Ссора

Салли лежал в кровати, устремив взгляд в потолок. Он никак не мог уснуть, хотя на часах уже был час ночи, все его мысли были заняты другом. Ларри никак не хотел выходить из его головы, а голубовласка отпускать. Сал вообще очень любил подумать о своих друзьях. Чаще всего он вспоминал их поступки, оценивая их, вспоминал то, как они проводили вместе время, вспоминал какие-то действия, в общем все, что было связано с тем или иным его знакомым. Фишер заметил, что друг стал как-то по-другому к нему относиться: чаще обнимать, странно смотрел на его задницу, когда тот нагибался, чтобы поднять телефон или что-то другое, что упало на пол, стал более ревнивым, вспомнить хотя бы их ссору. Да и в целом, Джонсон будто бы поменялся, стал другим, но, почему-то, только по отношению к Салли. Это его и напрягало, можно даже сказать пугало, ведь откуда-то не возьмись, безо всяких причин у старшего поменялся стиль общения с Салом. Первая мысль у парня тогда была — проспорил. Он просто связался с какой-то компанией, которая, вспомнив о друге патлатого, решила того разыграть. Типа: «Ты же уже втерся в его доверие, заставь его подумать, что вы помирились, что ты испытываешь к нему симпатию, а потом разбей его сердце, сломай его, отвергни чувства». И да, возможно, парень слишком плохого мнения о себе и о своём лучшем друге, но он не виноват. Жизнь сделала его таким недоверчивым. Когда он решался показать лицо своим «друзьям», открыться им, то те уходили, бросив режущее «урод». Когда какие-то три человека решили подружиться с ним, а потом подставили, развесив фотографии того без протеза по всей его старой школе. Когда девочка, что ему нравилась, но не более, призналась ему в «чувствах», а потом бросила при всем классе, признавшись, что поспорила, что не сможет продержаться в отношениях с таким, как он целую неделю. Именно такие люди, сломали его, растоптали его доверие, сделали его отчасти параноиком, переживающим за то, что даже сейчас его друзья проследуют какие-то свои цели. Да, возможно, не стоит судить всех-всех людей по тем, что остались далеко позади — в Нью-Джерси, но он не мог. Он не мог отбросить тех людей, забыть их поступки, их предательство. Он просто не мог взять и выбросить это из головы. Эти и многие другие воспоминания, полученные в Нью-Джерси, оставаться с ним до конца его никчемной жизни, в которой он никогда не видел смысла. Серьезно, очень часто тот задумывался: «а что изменится, если я уйду, если меня не станет?», а после приходил к выводу: «ничего, да, возможно, друзья будут скучать по мне, грустить, но, тем не менее, когда-нибудь они меня забудут. Отец… да ему всегда было плевать на меня, я ведь всего лишь ошибка его молодости». Ещё чаще он задумывался, а что было, если бы он не родился. И приходил к мысли, что жизнь была бы только лучше — Диана бы не умерла из-за него, была бы счастлива с Генри. Отец бы не начал пить, пропадать на работе, он бы все своё свободное время посвящал ей, наслаждаясь тем отрезком жизни, что им отведён. Мысли вновь вернулись к Ларри. Парень чувствовал себя некомфортно от того, что старший оказывал ему какие-то знаки внимания. Нет, дело было не в ориентации самого голубоволосого — он был би. Дело было в самом патлатом. Сал был уверен, что Джонсон полюбит какую-нибудь девушку, после у них появятся дети, а Фишер будет самым ахуенным дядей, а все складывалось иначе. Роль, что по мнению младшего безумно ему подходила, отпадала, появлялась другая роль — парень, вторая половинка, любовь, можно называть это и другими словами, но они все безбожно пугали парня — как так? Его кто-то может полюбить? Ему в это не верилось, конечно, кто может полюбить такого урода как он. Ну, допустим, они начнут встречаться, пройдут этап конфетно-букетный период, а после эта влюбленность пройдёт — наступит кризис отношений, который им придётся пережить, но захочет ли этого старший? Захочет ли Джонсон оставаться с таким, как он, когда того всюду окружают безумно красивые парни и девушки, а некоторые из них даже оказывают ему знаки внимания. Он был уверен — Ларри бросит его, предложит остаться друзьями, найдёт себе кого-то красивого. И Сал бы даже не удивился, ведь конечно, просыпаться каждый день, видя его лицо это явно не самое приятное в этой жизни. А секс? Он знал, как происходит это у парней, посматривая иногда гей порно, понимал, что активом, скорее всего, будет Ларри, но при этом понимал — ничего такого не будет, ведь глядя на лицо младшего у актива явно все упадёт, ведь разве кого-то могут возбуждать такие рубцы, слезающая кое-где кожа, покраснения и мелкие швы? Салли понимал — даже если старший не шутит, действительно полюбил младшего, то их отношения долго не продержатся, а ещё расставания Фишер не переживёт, он просто покончит с собой — бросит включённый утюжок для волос в ванную. Скорее всего, его отец будет только рад такому исходу, ведь по мнению младшего, он приносит всем только проблемы. — Черт, как-то все слишком мрачно, — протянул тот шепотом, ибо отец сегодня приехал из командировки. Спать не хотелось, курить тоже, не хотелось вставать из кровати — слишком уж тепло. Делать было нечего — они с Филлипом уже пожелали друг-другу спокойной ночи. В голове сразу появилась вполне логичная мысль — пойти к Ларри. Но, опять-таки, вылезать из-под тепленького одеялка, вставать с нагретой мягкой постели не хотелось. — А вдруг он вообще спит? Просто не хочется, чтобы ему было неудобно… — сейчас Фишер буквально не узнавал себя, раньше он мог заявиться домой к Джонсону, даже когда тот спит, заставить того притащить какой-нибудь еды типа чипсов, только потом ложась с ним спать. А сейчас? Сейчас ему было стыдно даже написать парню — вдруг разбудит, а тот и так не высыпается. Переборов это состояние, Сал все-таки взял телефон, зашёл в диалог со старшим. — Привет, чел, можно к тебе сейчас прийти,— написал тому Фишер — Привет, конечно можно, ты чего? — спустя пару минут пришёл ответ. Грустно вздохнув, из-за того, что покидать кроватку все-таки пришлось, парень встал, взял протез, надел стоящие рядом с кроватью тапочки, положил телефон в карман и пошёл к другу. Лестничный пролёт, лифт, поездка в железном ящике, и вот, Сал уже в подвале. Парень тихо подошёл к чуть приоткрытой двери, у которой стоял Джонсон. — Ларри, ты ждал меня тут? — кивок, — а если бы я пришёл только через час? — Я бы постоял минут десять и ушёл, — сказал Ларри, открывая дверь. Оба тихо прошли в квартиру, ибо Лиза спит, а с утра ей надо было идти на работу. Зайдя в комнату, парни сразу направились к кровати. — Спокойной ночи, чувак, — Ларри мягко прикрыл их одеялом. — Спокойной, чел, — протянул Сал, слегка прижимаясь к Джонсону, ибо старший был тёплым, а он уже успел замерзнуть. Вскоре комнату наполняло сопение и тихий храп двух друзей, что находились в объятиях друг друга, умостившись в односпальной кровати.