***
Чимин чувствовал себя истощённым, а была только середина дня. Он провёл всё утро и ранний день, посещая достопримечательности своей жизни, которые, предположительно, были местами, которыми он заполнял свои дни. Это снова был его дом (после того, как он убедился, что Хосока в нём нет), тренажёрный зал, несколько его любимых ресторанов, книжный магазин, который он часто посещал, и, наконец, офис. Он был самым удручающим. Коллеги стекались к нему, громкие извинения и пожелания благополучия перекликались вразнобой. Чимин фальшиво улыбнулся всем и заверил, что чувствует себя лучше и вернётся в любой день, но он сказал это просто для того, чтобы успокоить их. Его начальник, высокий худощавый мужчина с плохо подстриженной бородкой и бакенбардами, хлопнул его по спине примерно пять раз и сказал, что его кабинет ждёт его, когда он захочет. Чимин хотел сказать ему, что никогда. Но промолчал. Когда он зашёл в указанную кабинку, он был обескуражен её исключительно серыми оттенками. Его стол был тщательно организован, и в одной маленькой фоторамке была фотография, которую он сделал с Джином, Юнги и Тэ в последний день рождения старшего. Рядом с ним была гораздо большая рамка, на которой были запечатлены Хосок и Чимин. Он сидел на коленях у жениха, оба улыбались в камеру, а Хосок обнимал его за талию, притянув к себе. Чимин посмотрел на своё лицо на фотографии. Ты выглядишь так, словно ты в ловушке, Чимин, сказал он себе. Почему ты сам себя заточил в тюрьму? Эта работа, цветник, мужчина, который относится к тебе, как к любимой игрушке… Эта жизнь не должна принадлежать тебе. — Чимини? — раздался тихий голос. Чимин повернулся и увидел приближающегося Джина с Тэхёном на буксире. — Мы ответили на все вопросы твоего назойливого босса, — сообщил ему Тэхён. — Ты готов идти? — Тебе вообще это помогает? Ты что-нибудь вспомнил? — спросил Джин с ободряющей улыбкой. — Нет. Простите, — ответил он. — Тебе не нужно извиняться, — нахмурился Тэхён. — Ты в порядке? — спросил Джин. — Да. Устал, — солгал он. — Тебе удалось поспать прошлой ночью? Мы с Юнги слышали через стену, как ты ворочался, но мы не хотели тебя беспокоить. — У меня были проблемы со сном. Я даже сделал себе чашку тёплого молока, которое обычно мне помогает, но прошлой ночью это было бесполезно. — Хочешь вернуться и вздремнуть тогда? — Я не хочу нарушать свой график сна ещё больше, — он покачал головой. — И есть ещё одно место, куда я хочу поехать. — Куда? — спросил Тэхён. — Ближайший салон.***
Два дня спустя Намджун и Чонгук заканчивали обедать в симпатичной кофейне, которую младший выбрал после прочтения онлайн-отзывов об их восхитительных пирогах с заварным кремом, когда у Намджуна зазвонил телефон. — Это Чимин, — выдохнул он, неуверенно проводя пальцем по экрану. — Отвечай! — Что, если это плохие новости? — пробормотал он, прежде чем ответить. — Алло? Чонгук запихнул в рот остатки пирога, изучая выражение лица Намджуна. Однако его друг не выдавал своих эмоций, и Чонгук надулся на него, как только тот повесил трубку. — Твоё непроницаемое выражение лица раздражающе хорошо. — Я знаю, — похвастался Намджун. — Ну что там? Всё-таки плохие новости? — Не совсем. Он хочет, чтобы я встретился с ним в кафе-мороженое рядом с домом Джина и Юнги, чтобы поговорить. И он сказал мне, что соскучился по мне. Хотя что-то было в его голосе. Он звучал не так. — Может, у него просто стресс? Я имею в виду жизнь в целом, в его случае каждый день должен быть таким утомительным, потому что он пытается вспомнить то, чего не помнит. — Да, ты прав, — согласился Намджун. — Этого должно хватить на мою половину, — Намджун положил купюру на стол и встал. — Удачи! — Спасибо, Кук. Не скучай по мне слишком сильно, — подмигнул он перед уходом. Чонгук закатил глаза и закончил есть, помахав официанту, чтобы получить счёт. Он отложил чек, когда у него зазвенел телефон. Он предположил, что это Намджун, но когда он посмотрел вниз, на экране светилось другое имя. ЗаяТэ Привет, красотуля. Чем занят? — О боже, — прохрипел Чонгук. Вы Да ничем таким. Только что пообедал. Ты? ЗаяТэ Всё, что я делал, это думал о тебе — О боже — снова прохрипел Чонгук. ЗаяТэ Не хочешь встретиться для… послеобеденного удовольствия? У Чонгука закончились «о боже», когда он быстро напечатал ответ, несомненно, в отчаянии. Вы Да, чёрт возьми***
Намджун вошёл в кафе-мороженое в поисках головы с карамельно-каштановыми волосами и был приятно удивлён, когда вместо этого нашёл блондина. — Ты сделал это, — улыбнулся Намджун, садясь за столик у окна перед Чимином, теперь уже с медово-светлыми волосами. — Да, — застенчиво улыбнулся Чимин, проводя изящной рукой по свежеокрашенным локонам. — Что скажешь? — Красиво, — сладко пробормотал он, отчего щёки Чимина порозовели. — Спасибо… Заказывай всё, что хочешь. Мороженое на мне. — Ты платишь? — он поднял бровь. — Это свидание? Намджун хотел поддразнить его, надеясь начать игривое подшучивание, к которому они привыкли, но Чимин напрягся, и черты его лица исказились в неразборчивом выражении. Но оно не было счастливым. — Чимини? Я просто пошутил. Извини, если это было неуместно. — Нет, не волнуйся, — Чимин натянул на лицо явно фальшивую улыбку. — Давай сделаем заказ. Весь день мне было так жарко, поэтому мороженое определённо мне поможет. Намджун осторожно наблюдал за невысоким блондином, пока они заказывали рожки с мороженым и возвращались к столу. Чимин пустился в бессвязную болтовню о превосходстве джелато над мороженым и обо всех вкусах, которые ему нравились, против тех, что не были ему по душе. Намджун позволил ему поболтать несколько минут, прежде чем ему пришлось его перебить. — Чимин, что происходит? Чимин несколько раз моргнул, по-видимому, сбитый с толку тем, что его прервали на середине оды мороженому с дульсе де лече. — И, пожалуйста, не утруждайся лгать. Мы оба знаем, что я вижу тебя насквозь, — добавил Намджун, уже догадываясь о намерениях Чимина. Чимин пару раз закрыл и открыл рот, прежде чем судорожно выдохнуть. — Хорошо, — прошептал он. — Чимин… сегодня что-то случилось? К тебе вернулась память? Чимин покачал головой. — Тогда… ты был на приёме у врача и услышал что-то негативное? — Нет. Насколько мне известно, я стабилен и здоров даже без… трёх лет жизни, — хихиканье Чимина было горьким и несчастным, заставившим Намджуна вздрогнуть. — Ты кажешься потрясённым. Скажи мне, что не так. Пожалуйста? — Джуни… Намджун, — быстро поправил себя Чимин. — Мне нужно сказать тебе кое-что, что, как я думаю, тебя расстроит. Сердце Намджуна начало бешено колотиться, ритм был прерывистым и неустойчивым, готовясь к тому, что Чимин утаивал. — Хорошо. Я слушаю, Чимини, — Намджун заметил, что использование ласкового имени только заставило черты лица Чимина ещё больше напрячься, а младший, казалось, бился в каких-то терзаниях. — Я провёл последние три дня, прослеживая свои следы за последние три года. Я сходил в свой офис и во все места, которые я часто посещаю, а затем снова и снова бродил по дому. Я смотрел в глаза себе в молодости на каждой фотографии, висящей на стене или расставленной на поверхностях. И я пришёл к одному выводу. Может, я и не помню эту жизнь… но она моя, и мне нужно перестать избегать её или притворяться, что она не моя. Мне нужно уйти от прошлого, потому что, цепляясь за драгоценные воспоминания о прошлом, я торможу процесс восстановления в моём мозгу, я в этом уверен. Намджун переварил слова, но не сразу понял, что Чимин пытался сказать, но младший всё равно не дал ему возможности выразить своё недоумение. — Чтобы восстановить память, мне нужно продолжать жить. Как это было до моей аварии. Я-я должен… будет правильно, если я-я сыграю свою с-свадьбу, — запинаясь, пробормотал Чимин, но не отказался от своих слов, просто сделал паузу, чтобы они уложились у них в голове. Чимин наблюдал за Намджуном, ожидая его реакции, но высокий блондин, казалось, был в полном шоке. Чимин громко сглотнул и снова заговорил. — Е-если я выхожу замуж за Хосока, это д-должно быть потому, что я люблю его, верно? Зачем ещё мне это делать? Я могу восстановить свои воспоминания, готовясь к своему особ-бенному дню с моим женихом. Я не должен был о-отталкивать его. Это было неправильно. И я должен был… — Чимин, — голос Намджуна был хриплым, почти треснувшим на двух слогах имени его любимого. Чимин вздрогнул от мучения, которое было более чем заметно в тёмно-карих глазах Намджуна. — Пожалуйста, не делай этого, — прошептал он слишком слабым голосом. — Ч-Чимин, я люблю тебя. Ты моя е-единственная любовь. — Я тоже тебя люблю, — признался Чимин, слёзы начали медленно катиться по его лицу. — Но я боюсь, что это всего лишь… фантомная любовь. Мой разум говорит мне любить тебя, потому что я помню тебя, но… прошло уже три года. Три года, Намджун. Мороженое капало на костяшки пальцев Намджуна, и обе его руки дрожали, но он даже не подумал взять салфетку или сделать с этим что-то, всё, что он мог — это с мольбой смотреть в глаза Чимина, прося его передумать. — Пожалуйста, не делай этого, маленький принц, — пробормотал он, задыхаясь. — Пожалуйста, не ломай меня так. Слёзы Чимина превратились в проливной ливень, и всё его тело дрожало, но он нашёл в себе силы встать и посмотреть вниз на человека, которого когда-то он поклялся любить до самой смерти. — М-мне так-так… жаль, — запнулся он, а затем развернулся и вышел из кафе, оставив позади рыдающего Намджуна.