Ссора

Мысли Салли сводились к тому, что наконец-то наступил его конец. Но, к счастью парня, Джонсон решил проверить младшего, а когда увидел состояние голубоволосого, то замер в дверном проеме. Ларри не знал что делать в таком случае. Он не был готов к тому, что прямо перед ним, можно даже сказать на его руках будет умирать его лучший друг. Парень приложил руку ко лбу парня и ужаснулся. Горячий. Ахуеть, какой горячий. Старший заметался по комнате, пытаясь отыскать коробочку с жаропонижающим, но он нигде не мог ее найти. Громко матерясь про себя, парень все-таки нашарил ее под кроватью. Но вот в чем вопрос, давать ли ему эти таблетки? Ведь у младшего, возможно, будет передозировка от количества принятого препарата. И черт. Патлатый знал о том, что Фишер боится врачей, но он просто не представлял, что сейчас делать. Поэтому брюнет взял телефон и набрал номер скорой. Другого решения в этой ситуации он не видел. Как оказалось, свободных машин там не было, но пообещали приехать где-то через полчаса. Джонсон был готов разнести эту чёртову больницу, ведь, блять, у него, сука, не просто друг, а любовь всей жизни умирает, а врачи даже не могут ему помочь. К счастью, диспетчер подсказал, что можно воспользоваться другими таблетками, которые, конечно, не такие сильные, но помочь должны. Ларри, даже не попрощавшись, сбросил вызов и убежал на поиски нового лекарства. И его, нахуй, не было дома у Фишера. «Прекрасно. Просто Заебись» — пролетала мысль в голове у парня. И, сука, что ему сейчас делать? Бежать домой? Но не факт, что это лекарство есть у патлатого дома. В аптеку? Слишком далеко. И Ларри решился. Он даст Салли те жаропонижающие, которые тот уже пил сегодня. Ему бы сбить эту противную температуру, чтобы парень продержался хотя бы до приезда скорой. Чтобы у Джонсона был хоть один стимул жить эту жизнь, хоть одна причина не покончить с собой. Он просто не может так потерять свой смысл жизни, он не даст умереть Салу. Патлатый налил в стакан горячей воды и побежал в комнату, где выдавил одну таблетку из блистера и приложил чуть-чуть усилий, дабы заставить младшего выпить лекарство. Брюнет даже не мог предположить какая сейчас температура у Фишера — градусник был благополучно просран где-то в складках одеяла голубоволосого, а тревожить лишний раз больного не хотелось.

***

К приезду скорой Салли уже не так сильно трясло, но температура все ещё была высокая. Врачи померили температуру и, заставив выпить ничего не соображающего в данный момент Сала таблетку, в скорости удалились на следущий вызов. Как оказалось, все было не так уж и плохо, как надумал себе патлатый. У Фишера не такая уж и высокая температура — 38.5. Вскоре младшему стало лучше, он даже смог ненадолго встать с кровати, чтобы Ларри смог поменять постельное белье, Фишер даже смог сам поменять одежду на сухую, вот только относил ее в стирку уже брюнет. Градусник, найденный во время манипуляций с пододеяльником, показал 38.5. Медленно, но верно температура опускалась. Джонсон наконец смог спокойно выдохнуть. Друг не умирает, а значит в этой жизни у него ещё есть смысл.

***

Честно, голубоволосый чувствовал себя виноватым. Он заболел, а Джонсон тут возится с ним. Разве ему было не противно трогать его мокрое от пота постельное белье, такую же мокрую одежду? Ему было стыдно за то, что заставляет друга так сильно волноваться, за то, что патлатый вскакивает посреди ночи, несётся к нему в комнату и проверяет в порядке ли он. И черт, почему ему так неловко принимать эту помощь, эту заботу? Почему он вдруг заболел? Почему сработал этот противный закон подлости, когда им осталось провести вот так, вместе, когда они в любой момент могут прийти друг к другу, чуть больше чем две недели? Две недели и пять дней. Девятнадцать дней. Четыреста пятьдесят шесть часов. Цифры обухом били его по больной голове. Черт, подери, им осталось провести вместе безумно мало времени! А что, если их общение сойдёт на нет, как всегда бывает с теми друзьями, с которыми ты не можешь увидеться? С интернет-друзьями очень сложно общаться, даже если ты лично знаешь этого человека, даже если ты знаешь его как свои пять пальцев, даже если вы проводили вместе все свободное время. Даже если всем кажется, что вы уже практически братья. Даже если уже и вы начинаете так считать. Вообще общение, скорее всего, рано или поздно сойдёт на нет. И когда-нибудь вы можете увидеть, что вы у человека уже не в друзьях, а в подписчиках, рано или поздно этот человек удалится из вашего списка друзей. А вы, возможно, даже и не ощутите этого, общаясь с новыми друзьями. Но когда ты чертов фрик, то дорожишь всеми друзьями. Какими бы те ни были. А если ваш друг ещё и такой же ахуенный как Джонсон, то ты дорожишь им вдвойне. А если вы ещё и любите этого самого «Джонсона», то это «вдвое» увеличивается. Салли смотрел глазами полными любви на парня, что сейчас уснул в кресле, почти что свернувшись в комочек, лёжа, словно миленький котёнок. Котёнок. Гизмо. Сука, он забыл о своём коте. Сал как можно тише, чтобы не потревожить сон Ларри, Сал на кровати, а после вышел из комнаты. Фишер дошёл до кухни. Ну, что ж. Клеймо плохого хозяина он может на себя не весить — он нашёл того, кто будет кормить своего питомца. Хотя, наверно, не стоит приписывать себе то, что брюнет не забывает следить за котом. И, сука, он в который раз убеждается в том, что этот парень — именно то, что ему нужно в этой жизни. Черт возьми, Ларри Джонсон, ты во время отношений, начавшихся с «попробуем», умудрился завладеть сердечком парня.

***

Позади парня послышались быстрые шаги. — Сал? — тихим голосом спросил парень, положив голову на плечо младшего, — ты чего встал? Замёрзнешь же, — недовольно пробубнил Джонсон, прижимая голубоволосого к себе за талию. В ответ на эти действия Фишер залился краской. Черт побери, Ларри, продолжай не смущай младшенького! Но выбираться из этих объятий не хотелось, не хотелось терять это тепло, которое дарило ему тело патлатого. Не отвечая на вопросы старшего, парень растворился в этом приятном чувстве защищенности, но буквально через пару секунд почувствовал, как его подхватили на руки, словно невесту. — Поставь меня на место! — не особо то и возмущающимся голосом возмутился младший. — Обойдёшься, — довольно протянул Джонсон, прижимая к себе голубоволосого уже в такой позе. Простояв так пару минут, брюнет встряхнул головой и направился к комнате Сала, где аккуратно положил его на кровать. — Ларри, а какие между нами сейчас отношения? — набравшись смелости спросил Фишер. Патлатый растерялся. Черт, у него сейчас не было ответа на этот вопрос! Он не был готов к тому, что Салли решил начать выяснять отношения именно сейчас! Сейчас Джонсон просто проклинал свою слабость, ведь глядя в эти глаза он просто не может соврать, перевести тему. Блять, он просто не может. Он теряется глядя в эти два голубых омута и ему насрать, что один из них ненастоящий. Он, сука, просто выпадает из реальности, видя эти эмоции в глазах, видя то, как парень медленно моргает. Да, блять, стоит просто признать, что этот парень — его маленькая (только не говорите об этом Фишеру) ходячая слабость. — Ларри? — брюнет вновь встряхнул головой, выпадая из своих мыслей, — Так что? Мы друзья или кто-то больше? — тихим неуверенным голосом спросил парень. — Кто-то больше, — практически шепотом сказал патлатый и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

***

И вновь у них эта неопределенность. С одной смотрены они больше не друзья, а что-то большее. С другой стороны, они ведь не встречаются снова? Честно, Джонсон не знал. Ведь больше, чем друзья — это не пара. Это может значить, что они, например, друзья с «привилегиями», которые спокойно могут позволять себе объятия, возможно даже поцелуи и секс, но при этом не являются парой. И, черт, парень вновь переживает. Почему у них все так сложно? Ему просто хочется этой спокойной жизни, где ты уверен в своём партнере и в ваших отношениях. И Ларри бы хотелось видеть на этом месте Фишера. Ему бы хотелось просыпаться рядом с этим парнем, готовить ему завтрак, вместе добираться до университета или до работы, приезжать после домой, нежиться в объятиях по вечерам, смотря какой-то фильм или просто так, сидя в тишине.