нил понял, кого имел в виду Эндрю. — Зтуарт однажды сказал мне, — начал Нил, как будто разговаривая больше с самим собой, чем с Эндрю. — Что лучший способ тайно воскресить кого-то — это взять молочные зубы ребёнка и наколдовать дубликат. Ты вырос в приёмной семье, а Аарон — нет, — он посмотрел на Эндрю и обнаружил, что теперь тот наблюдает за ним. — Это было бы идеальным прикрытием, но дело не в этом, не так ли? Ты обещал забрать кого-то из Изриды, и это был Аарон, так ведь? Теперь это имело смысл: ледяное отношение близнецов друг к другу, то, как они вели себя, словно совершенно незнакомые люди. Эндрю помнил их прошлую жизнь в Изриде, но Аарон — нет. То, что Эндрю испытывал к своему брату, не было семейной неприязнью: это было обидой. Но Эндрю отреагировал не так, как будто Нил наконец-то узнал правду. Вместо этого он сказал скучающим тоном: — Неправильно. Нил моргнул. — Тогда кто же это был? — Сейчас не твоя очередь, — сказал Эндрю и встал, завинчивая крышку на своей только что украденной бутылке. — Получай удовольствие, отвлекая Кевина. Четыре часа утра — его самый «активный» час. Нил тоже встал и на мгновение задумался, что делать со своим стулом. Эндрю прогонял его, пока Нил не вышел из кладовой, и Эндрю последовал за ним, но только для того, чтобы протиснуться мимо Нила и направиться обратно к бару. Нил, не придумав ничего лучшего, последовал за ним. Роланд, должно быть, видел, как они выходили из зала, потому что он проигнорировал очередь покупателей и облокотился на стойку перед Эндрю и Нилом, выглядя более удивленным, чем Нил когда-либо видел. — Я должен был догадаться, — сказал он Эндрю. — Ты бы ошибся в своих предположениях, — скучно сказал Эндрю. Роланд просто переводил взгляд с Эндрю на Нила, а затем схватил откуда-то из-под стойки поднос и начал смешивать для них ещё по одной порции. Эндрю взял поднос, как только закончил, и сказал: — Я вернусь, чтобы оплатить счёт. Роланд кивнул, и Нил последовал за Эндрю через извивающийся танцпол обратно к их столику. Ники обрадовался, когда увидел их — или, что более вероятно, увидел напитки — и немедленно схватил два ярких коктейля. Однако Нил наблюдал за Аароном, как будто мог разглядеть в нем что-то от Изриды. Он был ужасным лжецом, — Кейтлин была тому доказательством, — поэтому Нил подумал, что маловероятно, что тот был способен скрыть целый другой мир, если он даже не смог скрыть свои отношения. Возможно, холодность близнецов была таким же разделением при рождении, как и разделением между мирами. Эндрю был не отсюда, и Аарон никогда не смог бы этого понять. — Куда ты ходил? — спросил Кевин, отвлекая Нила от его мыслей. — В ванную, — соврал Нил. — Почему так долго? — Я заблудился. Эндрю не взял ни одного напитка для себя, только присматривал за своей семьей в течение нескольких минут, прежде чем вернуться к бару и оплатить счёт. Нил позволил Ники затащить его на танцпол на полчаса, а когда вернулся к столику, ожидая увидеть Эндрю, обнаружил пару девушек с тем же заказом напитков, что и у Ники. Нил уже начал думать, что Эндрю заблудился на обратном пути из бара, когда тот наконец вернулся с их пальто. Он чуть было не сказал что-то об этом, но промолчал, предпочитая наблюдать, как Эндрю раздает чужие пальто не тем владельцам. Аарон довольно резко сунул куртку своему кузену, в то время как Ники с тоской посмотрел на шерстяное пальто Кевина, выглядевшее гораздо теплее. Нил провёл большую часть пути до остановки, поддерживая Ники на ногах, и был слегка раздражён, обнаружив, что трамвай был переполнен. Следующий должен был появиться через пять минут, хотя Эндрю не был склонен ждать. Он отодвинул пассажиров в сторону, чтобы освободить место для своей группы. Между Нилом и другими телами, окружавшими его, было около дюйма пространства, но когда трамвай достиг следующей остановки, группа людей протиснулась внутрь, толкая Нила на Эндрю. Эндрю не сдвинулся с места под его весом. Он был чем-то твёрдым, на что можно было опереться, чем-то жестоким, свирепым и неподвижным. Нил знал, каково это, когда кто-то поддерживает тебя: его мать была самым очевидным примером. Она забрала его из их дома ребёнком и спрятала. Юных химер часто «вызывали добровольцами» на войну, так что ребенок-солдат не был особенно необычным зрелищем. Это не помешало ей убить любого солдата, который подозрительно посмотрел на её сына или задавал слишком много вопросов. Её защита означала полный контроль. Даже в Балтиморе она была единственной, кто мог сохранить ему жизнь, она не позволила бы никому другому попытаться, и меньше всего ему. К тому времени, как он прибыл на Землю, всё, что Нил умел делать, — это отдавать свою жизнь в чужие руки. Всё, что он мог сделать, это надеяться, что Элисон и Зтуарт, а позже и Рене, не предадут его. Это было совсем по-другому. Эндрю был совсем другим. Он никогда не предлагал Нилу защиту, потому что верил, что Нил в ней не нуждается. Он верил, что Нил сможет защитить себя, и доверял ему достаточно, чтобы вовлечь в свою сделку с Кевином. Нил не думал, что кто-то раньше так в него верил. Его мать считала, что он бесполезен без неё, и Зтуарт обращался с ним как с пешкой в их войне. Элисон и Рене доверяли ему, но он был их другом, и они слишком боялись потерять его, чтобы позволить ему самому бороться за себя. Но Нил выбрал согласиться на сделку Эндрю, и более того: он решил обменять свои хорошо хранимые секреты на шанс узнать секреты Эндрю. Эндрю загнал Нила в угол, заставив выложить ему первую часть головоломки, — что Нил был химерой, — но он предложил Нилу и свою собственную часть. Равная позиция. Нил не знал, было ли у него когда-нибудь такое раньше. Как и все остальные, Нил стоял на неровной земле. Они вышли на станции, но когда остальные направились в противоположную сторону от квартиры Нила, Эндрю схватил его за пальто и дёрнул. — Я живу на Пштроссовой, — напомнил ему Нил. — О? — спросил Эндрю, притворяясь невежественным. Он не стал дожидаться ответа. Нил не был уверен, чего Эндрю ожидал от него, но всё равно последовал за ним. Прогулка от станции до квартиры кузенов казалась короче, чем в тот вечер, но Нил был уверен, что они шли не быстрее, особенно учитывая, что ни Ники, ни Аарон, ни Кевин не могли долго сохранять координацию своих ног. Как только они подошли к многоквартирному дому, Эндрю пошёл вперёд, чтобы отпереть дверь. Он всё ещё стоял у открытой двери, когда Нил последовал за Ники вверх по лестнице, протянув руку, чтобы подхватить его, если он споткнется, а остальные направились в свои комнаты. Эндрю возился со связкой ключей, когда Нил вернулся на улицу, и задался вопросом, было ли его беспокойство побочным эффектом лекарств, или он будет делать так, когда будет полностью трезв. Мэтт, как правило, возился с вещами, которые помогали ему сосредоточиться, особенно с его чертёжным оборудованием или тем, что было у него под рукой во время рабочих смен в Лисьей Норе, но это было потому, что у него СДВГ. — Зачем ты привел меня сюда? — спросил Нил. Эндрю закончил то, что делал, и переложил брелок в одну руку, а другой достал пачку сигарет из кармана пальто. Он достал одну и направил её в лицо Нилу. — Ты полон вопросов, — сказал Эндрю, вставляя сигарету в рот и доставая зажигалку. — Может быть, ты становишься интересным, — сказал Нил и решил вернуть ему его же слова. — Интересно, продлится ли это развлечение долго. Эндрю замер, держа зажигалку у кончика сигареты. — Мне казалось, я говорил тебе, что повторение скучное. — Ты так и сделал, — согласился Нил. Он вынул сигарету изо рта Эндрю и зажал её между своими губами. Он протянул руку в молчаливой просьбе о зажигалке. Он сомневался, что Эндрю просто оставит это. Он ожидал, что ему придется потратить желание, чтобы прикурить сигарету, поэтому он не был уверен, что делать с Эндрю, наклоняющимся, чтобы прикурить украденную сигарету Нила, пока она оставалась у него во рту. Всё, что Нил мог услышать в тот момент, был тихий щелчок зажигалки. Он почувствовал запах табака и привкус табакированной бумаги. Кто-то мог пройти мимо них по лестнице, и он не думал, что заметил бы, потому что всё, что он мог видеть в этот момент, было пламя, танцующее в глазах Эндрю, загорающееся зелёным и превращающее карие в золотое. Эндрю потянулся к руке Нила и вложил что-то тёплое в пустую ладонь. — Поспи немного, — сказал он. — Я больше не буду открывать тебе дверь. Эндрю не стал дожидаться ответа, обошёл Нила и проскользнул в квартиру. Нил посмотрел на ключ в своей руке. Это был не первый ключ, которым он владел. Элисон дала ему его, когда покупала их квартиру и потребовала, чтобы он оставался на одном месте дольше недели, и заставила его пустить какие-то корни. Это чувство вдохновило его на вторую татуировку: виноградные лозы, которые обвивали лодыжки и голени Нила. Ключ даже не был вторым, третьим или четвёртым ключом, который он добавил бы к своему собственному брелку. Ваймак давал ему их: копию на входную дверь Лисьей Норы, в комнату персонала Лис и в офис. Ваймак отклонил сентиментальность Нила простым: — У всех Лис есть одинаковый набор, так что заставь их показать тебе, кто есть кто. Я ожидаю, что ты будешь использовать их так же, как и они. Но ключ Эндрю почему-то казался другим. Это был такой же приказ остаться, как и приказ Элисон, но это было что-то другое. Квартира Нила была новой, когда они переехали. Это был ключ без истории, без вложений. Элисон выбрала бы другую квартиру, не моргнув и глазом, если бы Нил попросил об этом; то, что открывал ключ, ничего не значило ни для одного из них. Но этот ключ кое к чему открывал. Это был дом Эндрю, и он дал Нилу недвусмысленное разрешение находиться там. Нил знал, что Лисы доверяют ему, но они не знали его по-настоящему, и это включало Элисон. Она знала о его прошлом и о том, кем он был, лучше, чем кто-либо другой, но Нил никогда не делился с ней своей грязной правдой, потому что знал, что она не поймёт. Элисон любили в Изриде, несмотря на то, как сильно она не любила их в ответ. Нил знал только, как причинять боль и получать боль в ответ. Нил не был тем, кому другие доверяли, и он не был тем, кто доверял другим в ответ. Доверие было для него чуждым понятием, несбыточной мечтой, но он подумал, что Эндрю, возможно, дал Нилу его разбавленную версию в виде металлического ключа. Это было пугающе и чудесно одновременно, и это заставило его сердце биться так быстро, что он думал, что оно выскочит из груди.