***
Ludovico Einaudi - Run Его история любви пропитана болью и разочарованием в самом себе. Он так глубоко похоронил все те чувства, что порой даже забывал об их существовании. Он лично закончил ту историю. Сам не дал ей возможности все продолжить. Просто в один момент он отступил от нее. Было больно. Очень. Он лишь надеялся, что ей было не на столько. Салазар. Он даже не женился из-за этого. Просто не смог. Пошел бы против воли отца, что сидел в Азкабане, да тот сдох. Первый глоток воздуха без тягости его существования стал для него решающим. На следующий день этой чертовой помолвки не стало. Три года. Он шел к этому три чертовых года. Мать его поддержала. Это было странно. Видимо смерть отца-тирана дала свободу и ей. Уже в сентябре того же года он стоял перед входом в главное здание Оксфорда (одного из лучших магловских университетов). Мир маглов все еще периодически пугал его, но он стойко выдерживал все его трудности, забросив волшебную палочку в самый дальний угол чемодана, спрятав тот в шкафу. Первые лекции по истории давались тяжелее всего. Ведь он знал только магическую сторону этого мира и то, по правде говоря, в Хогвартсе ее преподавали отвратительно. За первый курс на специальности История и Политика, ему пришлось пройти весь курс школьного магловского образования. Кажется, именно после этого ему действительно стало ненавистно чистокровное общество, что проживало по законам девятнадцатого века. Тут, Мерлин тебя дери, люди на Луну высаживались да в Космос, как к себе домой летают. Мог бы он когда-нибудь об этом подумать смотря в телескоп на уроке мадам Синистры? Конечно нет. На последнем курсе он взялся еще и за психологию. У него получилось. Поэтому еще через два года он был штатным аналитиком при отделе полиции по борьбе с тяжкими преступлениями. Вот куда он точно не думал, судьба его занесет. Для магического мира он навсегда был потерян, где-то между Пророком о смерти отца, разрывом помолвки, и скорым отъездом миссис Малфой во Францию.***
В свои почти двадцать восемь Драко Малфой имеет престижную работу в отделе, хороший банковский счет с шестью нулями фунтов стерлингов, прекрасную квартиру неподалеку от Кенсингтонского Дворца и лишь одну женщину, что дарит ему улыбки каждый день. У него нет ни жены, ни детей. Оба этих пункта его ужасно раздражают. В роли своей жены он видит лишь одну женщину — ту, что появляется иногда в его снах. Он всегда знал, что она так и останется в них. Потерянная для него больше десяти лет назад. Детей же он на дух не переносит. А желания, чтобы завести своих, так и вообще нет. Глубокие страхи того, что он станет похожим на своего отца, прожигают это желание на самом его зародыше. Даже сейчас он старается во всем отличаться от отца. Хотя, куда дальше, можно узнать? Его коротко остриженные волосы всегда в хаотичном порядке-беспорядке. На лице всегда сантиметровая борода, которую он периодически самостоятельно подравнивает острой бритвой. Вместо невыносимой метки, что не исчезла после смерти Темного Лорда, а лишь стала светлее, теперь красуется портрет Аида, сверху к нему присоединились Зевс и Посейдон. Три брата Олимпа. Драко никому не говорил, но он обожает Греческую Мифологию.***
Драко слегка ежится от того, что кто-то пинает его в бок, а затем ухмыляется, когда на его голую грудь опускается чья-то голова. Его девочка проснулась. Все еще сонно улыбаясь, он сгибает руку и кладет на голову своей малышке, начиная ласково поглаживать. Альта же начинает ластиться к нему все ближе и ближе, пока Драко не открывает глаза. — Ну, доброе утречко, — ласково произносит он, целуя Альту в носик. Та быстро слезает с кровати и бежит на кухню, оставляя Драко одного на темной атласной перине. Ее работа по поднятию одной блондинистой задницы успешно выполнена. Приняв быстрый душ и накинув на себя спортивную одежду, Малфой выходит в зону кухни и, наспех закинув в себя стакан воды, направляется к выходу из квартиры. Альта уже сидит у выхода держа в своей пасти собственный поводок для бега. Все-таки Альта умная собака. Драко усмехается и, забирая поводок из ее рта, прицепляет карабин к старому ошейнику. Альта появилась в его жизни совершенно неожиданно. Почти год назад, он случайно наткнулся на небольшую Лавку Писателей в паре минутах ходьбы от его квартиры. Стояла ужасно жаркая погода, а в том месте делали холодные напитки. Лавка Писателей была, как оказалось, и книжным и кофейней одновременно, что поразило его. Уютная и добрая атмосфера заставили Драко там задержаться. В тот момент, когда он уже собирался покинуть это прекрасное по его мнению место, он заметил небольшое объявление в котором говорилось, что щенки из приюта неподалеку отсюда ищут дом. Он не стал спрашивать у бариста подробностей, но эта информация просто засела в его голове. Вечером того же дня он просматривал сайт этого приюта. Объявления о щенках было чуть ли не самым первым, что он увидел. «Если малышей не заберут в течение месяца, то их усыпят» — вот что говорилось в тексте. А все потому что они и так уже достаточно взрослые — почти три месяца от роду. Места в приюте категорически мало и финансирование слабовато. В графе спонсоров лишь два человека. С тех пор три. На следующий день по его квартире уже носилось бесячее существо, периодически бросаясь на него. Драко лишь заливисто смеялся. Наверное это было началом большой любви. Так заставить его смеяться раньше могла лишь одна девушка, теперь их стало двое. Альта — названная в честь звезды в созвездии Дракона, — стала для Драко его лучшим другом, ребенком и семьей. Она стала его всем. Рыже-черная, с большими черными глазами и стоячими ушами. Смесь Немецкой овчарки непонятно с кем. Полукровка среди собак. Малфой посвятил много времени ее дрессуре, и она была почти идеальной. Почти. У Альты была одна слабость, из-за которой Драко часто чуть ли не падал. Чертовы белки. Если Драко не успевал заметить это маленькое существо первее Альты, то все. Конец света. Не успеешь дать ей команду, так она почти сразу срывалась в погоню за маленьким существом. Но Драко всегда успевал ее остановить. Правда, порой пробежав до этого чуть ли не марафон. Иногда ему везло. Пробежки были их личным успокоением. Перед работой и на выходных, каждое утро их встречала пробежка по району. Для Драко бег стал неотъемлемой частью жизни еще в Хогвартсе, когда он играл в Квиддич. Вот и сейчас, они забегают в Гайд-Парк, чтобы сделать их классический круговой маршрут по улочкам парка. Их дорога лежит вдоль пруда, затем ко Дворцу и обратно по другой стороне парка, через его зеленую полосу. В субботнее утро парк почти пуст. Мало кто решается выйти сюда в десять часов в субботу. Многие жители просто спят в своих прекрасных дорогих квартирках. К тому же, сегодня пасмурно. Воздух просто пропитан озоном, говоря о приближающемся дожде. За последний час они встретили лишь пару бегунов, выгульщика собак и даму с коляской. И это все. Этот парк вымирает по утрам выходных. И Драко просто обожает это. Он так увлечен собственными мыслями, что приходили в спокойствие в его мозгу во время бега, что не замечает, как в паре метров с дерева спрыгнула на землю рыжая белка. Драко не заметил. Альта заметила. В отличие от своего хозяина она внимательна. По крайней мере именно сегодня. Драко чувствует сильный толчок и натяжение. Его нога срывается в воздухе и его разворачивает, опрокидывая на землю. Что-то тянет его по гравию и раздаётся отвратительный звук трения его тела о мелкие камешки. Его быстро охватывает паника, но почти сразу же он подчиняет ее себе. Он профессионал. Рука нащупывает толстую веревку, что прикреплена к его боку. Малфой пытается развернуться, пока его тело волочится по земле. Наконец у него получается, и он натягивает поводок. Слышится рваный звук. Ошейник разрывается на шее собаки, и Драко валится спиной на землю, ударяясь о небольшой камень. — Альта, — в надежде хрипит он, пока его глаза не закрываются от тупой боли.***
Холодный дождь накрыл Лондон, стирая грани происходящего и загоняя людей в свои дома. Гром бьет подобно Зевсу в самое пекло. Разрывает гремучие облака, наволакивая на людей свою пелену страха перед стихией. Кажется, что стихия прямо над парком. Ведь между светом молнии и раскатом грома едва проходит два счета. Капли жестко бьют по молодому лицу. Мужчина хмурится, и белые густые брови сходятся на переносице. Затылок отдает тупой болью. А все его тело в мелких царапинах и порезах. Молодой человек умудряется сесть хлопнув левой рукой по небольшой луже, что уже успела образоваться. Первая мысль "Где он?" Потом "Что с ним?" Сознание медленно приходит в норму. Правая рука нащупывает затылок, и он шипит сквозь зубы от неприятной боли. Поднеся пальцы к лицу он смотрит, как алая кровь спускается по его руке вместе с дождем. — Блять, — ругается он и начинает осматриваться вокруг. Альта! Ее нет. Нигде. Парк будто бы совсем вымер за те пару минут, что он лежал без сознания. Он опирается на левую руку, перенося собственный вес на нее, и, закинув левую ногу под правую, с небольшим толчком поднимается. Стоять немного трудно и его слегка покачивает, когда он делает первый шаг. Она сбежала. Он слишком ушел в свои мысли и, видимо, не заметил рядом белку. Но Альта заметила. Ну конечно. Он проводит грязными руками по мокрым волосам и подставляет свое лицо грозному небу. Мысли вихрем крутятся в его голове. Слишком много. Что теперь делать? Блять. Блять. Блять. Она без ошейника. Никто не знает. Блять, я вставил ей чип и если ее отвести в клинику, то мне сообщат об этом. Где ее теперь искать? Она могла уже далеко убежать или спрятаться от звуков грозы. Так... спокойно, Драко. Нужно идти домой. Мало ли она найдет дорогу туда. Правильно? Я похож на бомжа, мне никто не поможет, пока. Блять. Да, это план. Херовый, но план. Его мысли бессвязны и порой нелепы. Все это время он бездумно пялится в сторону дома. Черные зрачки незаметно бегают в глазах, как у сумасшедшего. Надежда что Альта прибежит к дому тает с каждым пройденным метром. Он так и не нашел ее. Зайдя в квартиру он чуть ли не сваливается у стены. Ему действительно стало страшно. Что если он ее не найдет? Что если с ней что-то случилось? Блять. Хорошо, что гостевая ванная прямо рядом с входом. Кровь на затылке так и не высохла, продолжая окроплять платиновые волосы своей кровавой росой. Ну конечно. На улице ведь чертов дождь. Все тело сковывает. Боль потери хуже, чем круциатус тетушки Беллы. Оказавшись в ванной, он упирается грязными руками о темную плитку раковины и включает холодную воду. Его тяжелое дыхание и звуки льющейся воды превращаются в долбанную симфонию, что бьет по мозгам. Он не хочет даже смотреть в зеркало. Ему противно. Противно посмотреть туда и вновь увидеть пятнадцатилетнего разбитого мальчика. Резким движением он снимает с себя порванную спортивную куртку и бросает ту на пол. Так не по-аристократически. Даже через столько лет он понимает это. Штаны и вся прочая одежда летит туда же. Сейчас он хочет лишь одного. Смыть с себя все это. Кровь. Грязь. Страх… Холодная вода даже не ощущается. Его тело и так холодное. Три полоски шрамов сейчас даже выделяются розовым на мертвенно-бледном теле. Если с ней что-то случится, он не выдержит. Однажды он уже потерял свою любовь. Больше не сможет. И это так хорошо ощущается. Это липкое чувство страха. Не за себя. Нет. За Альту. Лишь бы с ней все было хорошо. Я верну тебя Альта. Я не дал себе шанса вернуть ее, но тебя я так просто не отпущу.***
Till Forever Falls Apart Ashe и Финнеас О’Коннелл Гермиона Грейнджер не верит в судьбу. Потому что, если бы она в нее верила, то несомненно бы нашла эту сволочь и уничтожила. Набила бы ей морду. Да, она может и хочет так выражаться. Кто ее остановит? Где тот смельчак? Но она не верит в нее. Ведь это не научно. Нет никаких подтверждений, что она существует. А то, что когда-то писал Гомер, больше похоже на сказки для взрослых, которые потом переделали под детей. В ее маленькой библиотеке даже есть такая: Мифы Древней Греции для детей. На странице с Еленой Прекрасной там всегда лежит закладка. То, что она пережила, не сравнится ни с чем. Груз жизни, кажется, прибавил ей лет двадцать в психологическом возрасте несмотря на те пару лет, что она украла еще и маховиком времени на третьем курсе. Интересный факт — в мире больше не существует Гермионы Грейнджер. Ее не существует в магии. Для нее она просто невидима. Ну как невидима. Она просто умеет хорошо скрываться. Зачем? Так проще. Проще больше никогда не видеть тех лиц, что фактически отказались от нее. Остался лишь один — Гарри. Мальчик-который-выжил единственный поддерживает связь со своей лучшей подругой в тайне ото всех на протяжение всего времени. Правда потом к нему присоединилась Луна***
— Лина, ты готова? — голос Гермионы разносится по их квартире, проходя сквозь несколько стен и доходя до оппонента, что прячется в своей детской. Эту квартиру Гермиона купила пару лет назад. Она стала их первым и, как она надеется, последним пристанищем здесь, в Лондоне. Внизу расположилась ее книжная лавка, которую она удачно объединила с небольшой кофейней, в которой готовят отличный кофе. Такое место всегда было ее маленькой мечтой. Правда раньше Гермиона и не думала, что та осуществится. — Да, мамочка, — кричит в ответ детский голос из дальней комнаты. — Я готова. Гермиона насыпает еду в кошачью миску, пока Фери вьется вокруг ее ног, тихо мяукая. Она опять перебарщивает и только тихо ругается матом, пока белый кот восторженно накидывается на полную миску корма. — Все! — торжественно произносит звонкий голос за спиной Гермионы, и она оборачивается. В гостиной стоит Лина. Ей почти семь лет. Ее каштановые кудрявые волосы заранее убраны в тугой пучок и прилизаны лаком на затылке. Милое личико с веснушками, которые намного заметнее, чем у Гермионы, озаряет детская улыбка, открывая ровные белые зубки. Гермиона нежно улыбается. — Тогда пошли скорее. А то, опоздаем. Гермиона набрасывает поверх белого кардигана свой светлый плащ, пока в это время Лина накидывает на себя серое пальтишко свободного кроя. Забрав с полки свою сумочку и накинув детский рюкзак с вещами на плечи дочери, девушка открывает дверь, и они покидают квартиру. — Мам, а ты зонтик взяла? — невзначай спрашивает Лина, когда они почти спустились на первый этаж. — Черт, — шепчет Гермиона, надеясь, что дочь ее не услышит, но потому как та начинает хитро улыбаться, у нее явно не получилось. Гермиона легонько бьет себя по губам за нарушение правила о плохих словах, и Лина ухмыляется. — Так. Ладно. Я бегу наверх за зонтиком, а ты пока возьми у Марка мой кофе. Хорошо? Девочка кивает, и Гермиона перепрыгивая через ступеньки бросается наверх. Тяжелый ветер приносит запах озона и разносит его по округе, стоит девушке только покинуть свой дом. Гермиона вдыхает полную грудь воздуха и улыбается. Лина в это время протягивает ей картонный стаканчик с кофе. — Спасибо, мартышка. Взяв девочку за руку, Гермиона направляется по давно известному ей маршруту. Сначала вдоль Гросвенор-стрит до самого сквера. Потом вдоль парка и на следующей улице налево до конца, пока не упрешься в тупик из которого либо направо, либо назад. И все. Вы почти пришли. Остается каких-то пару метров, и долгожданная студия перед вами. Субботнее утро всегда обозначалось примерно таким маршрутом. Что это за маршрут? Очень важный. Ведь у маленькой Лины занятия балетом в студии Bluebirds. Мартышка начала заниматься там почти сразу, как они переехали в Лондон, в их квартиру. Гермионе греет сердце мысль о том, что Лина, как и она, любит балет. Родители Гермионы отдали ее на занятия, когда той едва стукнуло три годика. И она честно проходила до одиннадцати лет. А потом был Хогвартс и о балете, как и о прошлой жизни, пришлось забыть. По субботам у них всегда балет. Им потребовалось пятнадцать минут, чтобы дойти до места. Открыв стеклянную прозрачную дверь, Гермиона пропускает Лину вперед, и девочка задорно бежит в уже известном ей направлении. Гермиона медленно идет за ней. Когда она доходит до раздевалки, Лина уже вовсю общается со своими подружками — Трейси и Хлои, а до начала занятия остается пару минут. Несколько родителей собрались в своем уголке ожидания. Местное сборище мегер. Гермиона с ними не общается. У нее свои причины на это. Сугубо эгоистичные. — Так, девочки! Быстро все в зал, — раздается строгий голос преподавателя танцев, и шесть девочек в розовых пачках прошмыгивают в зал для занятий, оставляя своих родителей и преподавателя один на один. Перед тем как совсем скрыться за темной дверью Лина вылавливает взгляд своей матери и посылает той воздушный поцелуй. Гермиона широко улыбается, отвечая ей тем же. Мисс Джен — учитель танцев, направляется к родителям с вежливой улыбкой, что не касается глаз. Это не женщина, а титан. Статная, с гордой осанкой и маленькими черными глазками. Ее руки кажется парят, а не двигаются, когда она мелодично идет к кучке родителей. Гермиона уважает эту женщину и по правде немного побаивается, как и многие родители здесь. — Спешу вам напомнить, что отчетный концерт состоится ровно через месяц — пятого июня. Я очень вас прошу не пропускать занятия. Особенно по средам, — женщина многозначительно смотрит за спину Гермионы, где, как та знает, сидит компашка противных мамаш, — Всем спасибо. Гордо подняв свой подбородок, она выходит из раздевалки, прикрывая за собой двери. — Пфф, как же она раздражает, — Гермиона слышит голос одной из мамашечек, на что остальные начинают хихикать. Гермиона лишь закатывает глаза. — Да, да, да. Надо сказать Роберту, чтобы ее уволили. Она на мою Мишель в прошлый раз так накричала… Гермиона не стала выслушивать, что произошло с этой прекрасной Мишель, которую Лина на дух не переносит. Видимо, у них это семейное. Господи, ну как можно быть такими? Нет, ну как? Кажется, даже у Браун мозгов было больше. Холодный ветер в который раз ударяет ей в лицо, как только она покидает здание студии. Гермиона прислоняется к ближайшей стене и прикрывает глаза. Когда первые капли дождя достигают ее лица, она забвенно улыбается. Гермиона любит дождь. Кажется, что он способен смыть с тебя все переживания, что заперты внутри. Пятого июня. В его день. Гермиона прикрывает глаза, а ее губы расползаются в странной улыбке.***
— И что ты находишь в этом? — спросил Малфой. Гермиона не обратила на парня никакого внимания. Холодные капли дождя хлестали по ее лицу, скатываясь по шее и пропадая за воротником рубашки, посылая миллионы мурашек по телу. — Мерлин, Грейнджер, ты же заболеешь, — Малфой попытался вразумить девушку, но у него ничего не вышло. Он просто смотрел как она, будто сумасшедшая, кружится подставив свое лицо каплям дождя и улыбается. А он улыбается вместе с ней.***
Машина мчит вдоль улицы, вырывая Гермиону из блаженного воспоминания о собственной молодости. Об одном из счастливых моментов. Моментов, когда она была по-настоящему счастлива. Она не стала доставать зонтик, что продолжил лежать в ее сумке-шоппере. Девушка направляется по знакомому маршруту до небольшого парка, в котором в хорошую погоду любит почитать, дожидаясь дочку с танцев. Это их совместный день. Сегодня же она просто решила прогуляться под дождем. Гермиона как раз собирается завернуть на главную улицу, что ведет к парку, как до неё доходит тихий жалобный вой откуда-то слева. Девушка резко остановливается, прислушиваясь к тому, откуда исходит этот звук. Впереди проезжают пару машин, но Гермиона даже не обращает на них внимания. Девушка перебегает маленькую улочку, на которой реставрируется старое здание. Оно все обнесено строительными лесами, а на месте пешеходной дорожки построен специальный защитный переход. Завернув к этому проходу, девушка останавливается. Прямо у начала, в углу, сжалось небольшое существо и тихо поскуливает. Гермиона делает шаг вперед, но собака, да, точно, это точно собака, зажимается еще дальше. — Тише, тише, малыш, — начинает ворковать Гермиона. Раздается звук грома, пугающе близко, и собака громко завывает, прижимая хвост к шкуре. Гермиона юркает под крышу и приседает на корточки. Полы ее плаща разметаются по грязной дорожке. Она кладет руку себе на правое колено, раскрыв ладонь, как учил ее когда-то Виктор. — Не бойся, малышка. Я тебя не трону. Ну же. Иди сюда, — собака аккуратно дергает своим носом, будто принюхиваясь. — Ты, наверное, убежала, да? — собака внимательно смотрит в глаза Гермионы, и девушка нежно улыбается. Наверное, если бы рядом была Луна, она бы сказала, что аура Гермионы просто светится добром и теплотой. И именно поэтому, хоть и на полусогнутых лапах, собака медленно, но приближается к девушке, утыкаясь мокрым носом в открытую ладонь. Гермиона нежно, почти поверхностно, проходит рукой по мокрой шерсти головы и дальше к шее пытаясь нащупать ошейник, но как она и думала, того не оказывается. — Чья же ты такая красивая? — собака тихо гавкает, и Гермиона рассмеивается. — Еще бы я знала собачий, малышка. Нужно что-то с тобой делать, — Гермиона продолжает гладить мокрую шерстку. Идея приходит к ней почти сразу, но вот как ее исполнить, она не совсем понимает. Если ошейника нет, то есть надежда только на то, что хозяин поставил ей чип. Все еще продолжая поглаживать собаку правой рукой, пока та не улеглась у ее ног, видимо почувствовав себя уже намного лучше, Гермиона лезет в карман и достает оттуда свой мобильник. Нужный контакт высвечивается сразу же. — Виктор? — Миона? Что-то случилось? — голос Виктора явно встревожен. — Да, тут такое дело. В общем я нашла собаку. Видимо потерялась. Надо бы ее отвезти к тебе, может у нее есть чип, — она говорит четко и уверенно, будто такие ситуации с ней происходят постоянно. Ну, возможно, так и есть. — Так понимаю, привести сама ты ее не можешь? Гермиона усмехается. — Я не всегда ношу с собой поводки, Виктор. На другом конце трубки послышались тихие смешки. — Да, да. Конечно. Где ты? — На пересечении Дьюк и Джордж. Рядом со студией Лины. — Понял. Скоро буду. Виктор не подводит. Если он говорит, что скоро будет, то считайте это самое скорое, что вы можете придумать. Потому что уже через семь минут, рядом остановливается черный внедорожник с открытым багажником, и из него выходит тучный мужчина с черной бородой. — Миона? — Мы здесь, — выкрикивает девушка, вытащив левую руку под дождь, чтобы Виктор их заметил. Увидев Гермиону, Виктор широко улыбается. Эта девчонка стала ему как дочь. Он гордится, что познакомился с ней. Таких людей, как Гермиона встретишь очень редко, и если тебе посчастливилось такую найти, то никогда ее не отпускай. — Я смотрю у вас тут веселая компания. Гермиона смотрит на него снизу-вверх и легко улыбается. Собака, что все это время лежала подле нее, дергает ушами в направлении незнакомца и поднимается на свои мощные лапы. Виктор протягивает Гермионе руку, помогая подняться. Ее плащ полностью испачкан, но ее это не заботит. Никогда не заботило. — У меня хорошие новости. Кажется, я знаю эту прекрасную леди, — мужчина внимательно смотрит на собаку, что ему явно знакома. — Пошли узнаем, где живет ее хозяин. Виктор выдвигается к машине и собака, к удивлению Гермионы, следует за грозным мужчиной.***
— Ну вот, я же говорил. Это Альта. Помнишь, ты тогда еще объявление о щенках развешивала? — Она из них? — удивленно восклицает Гермиона, смотря на почти улыбающуюся собаку, что лежит на столе для осмотров, пока Виктор проверяет информацию на своем компьютере. — Она самая. Гермиона в очередной раз чешет за рыжим ушком и счастливо улыбается. — Вот видишь, — тихо начала шептать она, — сейчас я узнаю твой адрес, и мы пойдем к твоему хозяину. Виктор переписывает адрес владельца на небольшую бумажку и подходит к Гермионе. Она поворачивается, услышав движение за спиной и, берет протягиваемый клочок бумаги. — Гросвенор Холл 7 апартаменты 4. Это же почти рядом, — ее брови слегка приподнимаются в удивлении. Она знает это место. Даже этот дом. Частенько за это время Гермиона прогуливалась мимо тех окон. Виктор в это время достает новый ошейник и надевает на Альту, прицепив к нему стандартный поводок, что всегда был у него про запас. Гермиона забирает зеленый поводок и отходит от стола, позволяя собаке спрыгнуть вниз самостоятельно. Виктор напоследок взлохмачивает наглую морду собаки, и Гермиона, попрощавшись со своим другом, выходит на холодную улицу. Дождь усилился в разы, а вокруг, то и дело сверкают молнии, и ударяют своим грозным басом грозы. В этот раз, Гермиона все-таки достает свой зонтик. Дорога до нужного адреса занимает около двадцати минут. И Гермиона рада, что занятия у Лины длятся полтора часа по субботам, а значит у нее есть время отвести Альту домой и вовремя забрать дочь. Наверняка твой хозяин очень за тебя испугался, глупышка. Хорошо, что я нашла тебя. И слава богу, твой хозяин очень ответственный человек. Девушка подходит к нужному зданию и судя по виду Альты, та точно знает куда ей идти. Собака проходит вперед, ведя за собой Гермиону. Ей приходится открыть стеклянную дверь, чтобы Альта прошмыгнула внутрь. Нет, ну прямо Лина в животном обличии. Гермиона идет мимо поста с охраной. Охранник что-то хочет сказать, но, видимо, увидев знакомую собаку, садится на место. Альта подводит ее к очередной двери, что ведет на лестницу. Эта дверь в глубине коридора. За ней лишь еще одна, что скорее всего была пожарной. Насколько Гермиона поняла, то здесь в квартиры попадают через лифты, а в здании всего пара апартаментов, но раз Альта привела ее к лестнице, то ее хозяин явно пользуется этим способом. Альта недовольно бросает взгляд на Гермиону и ударяет лапой по двери, заставляя девушку поторопиться. Стоит ей открыть дверь, как собака чуть ли не несется по лестнице, заставляя Гермиону перепрыгивать через ступеньки. Лестница достаточно обычная. Особенно для такого здания. Новое строение прекрасно вписывается в старый город, не загромождая его. Хотя сама Гермиона предпочитает старую застройку. Девушка слегка запыхалась, но ее улыбка становится лишь шире. Альта уже сидит напротив белой двери с номером четыре и быстро виляет своим хвостом. Последние пару ступенек Гермиона лукаво улыбалась, пока ее легкие приходят в нормальное состояние. Подойдя к двери она нажимает на звонок в надежде, что хозяин дома и откроет. Ведь она совершенно не представляет, что ей делать, если этого не произойдет. Но ей и не приходится. Ведь дверной замок щелкает, и дверь открывается, представляя Гермионе хозяина квартиры. Судьба? Но Гермиона в неё не верит...