*
Ночь сменяется днём, счастье — расставанием. Натаниэль не хотел знать, какую пытку придумал ему на этот раз Рико. С пустыми глазами Нил переодевался утром в свою одежду. От вида себя в зеркале его тошнило — это привычная реакция. Раньше чувство тошноты появлялось только от слишком сильной схожести с отцом. Сейчас же, смотря на себя в зеркало, Натаниэль видит в себе лишь шлюху. Проводя кончиками пальцев по рыжим волосам, Натаниэль вспоминает, как его прижимали к стене и тянули за волосы. Смотря в голубые глаза, в голове отзывается прозвище, принадлежащее одному из «Воронов»: «Голубоглазик, ты такой покорный и отзывчивый, если знать куда давить, чтобы поставить тебя голым задом к моему члену». А цифра три на скуле напоминает: «Каждый раз, когда будешь смотреть в зеркало и видеть своё лицо, не смотри на глаза, волосы или шрамы, смотри на татуировку и вспоминай, что ты такое, Веснински». Стоило Натаниэлю выйти из ванны, как Эндрю перегородил проход рукой. — Ты не едешь, — отрезал он. — Эндрю, прекрати, — мрачный тон Натаниэля не убавил пыл Миньярда, — мы оба знаем, что ты не сможешь меня забрать. — Только когда ты сам пытаешься отказаться от моей помощи. — Ещё не финал. Я буду в «Воронах» до конца этого учебного года точно. Жан же уйдёт раньше, я позабочусь об этом, — Нил мягко убрал руку Миньярда и вышел в комнату. — И как ты это планируешь сделать? — поддельно удивился Эндрю, будто насмехаясь над ним и своим тоном выставляя дурочкá. — Кенго умирает. В комнате на минуту повисла тишина. — Это всё равно не объясняет твой план, — голос Эндрю стал тише. Смерть Кенго — резкая перемена для Рико — это боль, которую он спустит на Ниле. Эндрю прекрасно понимает, к каким последствиям приведёт смерть Кенго. — Я планирую нарушить договор, — Нил прислонился виском к стене, спрятав руки в карманы. — После ухода Кевина из Гнезда многое поменялось в нашей жизни. Рико нужна была игрушка, слабое звено, которым он мог пользоваться. Он выбрал Жана. Издевался над ним, как над дворовой крысой. В свои шестнадцать я, так сказать, сделал с ним договор: он не трогает Жана, а я стану его куклой. Это как долг, который должен был отдавать Жан, но вместо него это делаю я. Я планирую нарушить это обещание в момент, когда Кенго умрёт, и Рико об этом узнает. Ему захочется выплеснуть свои эмоции, а меня в тот день не будет рядом, но будет Жан. Понимаешь, чтобы вызволить Жана, мне нужны доказательства того, что это действительно проблема. Шрамы Жана будут достаточной причиной, особенно, если их много. Мне нужно дождаться этого момента. Впервые у меня есть план, и я планирую его исполнить. Эндрю обдумывал его слова какое-то время, сохраняя молчание, пока не спросил: — А ты? Нил немного удивился этому вопросу. — Я... не знаю. Думаю, у меня получится что-то придумать потом. На самом деле план уже есть. Но Натаниэль пока не уверен, что Эндрю смог бы принять эту правду. Нил не желал смотреть на отчаяние, что было в глазах Эндрю в этот момент, столь горькое и болезненное на вкус. Надежда. Лицезреть, как в раньше столь равнодушных по отношению к нему глазах сейчас столько надежды, боли, любви, было Натаниэлю ненавистно. Только Нил подошёл к двери, Эндрю задержал его за рукав. Неожиданно они вновь стояли близко друг к другу. Это не было тем же, что и вчера. Близость между ними не наполнена страстью и сильными эмоциями, но всё ещё важно и показывает, как сильно выросло доверие между ними. Горячее дыхание, исходящее от Эндрю, опаляло губы Нила, его карие глаза выражали больше любви, чем Нил мог увидеть у матери. — Не иди туда, — шёпот утраты. — Я... — Нил потерялся в этот момент. С одной стороны, ему не хотелось причинять такую боль Эндрю, но с другой — он не знал, что делать в таком случае. — Я могу приехать к тебе на зимних каникулах, если хочешь. Казалось, будто это смогло смягчить Эндрю. — Я сам тебя заберу. — У нас каникулы всего на неделю, но, думаю, этого пока что будет достаточно? Эндрю проигнорировал его вопрос, вместо этого сказав: — Мы уезжаем с банкета сегодня. — Два дня не так много, Эндрю... — Не тогда, когда я знаю, что этот урод будет с тобой делать эти два дня, — Эндрю сильнее сжал его руку. — Останься, я могу забрать тебя и Жана. Твой отец всё ещё в тюрьме. И до тех пор, пока он там, мы что-то придумаем. — У отца есть подчинённые, которые контролируют меня. Тетсуи рассказывает им, чем я дорожу, что я делаю, как себя веду. И они изредка приезжают за мной. Я вырос с ними и знаю, на что эти твари способны. Я не могу рисковать тобой, Жаном и всей командой «Лисов». По крайней мере до тех пор, пока смерть Кенго не настанет, и у них не появятся намного важнее дела, чем моё поведение. Нил неожиданно для себя понял, что Эндрю в этот раз опять не пил таблетки. В его действиях были не резкие, слабые движения, казалось, будто его тошнило. А в глазах не было того безумия. Они гипнотизировали друг друга глазами, пока Нил тяжело не вздохнул. — Да или нет? — Эндрю не ожидал этого вопроса, не в такой напряжённой атмосфере, поэтому секундой завис. — Смотря что, — презрительно ответил Миньярд. — Только руки. — Хорошо. Нил обхватил ладонью запястье Эндрю и стал поглаживать по нему подушечкой пальца. Он придвинул чуть ближе к себе Эндрю и стал разглядывать боль в его глазах, видел, как оно разрасталось во что-то другое, когда Нил говорил: — Я не могу остаться, прости. Я правда не знаю, как это сделать, но я знаю, как перетерпеть эти два дня. Рико зол — он всегда такой. Его наказания однотипны, поэтому для меня это не так страшно. С каждым словом Эндрю сильнее сжимал его руки, кусал губы, а его глаза наполнялись огнём. Нил смягчил голос. — Потерпи эти два дня. Мы приедем в «Замок Эвермор» в день окончания банкета. Жан проведёт неделю каникул с Джереми, так что я еду один. Соберу свои вещи и в семь часов вечера буду ждать тебя на том же месте, что и всегда. Два дня, Эндрю, всё будет хорошо, когда мы вновь будем вместе, я обещаю тебе.***
Тишина комнаты. Слышны лишь пронзительные тик-тик-тик-тик настенных часов. Казалось, будто этот звук пробивал дырку в голове Жана. Он уже начал материально ощущать гвоздь у своего виска и как по нему, ритмично подстраиваясь под тик-тик часов, бьют молотком. Через время собственный внутренний голос Жана стал звучать в этой груде немоты. С переездом Нила стало именно так. Жан должен был привыкнуть, но пока не получилось. Он ощущал себя неправильно, когда находился совсем один. За все эти годы совместной жизни с Нилом было сложно отвыкнуть. Ночью на соседней кровати стало слишком тихо. Так было почти всегда, иногда Жан просыпался посреди ночи от криков Нила из-за кошмара, а иногда, просыпаясь, видел пустую кровать. Он никогда не спрашивал об этом Нила. Нил молчал бы, что он делает всегда. Но Жан, понимая, насколько часто кровать пустовала, догадывается об не самой приятной причине. Они приехали с банкета совсем недавно, сейчас уже вечер. Многие решили уехать уже сегодня, другие договорились на завтра. Жан и Нил уезжают сегодня. Моро догадывался, с кем поедет Нил, но куда именно пока не спрашивал. Когда Нил вернётся за ним с собранными вещами, он планировал спросить насчёт этого. Звук уведомления в такой тишине прозвучал незаконно громко. Жан вздрогнул и рефлекторно посмотрел на экран телефона. Джереми. Я на парковке. Нила всё не было. Идти в комнату Рико было страшно, но оставлять Нила одного Жан не собирался. Собрав сопли в кулак, он рискнул. «Нил столько раз защищал тебя, шёл на разные вещи, чтобы спасти тебя, а ты боишься зайти за ним в комнату». Он оставил вещи в комнате, решив забрать Нила и потом вернуться за ними. Комната Рико находилась через шесть дверей. С переезда Нила Жану стали чаще сниться кошмары, и больше не было никого, кто мог бы успокоить в страшную ночь. Во снах Жана были крики Нила, его тело, покрытое синяками и шрамами, и слова: «Помоги мне». Они звучали пусто из уст Нила, словно последнее отчаяние, смирение, которое всегда было в глазах Нила. Пластинка, пустая душа, кукла. Единственные два человека, что могли оживить его, были Рико и, с недавних пор, Эндрю. Жан видел, как, обычно равнодушный, вид Нила становился живее с новым сообщением Монстра. Жан не мог понять, что такого сделал он, что смог вызвать это у Нила, но был рад видеть радость на лице своего друга. Если Эндрю дарит Нилу счастье, которое не может подарить ему Жан, то пусть так оно и будет. Рико же, наоборот, вызвал другую сторону палитры эмоций. Он использовал Нила, дёргая за ниточки, словно кукловод. Рико создал для себя марионетку. Нагло пользуясь Нилом, он мог забрать того после тренировки в комнату, даже не дав принять душ со всеми. Жан ничего не делал, молчал, поджимая руки, даже когда мог заметить синяки и отвратительные следы от чужих и грубых рук на бёдрах Нила. Жан невольно вспомнил слова Тайлера. Глаза Жана зацепились за тело Нила. Синие запястья, будто их перевязывали проволокой. Моро поджал губы и с болью в глазах смотрел, как Нил обмотался полотенцем и вышел из душевой, ни на кого не глядя. — Так и будешь наблюдать? — грубо задел его плечом Тайлер. Жан чуть не поскользнулся. — То же самое могу сказать про всех вас, — Жан удержался на месте, вовремя вцепившись рукой за стенку. — Мы, в отличие от тебя, ничем ему не должны. Он защищал лишь тебя всё это время. Подойдя к нужной двери, Жан сжался всем телом. Мысленно избив себя за трусливость, он постучал два раза. Изнутри комнаты слышался какой-то посторонний шум, и Жан силой воли старался держать своё тело на месте. Когда же дверь не открыли, Жан подумал постучать ещё раз, но с неожиданностью понял, что она не закрыта. Ещё один странный шум, и Моро, открыв дверь, так и застрял на пороге. Ноги подкосились от увиденной картины. Жан успел увидеть прижатого Нила к стене и руку Рико, что сжимала горло Нила. Рядом лежали собранные вещи Нила. Морияма кинул взгляд на Жана, но не сдвинулся с места. Моро увидел на его лице злость, а в глазах — бешенство. Секунда или более. Жан собрал всё своё бесстрашие и силу, что у него когда-нибудь было, вспомнил слова Тайлера, синяки и шрамы Нила, гримасу боли на его лице, и побежал к другу.***
— Уже сегодня едешь к своему блондину? — казалось, насмешливо спросил Морияма, но Натаниэль смог услышать в его тоне злость. Веснински проигнорировал его, продолжая собирать свои вещи. Он взял лишь всё самое необходимое: сменную одежду, нижнее бельё, несколько пар перчаток, средства гигиены и пару тёплых носок. На неделю этого должно хватить. Когда Натаниэль застегнул сумку и встал с пола, Рико грубо перехватил его руку. Сумка упала на пол. — Прекрати игнорировать меня и вести себя как скот, или ты сегодня никуда не поедешь. — Ты достаточно наигрался со мной. Это неделя полностью моя. Она по праву моя, поэтому отпусти мою руку и дай уйти, — Натаниэль попытался оттолкнуть Рико, но тот сжал его за бок. — Эта неделя ещё не началась, поэтому, я думаю, твой блондинчик мог бы подождать тебя, — рука Рико, что сжимала его бок, залезла в штаны Натаниэля. — Не трогай меня! — зашипел на него Натаниэль. — Ты достаточно смог удовлетвориться мной за эти два дня! — Я так не думаю, — Рико прижал его всем телом к стене. Ком отвращения подступил к горлу Натаниэля. — И что ты мне сделаешь, м? Тот ненормальный близнец смог внушить тебе, что у тебя есть шанс спастись? Или, может, что ты не обязан это терпеть? Рука Рико спустилась к паху рыжего. — Отвали от меня! — Веснински грубо оттолкнул его. Рико отскочил и ударился об стену. Через секунду он силой обхватил горло Натаниэля рукой. Натаниэль попытался отцепить его руку, сжимая и и царапая её. — Ты будешь делать то, что я скажу, ясно тебе, ублюдок? И если я хочу трахнуть тебя, то ты не будешь мне сопротивляться в этом, — зарычал Морияма. Послышались два стука в дверь. Когда внимание Рико переключилось на дверь, Веснински попытался выбраться, отталкивая от себя Морияму и брыкаясь ногами. Он сильно ударил в ногу Рико, отчего заслужил кулак в живот от первого номера. Рико вновь сильнее сжал горло Натаниэля, придавливая к стене. Воздуха стало катастрофически не хватать. На Нила обрушилась паника. Эндрю ждёт его, Нил не может оставить его, потеряв здесь сознание. Он обещал. В голове так и звучало: «Нет, нет, нет, нет, отпусти меня, прошу, отпусти меня!», когда глаза стали закрываться. Нил услышал, как открылась дверь, и в комнату кто-то зашёл. Секунда-другая и Нил упал на пол, кашляя и вдыхая воздух. Послышался громкий звук удара. Нил поднял затуманенный взгляд и увидел, как Рико, прикрывая рукой глаз, держался за стену. Напротив него стоял со сжатыми в кулаки руками Жан. Нил никогда не видел его столь злым. Рыжий хрипло посмеялся этому, горло сильно кольнуло, и Нил вновь закашлял. Рико ошарашенно смотрел на Моро, что быстро опустился на пол, чтобы взять сумку Нила и помочь ему встать. — Пошли, — сказал он. Нил кивнул и, держась за плечо друга, встал с пола. Он не посмотрел на Рико, желая побыстрее уйти. Жан закрыл за ними дверь и ускорил темп. Они зашли за вещами Жана и пошли в сторону выхода. Преодолев лестницу и бесконечные коридоры, они дошли до охраны, оделись в зимнюю одежду и вышли из общежития. Всю дорогу до парковки они молчали. Когда же они дошли, Нил заговорил первым. — Спасибо. Жан огорчился благодарности, — Да уж, первый раз не зассал и смог защитить тебя, вот уж спасибо. — И всё же ты молодец, — Нил устало улыбнулся. Эта улыбка была самой искренней, что получал последние месяцы от него Жан. — Я даже с тобой не еду отпраздновать Рождество. — Зато Новый год мы проведём вместе. Ничего страшного, отдыхай с Джереми, а мне будет с кем поразвлечься. Нил положил руку ему на плечо, и Жан только грустно кивнул. — Ладно, всё, иди. Если будет обижать, скажи мне об этом, — Нил толкнул его. Жан только посмеялся, — Хорошо, но, скорее, всё будет наоборот. И развернулся, чтобы уйти к знакомой машине. Жан последний раз посмотрел на него, прежде чем сесть в автомобиль. Нил пошёл в сторону площадки. По дороге в его голове крутилось лишь одно слово. «Неделя». Целая неделя покоя и отдыха. Под глазами Нила были синяки — они стали намного больше за эти два дня, потому что он почти не спал. Но зато он не притрагивался к лезвию, так как счёл нужным подождать, когда старые шрамы хотя бы немного заживут. Было тяжело держаться, но оказалось легче, чем Натаниэль изначально предполагал. Когда Нил увидел знакомую фигуру, с его плеч будто сняли огромный груз. Он встретился со взглядом Эндрю, и на его губах появилась улыбка. — Ты долго, — вместо приветствия сказал Миньярд. Нил счёл хорошим приветом, когда Эндрю протянул ему сигарету. Нил принял её, но не сделал затяжки, так как горло ещё не прошло. — Извини, не мог избавиться от одной занозы в моей заднице, — Нил вдохнул запах гари, что стал словно камином в холодное время. Эндрю оглядел его с ног до головы, его взгляд задержался на синяках под глазами, но сам он ничего не сказал, только кивнул на дверь машины. Эндрю устроился на водительском месте, Нил — рядом с ним. — Ты приехал так? Тебе не жалко тратить столько денег на бензин? — Нил пристегнулся. — Не люблю самолёты, — Эндрю завёл машину. — Остальная часть команды устроила мне целую истерику, когда я сказал, что не заберу тебя. — И что ты сделал? — Ничего, с чего я должен что-то объяснять им? — усмехнулся Эндрю. — Я лишь сказал, что ты приедешь к нам на неделю, но это их не утихомирило. Они решили снять домик в лесу, а тебя даже не спросили, хочешь ты этого или нет. — Эндрю бросил на него взгляд. — Мы можем не ехать, если ты не хочешь. — Было бы здорово покинуть город, — пожал плечами Нил, — там, наверное, будет очень тихо и красиво. Эндрю ничего не ответил. Они двинулись в путь. На улице было темно, но небо было чистым от звёзд, поэтому Нил просто стал думать о своём. Он подумал про домик в лесу, попытался представить его: крыльцо, какие там могли бы быть комнаты, а сколько снега во дворе, как бы выглядела ночь там. И совсем скоро смог погрузиться в сон. Пусть его тело вздрагивало от резких поворотов и шума дороги, он всё равно смог проспать больше половины пути. Ему что-то снилось, но этот сон был мутным, и Нил так ничего и не запомнил. Ну, хотя бы не кошмар. Было бы разумнее поехать утром, а не вечером, но вряд ли Эндрю согласился бы на это. В голову Нила всё равно не доходило, почему Эндрю соглашался ехать за ним в такую даль, а потом обратно. Когда Нил проснулся, он чувствовал себя значительно лучше и теперь мог оценить обстановку. Смотря на синяки под глазами Эндрю, когда они уже около четырёх часов были в пути, Нил задумался, сколько он спал. Они делали остановки, чтобы пополнить запас бензина и сходить в туалет. Нил было предложил остановиться в каком-нибудь мотеле, чтобы Эндрю мог отоспаться, но тот ответил резким «нет». Нил не мог отстать от него — ему было больно смотреть на синяки под глазами Эндрю. — Эндрю... — Заткнись, — грубо перебил его Миньярд и зыркнул своим злым и усталым взглядом на Нила, — я прекрасно себя чувствую, отстань уже от меня, пока я не отправил тебя идти остаток пути пешком. Нил только фыркнул, — Тогда я вернусь в Эвермор. Эндрю презрительно сузил глаза и нажал на кнопку, чтобы закрыть двери машины. Нил подавил смешок. Остаток пути Нил больше не заводил эту тему. Было скучно ехать молча, но, по-видимому, у Эндрю не было сил на разговоры. Нил знал, что поступает жестоко по отношению к уставшему Миньярду, но всё же предложил: — Давай сыграем в правду? Эндрю молчал всего мгновение, обдумывая вопрос. — Хорошо, сейчас твоя очередь, задавай. Нил обдумывал какой вопрос задать некоторое время. У него достаточно большой список и игра в правду может заметно его сократить, но как сильно это скажется на нём? — Почему ты выпил таблетки во время нашей последней поездки в клуб? Ты мог бы пропустить приём и проверки, если бы тебе это действительно было нужно. — Сделав паузу, он продолжил: — Во время Хэллоуина ты не пил таблетки, во время матчей ты не пьёшь таблетки, — на последних словах Эндрю резко перевёл взгляд на Нила, тот не перестал от этого говорить дальше, — по твоим рассказам во время поездок в тот самый клуб в Колумбии ты тоже не употребляешь их. Почему в тот раз выпил? Эндрю постукивал пальцами по рулю, создавая ритм какой-то в своей голове мелодии. Его глаза оставались нечитаемыми, но Натаниэль каким-то образом догадался, что тот думает над ответом. — Ты ведь знаешь, зачем я их употребляю? — Эндрю свернул на дороге в сторону. — По закону, чтобы сдерживать агрессию? — Нил смотрел в окно, упираясь в стекло виском. — Верно. Я привёз Кевина, чтобы вы поговорили, но иногда гиперопека может перескакивать через линию нормы. Если бы я был трезв, то вряд ли смог бы сдержать свой порыв не оставлять вас одних. — Гиперопека? — Это уже второй вопрос. Теперь моя очередь. Почему звёзды так важны для тебя? — Мне казалось, что ты и сам смог найти этому частичный ответ. Эндрю молча ждал, поэтому Нил выдохнул и ответил коротким: — Потому что они стали для меня опорой в нужный момент. — Можно по конкретнее? Ответы должны быть равными. Голос Нила стал серьёзнее. — Хорошо. Звёзды были моей поддержкой после смерти матери. Моя мать была самым дорогим для меня человеком. Она тратила свои силы и давала мне защиту от отца. Когда она умерла, у меня не осталось ничего. Мне казалось, что я был таким же холодным и пустым, как её труп, уносящий прямо на моих глазах. Я стал часто залезать через своё окно на крышу нашего дома в Калифорнии и до рассвета смотрел на звёзды. Звёзды давали приятное ощущение, что я не один, что каждая из них — моя семья, которая никогда не сделает мне больно и не покинет меня. Эндрю, казалось, удовлетворил этот ответ. — Твой ход, — Эндрю щёлкнул пальцами. — Что за гиперопека? — вернулся к старой теме Нил. — Когда-то давно я сделал с Кевином сделку, в которой дал ему обещание, что буду защищать его. Я сдерживаю свои обещания. Смешок. — Да, но почему-то выгнал Кевина из комнаты, когда разрешил мне у тебя переночевать на банкете. — Ты был весомой причиной, чтобы прогнать Кевина к тренеру. При этих словах Нил вновь посмотрел на Эндрю. Ощутил тепло внутри и резкое желание приблизиться к Миньярду, снова погладить его волосы, почувствовать мягкое прикосновение губ и как щекочет шею Нила его горячее дыхание. Стоило этим мыслям, словно яд, просочиться под кожу, Натаниэль сильнее сжал руками ткань своих брюк. «Прекрати, прекрати, прошу, заткнись!» — он был готов колотить себя, резать, лишь бы эти воспоминания вышли из головы. Эндрю не говорил на тему поцелуя, поэтому Нил счёл это за поведение «Буду вести себя так, будто ничего не произошло». И это бесило. Нил не понимал точной сути этого. Возможно, что Эндрю не мог решиться на этот разговор. Для них обоих это в новинку, это были чувства и желания, которые никто из них не ощущал так остро. Будто в один миг они открыли дверь, которую до этого всеми силами пытались закрыть. А возможно, что Эндрю посчитал этот поцелуй, сделанным на сильных эмоциях, поэтому не хотел припоминать. Нил тоже посчитал такую причину крайне правдоподобной. Может, они просто пережили слишком много и сильно за тот день, поэтому поцелуй — был сладкой глазурью после пробы множества горьких блюд или каплей воды во время засухи. Они нашли друг в друге успокоительное. И эта теория звучала бы ещё более правдоподобно, если бы Нил не чувствовал боли в груди. Он не хотел, чтобы поцелуй Эндрю остался пустым местом, и одновременно желал этого. Более адекватная сторона в его голове твердила, что так будет правильно, но другая ненавидела это слово в таком контексте. — Пялишься, — недовольный тон Эндрю вывел его из пучины бесконечных мыслей и переживаний. — Угу, — промычал Нил и вновь посмотрел на дорогу. Остаток пути они провели молча. Нил с чистым равнодушием рассматривал новые места. Они приехали уже утром в какой-то жилой район, Эндрю остановил машину у одного дома. — Это...? — поинтересовался Нил. Эндрю погасил машину. — Дом Эбби — наш командный медик. Мы кантуемся у неё всё лето, — проинформировал он. — Под «мы» ты кого конкретно имеешь в виду? — Я, Кевин, Ники и Аарон. Нил нахмурил брови в недопонимании. — Но у вас же есть дом в Колумбии. Эндрю закатил глаза. — Задница Кевина не может жить без поля. — Ясно, — тяжёлый вздох. Они вышли из автомобиля, и Нил почувствовал, как его ноги, превратившиеся за время поездки в камень, заныли. Веснински проигнорировал это. Он оглядел дом: с виду обычный, ничем не примечательный, такой был почти у каждой второй семьи. Стоило им зайти, как Нилу будто перекрыли кислород. Из других комнат доносился шум, а во всём доме вкусно пахло. Эндрю спокойно стал снимать обувь и верхнюю одежду, Нил последовал его примеру. Он чувствовал себя настолько непривычно. Чужой дом — он наполнен обычной жизнью и теплом. Нил привык к двум местам — это Эвермор и дом отца. Здесь же совсем по-другому. Не временное место ночёвки, вроде комнат, в которых Натаниэль ночевал во время банкета, а обычный дом. Нил не был уверен, что сможет привыкнуть к подобным ощущениям. Незнакомая ему женщина вышла из, как он понял, кухни. На девушке был надет фартук, блондинистые волосы собраны в низкий хвост. — О, Эндрю, это твой тот самый друг? — на её лице появилась добрая и всей душой приятная улыбка. Её голос звучал приятной симфонией для ушей Нила. — Ага, — промычал Миньярд, — он поживёт у нас. Вряд ли мы долго тут задержимся. — Да, мне Ники уже рассказал. Я хотя бы отдохну от вас, — посмеялась девушка. Она рассматривала Нила пару минут, и её взгляд остановился на его глазах. — Натаниэль, верно? Эндрю сказал, что должен забрать друга, но кого именно не назвал. Ники рассказал мне про тебя. Нил кивнул. — Что ж, я Эбби, будем знакомы. Можно называть тебя Нейт? Нил вновь кивнул. Он не мог с ней заговорить и не находил этому объяснения. Эбби его чем-то притягивала, и Нил не понимал чем, то ли своей искренней улыбкой, то ли приятной внешностью. В любом случае он не собирался уделять этому какое-то большое значение. — Вы будете есть? Я почти дожарила блины, — Эбби вернулась на кухню, Нил и Эндрю прошли за ней. Кухня была объединена с гостиной вместе. — Кстати, сегодня вечером должен приехать Ваймак. Так вы будете есть? Эндрю украл с тарелки один блин и, сложив его пополам, укусил кусок. — Эндрю! Я ещё не дожарила, имей совесть хоть немного! Эндрю доел блин как ни в чём не бывало. — Ты ждёшь совести не от того человека, и нет, мы не голодны. Пошли, Нил. — Нил? Вроде же его зовут Натаниэль? Эй, подождите! Эндрю уже увёл Нила за рукав к лестнице. Нил никак не сопротивлялся. Он чувствовал себя мягким и легко подвластным, будто состоял из пластилина. Эндрю брал и делал, а Нил не пытался противостоять в данных событиях. Ему в какой-то степени было всё равно, даже если бы Эндрю поступил с ним так же, как и Рико. — Нейт, Эндрю! — на лестнице их поймал Ники. — Блять, Ники, дай пройти, — зарычал на него Эндрю. — Привет, Ники, — тихо поприветствовался с ним Нил. С глаз Веснински всё ещё не сошли синяки и он до сих пор выглядел помятым. — Привет, Нейт! — широко улыбнулся ему Хеммик. — Надеюсь, что ваше воссоединение закончилось. И да, Ники, повторяю тебе последний раз, что, если не освободишь дорогу, я скину тебя с лестницы. — Мальчики! Не ругайтесь! — послышался крик Эбби снизу. Ники вскинул руки в оборонительном жесте и освободил дорогу, сдвинувшись влево. Эндрю повёл Нила за рукав в комнату. — Кстати, Эндрю, ты спросил Нейта поедет он или нет с нами в домик в лесу? Эллисон его уже забронировала. Эндрю! Ты меня слушаешь? А ой, стоп, а Нейт будет спать с тобой? Эндрю завёл Нила в комнату, пропуская мимо ушей весь рой вопросов от Ники и закрывая с характерным звуком дверь. Нил оглядывается по сторонам, разглядывая комнату. Окно завешано плотными шторами, большая двуспальная кровать, мягкий и большой коврик на полу, шкаф и одна прикроватная тумбочка. Ничего необычного. — Я постелю тебе на полу, — не успел Нил озвучить вопрос, как Эндрю ответил. Нил скинул с плеч портфель и откинул его в сторону. — Хорошо, только мне надо переодеться. Нил переоделся в ванной и вернулся в комнату. Эндрю к тому времени тоже сменил одежду и уже стал стелить Нилу на полу. Тот не возражал этому. Эндрю улёгся в постель, убедившись, что Нилу больше ничего не нужно, и уже через время они оба провалились в сон, полностью уставшие после дороги.