*
Жан возвращался со столовой. Нил не стал задерживаться, и оба понимали почему. Моро хотелось помочь. Он знал, что всё это плохо закончится. Он разговаривал с Нилом, когда они были в аэропорту. Но беседа опять ничем хорошим не закончилась. Помощь Жана, которой почти нет, просто не нужна, как сказал Нил. Обоим нужно было отдохнуть, уйти из Гнезда и мучений хотя бы на время. Оба знали, чем это всё обернётся и оба получат наказание. Нил сказал, что помощь не нужна, что он привык. На последнем слове Жана будто пулей пронзило. Привык. Как же хреново и одновременно знакомо звучит. Нил привык получать травмы, падать от чужих рук, плакать по ночам от кошмаров, ещё когда они делили одну комнату, хоть и думает, что Жан не слышал этого. А Моро привык открывать дверь поздней ночью и впускать Нила к себе, чтобы зашить раны и дать обезбол. Жан привык поднимать Нила с корта и делать вид, что правда никогда не слышал его всхлипов. Жан привык подавлять в себе порыв обнять Нила и не отпускать обратно к Рико, понимая, что так сделает только хуже. Оба привыкли к несправедливости и оба знали, что каждого ждёт. Жан шёл к раздевалке, но так до неё и не дошёл. Тренер стоял около своего кабинета и остановил Жана рукой. Хозяин открыл кабинет, мысленно ведя отсчёт в голове. Десять секунд, когда Жан мог добровольно зайти в кабинет, не сопротивляясь. Моро помнил это. Если другие не видели наказаний Кевина и Рико, то Нил и Жан помнили этот жест. Когда Хозяин давал им эти десять секунд. При окончании отсчёта Хозяин применял силу. Поэтому Жан не стал спорить, сопротивляться или делать что-то ещё. Он понимал, что тренер проявляет хоть какие-то границы, так как Жан почти всегда старался не нарушать правила и преуспевать на корте. Это уважение стоило многого для Ворона, но не для Жана. Для Жана это просто жест, не норма, так не делают нормальные люди. Нормальным людям не дают частичку "уважения" и не заставляют радоваться этому. Жан просто примет это и не станет сопротивлять, как сделал бы Нил, чтобы доказаться себя выше всего этого общества. Шагая за порог двери и слыша, как щёлкает замок, Жан не мог представить, как Нил заходит каждый день подобным образом в комнату, зная, что его ждёт одна лишь боль.*
Жан вытерпел, продолжил жить и ходить на тренировки. Нил устроил цирк с машиной Рико и подговорил Жана. Моро позлорадствовал, но Нилу посочувствовал. Что точно с ним сделали — он не знал, но раз Нил не пришёл за помощью, значит, всё не столь плохо. Смотря на этот номер, прокручивая в голове первый удар, второй, третий, ещё и ещё. Жан смотрел, боялся, вспоминал слова Хозяина. Нарушение правил — не в твоей манере, Жан. Ты пошёл на поводу Натаниэля и теперь поплатишься за это. Когда глаза стали щипать, а страх перерос в злость, Жан послал слова Тетсуи нахуй.***
Натаниэль шёл по коридору университета вместе с Амандой. Та вся светилась от счастья. Нилу не нужно было знать, что случилось. Скоро к ней приезжает Генри. Девушка твердила про эту новость всю неделю, совершенно не замечая другие вещи. Веснински это было даже на руку. Так как Аманда в своих розовых облаках вряд ли будет замечать другие вещи. К примеру то, как Натаниэль избегает прикосновений к спине. Ему было больно сидеть, держать спину ровной, а Рико, как на зло, на матчах перед репортёрами, если Натаниэль говорил что-то не то, клал руку ему на плечо. От чего было больнее. Избиение кнутом закончилось тем, что Натаниэль сидел (Назвать это таким — очень сложно) на кровати, пока Рико обрабатывал и зашивал его раны, останавливая кровоток. — Удивительно, как ты не упал в обморок, — сказал Мориама. Натаниэль был в молчаливом шоке. Сначала избивает, а потом сам же залечивает эти раны, серьёзно? — Зачем бил, если сейчас зашиваешь? — спросил Нейт. — Чтобы ты не сдох от потери крови. Не думай, что мне стало тебя жалко. Просто секс-куклы нынче дорого стоят. Отвращение подошло к горлу и не уходит до сих пор. Разговоры с Эндрю продолжались. В основном они болтали по вечерам или, если Нил сбегал с общежития. Это были весёлые и приятные моменты. Нейт честно не ожидал, что ему будет приятно общаться с Монстром. Хотя сейчас, когда он узнал его лучше, то не мог таким назвать. Да, Эндрю жуткий под таблетками, но общение с ним, когда он трезв от всех лекарств — это выше всего. Обычно Эндрю остаётся трезвым только ночью или вечером. Поэтому Нил старался звонить ему только в такое время. Эндрю, видимо, понял фишку, но ничего не говорил по этому поводу. Ничего не менялось и не должно было поменяться. До одного дня.***
Эндрю проживал обычные дни, серые и скучные. День благодарения через три дня. Ники все уши промыл, как его можно отметить. Но Миньярд любые варианты отвергал, либо предлагал, раз это праздник, закопать клюшку Кевина на участке. Дэю такой расклад не понравился, зато Аарон поддержал. Эндрю не видел смысла праздновать этот глупый день. Но кузен, видимо, считал это событием года. Что ж, походу, им придётся обойтись алкоголем и вышивкой крестиком за сопливой мелодрамой или глупым боевиком. Общение с Нилом продолжалось в том же ключе, только теперь чаще по телефону. Даже старшекурсники заметили, что Эндрю, который открывал телефон, только чтобы позвонить тренеру и попросить виски, теперь уходил всё чаще, чтобы ответить на чей-то звонок. Некоторые даже пытались узнать, а Ники пошутил, что Эндрю завёл себе друга по переписке. Близнец был согласен на его убийство. Кстати, когда Эндрю рассказал эту историю Нилу, то тот предложил свою помощь, чтобы спрятать труп. И всё же среди серых дней и часовых разговоров, которые окрашивали это время, нашлось что-то, что смогло привлечь внимание Миньярда. Это произошло, нельзя поверить, на ночной тренировке. Эндрю ушёл с поля в раздевалку. Кевин довольный шёл следом, снимая с себя экипировку и попутно говоря всё подряд. — Хорошо потренировались. Если будем так и дальше, то, возможно, со временем я вновь начну играть левой рукой. Эндрю молча снимал одежду. Его телефон затрезвонил, предупреждая о новом уведомлении. Эндрю на автомате остановил все дела и посмотрел на экран. — Ты же с Натаниэлем общаешься? — спросил Кевин, скорее утверждая. Эндрю убедился, что это только реклама, и убрал телефон в сумку. Дэй усмехнулся, — Наверное, он уже про все имена тебе рассказал. — Имена? — не понял Эндрю. — Имена для звёзд. Я не верю, что он избавился от этой привычки. Когда я жил в Гнезде, он только и делал, что рассказывал о них. Эндрю обдумывал информацию, сохраняя молчание какое-то время и смотря в точку рядом с Кевином. — Любит звёзды? — сомнительно спросил он, вспоминая, как Нил иногда упоминал, что любуется ими по ночам. Дэй вздохнул, как-то огорчённо. — Возможно, я не имею право это говорить, но всё же. Кевин скинул с себя остатки одежды и обмотал низ полотенцем. — Он говорил, что звёзды его успокаивают, помогают забыться. Придумывал им имена, называл особенными и говорил, что когда-нибудь будет с ними, таким же ярким и идеальным. Таким, каким не сделали его родители. Кевин взял свои моющие средства и направился в душ, говоря последнее: — Надеюсь, что Рико и Тетсуи не убили в нём эту часть. Эндрю вспомнил синяки на его теле, след от ошейника, дикий смех и чёрные перчатки. Сколько ещё на этом теле шрамов и синяков? Какое насилие пришлось испытать Нилу в Гнезде? По телу прошлись мурашки от этих мыслей. Ну уж нет. Ещё одну птицу под своей опекой Эндрю не вынесет. Тем более это просто общение, чтобы коротать время. А Нил — это обыкновенное имя, которое придумал для себя Веснински. Есть только Натаниэль, его холодные и ничего не выражающие глаза, рыжие кудри и перчатки на руках. «Он просто человек, с которым ты общаешься ради смеха, Эндрю», — повторял себе блондин. Правда это не помогло. Уже через время Эндрю стал задумываться об этих именах. Какие они? Что за истории? А можно было бы их послушать? Какая-то его часть твердила, что это глупо и по-детски — придумывать имена и историю звёздам. А какая-то другая, та, что заинтересовалась Нилом и хотела с ним увидеться, твердила об обратном. Интерес и эта вторая, странная и неизведанная для Эндрю часть победили. Эндрю хотел написать Нилу по этому поводу, хотел что-то спросить, но резко передумал, когда взял телефон. В его голове появилась одна мысль, совершенно глупая, но почему-то Эндрю, полностью трезвый, не под таблетками и лёжа на кровати, подумал, что выкинуть её — невозможно. Он вновь взял телефон, но уже с другими намерениями на разговор.***
Глубокая ночь, очередное насилие и опять бессонница. Натаниэль уже не мог припомнить, когда он в последний раз нормально спал. Так или иначе это не имеет значения. Натаниэль смотрел в потолок, прожигая в нём дыру. Он иногда поглядывал на Рико, следил, как поднимается и опускается его грудь. Интересно, у него такая терапия перед сном? Может, Натаниэлю тоже стоит попробовать, вдруг это сработает как снотворное? Сегодня не было сил идти на улицу. Может, он поболтал бы с Эндрю. Хотя в этом не было никакого смысла. Абсолютно никакого. Натаниэль даже ничего не чувствовал, когда с ним разговаривал. У него не было предвкушения, когда он звонил ему. Он никогда не ждал его звонка, не представлял, как хотел бы с ним пообщаться. Так и должно быть. И Натаниэль очень рад, что это не перерастает во что-то большее. Иногда Натаниэль задумывался о себе, а именно о голове и мире, что он живёт. Ему казалось, что в этом мире для него всё медленно начинает терять свой смысл. Если раньше он мог отследить, когда всё стало меняться, становиться худшим в его жизни, то сейчас это просто неважно. А наказания проходят мимо него, либо его мозг стал удалять эти файлы, дабы не сойти с ума. Как бы ему не хотелось, сегодня у него не получилось забыться в своём негодование и размышлениях о той чёрной дыре, что медленно пожирает его сознание и затуманивает ещё пока в нём живое и умеющее возможность чувствовать что-то, кроме пустоты и равнодушия. На телефон пришло сообщение. Нил, спишь? Нил взял телефон и разблокировал его. Обычно так они в последнее время начинаю разговор поздно ночью. С вопроса: «Спишь?». Так намного проще завести беседу, как выяснилось. Нил пытался понять смысл содержимого какое-то время. В глазах поплыло, а после выяснилось, что сообщение пришло ещё десять минут назад. Тогда почему Нил услышал звук только сейчас? Или уже прошло десять минут? Что-то не так. Но сейчас было не время вновь погружаться в размышления. Обижаешь. Я думал, ты лучшего обо мне мнения. Мы сможем встретиться в какой-то из последующих дней? Нил моргнул, подумав про глюки, но сообщение не изменилось. Настрой нежизнеспособности сменился на: «А почему бы и нет?». Нил обдумывал какое-то время все за и против, после напечатал ответ. Где именно и в какой день? Сможешь рвануть 25 числа в Южную Каролину? Опять самолёт? Хочешь на маршрутке 7 часов с бабушками и их: «Молодой человек, уступите место пожилой женщине!»? Либо опять "одолжишь" машину Рико? У бабушек классные истории. Обязательно расскажешь одну при встрече. Что будет, если я не приеду? Я сам это сделаю. В какой день у вас нет тренировок? Хм, ни в какой. У нас они каждый день, без выходных. Тогда придётся не спать одну ночь, а ещё свалить из Гнезда без ведома твоего тренера, справишься? Когда было такое, чтобы я не справлялся с чем-то подобным? Не припомню, чтобы ты вообще чем-то таким занимался. Ты мало меня знаешь. Ну так что, приедешь? Приеду. Нил слегка удивился такому резкому настрою от Эндрю, но невольно улыбнулся. Сбежать из Гнезда ночью — легко, особенно с мыслью, что Нил сможет увидеть недовольного Миньярда в живую спустя столько времени с их последней встречи. В указанную дату Эндрю действительно написал с просьбой, нет, он поставил Нила перед фактом. Я подъехал к этой дурацкой площадке. Вали из общежития к ней. Нил ничего не ответил, ничего не взял с собой из вещей, кроме ключей и телефона, и вышел из комнаты, в последний раз проверив, спит ли Рико. Охранник ничего не сказал насчёт ухода Нейта. Охранник, Билл, который всегда сидит на ночных сменах, уже привык к такому. Билл знает, как здесь всё строго и жестоко по отношению к Воронам, так как видел наказания Тетсуи за непослушание, которое тренер устраивает им, собственными глазами. Он никогда не рассказывает Хозяину, если видит, как кто-то сбегает ночью. А сбегают многие. Билл даже самолично показал дополнительный и скрытый проход, помимо ворот. Нил как раз по нему прошёл и завернул на нужную дорогу, которую выучил уже как пять своих пальцев. Он смотрел по сторонам и подумал, что рано или поздно Рико его поймает за этим, заставит вновь страдать или примет какую-то очередную пытку. Что ж, пусть пытает, насилует или сделает ещё что-то в своём стиле. Натаниэлю плевать так же, как и было, когда он садился за руль его дорогой тачки без разрешения. Пусть он и верил, что Эндрю на такое способен, но всё равно удивился, когда площадка оказалась не пустой. Рядом с ней была припаркована машина. Эндрю прижался боком к двери, скрестив руки на груди и смотря, как Нил приближается к нему. — Ты что, на машине сюда приехал? — удивлённо спросил его Нил Эндрю изучил его взглядом. — Нет. Эта, — он показал рукой на машину, — на прокат. Думал, я пешком из аэропорта к тебе попрусь или соглашусь ехать сюда семь часов? — Это многое объясняет. Ни за что бы не поверил, что у тебя столь отвратительный вкус в машинах. Эндрю закатил глаза в своей привычной, трезвой манере. Если бы он был под таблетками, то улыбнулся бы своей до боли отвратительной улыбкой и придумал бы какую-то нелепую шутку к этой ситуации. — Проблевался по дороге? — спросил Нил, когда вспомнил про ломку. — Да, но, поверь, у меня ещё кое-что осталось, чтобы сделать это снова, только в этот раз не в пакет, а на тебя. Нил рассмеялся. — Садись. — Эндрю указал на место рядом с водительским. — Да-да, помню. Ты не доверишь мне руль, — пробубнил Нил себе под нос и уселся на переднее сиденье. Эндрю к этому времени уже устроился на водительском и не сумел скрыть изучающий взгляд, когда Нил слишком аккуратно старался сесть в кресло. По спине прошлись мурашки, и Нил смог прочувствовать каждый шов, наложенный на раны, когда коснулся спиной сиденья. Эндрю проигнорировал этот жест, но Нил увидел, как резко, словно пружина, напряглось его тело. Эндрю вновь посмотрел на дорогу. — Да, даже просто руль, без машины. Я всё равно не отдам тебе его в руки. Какая у тебя хорошая память. — Достаточно хорошая, чтобы помнить дорогу до кладбища. Так что у тебя не получится меня там закопать. — Да брось, кладбище — это тупое место, чтобы там вообще что-то закапывать. Даже под дубом лучше место, чем на кладбище. — Объясни это людям из фильма ужасов. — Сразу же, когда научусь странствованию между мирами и фильмами. Они, не пристегнувшись, двинулись в, непонятную для Нила, точку назначения. — Куда мы едем? — спросил Нил, разглядывая в окне улицы и фонари. — Узнаешь, — просто ответил Эндрю. — Информативно. Давай попробую угадать? Эндрю усмехнулся, — Ну попробуй. — Хм... Нил держал руку на коленке, постукивая по ней пальцами, и Эндрю, не успевая себя в момент остановить, задерживал на этом взгляд, сжимая руками руль сильнее. Нил стал высказывать разные варианты, начиная с адекватного и чего-то более-менее логичного. Но после это перешло в совсем странные примеры. Нил в который раз вздохнул. — Завод...? — Нахуя мне тебя на завод вести? Чтобы показать, как разделывают колбасу или тебя самого пустить на колбасу? — Возможно, что второе. Правда, увы, колбаса будет не вкусной. — Уверен, что вкуснее, чем колбаса из моего кузена. — Хм, ну, личико вряд ли будет чем-то стоящим, но вот бёдра... неплохие. Я бы даже сказал, что из них получилась бы отменная колбаса. — Передам этот комплимент Ники. Он от счастья лишится голоса, когда узнает, что от тебя. Ну, или я его раньше заткну, чем он его потеряет. Нил потёр виски. — Короче. Мои последние варианты — это лес или тупо трасса. Как оказалось, это действительно была пустая дорога. Нил сначала не понял, зачем они здесь, пока не вышел из автомобиля и не посмотрел в небо. Глаза Нила заблестели от количества звёзд и луны, что освещала это место, как самое бережное и важное в этом мире. Одна звезда, вторая, третья, а вот ещё одна и ещё. А вот та чем-то похожа на Агату, такая же меньшая из всех, но самая яркая. А эта на Сару, она всегда находилась с Агатой, была её верным спутником по всей жизни, смерти и в конце осталась звездой, не покидая её. Дороте, Коринн, Кристи... Пересчитывая одну за другой, называя имена знакомых и едва узнаваемых, что были чем-то похожи на те, что помнил и видел Нил. Тишина, как в пустой мгле среди просторов. Запах детства, времени, когда ты точно знаешь, что никто не будет лишним в этот момент. Когда небо было полностью покрыто звёздами, а вдалеке было видно море и волны побережья. Уже давно Нил не видел столько звёзд и не слышал такую тишину. Рот приоткрылся, а в глазах разбился толстый слой стекла и барьера между настоящим и прошлым. Между Натаниэлем и Абрамом. Между Натаниэлем и Нилом. Между Натаниэлем и маленьким Нати, ребёнком с мечтами и добрыми воспоминаниями о тёплых руках матери. Эндрю смотрел на Нила и не мог поверить глазам. Это было что-то, что он не видел раньше. Это был кто-то другой. Тот, кого Эндрю не видел, не знал, не мог познать. Совсем другой человек. С другими мыслями, воспоминаниями, душой. Человек с тёплыми и такими яркими глазами. Эндрю почувствовал бабочек в животе и смог понять слова Кевина. Надеюсь, что Рико и Тетсуи не убили в нём эту часть. Такое действительно не хотелось потерять. Но почему-то Эндрю подумал, что эта часть в Натаниэле намного сильнее, чем все другие. Возможно, он заковал в себе это, чтобы уберечь и оставить хоть что-то столь дорогое. Интересно, а как отреагировал на это Кевин? Он также с интересом разглядывал это? Нил сел на капот машины, не отводя взгляда от неба, продолжая о чём-то думать. Эндрю задался вопросом, о чём он думает, что вспоминает, какая сторона его души сейчас здесь. Ты не Натаниэль, не Нил. Кто ты? Эндрю посмотрел на его руки в чёрных перчатках, что покоились на капоте по бокам от бёдер Нила. Плотная ткань. Интересно, а какого это — прикоснуться к его голым рукам, посмотреть шрамы (Эндрю уверен в их существовании), провести по ним пальцами, поцеловать каждый? Эндрю попытался представить, какая была бы реакция у Нила, если бы он поцеловал его в губы? Обнял за талию, прижал бы к себе, провёл языком по шее? Задышал бы он чаще, ответил бы взаимностью? Или, наоборот, оттолкнул, как сделал бы любой другой? Нил почувствовал лёгкое касание к своей руке и вздрогнул, переводя взгляд на источник прикосновения, а потом на Эндрю. Эндрю сидел рядом с ним на капоте и смотрел на звёзды, размышляя о чём-то своём. Нил долго разглядывал его лицо, освещённое луной, пока не получил ответный взгляд. В одновременном движении они взялись за руки и вновь посмотрели в небо, осыпанное звёздами разных имён и историй. И Нил принял факт, что ему действительно нравится, как Эндрю поглаживает его руку подушечкой большого пальца.