Мурлыка. Холод самых теплых дней

Чайльд проклинал Синьору и её бестолковую помощницу как только мог. Едва ли всю игру не испортила! Если бы Том пришел с информацией к Венти, приведя судя по всему мальчишку к Синьоре после, непонятно что вообще вышло бы с того похищения. Идея конечно хорошая, но рискованная. Порой Синьора поступала крайне грубо, действовала решительно, ставя буквально всё на кон, — и ситуация с подосланной «тетей» Венти была одной из них. Страшно представить, какая бы каша потом заварилась. Иметь заложника в виде омеги будущего короля, наследного принца Улару конечно выгодно, но риск того, что Рагнвиндры поступят как умные политики и быстро расторгнут помолвку был очень велик. Любовь, привязанность — это очень мило, но слишком далеко от настоящих дворцовых интриг. Синьора слишком поторопилась, доверившись тем крохам из жизни Венти, которые она узнала. — Том. Молчать нельзя. Иначе тебя как пособника и посадить могут. Лучшее, что можно сделать — немедленно идти и рассказывать всё, в мельчайших деталях. Лучше не главе безопасности, а кому-то другому — принцу или его другу. Глава безопасности тебя уволить может, и сделает он это так, что потом у тебя будут большие проблемы. Том, опустив голову, скорбно молчал. Тарталья был прав. Как всегда рассуждал верно. Чайльд отвлекся на смартфон, взял трубку и, выслушав говорившего, коротко бросил «еду». Он посмотрел на поникшего блондина: Том кажется только сейчас понял, что раздумывать не стоило — нужно было сразу рассказывать. — Тарталья, я… Можешь со мной побыть? У меня никого нет, а ощущение такое, будто по уши в дерьме извалялся, — блондин с надеждой посмотрел на друга. Сейчас одиночество пугало больше эфемерных проблем с законом. Он запутался, потерялся, и ему нужен был хоть кто-то, кто просто побудет рядом. — Прости, бежать надо. Дело срочное. Но ты меня послушай и срочно всё расскажи Венти. Я скоро вернусь, понял? Тарталья дождался кивка молодого парнишки в ответ и, понимая, тот вряд ли его послушает, быстро ушёл. Увы, ситуация не терпела: мало ему было проблем с Синьорой, так ещё и новости по телефону сообщили не самые приятные. Том молча посмотрел вслед парню. Вот так вот… Получите помощь, распишитесь — всё, на что заслужили. Что будет дальше? Кто знает. Он даст себе ещё немного времени, — всего полчаса, чтобы пожалеть свою везучую жизнь, — и расскажет либо Венти, либо первому попавшемуся охраннику о том, что произошло. Сколько Том просидел в кафе он не знал. Люди проходили мимо, а ему хотелось забиться в угол — просто для того, чтобы согреться и спрятаться от всего мира. — Ну. Рассказывай. Не трясись, я на твоей стороне. Хотя бы потому что я понимаю что с тобой сделают, когда узнают что ты не рассказал всё сразу, — человек, который подсел к парнишке, был ему незнаком, — но судя по нахальности знал достаточно чтобы вот так, без всяких предисловий, переходить к делу. — Я понятия не имею кто вы и почему должен вам всё рассказать. Блондин нагло оскалился. Растерянного Тома это попросту добило: захотелось вцепиться незнакомцу в глотку, — гад так и лучился высокомерием. — Ты работаешь на Венти и вхож в квартиру, за которой спецслужбы следят так, что тебе и не снилось. В то же время тебя видят сначала с посыльной одной из предвестниц Фатуи, потом — неоднократно, с одним из опаснейших представителей этой же организации. Ты себе уже лет на десять наболтал, — протянул незнакомец, почти с насмешливой жалостью глядя на парня. Том опустил голову. От усталости, да и от всего что случилось с ним за последнее время он словно потерял возможность что-либо чувствовать. Тюрьма? Да пожалуйста. Их приют был не лучше. — Хватит меня запугивать, я уже пуганный. Надоели. Я ни в чем не виноват — разве что, в своей наивности. И мне всё равно, кто такие ваши Фатуи. Я расскажу о том что знаю только людям, в которых уверен. Я еду к Венти. — Вот как. Ну, там и увидимся, — легко сказал блондин, вставая из-за стола. Том поморщился. Создавалось ощущение, что за него всё давно решили. ************* Лео, казалось, ожидал похвалы, но вышло иначе: Венти на маркиза глянул так, что альфе не по себе стало. В квартирке Альбедо буквально толпа собралась — алхимик смутно надеялся, что ни один реактив не зацепят. Зря он их не разложил по местам в лаборатории, а оставил прямо в зале, — вот когда может аукнуться даже пародия на разгильдяйство! Том только ресницами хлопал, прижав лисьи уши к голове. Ему не верилось что после рассказанного даже тот самый рассудительный друг-алхимик, который показался высокомерным и отстранённым в первую их встречу, не отнесётся к нему с недовольством. Более того, услышав о том, что случилось он отнёсся к нему с большим пониманием, чем тот же Тарталья. — Лео, только попробуй кому-то донести. Тут любой бы растерялся, — Венти принес в комнату чай, гневно глядя на маркиза. Альфа закатил глаза: разумеется, все собрались кудахтать вокруг жертвы политики. — Плохо, что сразу нам не сказал — теперь могут в чем-то заподозрить, — добавил Альбедо, обдумывая ситуацию. Том словно заключенный, сложив руки за спиной, смотрел куда угодно, но не на старого друга. —Почему вы мне верите? Вдруг я действительно виноват, или я какой-то двойной агент… Венти только покачал головой. Миросси хмыкнул, единственным насмешливым взглядом словно говоря лису: «Куда тебе в шпионы-то, бестолочь?». — Я по большей части молчал, просто потому что был в ступоре. С одной стороны надо рассказать кому-то, что тебя вроде как тётя ищет. Но с другой — зачем? Ну что ты сделаешь? Ты дров наломаешь, ввяжешься куда-то. Мне бы не хотелось, чтобы ты страдал. Даже директриса тогда молчала о том, что к тебе приходили, я… не знаю, я запутался. А потом действительно уже за себя испугался. Я понятия не имел, что существует нечто такое, как Фатуи. Подумать только, организация, чуть ли не шпионская. Лео встал с кресла. Святая простота. Здесь только у Альбедо, похоже, мозги и были: ученик колдуньи внимательно обдумывал, как поступить. — Дай мне слово, что ты будешь остерегаться этого Чайльда. Хорошо? — видя состояние Тома, попросил Венти, — А лучше тебя спрятать. Если он связан с такой серьезной организацией, то на тебе могут отыграться. — Венти, это самое здравое что можно предложить, — похвалил алхимик, — нужно обезопасить Тома, и в то же время не терять из виду — вдруг его действительно будут искать. — Нельзя чтобы Дилюк о чем-то догадался. Если я отправлю друга непонятно куда, то он точно обратит внимание, — вслух начал размышлять Венти. — Я могу в общежитие съехать. Номер телефона сменить, — предложил Том. чувствуя полнейшую неловкость. Он ведь сам натворил дел, а о нём теперь так беспокоятся. Лео закатил глаза. — У меня отсидишься. Ты важный свидетель. Моему садовнику как раз помощник нужен. Это мелочи. Оставлять тебя здесь нельзя: за тобой точно следят, и если нападут, то достанется и принцу. А за это и с меня голову снимут. Том зажмурился. Из всей троицы, как же его бесило именно высокомерие маркиза. Как там его, Леонард Миросси? Плевать. Тварь последняя, в титуле ублюдка, — боится за свою голову, вот и бегает. — Моя жизнь для тебя — мелочь. Ну и пожалуйста. Теперь я понимаю, о чем Тарталья говорил: «чем богаче, тем паршивей характер». Пусть меня хоть убьют, мне всё равно. Да, я поступил неправильно. Но я не отличник пафосной академии, за мной няньки не носились и всю жизнь я один. Я могу ошибаться просто потому, что меня никто ничему не учил. Эти шпионские игры и королевские интриги — я о таком и не слышал. Том вздохнул. Собственная вспыльчивость казалась ещё глупее той ситуации, в которую он попал. — Я хочу извиниться только перед Венти и его другом, — вы ко мне как к человеку отнеслись, а вот этот, кусок пафоса, только выделываться и может. Я уверен что он за себя боится, а не помочь хочет. Том повернулся к Венти. — Ты меня извини. Я идиот. — Это мягко сказано, — прошипел злой Миросси. — Да не обращай на Лео внимания — он мне крысу в портфель сунул, а потом в любви объяснялся. Глядя на ваш скандал я уже предчувствую неладное. Он хороший человек, и также постоянно делает глупости, — обняв лиса, утешительно сказал принц. — Его, видать, в роддоме роняли, — протянул Том, — вот это подарочек. Как голову потом не оторвали, — мстительно протянул лис, чувствуя как от доброты Венти в глазах подозрительно щипает — и нужно срочно отыграться хоть на ком-то, чтобы никто не заметил насколько ему паршиво внутри. — Тебе не оторвут — так за решетку сунут, если узнают что ты о таком молчал, — фыркнул Лео. — Судя по этому тайному собранию, голову оторвут тебе. Ведь ты, как я понимаю, помогаешь Венти нелегально, — ещё ехидней протянул лис. Лео побледнел. Том быстро взял себя в руки, хотя глаза и подозрительно блестели — словно он вот-вот расплачется. На секунду, может на две Миросси действительно стало жаль парнишку. Он действительно просто попал не в то место и не в то время, как говорится. Но он как мог отстаивал себя, оставаясь честным с близкими. Смелый, хоть и заноза. Венти прав: может, и стоит этому горю помочь по-настоящему. — Смотри, какая ситуация: Венти, конечно же, максимум достанется родительский ай-яй и «не шастай с кем попало» — его другу так же, мне влетит побольше, но тебе достанется за всех троих. Дескать, на нас Венти повлиял как на друзей, а ты примчался на крыльях «вдруг мне за помощь чего обломится» и «помолвка не свадьба — вдруг передумает». Даже если ты преследовал дружеские цели, вряд ли принц в это поверит. Ревность — вещь такая. Все дружелюбные порывы тут же испарились после тирады Тома. Лео побагровел, глядя на лиса. Том был счастлив: выскочка бесился и слова паршивого не мог ему сказать, ведь Венти определенно вступится. О, как сладок триумф. Сын маркиза взял себя в руки, но по голубым глазам читалось — Тому крышка. Миросси гадиной извернётся, но болтун об этом ещё пожалеет. — В житейской хитрости я дам тебе семьдесят баллов из ста, — хмыкнул Альбедо, — но предложение спрятаться в поместье маркиза придется принять, ведь за тобой действительно может начаться охота. — Лео, не надо скандалить, мы же не в школе. Итак, на этой положительной ноте предлагаю закончить беседу, — дружелюбно протянул Венти, делая мысленную пометку: Миросси явно понравился Том. Ну, уже хорошая новость на день. Будут себе дружелюбно всю жизнь скандалить. *************** Андриус, полуприкрыв глаза, прислонился к спинке кресла. Барбара убрала волосы чтобы не мешались и, подойдя к больному, положила руки ему на голову. — Берегись Фатуи и Снежной. Они сбили Декарабиана с толку, подсунув своего шпиона. Отец окончательно сошёл с ума, когда узнал, что все годы жил во лжи и даже его старший сын от предателя — так сказать, по приказу. Говорят, поэтому он убил твою мать. Боялся, что и она предательница. — История очень грустная, но разговаривать не обязательно. Ситуация ужасная, но вы не один: ранее вы брата спасли, а теперь и нашли его, в конце концов, — перебила мужчину Барбара. — Зря я сорвался. Церковники могут сотрудничать с Фатуи — теперь и на тебя могут вести охоту. Тебя защитят? Тебя действительно спасли, не сделали с тобой ничего плохого? Рагнивиндр за тебя конечно вступился, но мало ли — ты такой тихий сидел. Венти мотнул головой и подошёл к Андриусу. Как же больно было смотреть на молодого мужчину: измотанный, в его взгляде читались только тоска и страх. — У меня всё очень хорошо. И у тебя будет. Я тебе помогу… нам помогут, я обещаю, нас защитят, ты знаешь… Андриус накрыл своей холодной рукой ладонь брата. Кажется, ему становилось немного лучше — а вот Барбара, сцепив зубы, словно терпела невыносимую боль, но не отступала — явно веря что не только желанием помочь, но и упорством можно добиться многого. — Ты меня не слушай. Ни шагу в Улару — тебя уничтожат. Я зря сказал глупость тогда, на меня порой такое находит: я становлюсь безумен, несу чушь. Не отходи от Рагнивиндра. Если всё действительно хорошо, то тебя спасут. Они за своих глотки порвут, и правильно сделают, но и им с Фатуи связываться не стоит. Проиграют вряд ли, но это будет стычка с разрушительным результатом. — Но люди… — осторожно начал Венти, как тут его перебили: — Чëрт с ними! К тому же, многие отчаялись — они не поверят в спасение. Одна твоя маленькая счастливая жизнь не спасёт миллионы несчастных. Пусть в нашей семье хоть кто-то будет жить нормально. Я твоей смерти не переживу. Хоть ты меня пожалей. — А ну хватит, — сквозь ком в горле потребовала Барбара. Пошатываясь от усталости она села рядом с Андриусом, дрожащей рукой взяла яблоко и сунула прямо в рот старшему принцу Улару. — Яблоки в Мондштадте очень полезные! Я вас вылечу. Не обещаю, что полностью, но станет гораздо лучше. И глупости свои оставьте! Венти вся семья любит — даже король не такой строгий, как к своим детям! Если Венти попросит, не то, что его защитят — там войну устроят. Я знаю что творят Фатуи и видела на что они способны, но всё не так уж и сложно. Да, в Улару ехать не стоит. Вообще ничего делать не надо: начнём с того, что я вас вылечу. Барбара, пошатываясь, встала и поплелась в сторону ванной. На крохотной съёмной квартирке, где скрывался Андриус, совсем негде было не то, что развернуться — даже окна здесь не открывались. — Умоюсь пойду. А вы ко мне в поместье, в гости. На свежий воздух. — На ваш дом могут напасть, — запротестовал Андриус. — Не нападут. Я лучшая подруга самой сильной королевской семьи на земле, — в частности двух принцев, — моя учительница великая леди Минчи и все они на милю к моему дому никакой дряни не подпустят. Блондинка вышла. Андриус слабо улыбнулся. — Решительная девушка. Может, я действительно сгущаю краски. Знаешь, а ты так похож на маму. Она и мне мать заменила, такая добрая была. — Прямо как в книжках или очень милых фильмах? В последнее время моя жизнь напоминает мне очень запутанный сериал… Дворцовые интриги, непонятные разборки — забавно, что это всё происходит со мной, — проворчал Венти. Андриус внимательно всматривался в брата. Ему действительно стало лучше, а ворчание подростка рядом как-то выбивалось из того, к чему он привык. Но всё же, Венти нужно было понять очень многое. — Лучше, чем в любой мелодраме про утерянных родителей. Твоя мать была действительно святой. Мне было лет восемь, когда она стала приходить к отцу. А затем она привязалась ко мне, как к родному — обнимала и мурлыкала так громко. Она этого сильно стеснялась, но ей это так шло. Даже отца могла немного расшевелить: в еë присутствии он был совсем немного добрее. В принципе, с её появлением в замке будто лучше стало. А потом, не знаю… До сих пор то время называют «затишьем перед бурей», — после её смерти и начался кромешный ад. Альбедо слушал историю крайне внимательно. Венти отошел от брата, сел рядом с другом. — Вы нашли Чжун Ли? — вынырнув из омута тоскливых воспоминаний, спросил мужчина. — Нет. Я спрашивал Дилюка, но он сказал, что поиск пока не дал результатов. Но они найдут регента, который отлично справится. Андриус покачал головой. Барбара вернулась и села рядом с Мурлыкой. — Паршиво. Хотя не понимаю я Рагнивиндров — то тебя усыновляют, то на тебе женятся. В случае Дилюка это тень на безупречной репутации. Понятно что в вашем регионе всем сплетникам языки с головами оторвут, но как к нему остальные правители относится будут… Этой историей могут воспользоваться Фатуи: раздуют, что Дилюк — невменяемый извращенец, притащат с десяток парнишек с заученной речью, наплетут пошлой дряни, дискредитируют его перед другими правителями Тейвата. Конечно, Дилюка с престола не снимут, — сплетен маловато будет, — но основная цель Фатуи это раздувать скандалы, подрывать доверие и, по сути, стравливать всех. Одна такая сплетня может стать началом очень неприятной истории. Венти слушал эти слова, понимая, что по коже у него табунами бегают мурашки. Как же хорошо Андриус разбирался во всех этих тонкостях. Королевскую чету Рагнвиндров не столько любят, сколько уважают и боятся. Есть конечно и преданные друзья, поданные, которые не предадут, — но всё же завистников побольше будет. Вдруг он станет тем самым слабым местом для близких? — История действительно трогательная, Дилюк просто привязался к своей находке — и да, Его Величество не раз скандалил с ним на эту тему, — а как тебя усыновляли, о, да в замке дым коромыслом стоял! Дилюк ни разу не проявлял такого упорства. Он боялся за тебя. Мы, — Барбара, вернувшаяся с лекарствами успела на конец речи Андриуса, — мы просто его поддержали. Газеты тогда шумели что это пиар-акция для будущего короля. В то время были свежи скандалы насчет детей с особенностями и твое усыновление подняло дух всех особенных людей, но аристократы взбунтовались — и тот бунт было подавить сложно. Ситуация в академии — лишь отголосок того, что было в кулуарах, и аристократы разделились на два лагеря: тех, кто уважал такой «политический» ход, и тех, кто считал полнейшей глупостью. — …То есть риск того, что если не раскроется, кто мой отец — то Дилюка всю жизнь будут поносить и осуждать, а если раскроется правда, то я — наследник опасного психа, — Венти пробормотал это вслух. Альбедо с жалостью посмотрел на друга. Он мысленно ругнул себя за то, что и сам не задумывался о таком развитии событий. Барбара приобняла обоих парнишек, пытаясь поддержать: она так же понимала, что ситуация крайне сложная. Андриус, уткнувшись взглядом в пол, напряжённо думал что можно сделать. И тут мужчину осенило. — Третий вариант: сдать экзамен в Сумеру. Они выносят вердикт — вменяем человек или нет, будет ли он править. Декарабиану отказали в сдаче экзамена, он взял корону силой, — но если ты сдашь, то шума будет в разы меньше. Ведь ты будешь законным, признанным адекватным наследником Архонта. Я скажу, что передал тебя на воспитание Рагнивиндрам чтобы спасти единственный шанс для нашей страны, а история с приютом — фарс для отвлечения внимания, чтобы ни одна живая душа до поры до времени не узнала, кого они прячут. Барбара поджала губы. — Я лечила вас от кошмаров не для того, чтобы вы в них засунули Венти! — Даже если ты провалишь экзамен всё равно они вынесут вердикт, что ты вменяем — а там уже будет проще. Рагнивиндр просто заберёт две короны и остальные правители подумают, что это был изящный ход со стороны королевской семьи Мондштадта. Они спасли принца в обмен на страну, и поэтому всё было предрешено с самого начала. Договорной брак буквально у колыбели — это настолько типичная история, что её примут без лишних вопросов. Ну а если ты действительно хочешь сам помочь людям, то есть конечно минимальный шанс что ты удачно сдашь экзамен и сможешь что-то изменить. В любом случае, твоё присутствие в Сумеру — лучший вариант. — Я сам конечно не лучший вариант и понимаю, что скорее всего экзамены не сдам, но стоит попытаться. Это единственный выход. А вы мне поможете. И Дилюк — поворчит и поможет. Фатуи уже мешаются под ногами, нужно что-то делать. Альбедо же молчал куда дольше. Присев на край кресла он словно ушел в себя, не слушая никого вокруг. — Мне кажется что шансы более чем велики. Лук признал тебя как родной, даже нашего отца он не всегда так слушался, особенно, в последние годы. Значит, Архонты благоволят тебе. Я помогу чем смогу, но толку от меня немного. Я едва убрал из столицы дрянь, присланную Снежной, но что дальше — понятия не имею, — добавил Андриус, — и я так понимаю что твой преданный друг на стороне того, чтобы тебя со счетов не сбрасывали. Иначе он бы давно всё доложил Рагнивиндрам, понимая, что рисковать тобой нельзя. А здесь ситуация рисковая, но всё же он действительно опасается что тебя запрут где-то в поместье, сделав милой подножной тряпкой для рождения наследников. — Дилюк так никогда не поступит!.. Ты совершенно не понимаешь ситуации! Андриус вздохнул. Мужчине явно стало лучше. И судя по всему, он далеко не дурак — более того, умело анализировал ситуацию. Альбедо заметил, что по каким-то причинам старший брат Венти решил вывести того из себя, — словно проверяя, как он отреагирует. — Да что я понимать-то могу, просто говорю вещи, которые вижу со стороны. Тебя даже привели ко мне в качестве зрителя. Тебе не объяснили что происходит, ты просто сидел и на лбу у тебя было написано «Можно домой? Я здесь ничего не делаю и ничего не понимаю». Вероятно у тебя есть право голоса, но се ля ви, манипуляция может быть достаточно тонкой. Возможно даже не от Дилюка, а от кого-то другого. Судя по его поведению, он действительно к тебе привязан. Венти рывком встал, уставившись на Андриуса. Тот с насмешкой наблюдал за этими телодвижениями, словно довольный своими умозаключениями — не меньше чем тем, что Венти легко поддался на его манипуляции. — Ну раз я так не прав, то почему ты приехал сюда в тайне? Понимаешь, что тебя могут закрыть где-то дома, «оградив» от опасности? — Я не хочу разочаровывать свою семью, но и тебе помочь хочу! Андриус засмеялся. — О, если так, тогда я дам тебе очень хороший совет. Совет человека, в чьей семье нужно было стать тираном и деспотом, но он выбрал другой путь, разочаровав своего отца. Порой следует «разочаровывать» близких, чтобы они знали, что у тебя есть своё мнение. И так же нужно с ними ссориться — потому что они не всемогущие мудрецы, которые всё на свете знают. Так что дерзай. Если веришь в то, что делаешь — не останавливайся. Близкие на то и близкие, раз поддержат если ты прав и спасут, если ошибёшься. Это и есть настоящая семья, в которой все равны. Венти сел обратно. Андриус, ворвавшийся в его жизнь просто перевернул её с ног на голову, — и всё же он сказал много из того, о чëм Венти даже не думал. Очевидно, старший брат многое положил ради того чтобы остановить собственного отца, а значит он был настолько сильным морально — сложно представить. Интересно, а сможет ли он сам когда-нибудь выступить против Дилюка если тот будет не прав? По-настоящему не прав. Нет, глупо, об этом даже думать не хочется. — У вас кровь из носа, — тихо сказал Альбедо. Барбара, гладящая Венти по голове, встрепенулась: Андриусу опять стало плохо. — Спасибо за всё. Я подумаю. Пожалуйста, не спорь с Барбарой. Она очень хорошая. Мы пойдем, — юноша ушел, уводя с собой друга. Голова взрывалась от мыслей. И всё же был один вопрос, который следовало задать на этот раз не себе или брату, а самому близкому другу. Нигред словно мысли прочитал. Алхимик остановился, посмотрел куда-то в стену подъезда, затем в лицо друга. Всё было слишком очевидно, и невысказанный вопрос Венти требовал ответа вслух. — Я просто не хочу чтобы тебе было плохо. Я верю что ты способен на что-то большее, нежели то, что о тебе думают Рагнивиндры. И пусть мы с тобой им обязаны, было бы неплохо вернуть долг и больше не жить взаймы. Чужим умом. Венти опустил голову. Друг шёл рядом, отворилась дверь машины. Жизнь казалась такой сложной, когда он просто думал, что вот-вот повзрослеет… Но теперь всё стало по-настоящему тяжело. Вот только придётся справиться в любом случае. Ради самых близких. *********** Королева недоуменно посмотрела на Венти. Тот игнорировал Кейю, хотя обычно они дружили. Нигред, вроде бы, как обычно, но стал будто бледнее. Минчи — молчаливая, виноватая. Дилюк недоумевал также, как и мать. — Обед как-то не задался. Что вы такие сидите, недовольные? Мурлыка… — королева как обычно начала сглаживать неприятную атмосферу за столом. — Простите, леди Виктория, я просто не голоден. И жду вашего доктора. — Мурлыка, ты заболел? Сейчас же позову своего врача. Почему раньше не сказал? — деятельная Виктория уже подозвала к себе дворецкого, но Мурлыка отрицательно мотнул головой, сверля взглядом Кейю. Сидит, как ни в чем не бывало, за столом — хоть бы вид виноватый сделал. — Меня нужно обследовать на предмет проблем с рассудком, которые, как оказалось, могут передаться мне от родственников, — мило протянул Венти. Кейя поморщился. Ну, гад. Очевидно, за убитый вид Альбедо мстит — но чëрт, видеть то, как плохо Нигреду уже само по себе наказание; хоть и с виду он спокоен. — Кто сказал подобную чушь? — рявкнула Виктория как тигрица, — куда только хорошее настроение делось. — Я пошутил, — отмахнулся Альберих, сверля взглядом Альбедо. — Ваши шутки, Ваше Величество, всё чаще становятся неуместными, — вмешалась Минчи, в упор глядя на Альбериха. Дилюк переглянулся с отцом. Ну, опять цирк за обеденным столом! Серьёзно, филиал драматического театра на выезде открыли. — Кейя, бросай пить. Венти, нашел кого слушать, он порой не думает, о чëм говорит — это всем известно, — спокойно сказал Дилюк. — …У тебя совести хватит извиниться? Или и дальше будешь вести себя так, будто в этом виноват кто угодно, но не ты? — перебил Дилюка Венти, в упор глядя на Кейю. — Перестань устраивать скандал, и так настроения нет. Ты здесь не причём, но твое нахальство уже переходит всё границы, — Кейе, разумеется, было плевать на детское недовольство Венти. Но бесила эта мошка за столом, слов нет. Какой же приставучий, болтливый идиот! Венти встал из-за стола. — Так, объясните мне всё. Лиза! — королева уставилась на колдунью, и та сквозь зубы сухо пояснила что Альбедо и Кейя повздорили, — вот Венти и вступается за друга. — Тогда пусть сами разбираются. Нас это не касается, — вступился за брата Дилюк. — Как можно, то, что он сделал неправильно и… — Венти чуть заикаться не начал, видя полнейшее равнодушие Дилюка. Нужно было как минимум объяснить, что сидеть за одним столом Кейе и Альбедо явно не стоит! — Венти, не надо. Они разберутся, это их жизнь. В конце концов, Альбедо должен был знать, что Альберих та ещё персона. Понятия не имею, что он натворил, но я уверен — если что-то серьёзное, то виноваты обе стороны. Та, что допустила и та, что натворила. Наивность — не порок, но хуже глупости, — вздохнул Дилюк, — весь двор знает характер Альбериха. Венти зло посмотрел на Дилюка. Альбедо обеспокоенно взял друга за руку. — Ну это же верно. Всё хорошо, нечего так волноваться, — тихо попросил Альбедо. Друг видел, что Венти в своем желании восстановить справедливость может наломать дров. Как же Альбедо было больно. Мурлыка буквально сердцем чувствовал, что его лучший друг разбит. И он даже не может ничего сделать, ведь связан по рукам и ногам тем фактом, что Кейя уйдет безнаказанным — просто потому что он сын короля. Альберих даже рот открыл: он не ожидал что Венти молча возьмёт со стола тарелку с какими-то пирожными, обильно политыми кремом и сиропом, и очень быстро ткнëт ею в лицо брата Дилюка. — В этом виноваты две стороны — та, что натворила и та, что допустила, — выдохнул Венти и потянул друга за собой прочь из столовой. — Уйми своего малолетку, в следующий раз я его проучу, — прорычал Кейя. — Кейя, тронешь — мало не покажется, — удивленно глядя в сторону юноши, ответил Дилюк, — Венти, ты конечно погорячился — вступать в конфликт, который тебя не касается, не нужно. — Этого ещё мало, — фыркнула королева, — он за друга заступается и правильно делает. — Мда уж, за вас в своё время не заступились, — зло сказал Кейя, и теперь уже король гневно посмотрел на младшего сына. Кейя намекнул на измену короля, и это было очевидно больным местом для всех. Альберих замолчал, брезгливо вытирая лицо от крема. Венти вздохнул и остановился прямо на выходе из столовой. От злости, несправедливости всё внутри клокотало, — наверное, впервые в жизни его бесил Дилюк. До скрежета зубов, до желания и ему всё высказать. Да. Дело не их. Но и садиться за один стол, чтобы создать на полчаса идиллию счастливого семейства с близкими друзьями — тоже не очень правильное занятие. Альбедо не хотел идти и вежливо отказывался, а его потащили, буквально пугая обидой королевы. Потом — ловкая игра на принципах. В них с самого детства вбивали: Рагнивиндры своих не бросают. Ни друзей, ни семью, никого из близких. Оплот справедливости, защита слабых, множество пафосных речей — так почему же сейчас самоустранились от ситуации? Будто Альбедо посторонний, а не тот, кто всегда рядом и… Венти шумно вздохнул. Альбедо смотрел на него буквально умоляюще, а значит действительно, может, зря он не сдержался в своей глупой попытке его защитить? Венти молча через плечо посмотрел на семейство за столом. Встревоженная королева. Бледная, прячущая глаза Минчи. Король — о, а для него всё это будто театральная постановка, — кажется, его всё устраивало. Злой Альберих и абсолютно отстраненный Дилюк. — Прошу прощения за этот цирк, — вполголоса сказал Венти и ушёл, уже не оборачиваясь, вместе с другом. Молчание за столом стало гробовым. Альберих всё ещё вытирался, Дилюк же пытался понять как поступить. Минчи тихо поставила свой бокал на стол и сложила столовые приборы. Она походила на пленницу, не меньше. — Ты насчет женитьбы уверен? Эти фортеля лет через пять могут вылиться в нечто неприятное. Хотя, у Мурлыки это маловероятно. Всем спасибо за ужин, — Альберих встал из-за стола и ушёл к себе, явно собираясь напиться. Дилюк вздохнул. Ни одного спокойного дня. Мурлыка в своем юношеском максимализме действительно повёл себя сегодня ужасно. — Признай. Отца из тебя не вышло. Но это и правильно, эта ноша с первых же дней упала на наши с Викторией плечи, — ты так, старший брат. Теперь я спокоен. Уживëтесь, будете раз в полгода собачиться от скуки, — отмахнулся король, — Минчи, а вот ты меня радуешь. Я боялся будешь за столом за Нигреда вступаться. — Как можно, Ваше Величество, — меловыми губами ответила колдунья, — увиденное меня неприятно поразило. Могу ли я удалиться к себе? Голова кружится. Дилюк понял — вопрос задавался ему. И так же он прочитал в глазах ведьмы, что она считала себя предательницей. Так же, как и его. В чём-то женщина была права: ведь и ему Альбедо был младшим братом, с малых лет они с Венти всё время были рядом с ними. Если дошло до таких скандалов, значит, что-то случилось серьёзное. Но и вмешиваться будет неправильно — это раскол в семье, а очередного удара в это нелёгкое время допускать нельзя. ******* Дилюк постарался вернуться домой как можно раньше. Нужно было поговорить с Венти. Увы, в квартире было очень тихо — вдруг спит, конечно, но всё же рано для сна. Молодой парень вошёл в зал и увидел Венти, укутанного в плед с книгой в руке. — Я много думал о том, что было сегодня. Может ты и прав. Может всё не так, как мне кажется. Мне нужно попросить тебя. Я не хочу оставлять Альбедо одного, поэтому поживу с ним, ладно? — Неужели так всё ужасно? — Нет. Он мне всё рассказал. В той ситуации, наверное, и не виноват никто — кто же кроме нас всех знал, что у Альбедо золотое сердце и он может привязаться. Он и не злиться ни на кого, просто ему больно. Не из-за разлада, не потому что они разошлись, а потому что поводом для всего этого стала жалость и тщательно спланированный план этих двоих. Одна рассказывала обо всём, что он любит, как подойти, что говорить, — второй, судя по всему, поставил за самоцель доказать что даже ледяная глыба рано или поздно растает. Советы Минчи были просто полезной находкой для сокращения времени. Дилюк сел на диван. Венти говорил поразительно спокойно — хотя было заметно, у него ком в горле. — Знаешь, он замечательный человек. Он меня ещё и отругал за то, что я с тобой хотел поскандалить. Он прав: нам-то ссориться не к чему. Но всë-таки, я не хочу пока быть дома. — Тогда иди помогай другу. Только будь на связи и веди себя благоразумно. Венти кивнул и встал с дивана, убирая книгу куда-то под плед. Дилюк внимательно смотрел на юношу. Мурлыка порой становился полнейшей загадкой, хотя куда чаще был открыт, как прочитанная много раз книга. — Наивность — не порок, но хуже глупости. Так ты сказал. Но знаешь, ты совсем не прав. Лучше быть наивным, но не глупым. Наивные люди верят в хорошее — и тогда всё плохое становится не таким заметным. Венти тихо вышел из комнаты. Дилюк вздохнул. Ну вот и к чему это? Мда уж. Как трактовать сие — абсолютно непонятно.