— А еще… а еще, ты представляешь, мам, Мими родила крольчат, — слышит Гермиона восторженный голос дочери, который доносится из динамика ее телефона.
Она широко улыбается, продолжая поглаживать Ферри по крупу. Белый кот тихо мурчит, наконец получая такие любимые ласки от своей хозяйки. Гермиона сидит на диване, облокотившись о его спинку и поджав ноги к груди. Ферри устроился клубком на ее животе и смотрит на нее своими голубыми глазами, подставляя морду под руку.
— Ты представляешь, мам? Они такие маленькие. Мы с тетей Луной смогли их сегодня найти. Мими спрятала их под сеном, но мы все равно их нашли. Правда, тетя Луна?
— Правда, — доносится слабый мягкий голос Луны на другом конце, и Гермиона почти уверена, что ее подруга широко улыбается.
— Правда мы не знаем сколько их, мам. Тетя Луна говорит, что их скорее всего пять, но я говорю, что целых шесть, — на фоне раздается тихий смех, который явно принадлежит Луне, и Гермиона усмехается. — А еще я помогала тете Луне сегодня с Аресом. Мы его мыли, представляешь, мам? Нам пришлось использовать специальную подставку, потому что он тако-о-ой большой, — Лина растягивает последнюю фразу, заставляя Гермиону посмеиваться.
Арес действительно большой вороной конь. Гермиона едва достает макушкой головы до его крупа. А Гермиона никогда не считала себя низкой. Лина может почти спокойно ходить под животом коня и не нагибать голову.
— Представляю, представляю, — с улыбкой произносит Гермиона, смотря на экран телефона. Они разговаривают уже пятнадцать минут. Пятнадцать минут болтовни почти семилетней принцессы.
Гермиона не против, она любит слушать восторженный голос дочери.
— Тебе не дают там скучать, да?
— Не-а, — со смешком отвечает Лина.
— Я рада.
Ферри встает на передние лапы, ставя их Гермионе на грудь, а затем проводит мордой по ее подбородку. Он делает так пару раз, проводя мокрым носом по нежной коже, продолжая все время мурчать.
— Мне кажется, Ферри по тебе соскучился.
— Правда?! — слишком громко воскликивает Лина. Уши Ферри тут же дергаются назад на резкий звук.
— Правда, — усмехается Гермиона. — Он пришел ко мне, как только мы с тобой начали разговаривать, и теперь не уходит.
— Я тоже скучаю, Фе-ерри-и, — протягивает Лина.
Ферри разворочается к Гермионе попой. Его хвост пару раз бьет ее по лицу, и она прикрывает глаза.
— Ферри, черт, — бросает Гермиона, кладя руку поверх кота, пытаясь его положить.
— Мяу! — громко мяукает Ферри, не поддаваясь на уговоры Гермионы лечь обратно ей на живот. Он поворачивает свою морду в ее сторону, сверкая своими голубыми глазами. — Мя-я-я-у, — протягивает белое создание, и из телефона начинает доноситься детский смех.
Гермиона качает головой. Ферри наконец убирает свой хвост от ее лица, убирая его под себя, и садится, выжидающе смотря на телефон, что лежит у Гермионы на бедре с включенным динамиком.
— Ма-а-у. Ма-а-а-у.
Уши Ферри поворачиваются в сторону странного мяуканья, что доносится из телефона. Гермиона сдерживается, чтобы не рассмеяться от подражания голоса Ферри Линой.
— Это значит:
я скучаю, — звонко говорит малышка. — Дядя Гарри! — ее голос становится тише, видимо, когда она убирает телефон от рта. — А ты знаешь, как по-кошачьи будет «
я скучаю»?
Гермионе не слышно, что отвечает Лине Гарри.
— А я знаю.
Она усмехается, понимая, что ответил Гарри.
— Ладно, мам, — вдруг бросает она. — Я пошла. Люблю тебя.
— Лю… — Гермиона не успевает даже договорить фразу, как Лина, судя по звукам, что доносятся из динамика, уже убежала.
— Привет, — раздается нежный тяжелый голос Гарри.
— Привет, — мягко отвечает она, улыбаясь. — Ну и как жизнь с маленькой принцессой?
Гарри вздыхает и усмехается на другом конце телефонного разговора. Гермиона забирает телефон с ноги, выключая кнопку динамика, и подносит его к уху, продолжая разговор так.
— Не могу поверить, что еще немного и у меня так будет постоянно. Я уже не знаю кто из них активней: Амо или Лина.
— Ставлю на Лину, — с усмешкой произносит Гермиона, зная, что на свободе у Лины почти сносит крышу. Она может бегать там сколько хочет, а слово
нет для нее в принципе не существует.
Это не квартира, где под ними живут другие люди. На Ферме она дает себе полную свободу, как и в доме у Виктора. А здесь Лина почти всегда сдерживает свой внутренний энерджайзер.
Теперь ее спасают бесконечные бега с Драко и Альтой и длительные прогулки на площадке в одиночку. Лина всегда была маленьким ураганом и мартышкой, которой всегда нужна была мама рядом.
И Гермиона была. На столько, насколько могла.
— Они всегда так быстро растут? — это их с Гарри обычный вопрос.
Они оба видели, как быстро росла Лина. Это все происходило почти на их глазах. Гарри слишком часто приезжал в Австралию, пока они жили там. В месте, которое стало странным понятием дома, которого никогда не существовало.
Австралия была домом Лины. Она родилась там. Провели первые годы жизни на берегу океана, бегая босыми ногами по песку. Австралия никогда не была домом для Гермионы. Всего лишь самым дальним местом, о котором она могла подумать, чтобы отправить родителей.
Ее домом всегда была Британия, с ее ужасной погодой, хмурыми людьми и с минимальным количеством солнечных дней в году. Но она была домом, чем-то родным.
Гермиона редко вспоминала времена, проведенные здесь, потому что в такие вечера она всегда заканчивала со слезами на глазах и подступающей к горлу истерикой.
Англия была домом, но при этом оставалась старой болью. Австралия была чем-то новым для них всех. Она послужила новым началом новых историй. Главная из которых — история ее материнства, которая была самыми трудными годами в ее жизни.
Порой ей казалось, что сражаться с Темными волшебниками было проще, чем следить и воспитывать маленького ребенка. Гермиона прочитала почти всю возможную литературу, но так и осталась ни с чем. Лина не подходила ни под одни правила, о которых прочла Гермиона.
Она была чем-то новым и непонятным. И Гермиона просто пустила все в жизнь. Пытаться жить ради дочери. Сестры, которой у нее никогда не было. Зачастую достаточно лишь одного события, чтобы перевернуть чью-то жизнь.
В жизни Гермионы таких событий было множество. И каждый чертов раз она начинала жить сначала.
— Ты все еще помнишь, как она просилась к тебе на ручки, чтобы ты танцевал с ней? — мягко произносит Гермиона, чувствуя, как глаза увлажняются от слез.
Она слегка наклоняет голову. Ферри поворачивается к ней и сворачивается клубком на животе, кладя морду Гермионе на грудь.
Гарри тихо усмехается.
— Я навсегда запомню ее маленькое розовое платьице. Такое не забывается. Мне кажется, я даже скучаю по тем временам, когда она была моей маленькой малышкой, — с нежностью произносит Гарри, и Гермиона улыбается. Одинокая слеза скатывается с уголка глаза, спускаясь по щеке.
Гермиона тихонько шмыгает носом, чтобы Гарри не услышал ее. Но это Гарри. Он слишком хорошо ее знает.
— Ты что, плачешь?
Она мычит, отрицая это.
— Ты плачешь, — не вопрос, утверждение. Потому что он знает. Всегда знал. — Ну вот, сейчас и я начну. Я не готов к тому, чтобы они так быстро росли.
— Я думаю, никто не готов, — с улыбкой говорит она, начиная поглаживать Ферри. Делает глубокий вдох, немного расслабляясь.
— Еще недавно она танцевала, вставая мне на ноги, а теперь бегает по моему дому, гоняясь за Амо.
Гермиона усмехается. Мягкая улыбка украшает ее лицо при словах Гарри. Воспоминания одной маленькой принцессы в розовом платьице с полупрозрачной юбкой всплывают в памяти.
— Еще немного и ты не заметишь, как родится твоя дочь и также вырастет. А ты действительно не заметишь, как это все произойдет. Поверь мне.
Гарри вздыхает на другом конце разговора.
— Ты права.
Гермиона почти закатывает глаза, продолжая улыбаться.
— Ладно.., — произносит Гарри, спустя мгновения тишины, сменяя тему. — Когда нам тебя ждать?
— Хочешь уже избавиться от Лины?
— А хотя знаешь что, можешь вообще к нам не приезжать. Нам втроем очень
хорошо.
Гарри замолкает. Проходит не больше пяти секунд, и Гарри прыскает от сдерживаемого внутри смеха, заставляя Гермиону присоединиться.
— Я не сомневаюсь, — сквозь смех, произносит она. Ферри удивленно поднимает на нее свою милую мордочку. — Я думаю воскресенье остается в силе.
— Как скажешь, но если что, она может оставаться здесь на дольше. Тедди приедет только в июле, так что пока дом полностью свободен. Твое приглашение тоже всегда открыто, ты же помнишь?
— Уже скучаете по мне, Мистер Глава Аврората?
— Конечно скучаю, Мисс Известный Автор.
— Туше, — усмехается она.
Гарри продолжает посмеиваться, а потом…
— Амо! — вдруг выкрикивает он. Гермиона замирает, сжимая трубку телефона в руке. — Амо! Нельзя! Маленький засранец! А ну нельзя это делать. Отпусти! Отпусти, сейчас же. Сейчас, Миона, подожди немного…
Гарри видимо бросает телефон куда-то, потому что его голос становится еле слышным, когда он пытается поймать Амо. Гермиона поджимает губы в улыбке, сдерживая смех. Из телефона доносится странное кряхтение.
— Поймал! — громкий крик Гарри заставляет Гермиону дернуться. Она резко убирает руку от телефона. Ферри недовольно смотрит на нее и спустя мгновение спрыгивает вниз, убегая в сторону спальни. — Прости, Миона.
Гарри глубоко выдыхает прямо в трубку, и Гермиона прыскает от смеха.
— Не смешно, — бурчит он в трубку, пока она все еще продолжает смеяться. — И вообще, мне пора, а то я останусь без ужина, — продолжает он, явно хмурясь. — Пока и люблю тебя, — его голос смягчается.
Гермиона поджимает губы, успокаиваясь. Мягкая улыбка продолжает украшать ее лицо.
— И я тебя, Гарри, — нежно, с долей оставшегося смеха в голосе, зная, что Гарри на другом конце телефонного разговора тоже улыбается. — И не давай Лине много сладкого.
Он усмехается.
— Я постараюсь, — что в переводе с языка Гарри значит: «Лина будет есть столько сладкого сколько захочет».
Гермиона качает головой, заканчивая разговор, и вздыхает, кладя телефон обратно на бедро. Она прикрывает глаза, наслаждаясь тишиной своей квартиры, в которой редко бывает настолько тихо по вечерам.
За все эти годы она слишком привыкла к присутствию Лины рядом. Гермиона в принципе за все годы привыкла к чьему-то присутствию неподалеку. Особенно после того, как она поступила в Хогвартс, где делила комнату с четырьмя другими девочками. О том, что в такой тесноте живут только Гриффиндорцы, она узнала только после Драко, когда он рассказывал, что на Слизерине многие спали по отдельности. На Когтевране ситуация обстояла почти так же по словам Луны.
Порыв теплого ветра проникает внутрь комнаты сквозь открытое окно. Тюль идет небольшой волной, закрывая лишь часть окна. Гермиона бросает взгляд на улицу, где солнце совсем скоро скроется за горизонтом, обволакивая голубое небо яркими цветами.
Она вздыхает, в очередной раз на мгновение прикрывая глаза, и со вздохом встает с дивана. Ведет шеей, проминая мышцы, проходя на кухню босыми ногами, чувствуя паркет дерева под ступнями. Ее телефон остается брошенным на диване.
Гермиона наливает себе бокал вина из полупустой бутылки, что стоит на столе. В ее бокал влезают все остатки. Она тянется рукой к почти съеденной упаковке с клубникой в шоколаде, которую сегодня утром привез курьер. Также, как и каждое утро последние четыре дня с того момента, как Драко опять экстренно уехал по работе в Шотландию. На кухонном столе рядом стоит небольшой букет с ромашками, еще один букет, но с гвоздиками, появился на большом столе в гостиной. Еще два расположились в ее спальне и на полке под телевизором. Она уверена, завтра будет еще один.
Она съедает клубнику, запивая глотком белого вина, убирая приторную сладость изо рта, и идет к столу, захватив с собой бокал и коробку с клубникой. Гермиона ставит бокал и коробку рядом с ноутбуком, забираясь с ногами на удобный стул. Быстро нажимает на пробел, вытаскивая компьютер из состояния сна, и вводит пароль. Перед ней сразу появляется открытое окно ворда, которое она почти никогда не закрывает.
Она прикрывает глаза, делая глубокий вдох, и расправляет плечи. Кликает мышкой на иконку браузера, находя открытую вкладку с музыкой и нажимает
проигрывать. Einaudi тут же наполняет пространство комнаты, и она возвращается в свой документ.
Гермиона быстро делает новую страницу, печатая наверху начало новой главы. И больше она не останавливается.
Музыка наполняет тело, сменяясь с одной на другую. Клубника в шоколаде быстро заканчивается в коробке. Она ест ее, не отрываясь от работы, пока вдохновение не покидает ее. Бокал вина давно стоит опустевшим, но она все еще продолжает. Ферри успевает прийти к ней, полежать на ногах, и опять уйти, но ее пальцы не перестают нажимать на клавиши.
Телефон на диване вибрирует, но Гермиона не слышит этого из-за музыки. Он продолжает вибрировать пару раз каждые несколько минут, а затем на нем появляются оповещения. Одно за другим, но Гермиона не обращает внимания. Ее поглощают белые страницы, которые быстро становятся наполнены текстом ее истории.
***
Два часа ночи.
Гермиона часто моргает, смотря на цифры в углу экрана, но они не становятся меньше. Два часа и три минуты. Ночи.
Она широко зевает, переводя взгляд на написанный за почти пять часов текст, и улыбается, кликая мышкой, чтобы сохранить полученную работу. Она довольна результатом.
Гермиона тянется на стуле, опуская ноги вниз. Ежится, когда мышцы тянет от долгого сидения почти в одном положении. Она убирает ноутбук обратно в спящий режим и встает со стула, тут же нагибаясь вниз, пытаясь достать пальцами рук до пальцев ног. Стонет от тянущей боли в пояснице, так и не касаясь пола, а затем медленно выпрямляется, прикладывая руки к спине, проминаясь назад.
Гермиона оставляет все на столе. И, не выключая светильники в гостиной и на кухне, потому что не любит темноту, идет в спальню, не забывая забрать телефон с дивана.
Дверь в ее комнату открыта. Ферри спит на мягком белом одеяле с красными сердечками в свете фонаря, что бросает свою тень в комнату сквозь два больших французских окна.
Белый кот даже не замечает ее появления. Гермиона не заботится о том, чтобы включить свет. Мягкой оранжевой тени из окон достаточно, чтобы ориентироваться внутри.
Она забирается в кровать, складывая ноги так, чтобы не потревожить Ферри, и упирается спиной на подушки, впервые за долго время беря телефон в руки.
Гермиона прикусывает губу, замечая пропущенные звонки от Драко в одиннадцать вечера и сообщения, которые были отправлены уже после двенадцати. Она проводит пальцем по экрану, разблокировывая телефон.
Д: Все хорошо? 23:54
Д: Гермиона?! 23:56
Д: Черт тебя дери, женщина! 23:58
Д: Мерси пытается меня успокоить и говорит, что ты просто занята и не слышишь, как я пытаюсь с тобой связаться, либо уже спишь. Возможно, она права. 00:01
Д: Нам придется задержаться тут, все слишком сложно. 00:05
Д: Позвони мне или напиши, как проснешься. Сладких снов, Персик! 00: 15
Мягкая улыбка проявляется на ее лице от последнего сообщения, и она выключает телефон, откладывая его на тумбочку рядом с кроватью. Гермиона засыпает с небольшой улыбкой, так ничего ему и не ответив, зная, что позвонит ему, как проснется.
***
Сегодня уже воскресенье.
Гарри привез Лину чуть меньше часа назад, оставшись на небольшой чай с клубникой в шоколаде, которую сегодня, как и все дни до этого, утром доставил курьер с новым букетом цветов, потому что Драко задерживается.
Он не говорит ей сути дела. Она не спрашивала. Гермиона не уверена, что хочет об этом знать. Ей вполне достаточно убийц на экране телевизора и понимания того, что они реальны.
Ей вполне хватало убийц в школьные годы, когда она не знала, кто перед тобой: тьма или свет, а свет порой оказывался тьмой. Ей до сих пор иногда снятся кошмары из дома тетушки Грин-де-вальда.
Ферри громко мяукает в проходе, привлекая к себе внимание. Гермиона на мгновение отвлекается от мытья волос дочери, бросая взгляд на белого кота, что уселся в дверном проеме между ее спальней и ванной.
Она улыбается, смотря на него. Он одаривает ее интересующимся взглядом. Ферри медленно подходит к ним, вставая у ног Лины на задние лапы, цепляясь передними за борт ванной. Он нюхает Лину, и малышка смеется.
— Ему нравится, мам, — посмеиваясь, произносит Лина.
Гермиона усмехается.
— Не сомневаюсь.
Она продолжает расправлять локоны дочери пальцами, проводя ими сквозь них, расцепляя, прорабатывая каждую прядь бальзамом для волос. Волосы Лины не такие густые и вьющиеся, как у нее самой, но раз в две недели Гермиона проводит специальное мытье для кудрявых волос, чтобы небольшие завитки Лины подольше оставались на месте.
Гермиона смывает бальзам с каштановых волос, набирая воды в небольшой тазик и окуная пряди туда, жмякая каждый раз с них воду, чтобы они образовывали длинные завитки. Она повторяет так несколько раз, пока вода не становится почти чистой. Сливает грязную воду, наполняя небольшой синий тазик новой. И так из раза в раз.
Лина переминается с ноги на ногу, устав стоять долго на одном месте. Ферри мирно сидит рядом с ней, внимательно за всем наблюдая.
— Потерпи,
мартышка, — ласково произносит Гермиона, зная, что Лине тяжело, но другого способа она так и не придумала. Это самый легкий вариант, после того, как Лина стала принимать ванну самостоятельно.
Лина тяжело вздыхает.
— А когда Драко приедет? — спустя время спрашивает малышка, когда Гермиона наносит специальный крем в виде пенки на всю длину волос. Ее руки застывают в воздухе. Мокрые пряди Лины, скрученные лежат в ладонях.
— Как только завершится дело,
мартышка, — мягко произносит она. — Как только завершится, — более уверенно, продолжая сжимать волосы дочери, образуя волны, — так сразу и приедет.
— Точно?
— Ну конечно. Он же не может долго без тебя.
Лина поворачивает голову в ее сторону, выглядывая из-за волос.
— Правда?
Гермиона ласково улыбается.
— Ну конечно правда. Никто не может жить долго без тебя,
котенок, — она наклоняется, быстро целуя Лину в мокрый от воды носик, и малышка смеется. — А особенно Драко. Да я думаю даже Гарри уже скучает, что ты уехала. И Луна. — Гермиона продолжает жмякать волосы дочери, чтобы средство захватило все локоны. — И Амо. Думаю, Амо скучает по тебе больше всех, теперь ему не с кем громить дом.
— Эй! Мы не громили дом! — бурчит Лина, и Гермиона смеется. — Это все Амо! Он просто слишком активный щенок. И все! Я не виновата, что он разбил вазу, когда бежал за мной.
Гермиона ничего не говорит, позволяя дочери мягко бурчать и возмущаться. Она пытается сдержать в себе смех, смывая средство с рук под струей из душа.
— Я уверена, что так и было.
— Так и было, ма-ам! — протягивает она, убеждая Гермиону в этом. Или себя… или никого вообще…
Гермиона берет специальное бежевое полотенце из микрофибры, которое не вредит структуре волос. Она начинает вытирать голову Лины. Аккуратно сжимая и разжимая волосы малышки, чтобы не потерять такие заветные завитки.
Лина тяжело вздыхает, разворачиваясь и упираясь попой в край ванны, чтобы Гермионе было удобнее. Она складывает свои маленькие ручки на груди, скрываясь за волосами, пока мама продолжает работу.
После того как Гермиона вытирает волосы Лины достаточно хорошо, чтобы вода не капала на пол с каштановых кончиков, она убирает полотенце в сторону и берет фен с диффузором.
Ферри быстро скрывается в спальне, стоит ей включить фен на второй режим теплого воздуха. Они обе смеются, замечая испуг Феррита. Гермиона продолжает сушить волосы до того момента, пока они почти полностью не высохнут, продолжая подносить и удерживать фен у головы Лины, пока ее локоны лежат в диффузоре.
— Готово, — спустя почти пятнадцать минут, после того как они начали мыть волосы Лины, произносит Гермиона, выключая фен. Волосы Лины теперь блестят и спускаются вниз аккуратными кудряшками.
Лина поднимает на нее голову, широко улыбаясь, демонстрируя аккуратный ряд зубов, пока ни один из молочных не выпал. Несколько коротких кудряшек спадают Лине на лоб, другие обрамляют милое личико.
Малышка тут же подходит к раковине с большим зеркалом над ней, которая находится в другой части ванной, и заглядывает в него, смотря на свое отражение.
Она проводит своими маленькими ручками по волосам, пока Гермиона внимательно наблюдает за своей мартышкой с мягкой улыбкой на губах.
— Мам? — Лина поворачивается, смотря на нее своим задорным взглядом. Гермиона слегка наклоняет голову, говоря этим, чтобы Лина продолжала. — А ты можешь отправить фото Драко?
— Хочешь, чтобы я сделала фото тебя и отправила Драко? — уточняет она с усмешкой.
Лина быстро кивает. Ее кудряшки забавно опускаются и пружинят обратно наверх, заставляя Гермиону смеяться.
— Хорошо, — ласково произносит она, беря телефон с полки рядом.
Гермиона опускает руки вниз, включая камеру на телефоне, и наводит ее на Лину. Ее мартышка широко улыбается, а ее глаза почти светятся, и веснушки становятся заметны.
Гермиона делает несколько фотографий.
— Готово.
— Получилось? — Она поворачивает телефон с открытыми на нем фотографиями в сторону Лины, и малышка подходит к ней, внимательно смотря на фотографии. — Я красивая.
Гермиона усмехается, дотрагиваясь до кудряшек левой рукой.
— Ты у меня самая красивая маленькая принцесса, — ее голос наполнен нежностью и любовью. — И как мне это подписать?
Лина подносит пальчик губам, на секунду призадумываясь.
— Напиши, что я скучаю, тогда он точно приедет раньше.
Гермиона поджимает губы, не говоря Лине, что это точно работает не так, но не желая лишать ребенка такой небольшой надежды. Она сама хочет, чтобы Драко был рядом. Кажется, за все это время она немного разучилась жить без него. В груди постоянное чувство, будто чего-то безумно не хватает. И у этого чего-то серые глаза и почти платиновые волосы.
— Как пожелаете, моя принцесса.
***
Гермиона стоит на кухне, упираясь поясницей и ладонями в поверхность тумбочки, смотря на то, как в сковородке готовится попкорн. Лина почти настояла, чтобы их ужин состоял именно из него и еще пачки ванильного мороженого с прослойками малинового варенья.
Она бросает мягкий взгляд в сторону гостиной, где около дивана Лина играет с Ферри в одну из его длинных игрушек, за которой он гоняется. Лина периодически смеется, отбирая кончик игрушки из когтей Феррита.
Гермиона качает головой, когда Лина в очередной раз забрасывает длинную нитку с игрушкой на конце, заставляя Ферри бежать за ней. Белый кот почти сразу вцепляется когтями в игрушку, заваливаясь на бок.
В сковородке стучит попкорн. Воздушная кукуруза ударяет в прозрачную крышку. По комнате витает аромат масла, который наполняет пространство странным праздничным настроением, когда на улице проступает почти настоящее лето. Градусник за окном стабильно показывает плюс восемнадцать последние пару дней.
Телефон звенит на столешнице, привлекая ее внимание. Нежная мелодия наполняет кухню, пока Гермиона не проводит пальцем по телефону, отвечая на звонок.
— Привет, — мягко произносит она. Улыбка появляется на ее лице.
Лина поднимает на нее взгляд, слегка прищуриваясь.
— Привет,
персик, — его голос немного хрипит, но она почти слышит в нем усмешку.
— Это Драко?! Мам?! Это он!?
Гермиона машет рукой Лине, говоря ей быть тише, но улыбается и кивает. Лина одаривает ее улыбкой, быстро подбегая к ней. Она встает рядом, смотря на Гермиону снизу своими темными глазами.
Драко на другом конце усмехается.
— Лина?
— Мгм.
Гермиона проводит рукой по волосам дочери, которые все еще хранят в себе вчерашние кучеряшки.
— Передавай ей
привет.
— Драко передает тебе привет.
— Дай! Дай! Дай! — Лина тянется к ее руке с телефоном, вставая на носочки.
— Хорошо, на. Лина хочет тебе что-то сказать, — быстро произносит Гермиона, прежде чем Лина забирает телефон себе.
— Драко! … мгм… хорошо, да… — Гермиона не знает, о чем они разговаривают, ловя лишь слова Лины. — и я по тебе… нет… играла с Ферри… — Лина над чем-то смеется, пока Гермиона проверяет попкорн в сковородке, смиряясь с тем, что будет не первой, кто поговорит с Драко. — … а ты скоро приедешь? — Гермиона бросает взгляд на мартышку через плечо, выключая конфорку. Улыбка Лины дрогает, а потом и вовсе исчезает. Ответ Драко явно ее расстроил. — … хорошо… да, я знаю… мгм… и я тебя… Держи, мам. — Она кладет телефон рядом с Гермионой.
— Все хорошо? — спрашивает она, смотря на дочь.
— Мгм, — мычит Лина, уходя к дивану.
Гермиона поднимает телефон, слыша, как Драко на другом конце устало вздыхает.
— Ты как? — тихо спрашивает она, так, чтобы Лина не услышала. Гермиона посматривает на нее, сидящую на бежевом диване вместе с Ферри.
Очередной усталый вздох.
— Херово.
Гермиона прикусывает нижнюю губу, чувствуя, как внутри что-то неприятно натягивается, а в животе становится пусто.
— Все так плохо?
Он молчит какое-то время, прежде чем отвечает на ее вопрос. Гермиона замирает с поднятой в воздух рукой, собираясь достать миску для попкорна.
— Хуже, чем мы думали.
Она сглатывает, опуская руку.
— Я уверена, что у вас все получится.
Драко как-то странно усмехается.
— Всегда веришь в лучшее.
Гермиона прикрывает глаза.
— Кто-то ведь должен…
И они молчат… тишина растягивается на секунды, следуя за минутами. Но она не напрягает, она лишь повисает в воздухе, переплетая два телефона, что соединяются сигналами с вышек.
— Я верю, — спустя время тихо произносит Гермиона. — Верю, что у вас все получится.
— Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер, — тихим, слегка хриплым голосом говорит Драко, и Гермиона сглатывает, чувствуя, как слеза, которая она понятия не имеет откуда взялась, скатывается по щеке.
— И я тебя, Драко. Будь осторожен.
— Ради тебя,
Персик… и Лины.
