Мурлыка. Холод самых теплых дней

********** — Вставай! Венти, вставай же! Тебя директриса ищет! Открыть глаза удалось не сразу. Голова дико болела. Мальчик худо-бедно сел на постели, пытаясь сообразить что происходит. Тумбочка, белая надколотая чашка… — Где я? — Вот это ты здорово ударился, — протянул Том, поправляя коротковатую рубашку. Венти быстро оглянулся — по коже словно изморозь прошла, сковывая все тело: он был в приюте. Вот она, его постель — в самом углу, внизу. На втором «этаже» спал Томас. Вот оно, старое потрёпанное одеяло со штампом и названием их приюта. Венти бегом бросился в туалет. Ряд зеркал показывал его самого, лет десяти, в пижаме приюта. В мужском туалете как всегда было грязно и мокро, — он ещё и босиком сюда прибежал. Неужели вся эта тёплая и прекрасная жизнь ему просто приснилась?.. Нет, быть не может. Венти вышел в коридор, лихорадочно пытаясь понять, что происходит. Он помнил всë: Дилюка, Альбедо, короля, королеву, учёбу в академии, день рождения в резиденции родителей Дилюка, он помнил, как выбирал драгоценности к своему первому официальному выходу в свет. Воспоминаний была просто тьма! — Бард, ну что же ты? Беда с тобой! Идём ко мне, — такой тёплый и встревоженный женский голос заставил его обернуться. Директриса повела мальчика к себе, как обычно крепко сжимая детскую руку в своей. Венти почувствовал, как его накрывает истерика — всё внутри путалось. — Где Дилюк? Где он? — Ох. Снова тебе эти сны снятся, — жалостливо сказала женщина, усаживая мальчика в кресло, — Опять приснилось, что тебя забрали? Дать бы по шее этой персоне — пообещал приехать, обнадëжил, и вот, посмотри. Опять эти сны, да? Не верилось. Директриса гладила его по голове, причитая, что малыш зря себе изводит душу. Что нужно поесть и найти обувь, ведь так он точно простудится. Всё, каждое яркое воспоминание начиная от того, как Дилюк забрал его из приюта до того, как они с Альбедо спасали дракона, — он помнил так много, и никакой сон не мог быть таким длинным… Или мог?.. Какая же жестокая реальность — он в приюте. Опять в приюте. Разумеется… Да только идиот мог бы представить себе сказку в которой его, шипящего на чужих, бестолкового полузверя заберут из приюта и он узнает другую жизнь! Директриса всё гладила его по голове, а мальчик плакал, стараясь выплакать всё горе, свалившееся на него с пробуждением. Такой хороший сон… Жаль, что теперь он закончился. Жить теперь… просто… незачем. — Бард, милый мой. Ох, горе мое, ну-ну, я с тобой… Я не оставлю тебя, всё хорошо. Мальчик внезапно вскочил с дивана. Нет! Невозможно! Если всё это сон, то почему он помнит о том, что должен предупредить Тома об опасности? О том, что… Голова заболела ещё сильнее и перед его глазами всё поплыло. Директриса сняла длинную шаль со множеством бусин на разноцветных нитях и протянула к нему: обычно малышу нравилось перебирать их. Венти обернулся, дотронулся до нитей и начал перебирать их, словно струны. Полилась мелодия — та самая, которую он играл на экзамене в консерватории, — и он продолжал машинально касаться ниток, вспоминая, как играть на лире… Точно! Людей спасти! Нужно спасти людей и вернуться домой к Дилюку. Лира! Да откуда бы десятилетнему ребёнку из приюта помнить, как играть на лире? Ещё и так машинально, что в голове слабо раздавался голос — старое воспоминание: «…соль, соль, ре минор…» Да! Чёртова мелодия гимна консерватории! В голову медленно возвращались воспоминания о том, что случилось: он весь вечер пытался починить найденную лиру, а потом уснул прямо над ней. В кабинет директора постучали. — Опять ему плохо? Ну, давайте, укол сделаем, — войдя в кабинет с чемоданчиком, доктор поправил очки. — Нет. Со мной все в порядке. Я прошёл экзамен. Я всё помню, и прекрасно знаю, что это иллюзия. Мне семнадцать лет, меня зовут Венти Рагнивиндр, я наследный принц Улару, сын Декарабиана, внук Франциска и наследник Анемо Архонта, святого Барбатоса. И от учителей академии Сумеру я ожидал чего-то поинтереснее. Доктор замолчал. Затем он едва заметно ухмыльнулся и щëлкнул пальцами — иллюзия пропала, а сам доктор на ходу начал превращаться в совершенно незнакомого мужчину, одетого в тёмную мантию. — Браво. Тогда, последний этап экзамена. Вернись в академию вместе со своим артефактом, — мужчина протянул ему в руки лук и колчан со стрелами. — Нет. Я нашёл лиру и она будет моим выбором. Я принесу в академию лиру, так что отдайте мне её. — В ней нет никакой силы… Старая, разломанная игрушка. Зачем вам это? Вряд ли она поможет закончить экзамен. Венти закрыл глаза. Он вспомнил то самое ощущение, когда лук почти заставил его напасть на Тарталью, — с каким же трудом удалось удержать себя тогда. А дальше что? Когда этот артефакт опять попытается завладеть его рассудком? Вдруг он нападет на кого-то близкого? Это слишком большой риск. — Уж лучше никакой магии, чем опасная. Я выбираю лиру. Мужчина хмыкнул, но спорить не стал. Он всё так же, легким взмахом руки заставил сломанную лиру появиться прямо перед носом Мурлыки. Венти накануне едва ли смог склеить её скотчем. — А вот и карта. До встречи в академии, — учитель щëлкнул пальцами: перед принцем появился светящийся пергамент, и в то же мгновение мужчина исчез. *********** Измотанный Венти прислонился к какому-то чахлому дереву. Холодно. Карта то ли была неверной, то ли от усталости перед глазами всё сливалось — он попросту не мог сообразить что делать. Клетка скверны? Да эти видения так, пустячок. Добраться после испытания до академии — вот в чем главная загвоздка этого задания! — Мы, кажется, совсем заблудились, — убито сказала Паймон, которая нашла его несколько часов назад просто чудом, не меньше. — Паймон, я знаю. Может ты бы взлетела повыше и глянула, куда идти? — терпеливо произнёс Венти, хоть ему и хотелось сорваться на непутёвую компаньонку от бессильной злобы. Девочка отрицательно помотала головой. — Я совсем из сил выбилась. Но если немного посидим, отдохнем, то я попытаюсь. Венти обнял замёрзшую помощницу. Бестолковая конечно, но без неё дейтствительно было бы хуже. Паймон засопела, уткнувшись холодным носом в шею. Венти погладил лиру (которую, к счастью, решил починить ранее) и тихо извлёк несколько нот — играть, очевидно, он сейчас не мог. Просто тишина и сумрак пугали его так, словно он оглох и вот-вот ослепнет. Грохот заставил вздрогнуть. В паре шагов от них появилось нечто тёмное, поблескивающее фиолетовым и тёмно-синим — оно металлически скрипело, оглушая. Вокруг всё покрывалось льдом. Венти сам не понял как поднялся, сжимая в руках лиру и повисшую, словно тряпку, Паймон. Бежать? Куда? Земля дрожала, а металл всë двигался в его сторону: что это было — не рассмотреть, но при одном взгляде от ужаса сковывало лёгкие. — Паймон, беги! Паймон, немедленно беги! — затряс летающую девочку принц, но тщетно: голос пропал, он лишь шипел как кот и не более того. Из рта вырывались только клубы пара, и ощущение было такое, будто голосовые связки сковало. Удар. Он чётко видел как нечто, ледяное и металлическое — словно огромная рука, — замахнулось, сжимая молот. О, только молот он и разглядел — тот светился тёмно-синим. Но… — Хватай Паймон крепче! — приказал ему мальчишеский голос, — Двалин, помоги нам! Рёв какого-то чудища не отвлёк металлическую машину, зато быстро заставил Венти молча послушаться невидимого помощника. Но тут робот словно замер, а затем всё озарила светлая вспышка. — Чего ты стоишь? Тебя явно жизнь ничему не учит, — прямо перед Венти появился юноша — буквально его копия. Сиюминутная мысль, не помешался ли он, исчезла за шоком: Венти за талию обхватил его же двойник, а за его спиной появились огромные крылья. — Не зажмуривайся — когда ещё полетаешь? — весело сказал помощник, уклонившись от выстрела. Венти ошарашенно всматривался в темноту. Паймон в руках стала подавать признаки жизни. — Не дëргайся, упадëшь — я тебя искать не буду, — предупредил крылатый, — Двалин! Неизвестный, которого назвали Двалином, оказался огромным драконом. Он нёсся на голос, словно преданный пёс по зову хозяина. Глядя на это, крылатый задорно рассмеялся и полетел вдвое быстрее. — Он отбросит её прихвостней подальше. А мы пока разберёмся, кто допустил вмешательство Фатуи… И опять оглушающий грохот, только на этот раз крылатый сцепил зубы — кажется, что-то шло не по плану… Но вот уже видна башня академии, на которой горел добрый десяток факелов. Спаситель опустился на площадку у десятков телескопов, кое-как поставил спасённого Венти на пол и подбежал к зубьям крепости. Издалека было видно как дракон, освещая темноту красивым лазурным светом, вроде бы и без огня, но каким-то образом отбрасывает войска Фатуи — по-просту сметает огромные металлические машины, как игрушки. — Ваше!.. Вы!.. — на площадку бегом поднимались мудрецы Сумеру, — Святой Барбатос, немедленно прекратите! Вмешиваться в экзамен нельзя! Ваш дракон разрушил спальни… — Снежная напала. Войска Фатуи сдерживает Двалин. Я едва его спас, — обнимая Венти как друга, пояснил Барбатос. Но и объяснять уже не было никакого смысла — все видели как вдалеке продвигаются десятки машин, больше похожих на огромных роботов-трансформеров, пылающих элементом Крио. — Нужно собирать адептов — дракон не продержится долго. А от… — один из учёных осекся, понимая, что едва вслух не назвал Барбатоса слабым. Барбатос ухмыльнулся. Он бездумно захлопал длинными ресницами, делая вид полного идиота — хотя по его глазам читалось, что мудрецам скоро хорошенько достанется. — На всём белом свете нет вещи сильнее, чем дружба. А ещё, эта старуха мне осточертела. Я терпел её слишком долго! Юноша взмахнул рукой и площадка вокруг загорелась светло-зелëным светом. Барбатос закрыл глаза. Светлые крылья его застыли неподвижно, а лира в руках Венти загорелась и теперь выглядела так, словно никогда и не ломалась. К академии будто бы наперегонки мчались ледяные потоки, сковывая землю и ту чахлую растительность, что здесь осталась. Двалин заревел — его несколько раз ранили, и ему пришлось подняться совсем высоко. — Будет трудно. Я чувствую присутствие самой Царицы, — девочка лет десяти появилась за спиной Барбатоса, но тот только подмигнул ей, словно пытаясь ободрить. — Иди и отдавай всем приказы. Готовьтесь оберегать Сумеру. Ничего не бойся. Девочка нервно сглотнула, пронизывая огромными, малахитовыми глазами крылатого Бога. Барбатос закатил глаза. — Нахида, всё будет в порядке. Если ты мне веришь. Она кивнула и мигом помчалась вниз. — Давно пора поставить мудрецов на место. Их высокомерие так бесит. Совсем Нахиду не ценят, — беззаботно протянул Архонт и замолчал, вглядываясь куда-то вдаль. — Ты ещё тогда не понял, что против меня ты — ничто! — властный голос Царицы был холоднее любого льда: низкий, почти мужской — он заставлял оцепенеть. Женщина была в ярости. Высокая блондинка, окутанная искрящейся магией появилась прямо напротив Барбатоса и протянула руку, чтобы схватить его. — Отдай Сердце Бога и я тебя пощажу. Остальных тоже, — издевательским тоном протянула она, глядя на Архонта ветра мёртвыми, пустыми глазами. — Я уже говорил, что ты слишком заносчивая, старуха. В тот раз ты напала на барда, а не на Бога. Барбатос открыл глаза и его крылья расправились полностью. — Я обращаю твой снег и холод против тебя. Бездарная старуха, глупая настолько, что пришла сюда. Царица щëлкнула пальцами — по стенам академии поползла изморозь. Крылья Барбатоса сделали один-единственный взмах, и словно из ниоткуда появившийся Двалин заревел так жутко, что даже девушка в фиолетовом бросилась на камни — кажется, это была одна из учеников адептов, — Венти вспомнил её, она ведь была на экзамене… Какие же глупости в голову лезут! Неужели это всё не полуночный бред? Сильнейшая снежная буря закружила женщину, и та, удивлённая происходящим, даже не поняла что происходит. Она посмотрела под ноги и, затем, выставив руки перед собой попыталась удержаться, но своды академии дрогнули — Царица снова загородилась руками, а Двалин заревел вновь. Всё вокруг академии замело снегом, но это никак не помогло Царице: Барбатосу было очевидно всё равно на холод и он, взмыв выше, без страха коснулся лица женщины. Царица потянулась за клинком, но Барбатос ударил по её лицу крылом — и та рассыпалась колким снегом на глазах окружающих. Бирюзовая вспышка высоким столпом прорезала хмурое небо, её сияние залило всё ярким, будто бы дневным светом. Архонт ветра завис над башней, широко расправив крылья. Здание сотряслось, а затем раздался безумный рык Царицы — она убиралась куда подальше, словно раненый зверь. Столп потух. Архонт ветра дёрнулся, словно марионетка, потерявшая кукловода и, сложив крылья, приземлся на площадку. Затем он устало сполз возле огромного обледеневшего телескопа. Двалин заревел ласково. Положив голову на разрушенные камни он, слегка шевеля крыльями, продолжал держаться на лету. — Умница. Спасибо тебе, — тепло сказал Барбатос, — Иду я уже, иду! — Я помогу, — Венти подал руку спасителю и, обхватив его за талию, подвёл к дракону. Подходить к огромной зверюге казалось опасным, но по глазам помощника читалось, что он добрый. — Разморозят всё сами, — устало произнёс Анемо Архонт, глядя на академию, что совсем обледенела, — Ну, давай знакомиться. Меня зовут Барбатос. — Венти. Архонт хмыкнул — к нему возвращалось хорошее настроение и, хоть он и был уставшим, смог улыбнуться. — Вот и отлично, хоть мне и пришлось выполнить всю работу… Двалин, лети, отдыхай. За лиру спасибо, Венти, она мне была дорога. Ты, конечно, плохо её починил, но знаешь — ты сделал правильный выбор. Это она меня позвала. Так бы я вас и не нашел… О, проснулась, бесполезная летяга. Венти сразу не заметил движения на своем плече. Паймон пришла в себя окончательно и тут же подлетела, остановившись в воздухе напротив лица Архонта. — Бродяжка! Пьянчужка! — «топнув» ногой в воздухе, начала обзываться летяга. — Летающая консерва для драконов! — иронично отбил подачу Архонт. — Т-ты ужасный Бог! Видел бы тебя Полуночный рассвет — он бы тебя отчитал! — охнула Паймон, выкладывая на стол последний козырь. — Я всех спас, — закатив глаза, напомнил Барбатос. Паймон заметалась в воздухе, придумывая новое обвинение, но тут же замерла, сложив руки на груди. — Хороший Архонт бы такого не допустил, — фыркнула летяга. — Плохие Архонты такими, как ты, питаются. Хочешь проверить? — Барбатос подмигнул девочке с самым заинтересованным видом. Паймон, взвизгнув, спряталась за плечом Венти. Тем временем Двалин совсем тихо заревел и улетел, провожаемый взглядом Барбатоса. Архонт вздохнул. — Оставим Нахиде возможность командовать — пора бы ей этому научиться. А потом, клянусь моим вином тысячи ветров, мудрецы очень дорого заплатят за свою оплошность. ******** Мудрецы, казалось, не сильно винили себя за случившееся. Более того — помощь Нахиды и Барбатоса приняли как само собой разумеющееся. Совет академии собрался в огромном зале, и ждать, пока все придут на церемонию, пришлось долго. Венти стало не по себе, — но Барбатос только ободряюще похлопал его по плечу. — Итак, начнём. Разрушенный замок. Госпожа Нахида, господин Барбатос, этот замок… — Вот как. Вам ещё и возместить надо за ущерб? — перебил главного мудреца Архонт. — Именно. Это здание было в полном порядке сотни веков, пока сюда не ворвались вы! Девочка в зелёном платье тяжело вздохнула. Барбатос закатил глаза: «нет, ну как заложница, ей-богу». Он выразительнее посмотрел на ребёнка и та, встав со своего места, выступила перед мудрецами. — Мы виноваты перед Архонтом Улару, святым Барбатосом. Ситуация вышла из-под контроля. Я приношу вам свои извинения, — тут же извинилась перед Архонтом ветра Нахида. Мудрецы из совета покосились на своего Архонта. Глупое дитя, ну куда нос сует! Можно же было бы прилично заработать — за своего подопечного Рагнивиндры отлично заплатят, а это, в свою очередь, возможность открыть новые исследования! Да и в целом, замок всё равно придётся восстанавливать. — …Итак, что насчёт возмещения трат на реставрацию замка? — напирал старший мудрец, игнорируя Нахиду. — …Вот как. Хорошо. Я считаю, что всех мудрецов следует казнить. Так говорить с Архонтом — это чистой воды высокомерие и неуважение, к тому же. Полагаю, нужно убрать всех действующих и найти новых, — как нечто само собой разумеющееся, предложил Нахиде Бог ветра. Венти посерел: нет, мудрецы конечно виноваты — натворили делов, но убивать… Здесь Барбатос таким будничным тоном рассуждал об убийствах, но в то же время среди людей он слыл чуть ли не самым добрым божеством. — О, и это мы высокомерны? За что же нас убивать — за то, что мы не кланяемся? — хмыкнул старший мудрец. Барбатос распахнул свои огромные крылья и ухмыльнулся краем рта. Он сложил руки на груди, взглядом пронизывая каждого из учителей Сумеру. — За поддержание заговора против наследника Анемо-стихии и уничтожение моего региона. Достаточно веский мотив? — ядовито спросил Архонт. — Что за чушь? — Да вот как раз-таки не чушь. Что в Сумеру делал предвестник Фатуи? О, думаю, я расскажу обо всем совету Архонтов, — Барбатос улыбнулся как ребёнок, — Полагаю, это является несоблюдением контракта, значит, Властелин камня вас накажет. Ну и так, по-мелочи — Архонт огня, исключительно из желания заступится за меня, устроит настоящее представление всему Сумеру. Нужно отдать должное выдержке старшего мудреца — он остался с непроницаемым выражением лица, в то время как некоторые из толпы учителей начали беспокойно переглядываться, а некоторые и перешептываться. Бог контрактов, Архонт Гео-стихии сразу уничтожит их, узнав о том, что договор был нарушен хотя бы косвенно. А Архонт огня?.. Да он за Барбатоса не только академию, он и весь Сумеру разрушить может. — Ну и так, к слову… — скучающим тоном добавил Барбатос, — Я самый слабый архонт. Воздух ничего сделать не может. Вот только сможет ли хоть один живой организм существовать без него? Вы же учёные. Что будет, если весь воздух исчезнет? — Барбатос улыбнулся ещё лучезарнее, хоть в его взгляде и плескалась насмешка, — Такое слово мудрëное, как же… — Вакуум, — прошипел один из мудрецов. — Верно-верно, — словно наконец-то вспомнив нужное, закивал Барбатос. — Ну-с, решайте, как поступить. Либо вы принимаете позицию своего Архонта — и тогда я с радостью приму её извинения, если впредь она будет руководить всеми делами академии, — либо я понимаю, что вы участвовали в заговоре и желали уничтожить Улару. Венти — единственный шанс на спасение для моей страны, а вы тут предвестников Фатуи на территорию пускаете, и остальным учителям говорите, что это нормально. — Нам нужно всё обдумать… все ваши аргументы, — наконец выдавил из себя главный мудрец, — Завтра мы дадим ответ. Госпожа Нахида, нам нужно ваше присутствие и ваша помощь. ********** Барбатос оказался весёлым и смешливым. Венти быстро нашёл с ним общий язык, чем вызвал у окружающих пародию на шок. Паймон вертелась вокруг: Архонт ей по каким-то причинам не нравился, и она то и дело норовила обозвать его бродяжкой. И пусть пока они говорили просто ни о чем: о мрачности академии, о глупости этого экзамена, — всё равно чувствовалось, что Архонт был добрым, а то поведение перед мудрецами — просто маска. Увы, больше поговорить не удалось — Венти уснул, измотанный ночным проишествием, а потом его разбудил Барбатос и они спешно отправились на совет. — …И хоть в выполнение задания вмешался Архонт, мы считаем это приемлемым в данной ситуации, — вынес вердикт глава комиссии Сумеру, — Глава академии, малая властительница Кусанали, считает это лучшим решением. Барбатос кивнул и подмигнул Нахиде — дескать, теперь держи всех в ежовых рукавицах; а Венти выдохнул с облегчением — выплачивать ущерб ему не придётся. — Поэтому я и не люблю помогать таким вот людям. Они ловко выкручиваются, но наказание всё равно получат, — хмыкнув, добавил Барбатос, этим поясняя реальную ситуацию Венти. — За что? — удивился тот. — Долг академии Сумеру — защищать сдающих экзамен. Но они упустили Фатуи, и если бы я не появился вовремя, то всем бы досталось. — Комиссия полагает, что появление Архонта Снежной связано с появлением Архонта Улару. Всем известно о вашей старой вражде, — заявил главный мудрец. — Насчёт старухи — может быть. Но сначала напали на моего наследника, на Венти. И он бы не отбился от боевой машины из Снежной! — Другой бы принц справился! — в голосе старшего мудреца появилась насмешка. — Но вы не обеспечили безопасность Сумеру! Это основной промах! Не буду вам ничего доказывать, оставьте эту скуку себе. Моракс со всем разберётся. Это вам повезёт, если Алексис обо всем не узнает… Ну да ладно, мы свободны? Мы свободны, а значит уезжаем отсюда немедленно. — Бросите Паймон… — вытирая слëзы, забормотала летающая девочка. — Эй, скоро ты сможешь покинуть это место. Я ведь не виноват в том, что тебя наказали, — попытался утешить Паймон Архонт. — Не виноват, но ты плохо попросил за Паймон и её не простили. Ладно. Паймон уйдет. И прощаться не будет, — девочка взмыла вверх, изображая поруганную гордость. — Эй, прекрати. Я буду скучать. Паймон обиженно скрестила руки, затем рукавом вытерла глаза. — Я тебе привезу вкусностей. Поеду в город и найду их, обещаю, — Венти было очень жаль летягу, но увы — на ситуацию он повлиять не мог. Однако ему всё же захотелось поддержать девочку. — А откуда у тебя деньги? — удивился Архонт. — Я уверен, мы сможем купить всё, что нужно, — заверил Архонта принц. — Какой-то ты, мой наследник, странный, — подозрительно протянул он, — Я вечно был без денег… Ну да ладно, потом всё обсудим. Дождись меня, Паймон, — твёрдо добавил Барбатос, уводя Венти за собой. *************