Мурлыка. Холод самых теплых дней

Высокая блондинка сжала руку в кулак. По стене мраморного, роскошного зала пошла ледяная изморозь. Стоящий на одном колене у трона рыцарь и ухом не повел, а вот женщине рядом с ним явно было не по себе. Красавица в темно-алом платье и полумаске, поджав губы, старалась на владелицу замка даже не смотреть. — Вот как. Синьора, а ты мне обещала второго Декарабиона. И? — Госпожа, он омега, он… — «Забитый старшими мальчишка, из которого должен вырасти червяк, который как только поймет что может отомстить за детские обиды докажет, что род Декарабиона проклят», — с иронией процитировала слова своей же подчинённой владелица замка. — Но мы же понимаем, что эта помолвка нам на руку. Дилюк возможно и не глупый, но до отца или даже до Кейи в плане интриг ему далеко. Мальчишка может перетянуть его на свою сторону и даже от семьи заставить отречься. Любовь вещь глупая, но сильная — благородные дураки в неё верят. — А я найду способ, чтобы мальчишка возненавидел Рагнивиндров и принес к вашим ногам не одну — две короны, Госпожа. Ситуация в Мондштадте говорит о том, что Дилюк Рагнивиндр ведёт себя как идиот, я сыграю на этом. Владелица замка села на трон. — Я дам тебе шанс только в награду за уничтоженное семейство Декарабиона. Этот шанс будет последним. Поняла меня? Молодая женщина в платье быстро кивнула и подойдя к Госпоже, поцеловала перстень. — И всё же, Чайльд, помоги ей. В случае её оплошности имей план, а лучше несколько — чтобы всё прошло хорошо. Я на тебя рассчитываю. — Разумеется. И я уже делаю всё возможное для подстраховки моей подруги. Как бы не сложилась ситуация, вы будете в выигрыше, — молодой парень улыбнулся так непринужденно, словно перед ним не стояла самая жестокая правительница Снежной. Царица хмыкнула и внимательно посмотрела на своего подчинённого. — Только я буду в выигрыше? — с иронией спросила женщина. — Ваш триумф выгоден всем нам, вы можете не сомневаться в нашей преданности и решительности, — развел руками парень. — За что я к тебе благосклонна, так это за умение грамотно подать очевидные вещи. Идите. Скажите Борису, что я приказала не ограничивать вас ни в чем. Особенно тебя, Чайльд. Рыцарь ещё раз поклонился, встал с колен и вышел из зала. Вслед за ним, за огромными двухстворчатыми дверями оказалась и Синьора. — Я тебе не подруга. — Жаль. Ты ещё изменишь свое мнение, когда поймешь что поражение уже у тебя за спиной. — Пусть так. Оно там и останется, — зло сказала женщина, игнорируя сарказм во взгляде рыжего улыбающегося парня. ********* Год спустя. Венти сконцентрированно смотрел в потолок. Его хвост лениво подергивался. В квартире царила идеальная тишина. Горничная давно ушла, и напоследок умудрилась как обычно громко хлопнуть дверью, от чего инстинктивно захотелось подпрыгнуть. До прихода Дилюка осталось совсем немного времени — можно было бы и как обычно подождать в прихожей, но хотелось всеми силами показать, насколько он обижен. Открылась дверь. Зашуршали пакеты. Венти порой казалось что в такие минуты он больше кот, а не человек — обострённое обоняние уже, так сказать, доложило: на ужин сегодня будет рыба. Да, скорее всего тунец. — Венти? Юноша сделал вид что ничего не слышит. Хотя уставший голос Дилюка настораживал. Аловолосый направился в гостиную, прекрасно зная где любит встречать его недовольный чем-то Венти. Так и вышло. Накрытый светлым пушистым пледом, Венти зорко наблюдал за Дилюком, который подошел к нему, на ходу снимая пиджак. — Злишься? В ответ полное молчание. Венти слегка шевельнул кошачьими ушами, и только дернувшийся хвост выказал всё недовольство. Порой Венти казалось, что обе его сущности — кота и человека, — одинаково любят и зляться на Дилюка. И всё же, они обе искренне восхищались тому, какой же он красивый. А ещё хороший. Ну и ещё с десяток пунктов исключительно прекрасных качеств. В такие минуты очень хотелось обругать себя. Человеческая влюбленность, умноженная на кошачью привязанность — мощный коктейль. Именно эти два чувства помогали оправдать Венти то, что долго злиться он не умел. А порой бы стоило. Молодой мужчина сел рядом. Венти вздохнул, выбрался из-под пледа и положил голову ему на колени, вжавшись носом в живот. Скучал он неимоверно. Холодные мужские пальцы погладили по волосам — помимо воли Венти почти мурлыкнул, но удержался. Дилюк спрятал улыбку, понимая, что Венти злиться не умеет — по крайней мере, на него. Все его чувства порой были на лбу написаны или ушами с хвостом, или мурлыканьем, или фырканьем, от которых порой не выходило избавиться — он с головой выдавал себя. — Скажи мисс Лей, чтобы так не грохотала дверью. Я просто… — голос звучал глухо. — Немного пугает. — Сам и скажи. Тебе нужно учится относится к людям так, как они этого заслуживают в соответствии с их положением. Она пришла на эту работу, принимая все условия — я говорил ей много раз их выполнять. И в моё отсутствие ты должен говорить ей, когда что-то не так. Венти только тяжело вздохнул. — Она расстроится. — Возможно. Но зато больше так поступать не будет. И вовсе, давно пора найти кого-нибудь другого, — Дилюк машинально продолжал гладить юношу по голове, — тихое, едва слышное мурлыканье заставило аловолосого улыбнуться. — Доктор говорит что на тебя таблетки действуют медленнее, чем на остальных, — в тебе много кошачьего. — Тебе не нравится? — Нет, я… Я приму любую твою сторону. Кошачью, человеческую. Иди ко мне. Венти только этого и ждал, с удовольствием усаживаясь на колени Дилюка. Уложив свою голову ему на подбородок, осталось дожидаться, пока молодой мужчина укроет их обоих пледом. Чтобы как обычно посидеть так пару часов, разговаривая ни о чем. — Тогда хорошо. Мне, если честно, не хочется становиться полностью человеком. Доктор же сказал, что я потеряю острый нюх, зрение станет немного хуже, в общем… Сплошные минусы. — В любом случае, ты большая умница. Мне звонил твой преподаватель — ты молодец. Инструмент такой сложный, а ты ещё и музыку пишешь. Ладно бы фортепиано, но лира… Дилюк прижал юношу к себе ближе. Усталость медленно отступала. — Пожалуйста, не улетай так неожиданно. Очень прошу. Иначе я точно обижусь. — Прости. Хорошо, я постараюсь, — пообещал мужчина, затем слегка отстранился и, взглянув в родные бирюзовые глаза, выдохнул с облегчением. Венти зажмурился, с удовольствием почувствовав как его погладил по щеке Дилюк. — Знаешь, действительно, какая-то твоя кошачья сторона воистину волшебная — потому что я не так уж и устал. Так что пойдем, погуляем. Погода замечательная. *********** Венти уже привык что тут и там порой на них оборачиваются люди. И дело не только в том, что Дилюк очень красивый или что ушастых юношей не так уж и много на улицах, а в том что как ни крути, но именно Дилюк Рагнивиндр вероятно станет будущим королем. Времена пышных платьев и роскошных вычурных костюмов прошли: на улице не увидеть девушку в корсете и со шляпой, или мужчину с мечом — но традиции остались. И те редкие стычки и политические сборища без регалий не обходились. Стране, пусть и современной, всегда нужен будет мудрый король. И даже если этот самый будущий король отказался от жизни в замке с остальными членами королевской семьи, предпочел квартиру возле вуза в котором учится так же как, и остальные граждане своей страны, — это не изменит его статуса. Вот люди и косятся. Вроде и привыкли, что его Величество соблюдает церемонии только по праздникам, а в остальное время учится, посвящая себя подготовке к принятию тяжелого бремени. А с другой стороны тот, с экранов телевизоров, роскошных рыцарских поединков и этот, шагающий по улице с щебечущим юношей, — будто две разные личности, и хочется понять, какой из них настоящий. На витрине одного из ювелирных магазинов стояли драгоценности. Несколько бриллиантов, сияющих, переливающихся на свету буквально сверкали, завораживая. Венти машинально подошёл к витрине. Сквозь бриллиантовую подвеску проходил луч солнца, заставляя камень светится, словно живой. — Так много граней. Он такой… — Венти хотел сделать шаг чтобы рассмотреть поближе, но Дилюк обхватил его за талию спасая от удара лбом об стекло. — Спасибо, — пробормотал Венти. Привязанности Венти к драгоценностям Дилюк не понимал до тех пор, пока юноша не объяснил что когда все остальные видят просто сияние, для него это целое шоу со спец-эффектами: переливающиеся грани завораживали, словно гипнотизировали, а разные блики так и притягивали взгляд. Многое стало ясно: бедняга Венти, как и все кошачьи (ну и наверное сороки), любил наблюдать за подобными вещами. — Идём, посмотрим поближе. Или купим. Венти торопливо закивал. В ювелирном магазине было не так много клиентов. Огромный старинный зал говорил о том, что место статусное. Не каждому по карману — это уж точно. Одна из служащих опередила двух юношей в ливрее и пошла к новым посетителям, прекрасно понимая, кто такой мужчина с алыми волосами. — Здравствуйте, чем могу вам помочь? — Покажите подвески. Бриллиантовые. И кофе мне принесите. ********** Дилюк не был удивлен тем что Венти завороженно рассматривал то одно, то другое изделие. Какие-то вещи он откладывал сразу, сетуя, что почти не сияют — тусклые. Иные клал прямо перед собой, словно пытаясь понять, что с ними не так. — Ещё кофе? — к столу в соседней зале для важных клиентов подошёл услужливый юноша, ровесник Венти. Дилюк кивнул. Наблюдать за Венти, который как ребенок в магазине игрушек перебирал изделия было занимательно, но кофе бы не помешало. — Том! — Венти поднял голову и увидел одного из старых друзей, учеников приюта. Юный служащий был очень красив, синяя форма ему невероятно шла. Лисьи уши и пушистый хвост и вовсе делали сотрудника таким милым, что сразу становилось понятно для чего его взяли на работу в ювелирный. Если такой будет уговаривать, тогда шансов на то, что сделают дорогую покупку станет в разы больше. Да и просто зайти, посмотреть — уже удовольствие. — Узнал? — почти виновато, но отчасти даже радостно и тихо спросил юноша, — Даже не знаю, можно ли сейчас говорить с тобой как со старым знакомым… Я не знаю как отреагирует начальник. — Скажи, моя личная прихоть, — хмыкнул Дилюк, видя что Венти искренне рад увидеть друга. Но бывшего воспитанника приюта могут наказать за подобное общение с клиентами. — Благодарю, Ваше Высочество, — Том низко склонил голову и с облегчением продолжил, — Очень рад тебя видеть. — Я тоже. Слушай, если ты тут работаешь, то может ещё кто-то из нашей группы есть? — Есть. Но тебе не стоит их видеть. Они на тебя неправильно отреагируют и могут огорчить. Венти пытливо посмотрел на Тома. — Директор сказал именно мне вас встретить, потому что понял: остальные могут каким-то образом выказать тебе неуважение даже в присутствии Его Величества. Их зависть и непонимание слишком велики. Гарольд даже сказал что ты настолько не скрываешь своей меркантильности, что ведешь Его Высочество сразу к бриллиантам. Так сказать без прелюдий. Венти поник. Всё же, некоторые вещи не меняются. — А я считаю это очевидно. Ты ведь кот, тебя это всё привлекает почти так же как птицы. Я же помню, как ты в приюте часами наблюдал за канарейками директрисы. А потом увидел хрустальный шарик на люстре. Когда её мыли то ты шар стянул, а потом на окно положил и часами смотрел как сверкает, — улыбнулся и продолжил Том, стараясь подбодрить Венти. — Но выбирает-то он самое дорогое, — кто из проходящих мимо юношей в форме с подносами сказал — неизвестно, но факт: это услышал не только сам Венти, но и Дилюк с Томасом. Директор тут же отошёл от секретера. Мельком глянул в сторону болтунов — было ясно, что им после ухода клиентов достанется по самое не балуй, но сейчас он тут же бросился спасать ситуацию. — Это логично. Лучшие бриллианты сияют так — глаз не отвести. Я поставлю сколько угодно, но если положить перед юным господином с десяток старинных драгоценностей с историей и новый, но искусственный бриллиант, он выберет второе, — стараясь говорить не слишком подобострастным тоном, предположил директора. — То есть, теперь я не меркантильный — но дурак, потому что отвлекаюсь, — без обиды сказал Венти и тут же подмигнув Дилюку, добавил: — В этом что-то есть. Попробуем? Дилюк, ты не против? Аловолосый пожал плечами. Директор кивнул Тому и служащий удалился, вернувшись с небольшим подносом, накрытым бархатом. На нем лежало несколько жемчужных колье, два перстня с сапфиром и аметистом, несколько бриллиантов и серьги с изумрудами. Венти смотрел на всё недолго. — Это очень старое. Столько царапин, — юноша указал на казалось бы неплохо отреставрированный перстень с сапфиром. — Это странное. Дорогое, наверное, но мне не нравится, — перстень с аметистом так же подвергся критике. — Не знаю, душа не лежит. Как бусины на леске, — жемчуг и вовсе не удостоился чести. Ещё несколько минут Венти всматривался в два бриллианта. — Этот. Он живой. Ну… Сияет как живой, — поправил себя же юноша, указывая на камень слева. Директор уважительно склонил голову. — Всë-таки есть что-то в котах магическое. Оба бриллианта огранены одинаково. Тот, на который вы указали, старинный и очень дорогой. Второй создан по его подобию, они идентичны. Разница в цене исключительно из-за возраста первого камня. — Волшебное, — хмыкнул Дилюк, — ну, что-то выбрал? К удивлению подслушивающих сотрудников и самого директора, Венти в сторону самых дорогих камней и не глянул. Он вернулся к тем, что рассматривал до этого, и указал на подвеску на золотой нити. Камень в форме остроконечного ромба казался совсем простым до тех пор, пока не поднести его к свету: и тогда он начинал сиять как волшебный кристалл. Подвеска была из простого горного хрусталя. — И серьги те. С изумрудами. Всё доставите по адресу, — Дилюк отдал визитку. Венти с надеждой посмотрел на старого друга. — Давай я тебя навещу. Я скучаю по… — Не надо. Лучше по телефону. Я тоже очень рад увидеться, но… Знаешь, работы много. А в сети я часто онлайн. Дилюк понял о чем умолчал Том. Умный служащий, кажется, был другом Венти. Он даже помнил о прошлом в приюте и более того, понимал: если Венти придет сюда сам, то нарвëтся не только на враждебные взгляды из-за зависти. Может и до драки дойти: все знают, что ещё с приюта Венти не выдавал своих обидчиков — а значит и мести не будет. — Вот как, — расстроено сказал Венти. — В той визитке, что я отдал директору, номер. Доставишь драгоценности сам. — Как скажете Ваше Высочество, — отчеканил Том. ************ Венти до самого дома был задумчивым. Не то что бы грустным, нет. Просто когда пусть и редко, но посторонние и абсолютно чужие люди врывались в привычный ход событий, напоминая, насколько всё бывает сложно на самом деле — весь мир переставал казаться простым, и отовсюду словно торчало по десятку игл. Тебя считают меркантильным — укол. Верный укол: ведь содержал его Дилюк, ни о какой работе речи не шло, и тот же Дилюк старался дать ему хорошее образование. Так что пока он не просто сожитель, а ещё и серьёзная статья расходов. Глупость? Укол. Не такой верный, но болезненный. Некоторые предметы давались с трудом. Учителя явно возились с ним, понимая что огорчать кого-то настолько близкого к будущему главе страны попросту нельзя. Повадки животного? Не укол, но… Венти нравились собственные кошачьи повадки, Дилюку тоже, но порой остальные смотрели на него осуждающе. Будто он позорит такого серьезного человека своими кошачьими ушами, невысоким ростом, чересчур звонким голосом, и фырканьем как у кота, когда тот чего-то испугался. Венти прекрасно знал: он не выглядит представительно ни на йоту, и даже в свои семнадцать его легко принять за ребёнка. Ещё и лёгкий характер. Венти знал, что быть серьёзным — нет, не так, — доказать людям, что за твоей улыбкой и смехом скрывается что-то большее, почти невозможно. Только Дилюк замечал, что он не глуп. Всегда видел, даже когда что-то не удавалось Венти и с десятого раза, — находил возможность посмотреть на это с другой точки зрения. Мысли роились в голове жужжащим роем всю дорогу по пути домой. И только когда зашипело масло на сковороде, Венти словно проснулся. — Я тебя очень люблю, — Венти уткнулся в спину мужчины, который готовил ужин. Дилюк любил заниматься готовкой сам, когда не был слишком уставшим. — Информация так сказать не новая, но я рад, что ничего не изменилось. Меньше обращай на них внимания, — посоветовал Дилюк, стараясь не слишком отвлекаться. Ему очень нравились такие моменты наедине с Венти. Уютно. По-домашнему. — Они завидуют. — Верно. Мне тоже завидуют, — хмыкнул кронпринц. Венти выглянул из-под локтя мужчины. — Тебе-то почему? — Ну, — Дилюк отставил сковороду с готовой рыбой. Мужчина усадил Венти на огромную деревянную столешницу и продолжил готовку. Юноша довольно ожидал ответа: он любил так сидеть, пока мужчина готовил. — Ты у меня умница. Ты меня любишь. Ты мне предан. И ты мне дороже всех, прекрасно знаешь. — И что тут такого? Дилюк хмыкнул, пускаясь в объяснения. — Многие дворяне или попросту богатые люди от своих же близких шарахаются, как от огня. Знаешь, сколько раз предавали жены и любовницы герцога Эмиля? Шесть раз. Графиню Морро задушил её собственный фаворит, — обокрал и скрылся. Все жалели его, дескать, завела молодого любовника, ему было тяжело под её каблуком. А по сути она подобрала парнишку с рынка, чуть младше меня, — воспитала, обогрела. Она умоляла совет дворян разрешить дать своему приёмному сыну хотя бы титул лорда. И вот как он поступил. Я могу продолжать этот список вечно. Поэтому многие из аристократов и косятся на меня с завистью, — дело даже не в короне. Она на втором месте, точно. Просто я могу спать без оружия под подушкой и доверять свою еду, не ожидая что рухну замертво от пары глотков супа. А титул, что уж. В нём куда больше минусов. Аловолосый ловко сунул в приоткрытый рот Венти ложку. — Вкусно! — Значит в соус теперь буду добавлять не простую соль, а морскую. — То есть ты меня выбрал потому что я тебе предан? Дилюк закатил глаза, отставляя готовый соус. Ужин готов. Венти, сидя на столешнице, внимательно наблюдал за лицом мужчины, пока тот как обычно спокойно делал свои дела. Увы, лукавого взгляда юноше скрыть не удалось. — Любишь ты говорить глупости, — Дилюк снял фартук и повесил его на стул. Затем он повернулся обратно к Венти и обняв его за талию, посмотрел в глаза. — Знаешь же, как я тебя люблю, — тихо сказал мужчина и поцеловал юношу, переплетая пальцы. Венти подвинулся ближе. — Ты редко говоришь, я и забыть могу, — скрывая довольную мину, буркнул Венти. — Специально для таких как ты придумано помолвочное кольцо. Смотри на него почаще, — проворчал Дилюк, помогая Венти спуститься с высокой столешницы, — идём есть уже, я устал как собака. Венти вздохнул. Дилюк в своем репертуаре. Вроде бы любит до безумия, а только поцеловал и всё — парад нежностей окончен. Вот же человек!