Найденная и Потерянный

      — Не могу поверить, что мы действительно проводим вечер воскресенья в очереди за клубникой в шоколаде.       Гермиона тыкает Драко в ребра локтем, но не сердится, видя небольшую улыбку на его губах. Уголок его губ слегка приподнят. Поэтому она не чувствует приступа совести, что их свободный вечер воскресенья они проводят на переполненном Borough Market, стоя в длинной очереди за нашумевшей клубникой в шоколаде. В ней нет ничего особенного кроме большого прилавка со свежей клубникой и несколькими шоколадными фонтанами. Но Гермиона все равно облизывает губы в предвкушении.       — Две клубники в шоколаде, пожалуйста, — с улыбкой произносит она, когда наконец подходит их очередь. Молодой человек за кассой улыбается, пробивая их заказ на своём аппарате.       — Четырнадцать фунтов, мисс, — почти сразу говорит он.       Гермиона даже не шевелится, зная, что это бесполезно. Драко уже протягивает молодому человеку за кассой бумажные купюры. Она лишь наблюдает за тем, как он убирает свой кошелек обратно в карман джинсов.       — Прошу, ваша клубника, — девушка работник протягивает им два стаканчика с клубникой, которая полита шоколадом, и они отходят от кассы.       Гермиона широко улыбается, беря небольшую деревянную вилочку на стойке рядом, протягивает такую же Драко. Они останавливаются неподалеку, и Гермиона делает первый пробный кусок. Слизывает молочный шоколад, который не успел затвердеть за каких-то пару секунд, а затем откусывает кусок сочной клубники. Стон удовольствия покидает легкие, прорываясь сквозь сомкнутые губы.       Она слизывает остатки молочного шоколада с уголков губ. Поднимает взгляд, смотря на замершего напротив Драко.       — Что? — слегка хмурясь, с улыбкой спрашивает она.       Драко будто отмирает. Качает головой. Усмехается.       — Если бы я знал, что клубника с шоколадом приводит тебя в такой восторг, то ты бы ела ее каждый день.       — Все, что покрыто шоколадом приводит меня в восторг.       Она понимает значимость своей фразы, когда глаза Драко начинают темнеть. Гермиона сглатывает, чувствуя сочный привкус ягоды и молочную сладость шоколада во рту.       — Все, говоришь?       Это действительно так…       — Мгм.       — Хм… Я запомню.       Гермиона наблюдает за Драко. Он будто делает пометку у себя в голове, а затем мучительно медленно подносит клубнику ко рту, слизывая с нее шоколад. Слишком усердно слизывая с нее шоколад, напоминая Гермионе о том, что может сделать своим языком. Доказывая, что может его язык, когда клубника остается совершенно чистой.       Это почти пытка. Волна возбуждения проходит по ее телу, скапливаясь внизу, и она чувствует, как становится мокрой.       Черт бы побрал Драко Малфоя и его язык.        Драко съедает свою чистую клубнику, а затем медленно облизывает губы.       — Твой шоколад затвердеет, если ты не станешь опять его есть, Персик, — он звучит почти поучительно. Гермиона приподнимает голову и наглядно продолжает есть свою клубнику в шоколаде, которая действительно оказывается просто божественной.       За простотой скрыто блаженство.       Теперь она понимает, что ожидание в длинной очереди действительно того стоит. Эта клубника восхитительна и волшебна.       Они съедают свою клубнику в шоколаде, стоя возле одного их железных столбов, которые поддерживают железные дороги, что проходят над территорией рынка и ближайших помещений.       Этот рынок открылся не так давно и собрал под своей крышей молодые производства, лавки и вот такие островки с готовой едой. Это производственная часть на старой окраине города с другой стороны Темзы. Об этом напоминает каменная коричневая кладка, которая в большинстве мест грязно-серая, теснота и периодический шум с дорог над головой.       — Пошли дальше?       — Ага, сейчас, только. — Драко подходит к ней. Ее дыхание обрывается от его близости. Он заволакивает ее в себя. Поглощает. Утягивает, будто в водоворот из которого невозможно выплыть.       Драко наклоняется к ней. Расстояние между ними сокращается, и Гермионе кажется, что она горит. Ее глаза нервно бегают по его лицу, желая. Она нервно сглатывает, когда Драко касается своим языком края ее губ и слизывает что-то оттуда.       — Теперь да, — как ни в чем не бывало произносит он, не понимая, что Гермиона не может сделать ни шагу. Он заворожил ее. Ей остается только моргать.       Кажется, что его это забавит, потому что она слышит его смешок, а затем… Его губы касаются ее в сладком поцелуе. Прямо здесь. На глазах у сотни людей, которые понятия не имеют кто они такие, которым абсолютно все равно на то, что происходит рядом с ними.       Вот поэтому они выбрали простую жизнь. Потому что быть просто человеком оказалось лучше. Быть свободным и способным выбирать свою жизнь оказалось лучше, чем магия, которая окружала их по другую сторону мира.       Сладкая улыбка наполняет ее губы, заставляя улыбаться, когда Драко отрывается от нее, облизывая губы. Щеки горят смущенным румянцем, и она поджимает губы, которые буквально только что касались его.       Драко забирает из ее рук пластиковый стаканчик, внутри которого осталось немного застывшего молочного шоколада, и выкидывает их в близстоящую мусорку.       — Только не говори Лине, что мы тут были, — заговорчески тихо произносит она, когда Драко возвращается. — А то придется опять сюда вернуться.       Драко улыбается, смотря на нее своими серыми глазами.       — Тогда мы вернемся сюда еще раз вместе с принцессой.       Тепло разливается по ее телу от его слов. Видеть Драко таким, слышать его слова, заставляет внутри все трепетать от восторга и искренней радости, благодарности. Ее девочка заслуживает такого отца, которым может быть Драко.       Заботливым. Смелым. Умным. Готовым всегда постоять за нее. Убить за нее...       Гарри тоже готов на это, но даже Лина знает, что Гарри только частично принадлежит ей, хотя она не забывает пользоваться этой половиной на максимум. Как сегодня, например, когда после завтрака, она упрашивала Гермиону, чтобы та разрешила ей остаться с Луной и Гарри на неделю. В итоге Гарри завтра после работы заберет вещи для Лины из квартиры, потому что никто не смог да и не хотел говорить Лине нет. Особенно Гарри.       — Для тебя это так естественно, — задумчиво произносит она.       — Что именно? — хмурясь спрашивает Драко, внимательно смотря на нее.       Она не хочет говорить ему, что ему естественно быть отцом Лины. Это слишком громко, слишком рано, слишком серьезно, но необратимо. Гермиона уверена, что когда-нибудь это станет нормой, но сейчас…       — Быть романтичным.       Драко хмурится еще сильнее и выпрямляется в плечах, сразу становясь чуточку грознее. Он откашливается.       — Тебе кажется, Грейнджер. Я далеко не романтичный, — Гермиона закатывает на это глаза. — Ну возможно немного, — добавляет на это он, — и только для тебя. Не думаю, что коллеги с работы были бы с тобой солидарны.       — Коллеги с работы?       Ухмылка появляется на его губах.       — Ревнуешь, Персик? — Драко подает ей свой локоть, и она берет его под руку. Хмыкает, не отвечает на вопрос.       — Нет. Я слишком уверена в тебе, чтобы ревновать.       — Вот и правильно, Персик, — тихо произносит он ей на ухо, — потому что для меня есть только ты и никто другой. В жизни бывает только одна настоящая любовь, и так уж получилось, что моей стала именно ты. Кто бы знал…       Она приподнимает на него голову, заглядывая в знающие и родные глаза, которые изменились за все те годы, что они не соприкасались взглядами друг с другом.       — Да… кто бы знал.       Они гуляют по рынку, осматривая почти все витрины и заходя внутрь множества лавок. Пробуют разные сыры, останавливаясь рядом с прилавком с сырами из Восточного Сассекса, от которого уже отходят с небольшим пакетом, в котором затерялся Бри, Пармезан и хороший кусок Гауды.       Драко заводит ее в небольшой винный отдел, сразу ведя туда, где стоят белые вина. Он просит мужчину, который там работает, подобрать им пару бутылок белого вина, просто чтобы было.       Они выходят с рынка в шесть вечера с двумя полными пакетами, в которых кроме сыра и вина затерялось несколько упаковок с восточными сладостями и две горячих порции только что приготовленной пасты из небольшого итальянского бистро со слишком большим выбором домашней пасты.       Мягкий летний ветер и семнадцать градусов по Цельсию посылают мурашки по телу, и Гермиона немного ежится. Внутри было намного теплее, хотя пространство рынка достаточно открытое. Видимо тепла, исходящего от множества лавок хватало, чтобы не почувствовать Лондонского лета внутри.        Она снимает легкую темно-зеленую кофту с плеч, что все это время висела на ней, и надевает поверх белой футболки.       — Замерзла? — Драко внимательно смотрит на ее махинации.       — Мгм, — отвечает она, поправляя волосы. Гермиона улыбается, вновь беря Драко под руку, прижимаясь к нему. — Тебе не холодно? — уточняет, потому что на Драко только белая рубашка.       Драко передергивает плечами, растворяя ее вопрос в воздухе. Она вздыхает, прижимаясь чуточку ближе, пока они идут в сторону парковки, на которой им удалось оставить машину.       Их дорога проходит сквозь небольшие переполненные людьми улочкам. Большинство магазинчиков и лавок на основных улицах небольшого райончика постепенно закрываются или на их дверях уже висят таблички с надписью закрыто. Так поздно остаются работать только маленькие точки с едой и кафе, места в которых заняты.       Спустя время они наконец покидают присутствие нависающих над головами дорог, оказываясь на обычной серой улице города. Гермиона почти сразу замечает черный джип Драко впереди на парковке вдоль дороги.       

***

             — Должен признаться, такого я еще никогда не делал.       Гермиона лукаво улыбается, прокручивая ключ в свое любимое и священное место. Раздается едва слышный щелчок, и Гермиона проворачивает ручку, открывая входную дверь. Надпись Мы закрыты шатается на стекле, когда дверь открывается. Колокольчик наверху звенит, расходясь звоном по пустынному помещению.       Драко проходит внутрь, пока Гермиона временно отключает сигнализацию, нажимая специальный код на сером устройстве за дверью. А затем закрывает замок изнутри, чтобы никто случайно сюда не зашел.       Внутри почти темно. Теплый свет исходит от светящейся надписи на большом окне. Book and coffee lovers отбрасывает свои тени на стол и пол, наполняя помещение мерцанием. Уличные фонари стоят по бокам, и их свет почти не затрагивает внутренность Лавки Писателей.       — Есть свои плюсы владения собственным кафе, — улыбаясь произносит Гермиона, подходя к Драко. — Всегда мечтала так делать.       Она подходит к нему, оплетая руками его шею. Привстает слегка на носочках, чтобы стать с ним наравне, а затем дотрагивается губами до его в легком поцелуе. Едва касаясь. Мягко. Нежно. Захватывая его верхнюю губу между своих.       Его руки тут же находят ее талию и прижимают ближе. Впечатывают в тело, позволяя раствориться. И она хочет этого. Хочет раствориться в нем. Огонь, который потухает под водой.       Драко отрывается от нее. На его губах играет широкая улыбка, которая показывает ямочку на левой щеке. Гермиона быстро целует его туда, и он усмехается.       — Что ты будешь? — интересуется она, отходя от Драко. Гермиона заходит за стойку бариста, по пути включая свет прямо над ней. — К вашим услугам личный бариста, так что можете заказывать все, что хотите. — Она поднимает руки вверх и прокручивается на месте.       Драко усмехается, качая головой.       — И часто ты так делаешь?       Гермиона достает питчер из небольшого холодильника под барной стойкой.       — Что именно? Прихожу сюда за кофе после окончания рабочего дня?       — Мгм.       Она достает молоко и ставит рядом с питчером.       — Хмм… не так, чтобы очень часто, но иногда просто хочется попить кофе, а все ближайшие кофейни закрываются до семи вечера максимум. Плюс Лина иногда просто любит приходить сюда.       — Есть свои плюсы.       Гермиона усмехается.       — Это удобно. Еда и книги в одном месте. Мое любимое.       — Мадам Пинс была бы в ужасе от твоих слов, Персик.       Гермиона фыркает, сохраняя лукавую улыбку на губах.       — Библиотека Хогвартса видела худшее, — никто из них не думает о другом значении этой фразы. О тьме, что пробралась в школу. Пробиралась на протяжении нескольких десятилетий. Никто из них не думает о действительно худшем.       — Дети в закрытой школе и правила немного странные понятия, не находишь?       Гермиона хмыкает. Поворачивается к нему спиной, включая кофемолку, которую всегда выключают на ночь. На небольшом экранчике загорается название фирмы красным цветом, а потом она прогружается, открывая настройки.       — Я любила нарушать правила.       Драко хмыкает. Гермиона подставляет собраный холдер под кофемолку, нажимая двойной помол. Звук перемолки кофе наполняет тишину кофейни.       — Я знаю. Вас всех должны были бы исключить по-хорошему, — говорит Драко, когда кофемолка перестаёт шуметь. Гермиона бросает ему обиженный взгляд из-за плеча, утромбовывая таблетку кофе. — Нас бы за такое отчислили.       — И меня это бесит. Неужели вы действительно никогда не нарушали правил?       Гермиона вставляет холдер с кофе в группу кофемашины, нажимая кнопку для двойного пролива. Требуется пара секунд, чтобы пошёл кофе, который спускается прямо в дно кофемашины, потому что первая проливка после мытья машины идёт в утиль. Она дожидается этого момента, а затем поворачивается к Драко, слыша, как вниз стекает кофе. И будет стекать ещё двадцать секунд.       — Грейнджер, наш факультет опережал по баллам все остальные не на пару очков, а на почти сотни из года в год. Действительно думаешь, что это было просто так? — Он молчит какое-то время. Кофемашина за её спиной заканчивает работу, привлекая внимание. — Ну и мы просто старались не попадаться, — продолжает Драко, стоит Гермионе отвернуться, чтобы выкинуть использованную таблетку кофе. — Да и наши нарушения просто ничтожны по сравнению с вами.       — То, что делал Дамблдор было неправильным, — произносит Гермиона, оставляя чистый холдер рядом с кофемолкой, делает пролив группы, нажимая кнопку с подачей воды.       — Раньше ты так не думала, — с грустью добавляет он, и Гермиона оборачивается на него, переставая заниматься приготовлением кофе. Его голова слегка опущена вниз, будто он сожалеет о том, что вообще поднял эту тему, этот разговор, который дошел до прошлого.       Гермиона сглатывает.       — Он казался добрым и великим героем, — тихо произносит она. — Я думала, что он велик... И да, у него действительно был сильный магический потенциал. Но я никогда даже не задумывалась о том, кто такой Альбус Дамблдор пока не встретилась с его братом. Оказалось, что великие герои — не всегда герои, если знать их настоящую историю.       Драко обходит барную стойку, за которой она стоит, и встает рядом. Обхватывает ее плечи руками, притягивая к себе в объятиях. Он облокачивается подбородком о ее макушку. Гермиона вдыхает его запах. Хвоя и лесной орех перекликаются с естественным ароматом его тела. Этот запах напоминает ей успокоение, о котором она не задумывалась, не знала, что оно ей нужно.       — Прошлое остается в прошлом, но навсегда остается частью наших жизней. Это влияет на нас, но… — Драко замолкает, прижимая ее ближе к себе. Гермиона обхватывает его талию руками, чувствуя его прерывистое дыхание.       — Без прошлого не было бы нас настоящих, — тихо, спустя время произносит она ему в грудь и вздыхает.       Его руки сжимаются чуть сильнее. Тело расслабляется. Она позволяет это себе рядом с ним. В его объятиях. Они утешают. Приносят порой такое нужное спокойствие.       Они стоят вот так. Его подбородок покоится на ее макушке. Грудь приподнимается с глубокими вдохами. А в ухо отдает ритм его сердца. Тук. Тук. Звук исходит изнутри.       Теплый свет пропитывают темноту кофейни, окутывая их в свои золотые краски, создавая мягкую ауру. Они стоят так, кажется, вечность. И больше ничего не надо.       Кофе остается забытым на это время.       О нем можно вспомнить и потом.       А сейчас…       Запах лесного ореха с привкусом кофе, что витает в воздухе, размеренное дыхание и стук сердца в груди. Теплота тела, которая не ускользает даже сквозь слой хлопковой рубашки. И ничего не надо…       

***

                    Он уверен. Гермиона Грейнджер самая красивая и неземная женщина на этой планете. Она приковывает к себе каждый взгляд и кажется даже не замечает этого. Она даже не представляет насколько красива.       Драко не может оторвать от нее взгляда. Не может. Даже не пытается. Она заволакивает его, окутывает своей божественной красотой. Она похожа на нимфу, только что вышедшую в своем древнем наряде из леса. На богиню, перед которой склонялись смертные.       Во рту все еще чувствует едва заметный сливочный привкус кофе, который она приготовила специально для него. Но даже он не перебивает привкус персика с ее кожи.       Он действительно готов поглощать в себя каждую частичку ее превосходного тела. Ему приходится моргнуть, когда от таких мыслей в штанах становится слишком тесно.       Не сейчас.       Тяжелый выдох через нос.       Драко отрывает от Гермионы взгляд, которая продолжает разговаривать с Луной по телефону. Она улыбается, разговаривая с ней о Лине и о том, чем они занимались сегодня.       Лина… маленькая принцесса своей матери.       Он не видел ее всего пару часов, но уже скучает. Внутри натягивается странная струна тоски, которая наиболее заметна, когда он остается один. И сейчас она натянулась из-за Лины, которая захотела остаться на неделю у Поттеров.       Драко не винит ее. Лина слишком любит животных, чтобы отказаться от такой затеи и провести свои настоящие каникулы на настоящей Ферме. Драко отказывается называть дом Поттеров как-то иначе. Это действительно Ферма. У них есть даже лошадь… Лошадь, матерь божья. Но Арес действительно прекрасен.       Альта слегка тянет поводок, уходя в сторону лужайки, и Драко отпускает ее, разматывая поводок с руки.       — Хорошо, я передам, — слышит он голос Гермионы. — И тебе. Спокойной ночи, Луна. И я тебя. Пока.       Он оборачивается как раз вовремя, Гермиона заканчивает разговор с Луной, возвращая все внимание Драко. На ее лице замирает улыбка, а глаза горят медовым янтарем в свете уличного фонаря. Она почти светится.       — Что? — недоуменно спрашивает она, внимательно смотря на него. Ее темные брови слегка приподнимаются почти как тогда на этом рынке, на который она его затащила.       — Любуюсь произведением искусства, нельзя? — Ему кажется, что ее щеки немного розовеют. Но он не уверен от чего именно: холода или его слов. Гермиона ежится, и Драко выбирает первое.       Он почти с негодованием осматривает ее зеленую кофту, которую она накинула поверх футболки после рынка, а затем снимает свою легкую куртку и надевает Гермионе на плечи.       — Мне не холодно, — противоречит она ему, но все равно послушно продевает руки в широкие рукава. Соединяет края куртки, не застегивая молнию, и складывает руки на груди.       — Так-то лучше, — говорит Драко сам себе, осматривая то, как его куртка скрывает ее фигуру, спускаясь до середины бедер.       Гермиона одаривает его мягким взглядом. Альта подходит к ним, прося, чтобы Гермиона ее погладила, утыкаясь носом в живот. Гермиона ласково гладит ее.       — Кто тут самая хорошая? Альта самая хорошая, — с нежностью произносит она, почесывая Альту между ушей, и Альта издает одиночный лай, заставляя их двоих рассмеяться.       Альта лает еще раз, а затем подходит к Драко и запрыгивает лапами ему на грудь, пытаясь достать языком до его лица.       — Хей, хей, хей… А-а. Сидеть, — мягко командует он, и Альта тут же спрыгивает с него, садясь напротив в ожидании команды. — Лежать. — Альта ложится, внимательно смотря на него. — Кувырок. — Драко повторяет базовые команды, напоминая о них. — Сидеть… Молодец… Лапу… Другую… Рядом. — Альта садится сбоку от него, выжидающе подняв морду вверх. Драко проводит рукой между черно-рыжих ушей. — Молодец.       Он чувствует, как Гермиона обхватывает его руку своей, обвивая и притягивая к себе. Мягко улыбается, смотря вниз на сплетение их рук.       Они гуляют по парку. Альта пару раз привлекает к себе внимание прохожих, которые замечают ее рядом с ними и светящуюся шлейку на крупе.       Сегодня вечером с такой погодой в парке Сейнт-Джеймс почти нет народу. Только редкие парочки, что решились выйти на позднюю прогулку, и родители с маленькими детьми в колясках, которые никак не могут уснуть, вылавливая в спину сочувствующие взгляды Гермионы. Драко уверен, она понимает каково это.       Она знает.       Они обходят озеро по кругу, в конце доходя до Букингемского дворца, и выходят к боковой дорожке парка. Сейнт-Джеймс в два раза меньше Гайд-парка в котором Драко гуляет чаще всего.       Их путь идет вдоль дороги, что ведет в центр Букингемского дворца, но пока они не покидают призрачные очертания крон деревьев над ними. Ветер бьет теплыми порывами, все равно заставляя ежиться. Кожа Драко покрывается мурашками. На нем лишь рубашка, но он не мерзнет.       Внутри греет ощущение Гермионы рядом. Она лучше любой одежды. Она само тепло. Настоящий огонь, что согревает, оттаивает столетние ледники Арктики, которые поселились когда-то внутри.       Говорят, что души не могут согревать. Но ее делает именно это. Горящая душа спасающая вечную мерзлоту его собственной, покрытой старым отпечатком черной магии.       — Магда? Магда, не могу поверить, что это действительно ты, — внезапный женский голос, который обращается к ним, заставляет их резко остановиться.       Они тут же оборачиваются. Молодая девушка нервно улыбается, смотря на Гермиону. Ее черные волосы распущены, передние пряди кажутся мокрыми. Девушка прикусывает нижнюю губу.       — Что ты тут делаешь? — спрашивает она слишком нервно.       Драко тут же смотрит ей за спину, чувствуя неприятное предчувствие, что оседает на коже легким слоем. Ему требуется пара секунд, чтобы понять, когда он встречается мимолетным взглядом с мужчиной в нескольких десятках метров впереди. Драко делает едва заметный шаг вперёд, но Гермиона вцепляется в него мёртвой хваткой. Мужчина останавливается, начиная медленно идти назад, а затем разворачивается и скрывается в парке. Альта тихо рычит рядом.       — Все хорошо? — слышит он встревоженный голос Гермионы.       Драко переводит внимательный взгляд на девушку перед ним. Она неловко касается шеи, слегка потирая, а затем аккуратно поворачивается.       — Он ушел? — с надеждой спрашивает она.       — Да, — сухо отвечает Драко, чувствуя, как все тело напрягается. Он ненавидит такое.       Девушка шумно выдыхает, а затем нервный смешок покидает ее легкие. Драко подмечает, что она в спортивной одежде. Темные лосины и укороченная кофта для бега. На правом плече прикреплен телефон в специальный чехол.       — Черт, спасибо, извините, что побеспокоила, — с нервной улыбкой быстро произносит девушка.       — Все в порядке. Правильно, что вы так сделали.       Девушка поджимает губы, но Драко подмечает все признаки страха, что окутывают молодую девушку. Замечает ее состояние почти на грани паники. Небольшой тремор рук, слишком частое прикусывание и облизывание губ. Прерывистое дыхание.       — Я, наверное, пойду. Спасибо еще раз, не буду вам больше мешать.       — Погоди, давай мы тебя проводим, — останавливает ее Гермиона, и Драко выдыхает, потому что он тоже хотел предложить это. Он бы ни за что не позволил ей идти домой после такого одной.       — Нет… не надо, все хорошо…       — Моя жена права, — эти слова так легко слетают с его губ, что он даже не замечает. — Мы проводим вас до дома. Поверьте мне, я знаю таких людей.       Девушка нервно сглатывает.       — Откуда?       Уголок его губ приподнимается.       — Отдел по борьбе с тяжкими преступлениями.       Рот девушки раскрывается, но она тут же его прикрывает, понимая, что сделала.       — Спасибо, правда, — она расслабленно выдыхает, проводя руками по черным волосам. — Я не знала, что мне делать. И как назло сегодня с собой ничего не вязла. Обычно я беру с собой хотя бы баллончик.       Драко понимающе кивает. Хотя в этом не должно быть ничего понимающего. Этого вообще не должно происходить. Но он знает, что это не остановить. Знает, что скрывается по ту сторону мира, которую редко освещают даже в СМИ, ограничиваясь небольшой колонкой криминальных новостей в лучшем случае.       В соседнем доме может жить серийный убийца под подозрением, но его соседи могут никогда не узнать об этом. Возможно, потом случайно услышат о том, что их соседа арестовали.       Или в городе может орудовать убийца с одинаковым почерком, но никто в городе не будет знать об этом. Жертвы не будут знать о том, что могут стать добычей хищника, о котором их никто не предупредил.       В новостях обязательно напишут о том, что из цирка сбежал лев, но почти никогда не упомянут о том, что ваши жизни могут быть в реальной опасности.       Нет монстра опаснее, чем человек.       Но убийства можно оправдать. То, что собирался сделать этот ублюдок, который преследовал молодую девушку поздно вечером в парке — нет.       — Понимаю, я предпочитаю брать с собой специальный брелок в таких случаях.       Драко наблюдает за тем, как Гермиона обменивается с девушкой понимающими друг друга взглядами. Потому что они знают, о чем говорят. Потому что это часть их жизни. Жизни всех девушек и женщин в мире…        — Пошли?       — Д-да, д-да, пожалуйста.       Всю дорогу до дома девушки Драко молчит, позволяя Гермионе разговаривать с ней. Они идут вдвоем чуть впереди под его внимательным взглядом. Альта идет рядом.       Мимо изредка проезжают машины, а с другой стороны улицы ходят прохожие. Время подходит к десяти часам вечера. Все небо заволокло темными тучами, которые так и не пропустили солнце за весь вечер. Порывы трепещут распущенные волосы Гермионы, запутывая короткие пряди в свои невиданные узоры.       Они заворачивают направо на третьем пешеходном переходе от улицы Мэлл, которая идет вдоль парка. Джереми стрит представляет собой узкую улицу со старыми светлыми домами, первые этажи которых заняты закрытыми в такой час ресторанами, кафе и магазинчиками. Между домов все еще висят Новогодние украшения в виде ангелов, которые соединяют крыльями дома на улице.       — Мы пришли. — Они останавливаются возле большой парадной двери из светлого дерева с золотыми ручками в центре. — Спасибо большое еще раз, что помогли. Правда. Мне было так… неловко.       — Но страшнее было больше, — сухо произносит он, все еще злясь из-за ситуации в целом.       Девушка одаривает его неловким взглядом.       — Да… Думаю я все же закажу эту чертову дорожку для бега и буду бегать дома.       — Лучше пройдите хорошие курсы самообороны. И если когда-нибудь вы убьете такого ублюдка в рамках самозащиты, то позвоните в отдел полиции по особо тяжким и попросите Блэка.       — Разве вы можете давать такие советы.       Грозная ухмылка растягивает его губы.       — Если человек будет знать, что он может умереть, то подумает о том, чтобы совершать что-то. Поверьте, люди не бояться тюрьмы, люди боятся смерти. По крайней мере в большинстве своем именно так.       — Буду знать. — Девушка нервно облизывает губы, играя с ключами от дома в руках. Они слегка звенят, когда разные металлические части сталкиваются друг с другом. — Блэк… Я Оливия. Оливия Джонс. Думаю после такого, вы должны знать мое имя, — очередной нервный смешок слетает с ее губ, и Драко замечает краем глаза, как Гермиона мягко улыбается.       — Гермиона Уилкинс, но можно просто Миона. А это мой… муж. — Драко сглатывает, слыша это. И он будет врать, если скажет, что ему не нравится, как звучит это из ее уст.       — Дрейк Блэк и, — он указывает подбородком на Альту, — Альта.       Оливия впервые за вечер почти спокойно улыбается.       — Спасибо вам еще раз.       — Не за что, Оливия, — мягко проговаривает Драко.       Девушка коротко кивает, поднося ключ к домофону. Раздается небольшой повторяющийся писк, когда замок активируется. Оливия открывает дверь и скрывается за ней.       — Пиздец, — тихо слетает с губ Гермионы, стоит двери закрыться. Он замечает, как она с силой сжимает кулаки, и тут же берет одну ее руку в свою, разгибая пальцы. — А чтобы бы было, если бы нас не было рядом. Улицы почти пусты.       — Но мы были рядом, — успокаивающе произносит он, начиная уводить Гермиону от дома Оливии. — Все закончилось хорошо.       — Жаль, что нельзя найти этого ублюдка. Он ведь действительно думает, что ему можно такое делать. Почему они думают, что имеют на это право?       — Я не знаю, — тихо отвечает Драко, уводя ее в сторону дома, потому что он действительно не знает. Возможно, все связано с полной безнаказанностью.       Насильник почти никогда не виноват. Виновата жертва.       А в мире, где на протяжении тысячелетий в разных точках земли царствовал Патриархат, всегда виновата женщина. Мужчины всегда оставались безнаказанными и свободными. Даже в мире магии.       Мужчины гонялись за ведьмами, не обращая внимания на то, что некоторые мужчины среди них сами были теми, кому была доступна обратная сторона мира.