Can’t figure out the ending of my dramarama

Минхёк говорил – а Ки не понимал, почему раньше он не узнал его по-настоящему. Он говорил то, что так хотелось услышать, он действительно не считал его хуже других, он сразу принял его – такого глупого и потерянного в чувствах. - Ты такой чудесный, - прошептал парень, постепенно отпуская свои страхи. Это было сложно, но ради Минхёка он мог. - Прости, что я сомневался, боялся. Пожалуйста, прости! Ты такой… Я не могу объяснить, но ты мое чудо, моя сила… Я больше не буду сомневаться – не в тебе, в нас. Вместе мы ведь сильнее во много раз, ради тебя я сделаю что угодно. Это было почти пресловутое «звезду с неба», но звезды им не нужны, им нужно просто быть вместе. И Кихён понимал – теперь он действительно сможет все, абсолютно все, потому что Минхёк его любит. И он прижался к Минхёку еще крепче, погладил по лицу, провел пальцем по губам и потянулся вверх – то, что это будет первый поцелуй Минхёка, казалось чем-то очень важным. И это было приятно, однозначно. Пусть Ки долго искал своего человека, но Минхёк сразу нашел, да? Осторожное нежное касание – знакомство. Хотелось, чтобы Минхёк прочувствовал все, что может дать поцелуй, чтобы полюбил поцелуи так же, как и Кихён. Нежно, проводя языком по губам слизеринца, не напирая – и потом ловя выдох, целуя глубже – и уже самого прошибает током от эмоций и ощущений. Ход времени совершенно потерялся, Кихён не пытался даже понять, как долго они целовались, прерываясь иногда только на то, чтобы с улыбкой посмотреть друг другу в глаза. Он чувствовал себя по-настоящему счастливым, бесконечно счастливым – наконец-то он действительно нужен своему парню. Весь нужен, целиком, а не только для секса. Хотя кровать тут замечательная… - Я мечтал об этом, кажется, так давно, - прошептал он позже, когда они все-таки как-то оторвались друг от друга. – Мне совсем не важно, что на самом деле все началось… Ты ведь еще не знаешь! Прости, я не открыл тебе последнюю тайну. Готов? Теперь Кихён смеялся, поцелуй действительно наполнил его силой, он смотрел весело, хитро, и все так же влюбленно. Быстро поцеловав Минхёка в уголок губ, он сделал шаг в сторону – и через мгновение с пола запищал пушистый друг слизеринца. *** Конечно, Минхёк простил, хотя было больно, очень больно. Сейчас и меньшие сомнения причиняли страшную боль, но если Кихён говорит, что их больше не будет... Конечно, Минхёк не мог его не простить. И не мог не верить, что теперь все будет хорошо, потому что если не верить, то... Это просто стало слишком важным. Хотя он сам попросил о поцелуе, он в первые секунды растерялся, даже не сообразил, что нужно наклониться, чтобы Кихёну не пришлось вставать на цыпочки и так сильно к нему тянуться, испуганно вздохнул, ощутив первое прикосновение губ к губам - это оказалось очень волнительно, и Минхёк чувствовал себя ужасно неуклюжим и неловким. И опять краснел и дрожал. И боялся, что Кихён хотел совсем не таких поцелуев, но красиво сперва просто не получалось, слизеринец слишком волновался и никак не мог расслабиться, даже когда догадался наконец обнять своего парня, и от этого тепла стало немного легче. Губы Кихёна были мягкими и горячими, и это было приятно, но от ощущения его языка у себя во рту Минхёк совершенно терялся - это было тоже приятно, но все-таки очень странно, он просто не знал, что поцелуи могут быть такими, и не ожидал, что все его тело будет так отзываться, что ощущение жара сперва разольется по всем венам, а потом соберется в тяжелый комок внизу живота. И меньше всего он был готов к пониманию, что Кихён совершенно точно чувствует его возбуждение. Это смущало просто невероятно, хотелось одновременно и отстраниться, и прижаться ближе, и это просто взрывало мозг. - Это так... Так... - после нескольких поцелуев Кихён выглядел очень вдохновленным и уверенным, а Минхёк наоборот боялся поднять взгляд и совсем притих, не понимая, как справиться с собственными эмоциями и желаниями. К тому, что хаффлпаффец превратиться в хомячка, он тем более не был готов. Он и без таких открытий переволновался, а увидев пушистика, просто расплакался. - Это был ты? - слизеринец сел на пол и подхватил хомячка на ладони, поднес к лицу, но не поцеловал, как раньше - просто не смог, слез было слишком много. - Так много чудес для меня... Разве так бывает? Неожиданное счастье в итоге тоже оказалось испытанием для нервов Минхёка, слишком привыкшего не ждать ничего хорошего. Контраст оказался настолько ярким, что он просто не мог не плакать, его трясло, и он даже сказать больше ничего не мог, только гладил хомячка дрожащими пальцами, почти его не видя из-за слез. *** Кихён сначала очень испугался слез Минхёка – тот… не рад? Не хотел так? Но все оказалось проще и сложнее одновременно, и он пытался вытирать маленькой лапкой слезы парня, теперь-то ему не надо было делать вид, что хомячок почти ничего не понимает. Но все-таки слизеринец так плакал, что Ю, сбежав с его ладони, чтобы не придавить при превращении, стал человеком, сел рядом и обнял парня. - Это был я, - извиняться за такие новости он, конечно же, не собирался, пусть лучше Минхёк поплачет, от слез становится легче, это он точно знал. Так что Ки сидел рядом, гладил Минхёка и рассказывал, если можно так сказать, более полную версию их истории. – Ты меня вчера спас, я наконец-то могу сказать тебе спасибо. И… ты оказался таким… Знаешь, я никогда не думал, что могу влюбиться, будучи в своей анимагической форме. Но у меня просто не было шансов – ты такой нежный, такой… настоящий. Уже вчера я знал, что теперь не отступлюсь и сделаю все, чтобы мы могли быть вместе. Правда, я сначала очень боялся, что тебе нужен как раз хомячок… Но потом понял, что нет, и ты дал мне надежду на то, что у меня получится стать к тебе ближе. Только не обижайся! Я просто… мне очень сложно не переживать, не сомневаться, не накручивать себя. Теперь я могу, а вчера, когда я не был уверен, что со мной-человеком ты будешь хотя бы разговаривать… Но ты и правда особенный. Ты мое чудо. Кихён говорил тихо – и хоть и нервно, но улыбаясь, ему плакать уже не хотелось – хотелось смеяться, кричать от радости, бегать кругами вокруг Минхёка – теперь уже точно его парня, - и он, нежно поцеловав его, все-таки снова стал хомячком – и забегал, выплескивая эту энергию. Он бегал вокруг Минхёка, по нему, тыкался носом в ладонь и шею, щекотал ухо, а потом лег на спинку на большой красивой ладони, подставляя пузико – ему вчера очень нравилось, когда Минхёк его целовал. Почему он больше так не делает?! *** Плакал Минхёк еще долго - и столько же почти не мог говорить, а когда Кихён его такого заплаканного поцеловал, ему показалось, что он вот прямо сейчас и умрет от смущения и стыда. Не умер. И все-таки стало как-то легче. Правда, следить за бегавшим быстро-быстро хомячком в таком состоянии было сложно, глаза после слез болели, все расплывалось, но теперь-то слизеринец знал, что пушистик от него не убежит. Еще немного успокоившись, Минхёк долго гладил и целовал хомячка - это было все же несравнимо проще, чем целовать Кихёна в человеческом облике, от этого не было ощущения, что он весь горит и вот-вот задохнется. У хаффлпаффца таких проблем явно не было, ему было приятно и легко, и Минхёк пока не понимал, в чем разница и как научиться воспринимать поцелуи так же. И не смущаться так ужасно... Нет, все-таки очень хорошо, что у Кихёна уже кто-то был, если бы они оба были такими неуклюжими и стеснительными, было бы ужасно! - Прости, я все еще ужасно волнуюсь, - прошептал Минхёк, в очередной раз поцеловав хомячка в нежное пузико. - Я ничего не знаю и ничего не умею, а ты такой... Мне так стыдно. Я понимаю, что нужно как-то расслабиться, но я не могу... Мне страшно. До сих пор страшно, что это только сон. Не бывает же так хорошо! То есть бывает, есть, просто... Ну, я правда не думал, что в моей жизни что-то такое может быть не только во сне. Что меня можно любить. Прости, со мной, наверное, очень тяжело. И скучно, да? И Кихён, наверное, захочет не только поцелуев, но... Минхёк же совсем не представлял, как, что, как сделать так, чтобы было хорошо... И ему по-прежнему казалось, что он умрет от смущения, если увидит своего парня обнаженным. Потом до него дошло, что Кихён его без одежды уже видел, пусть и был в тот момент хомячком, и парень в очередной раз покраснел до кончиков ушей и попытался сжаться в очень нервный и перепуганный комок. Неужели они правда сделают это? И уже сегодня? И как у Кихёна получается этого не бояться?!