Мурлыка. Холод самых теплых дней

Том нервно покосился на себя в зеркало. Вроде бы он очень даже походил на больного: вон, бледный какой, да и губы меловые. Может быть, всё получится крайне удачно. Хотя и терзали конечно сомнения, правильно ли он поступает… Да, Лео конечно начал вызывать тёплые чувства, но поверить в них в полной мере было очень страшно. Он уже обжёгся на Тарталье — подумать только, шпион, да ещё и так долго голову морочил! Бросил его в таких неприятностях, благо, чудом спасли. А Лео… Да, чëрт побери, он ему очень даже нравился. Но если у них что-то и завяжется, вряд ли это продлится долго и не станет очередным ударом для Тома. В комнату постучали. Интуиция шептала что это точно был Лео, значит, надо разыгрывать сценку. А может просто правду сказать?.. Да что же делать-то! — Томас, всё в порядке? Ты долго не отвечаешь, я вхожу, — Лео открыл двери и хмыкнул, заметив растерянный вид парня перед собой. Блондин нервно сглотнул. Странно-то как всё. Лео пришел в пижаме. Обычной клетчатой пижаме, с тёмным халатом поверх неё. А вот теперь к Томасу пришла мысль что кое-кто неверно истолковал тот недо-поцелуй, и, кажется, решил… — Я буду с тобой откровенен. Хотел сводить тебя куда-то поужинать или прогуляться по городу, но я понятия не имею что тебе нравится. Поэтому решил узнать твои предпочтения, ну и, чтобы вечер скучным не казался, может, посмотрим что-то вместе? Том быстро заморгал. — Если хочешь мы не будем спускаться в кинозал, тут посмотрим, я принесу ноутбук. Что будем есть? — Я люблю мороженое с орешками, — выдавил из себя Том. — Ларсон, иди за мороженым, а мне прихвати каких-нибудь чипсов, я за ноутбуком схожу. Том, ты пока выбери что мы будем смотреть. Лис до сих пор удивлённо рассматривал парня, но в конце-концов кивнул и уткнулся в телефон. Черти бы побрали этого «маркиза» — совершенно непредсказуемая личность. ******* — Ты чего, это же глупо! Он угонит машину, — стараясь не подавиться чипсами, сквозь смех протянул Том, наблюдая за нерадивым гонщиком в комедии. — Бегом кинется, у него же на лбу написано что он идиот, — возразил Лео, стряхивая беспорядок с пледа. Чипсы посыпались на пол. Мда уж, свинство шло полным ходом. Том засмеялся ещё раз, взглянув на экран, и резко замолчал, пусть и на пару секунд, после чего на его лице появилась приклееная пустая улыбка. Лис всеми силами постарался сделать вид что всё в порядке, вот только в какой-то момент он чётко осознал, что… находится на грани. Такой простой вечер, дружеский, — а внутри почему-то кольнуло огнём, и к горлу подкатил ком, от которого буквально физически можно было задохнуться. — Я что-то сделал не так? Лис молчал. Слов не было. Просто больно где-то внутри от понимания, что немного тепла — и он словно начал оттаивать, осознав, что прежде ему никогда не было так хорошо. Все какие-то чужие и нелепые, кто-то готов помочь, кто-то отводит взгляд, и все проходят мимо его жизни, а он всегда, абсолютно всегда одинок. В конце концов его всегда оставляют одного, что бы он ни делал. — Даже если я тебе хоть немного нравлюсь, ты тоже рано или поздно… Я просто, — задыхаясь от кома в горле, давясь слезами которые накатили так неожиданно, Томас пытался что-то объяснить, но не получалось. Только где-то внутри билось глупое чувство, будто его поймут. Лео захлопнул ноутбук и молча накрыл буквально трясущегося от нахлынувшей истерики лиса пледом с головой и обхватил его за талию, прячась с ним в темноте, поглаживая по волосам. Почему-то и без объяснений стало понятно что к чему. — Боюсь представить как долго ты это в себе носишь. Том, я здесь. Я могу всегда быть рядом. Ты… стал мне близок и я не хочу это терять. — Глупости, какие глупости, все так говорят. От убитого, глухого тона стало совсем не по себе. По коже пробежались мурашки. А вот решение пришло моментально. — Давай будем вместе. Отношения, друзья, что получится. Даже если врагами станем, дай мне слово, что ты будешь рядом и я никогда тебя не оставлю. Будь со мной откровенен и, слышишь, даже если судьба нас разделит ты больше никогда ни в чëм не будешь нуждаться. Ни в поддержке, ни в чëм-либо ещё. Лиса трясло словно от озноба ещё добрых пять минут. Лео похолодел понимая, что выдал и насколько важно теперь то, как это воспримет Том, да и что будет дальше. — Кем угодно буду, только не оставляй одного, ты кажется хороший, я правда, — голос Тома совсем сел, — тебе верю. Мне кажется если и ты меня обманешь я жить не смогу, это просто будет невозможно, я не смогу доверять больше никому. От сердца немного отлегло. Томас прижался своей мокрой от слëз щекой к его шее, обхватив Эллеона руками и ногами. Беднягу всё ещё потряхивало. — Сам не знаю хороший ли я, но точно не плохой. Давай просто закроем глаза и уснем. Кажется, на сегодня с нас обоих хватит. *********** Дилюк куда-то запропастился до позднего вечера. Венти в который раз покосился на прихожую. Сегодня он наконец добрался до их с Дилюком квартиры. Оставаться во дворце не хотелось: казалось что ещё один спор с королем — и грядет что-то крайне неприятное. Альбедо покачал головой. Был конечно плюс в том что старшего сына короля дома нет, как минимум, можно было всё обсудить спокойно. А судя по тому, что рассказал Венти, всё катилось в преисподнюю. Конечно, король был вспыльчив и мог нагрубить королеве из-за дурного нрава, но всё же это было чересчур, и мало ли что он натворит в следующий раз. — Нужно защитить леди Викторию. Убрать её из дворца, спрятать. Его Величество, очевидно, может быть жестоким даже к близким, — вслух признал Венти, стараясь не смотреть на удивлённую Гуннхильдр и её горничную. Обеих девушек он попросил приехать чтобы обсудить, как поступить и есть ли возможность помочь семье, не сваливая всё на Дилюка. — Да, если на ней как-то скажется та перепалка, то ты и Дилюк будете у него на поводке. Лишняя осторожность не помешает, — похвалил Альбедо. — Это может грозить нам ужасными последствиями, они могут отыграться на Улару. Будем действовать очень осторожно, — вполголоса произнесла Джинн. — А если король отыграется на Дилюке? Чтобы прижать тебя? — нашёлся Нигред. Венти покачал головой. Он думал и об этом. — Кому корону тогда? Кейе? Глупость. Дилюк — олицетворение силы Рагнивиндров, никто другой не сможет справиться с дворянским кодлом, и никого другого люди так не поддержат. Король не может позволить себе потерять того, на кого всё поставил — это же логично, как реферат по стратегии. Джинн ещё внимательнее начала слушать Венти. Всё чаще принц проявлял себя с новой, и очень обнадëживающей стороны — человека пусть и неопытного, но, как минимум, достаточно проницательного. — Я хочу помочь им. Они и так заложники этого дутого ничтожества, который с каждым годом делал всё больше глупостей, свято веря в то, что его дети всё решат. Я видел каждую слезу леди Виктории, и я знаю, на что она пошла ради сына. Я знаю слишком много. И даже когда она умирала он прятался по углам как подлец, проворачивая свои делишки. Альбедо с осторожностью посмотрел в сторону онемевшей Джинн. Та очевидно не понимала, с чего бы Мурлыке настолько откровенничать. Алхимик покосился на друга, всеми силами пытаясь дать понять, что против таких слов при посторонних. — Вы нам так доверяете, я рада, — вполголоса прошелестела Ноэлль. — Скорее понимаю что вы болтать не будете, и вам нужно знать, что у меня в голове. У вас много сомнений и надежд. И в то же время вы не выступите против. Гуннхильдр слегка улыбнулась, внимательно всматриваясь в юношу. Весь её вид так и говорил, дескать, с чего бы вам делать такие выводы. — Против бога-то вы не пойдете. Это единственное, что вас сдерживало помимо клятв, данных когда-то совершенно другим людям. Вы и слушать-то меня по-настоящему начали только когда пришло письмо касаемо Сумеру, а уж так, чтобы делать что-то серьёзное — и вовсе после того, как Барбатос всем своим видом дал понять, что он делает на меня большие ставки. Я не слепой. Из этого следует очень простой вывод, — Мурлыка вздохнул, — пойти против меня — всё равно что пойти против бога, а уж в Барбатоса вы точно верите. Иначе давно бы его церковь вместе с церковниками сожгли к чертям, захватили власть и со всем разобрались сами. А вот теперь Гуннхильдр сцепила зубы, признавая, что зря недооценила этого милого недотепу. Неженка. Мда уж. — А вы будто желаете сами расправиться с теми, кто уничтожал ваше наследие. Сжечь, вот уж Его Величество обрадовался бы фамильному желанию справиться с проблемами. Мурлыка хмуро уставился на Джинн, которая пусть и пыталась разбавить атмосферу, но сама сидела будто на иголках, высматривая каждую перемену в эмоциях принца. — Я всего лишь желаю уберечь своих близких и дать вам понять что я не забываю про Улару. — Всё чаще мне кажется что не зря ты тогда переехал к нам с Лизой, из дворца, когда ждал Дилюка. Я думал что тебе сложно из-за атмосферы, и в принципе ты никогда не любил ни замок, ни резиденции. Венти замолчал. Мда уж, не удалось спрятаться от той грязи, на которую он насмотрелся пока Дилюка не было. Всё же он не дурак, хотя и долгое время пытался оставаться тем, кого любит Дилюк. Очевидно что ему будет сложно принять его другую сторону, но это то, с чем столкнуться в любом случае придётся. — Нужно съездить к Тому, я могу помочь ему, а он поможет мне. Надеюсь, он справится. — Кстати, насчёт него. Я навещал его, как ты просил, да и просто так заезжал несколько раз. Он в полном порядке, — Альбедо уже видел по глазам, что Венти задумал нечто серьёзное. — Спасибо. Я звонил ему днëм, но он трубку не брал. Даже волновался, — явно с облегчением поблагодарил друга Венти. — По словам старшей горничной они вполне нашли с Миросси общий язык, а может, даже больше. Я рад, что у него всё в порядке, — поспешил уверить друга Альбедо. — Тогда замечательно. Я всё ещё хочу поговорить с Дилюком и сказать ему, что нужно что-то решать касаемо поведения его отца. Он сегодня был совершенно разбит. Я хочу чтобы он опять мне доверял не смотря ни на что. Я не желаю никому зла. И всё же, даже он не должен знать что мы задумали. Если вдруг король начнёт и на него давить, то я расторгну помолвку и мы будем действовать с Улару. Барбатос сказал что будет помогать, и что один дракон наш должник, — а этого нам вполне хватит. Как я понял, напрямую он мало что говорит, но даёт веские подсказки. Главное — не прошляпить их. Ноэлль совсем убито посмотрела на принца. Как — расторгнуть помолвку? Такие чувства в таком кругу людей совершенная редкость. Нельзя даже думать такое терять, но ради людей… — Вы же его так любите! — Когда он узнает всю правду то мы обязательно поговорим. Я надеюсь он поймет меня. В любом случае, выхода у меня иного нет, и это вариант — на крайний случай. Пока Рагнивиндры уязвимы расколом в семье это грозит кошмаром для всех. Фатуи не только до Улару доберутся, но и до Мондштадта. Нужно дать им понять, что за ними придут и они больше никогда не останутся безнаказанными. Барбатос сказал что они переходят все грани не только человеческого, но и божественного терпения… — И что это значит? — тихим растерянным голосом спросила Ноэлль. — Возможно, то, что он всего лишь разведывает обстановку перед тем, как вмешаются остальные Архонты. Надо дать им понять чью сторону они должны принять, и что мы на стороне народа. В любом случае нужно действовать осторожно. Мне кажется что всё совсем не так просто, и даже в Сумеру меня отправили не только ради экзамена. Венти сел за стол. В последнее время его всё чаще тревожили некоторые несостыковки. Барбатос отменно знал историю древнего Мондштадта, более того, пока они гуляли по рынку он успел пару раз упомянуть о том, что пусть всё вокруг изменилось, некоторые места остались теми же. А вот от слов Гуннхильдр про Улару Барбатос словно бы пытался уйти, — может, чувство вины, может ещё что, но Архонт ловко избегал этой темы. Так же, как уходил от вопроса что такого натворила Паймон, и за что её сделали узницей замка адептов в Сумеру. Может быть это и несвязанные вещи, но чувствовалось, что он стоит перед разрозненными паззлами, а картинка из них должна складываться одна. — Я хочу узнать больше об Улару. Не от нашего Архонта, — наконец сказал Мурлыка, и увидев удивление магистра ордена, тут же добавил, — Многое изменилось с тех пор, как он был в регионе. Я должен знать какая именно нужна помощь и что я могу сделать. — Разумеется, Ваше Величество. Было бы лучше, конечно же, отправиться в Улару, но я могу рассказать и показать вам всё, так сказать, в электронном варианте, — Джинн была рада, что тон беседы менялся будто бы в лучшую сторону. Венти кивнул. Уже неплохо — кое-как проглядывался план того, как стоит поступить. — Мое совершеннолетие через неделю. К этому времени я хочу быть готовым к возможности отправиться в Улару, если появится такая необходимость, чтобы своими глазами увидеть положение дел. Я понятия не имею, примет ли меня церковь как законного наследника. — Я говорю от лица ордена рыцарей. Вас примут подобающе, какие бы палки в колеса не ставили предатели. Мой долг обеспечить вам безопасность, — веско сказала Джинн, — Было бы конечно лучше если бы вас представил старший брат, Его Величество Андриус, но, насколько я знаю, он всё ещё находится на лечении. Он писал мне, что вашими стараниями и благодаря некой леди Барбаре он чувствует себя уже лучше. Определенно, с ним тоже нужно обсудить ситуацию, да и про святого Барбатоса рассказать. Он заслужил знать правду. Мурлыка вздохнул. Джинн говорила правильно: надо бы поговорить с новоявленным родственником, вдруг, тому уже действительно лучше и он не будет вести себя, как ненормальный. С другой стороны, проблемы с его психикой очевидны. Да и страну он, по настоянию церкви, буквально посторонним хотел отдать. По словам Дилюка, да и упоминаниям Джинн, именно церковники вызывают наибольшее подозрение. Скорее всего, они связаны с Фатуи. Это очевидно, ведь орден рыцарей во главе с Гуннхильдр явно презирают предвестников Крио Архонта. Вот только в Улару их достаточно — а значит, другая правящая ветка власти им потворствует. — Да, он заслужил. Он сделал куда больше чем я, мне даже представить страшно, как он жил всё это время. Но я видел его тогда, когда он передал мне фамильное кольцо, видел после, и он… болен. Я хочу ему помочь. — Принц Андриус жестокий, кровожадный воин. Порой в нём нет ничего человеческого, вот только есть очень важная черта. Он справедлив. Да, он не знает страха, а порой и милосердия, но он честен, и самое главное — он любит свою страну. По-своему, конечно. Мне всегда казалось что он из тех, кто словно волк-одиночка, сторожащий в отдалении свою стаю — но он всегда приходил на помощь ордену рыцарей, порой помогал людям, и, пусть он и крайне нелюдим, я его уважаю. Джинн вздохнула. — Значит ли это, что вы считаете его лучшей кандидатурой на роль правителя Улару? — осторожно спросил Альбедо. Блондинка покачала головой. — Упаси Селестия. Он мог бы стать хорошим судьей, прекрасной правой рукой, советником — но не королем. Я просто не хочу, чтобы о нем забывали. Он хранитель региона. Своенравный, в чем-то уникальный, но хранитель — и ему нужно отдавать дань уважения. — Я и не собирался об этом забывать. И… Я будто плохое что-то сказал, но я не хотел, чтобы мои слова странно прозвучали. Магистр ордена покачала головой. — Нет, всё было сказано верно. Это я пытаюсь вас предупредить. Впрочем, вам не в новинку общение с воинами. Пусть Его Величество Рагнивиндр рыцарь и крон-принц, но и на его руках есть кровь. Разумеется, виновных. Говорят, он неплохо справился с наемниками Снежной, которые проникли в его комнату лет в двенадцать. Выжег всё до основания. — Дилюк бы не поступил так без веского повода. Это были наёмники! Вы не знаете насколько он добрый и справедливый человек, — практически зашипел на Гуннхильдр Венти. — Главное что это знаете вы. А мой долг — слушаться ваших приказов. Простите, что сменила тон беседы, просто мне внезапно подумалось — что если вы откажетесь от помолвки и разобьёте крон-принцу сердце? Не станет ли он мстить? Помнится, его отец добивался своей королевы сотнями казней и угрозами всей её семье. — Дилюк — не его отец. Так же как и Декарабиан — не я. Вы свободны, магистр Гуннхильдр, — Венти отвернулся от злости, которая нахлынула на него в ту же минуту, когда Джинн начала свои разглагольствования, и он опять тихо зашипел, выдавая свои кошачьи повадки. — Ваше Величество, я не хотела… — Уходите. Это мой приказ. Остальных ждите позже. И прошу вас, не ставьте под сомнения Дилюка, никогда. Он и Альбедо — единственные люди, которым я всегда буду доверять больше, чем себе. И если вам не нравятся мои убеждения, то берите за шиворот святого Барбатоса и спасайте Улару сами. — Вот так вот легко отказываетесь от целой страдающей нации? — резко встала Джинн. — Вот так вот легко обьясняю что либо вы верите мне и тем, кому верю я, либо решаете всё сами. Мы либо доверяем друг другу и работаем вместе, либо просто организовываем новые возможности для вражеских интриг. Вы свободны, магистр, аудиенция окончена. Альбедо деликатно отвернулся в сторону. Джинн замерла истуканом, не веря в услышанное: прежде Венти показывал себя только с мягкой стороны, а тут на тебе. Понятное дело что он защищал близких — но тон, поведение. Мда уж, новые открытия каждый день. Хотя он и был абсолютно прав. — Прошу прощения. Я буду доверять вам и тем, кому вы скажете доверять. Только помните, что именно вы будете нести ответственность если ошибетесь, — выдавила из себя Джинн. — Интересно, когда же вы будете нести ответственность за то, что загубили страну и прогнулись под церковников с Фатуи. Повторяю последний раз — аудиенция окончена, — резко сказал Венти. Хлопнула входная дверь. В комнату постучали, и Венти машинально ответил «входите». Дилюк остановился на пороге. Картина-то какая презанятная: собрание Улару в неформальной обстановке, ещё и Венти, — злой, будто кот, которого решили искупать. — Прислуга сказала вы тут чай пьёте. Кажется, я чему-то помешал, — как ни в чем не бывало протянул Дилюк. — Нет, магистр Гуннхильдр выслушала моё мнение касаемо её замечаний, и спешно удаляется обдумывать свой ответ. Дилюк не выдержал и улыбнулся, не смотря на то, что день получился ненормальным. Венти выглядел совсем уж недовольно, и его слова прозвучали пусть и веско, но будто обиженно. Вроде бы и серьёзно, а с другой стороны — всё величие портили мелкие детали, такие как прикушенная губа и хвост в сметане, в которую он умудрился где-то вляпаться. — Замечания-то серьёзные? Впрочем, я к вам не вмешиваюсь. Венти, я смеюсь не с твоего желания всеми командовать, у тебя хвост в сметане с тостов. — А может надо вмешаться? — возмутился Венти, делая вид, что сметана это между прочим, — так и задумано, — и зря Дилюк об этом решил сказать. — О, нет-нет, это твои дела, тебе и решать. Помощь если будет нужна — сам придешь и скажешь. А до тех пор я знать не желаю что вы там воротите, я седым стать в двадцать четыре года не хочу. И ещё, Ваше Величество, вас там в консерватории ищут. Но это потом. Удачных переговоров. Дилюк, посмеиваясь, ушёл из гостиной. Венти удалось сдержаться и не бросить в эту смеющуюся мину подушкой. Гуннхильдр вздохнула ещё раз и ушла вместе с горничной, извинившись за свою грубость. — Вот и как жить? Альбедо, как? Он это серьезно сказал, что вмешиваться не будет, или как ребёнку мне потакает? Какой же он странный иногда, человек-загадка! ******* Спасибо стараниям лекарей: к вечеру король начал ощущать себя если не живым, то хотя бы полумëртвым. По словам дворецкого, королева весь день провела с Архонтом и Мурлыкой, к ним присоединилось ещё несколько человек, включая Лизу, после этого Виктория вернулась в замок и больше не покидала свою комнату. Очевидно, супруга была недовольна. С другой стороны она давно должна была понять, кто дома главный. Столько времени прошло, а она на старости лет возомнила что имеет право ему указывать, будто бы не остерегаясь, что и сейчас может получить по заслугам за свою дерзость. Ещё и сына либо его личный воспитанник, либо мать надоумили, не меньше. Нашёл когда своенравничать! Мужчина отложил пергамент на стол. «Я, Дилюк Рагнивиндр, отказываюсь от фамилии, титула…» Подумать только. И гляньте, как всё написал, явно с юристом советовался. Хорошо, не хочет быть крон-принцем? Не понимает всей важности ситуации? Придётся дать ему осознать окончательно, какие ставки стоят на кону! Мужчина тяжело встал, затем выпивая ещё одну таблетку от головной боли. Щелчком пальцев подозвал стражу и медленно направился в сторону покоев королевы. ********** Виктория, качая головой, гладила Альбериха по голове. Мда уж, заноза несносная, но что поделать — к его характеру она привыкла. Пусть он порой был несдержан, пусть говорил и делал глупости, но внутри оставался добрым и хорошим человеком. Вот и сейчас, склонив голову, опустился на колени, извиняясь за то, что ей наговорил. Кто бы видел сейчас Кейю — не поверил увиденному. — Вечно я тебя раню. Всех, кого люблю довожу до того, что они меня начинают ненавидеть. — Глупый ты. Я не злюсь, поболело и прошло. Спасибо, что нашёл в себе силы прийти. — Это да, глупый — мягко сказано. С алхимиком тоже глупостей натворил, даже мне непонятно, как тут извиняться, — пробормотал Барбатос, радуясь, что не ошибся в Кейе. Грустная история выходила. — Виктория, открой двери. Кейя быстро подошёл к двери. — Кто там, Архонт или Венти? Ну, живее, хвост и уши были? — донеслось из-за двери. Стражник явно колебался. — Её Величество была, и принц в желтом наряде, ну, из этих странных, ушей-хвоста вроде не видно было, но одежда длинная, да и он в капюшоне… Барбатос хмыкнул и быстро кивнул Кейе, мгновенно обретая на себе такие же как у Венти уши и хвост. — Ваше Величество, а что случилось? — Открывай, Мурлыка. Есть крайне серьёзная беседа. Касается Дилюка. Виктория побледнела. Барбатос тихо цокнул и открыл дверь, изображая крайний испуг. Вольф хмуро посмотрел на ухмыляющегося сына, на недоумевающих жену и Мурлыку. — Архонта не зови, хуже будет. Клянусь, на твоих глазах будут пытать Викторию если вмешаешь Барбатоса. Гарольд, королева Виктория и принц Венти арестованы по моему приказу. За измену государству. — О, отец, и что они сделали? Мурлыка, да ты прямо звезда последних событий. — Заставили Дилюка написать письмо об отказе от регалий. Очевидно кто на него надавил, и чьих это рук дело. Они будут под арестом пока их пагубное влияние на твоего брата не исчезнет, и он не поймёт, какую чудовищную глупость их заставили сделать. — Вероятно, тут и этот летающий пьяница постарался, — как ни в чем не бывало протянул Кейя, — Хорошо что ты мне рассказал, отец, я выясню где видели Барбатоса и отдам указания, чтобы змей из Улару отправили в их родное кубло. Вольф кивнул. Хорошо что Виктория и Кейя не ладили, да и с Венти в последнее время Альберих враждовал. В конце-концов его сын не дурак — он прекрасно понимал, чья сторона выгоднее. — Я рад, что могу на тебя положится, сын. — Дилюк узнает! Если он отказался, значит, были веские причины, значит… — Ты плохо его воспитала, вот что это значит. А ещё вы все подпустили к нему одного корыстного змеëныша, который по недоразумению с кошачьей родословной. Но чего же мы хотим от сына Декарабиана? Генетика вещь такая — просыпается когда хочет, — недовольно пояснил собравшимся король, — А, и естественно, важный момент. Венти, от помолвки не откажешься — Викторию прикончат при тебе, а конкретно тебя самого даже Архонт не найдет. Всё понятно? Придумай любую отговорку, и сделай так, чтобы Дилюк в неё поверил. Король отошёл в сторону. Жена молчала, сцепив зубы. «Венти» с огромными, налитыми слезами глазами также молча смотрел на короля. Вольф не выдержал и закатил глаза. — Вели бы себя хорошо, помнили кто я такой — и было бы всё прекрасно. Теперь вы получили ценный урок, и, надеюсь, новых вам не понадобится. Виктория, прекрати, ты в темнице уже не раз была, тебе не привыкать. Мурлыка, хватит драмы — ты первый перешёл все границы разумного. Мне жаль тебя, и смотреть на твою мордашку в таком виде даже неприятно, но что поделать. Это всё — последствия ваших поступков. Гарольд, уводите их. ******* Дилюк погладил юношу по голове, обняв за талию. Венти, нахохлившись, хмуро смотрел в телевизор. — Мне лучше уйти, — попытался не мешать другу мириться с парнем Альбедо. — Альбедо, не надо. Я серьёзно поговорил с Кейей, но он может даже к Лизе заявиться. Отец после вашего застолья в ярости, — больше я, наверное, своим поступком его разозлил, — но он теперь будет думать прежде чем что-то делать. Если не хочешь с нами быть, иди в гостевую, я всё же чувствую вину за то, что за тебя не вступился. Кейя сложный человек, идиот тот ещё, но поверь — он не со зла, а из глупости. В коридоре что-то зашумело. Альбедо вышел первым, и уставился на ледяные статуи дворецкого и горничной. — Отлично, и ты здесь! Живо к Лизе, собирайтесь и убирайтесь из города. Дилюк! Мать в темнице с Барбатосом, король думает что там Венти, меня отправили искать остальных с Улару. Живее собирайтесь и катитесь из страны. — Леди Викторию? За что? Надо ей помочь! — шокировано попытался вмешаться Венти. Кейя походил на безумца и нёс откровенную околесицу. — С ней Архонт! Только хуже сделаете! Я ей помогу, главное не давайте отцу новых возможностей вас прижать к стенке. Быстрее бегите. Дилюк вышел на шум, и, услышав быстрый, суматошный рассказ оцепенел. Одним взглядом прямо в глаза сводного брата он словно задал какой-то вопрос, будто переспрашивая что-то: Альберих отвернулся, сцепил зубы и быстро кивнул. — Он заподозрит, если ты скоро не явишься к нему. И пошлёт всех, поэтому никого не щади, — словно отвечая на какой-то вопрос брата пояснил Альберих. — Спасибо, Кейя. Мы выберемся, а после я что-то придумаю. Венти, оставляй всё, возьми только документы и драгоценности. Альбедо, прошу, исчезни с Лизой так, чтобы вам обоим не досталось, — быстро начал говорить Дилюк. — Я их сам вытащу. Есть место, где их не достанут. Потом расскажешь, какой я подлец, пошли твою мать спасать. Мурлыка. Ты вроде бы тоже у нас будущий правитель, — Кейя проигнорировал Дилюка, — Так бери за шиворот свою рыцаршу, да и катитесь в ваше полоумное царство. Удачи. Нигред молча смотрел на Венти и Дилюка. Неважно что там задумал Кейя, главное, чтобы спаслись эти двое. Мурлыка, стиснув зубы, сжимал в руках кожаную куртку которую ему дал Дилюк. — Я не поеду… — Поедешь, в сознании или без. Я тебя и отключить могу, пересечëшь границу без сознания, — Нигред обнял друга, — Спасешь себя — значит и меня спасешь. Я справлюсь, ты меня знаешь. Альбедо быстро вышел из коридора, не оставляя другу и возможности для ответа. Кейя поторопился за ним. Времени почти не было.