Кошки-мышки.

Вечер того же дня. — Нда! — шумно выдохнул Винчестер-старший, бережно касаясь собственного лба, в центре которого красовалась ссадина и кровоподтек, размером с серебряный доллар. Но, это ещё не все, вдоль левой щеки шла длинная багровая царапина. И этот факт тоже не добавлял оптимизма. — Читал? — он взял с подноса пакет со льдом, и морщась, приложил к ушибу. Тихо выматерился. — Некогда было. — отозвался Кроули, находящийся от него через стол. — Сразу к тебе. Дин захлопнул картонную папку и метнул по столу, короткопалая лапа ловко припечатала ее к полированной поверхности. На обложке значилось крупным типографским шрифтом — Медицинская карта. И мельче от руки — Кастиэль Энджелз, дата рождения, номер палаты. И совсем мелко, печатно, понизу — Психиатрическая клиника Святого Витте. — Ознакомься. А мне, блять, срочно надо выпить. Кроули забегал глазами по рукописному тексту. Пока Дин в задумчивости переставлял на столике бутылки, он успел и прочесть, и закрыть, и отложить в сторону ангельскую историю болезни. Даже подумать успел. — Не всё так страшно, на самом деле. Он мог бы быть опасным шизофреником, к примеру. Но, ты прав, — быстро произнес Кроули. — выпить нужно. — То есть, ты считаешь, что вот это вот… — Дин покрутил пальцем у своего лица. — недостаточно опасно? — он снова вздохнул, наполнил стакан на треть и одним махом выпил, поморщился, налил снова. В другой плеснул любимого скотча Кроули. — Хотя, смысл теперь во всём этом? Его собеседник кивнул, принял стакан, и набрал в грудь воздуха, собираясь разразиться успокоительной тирадой, но тут дверь кабинета отворилась и вошёл Сэм. Кроули молниеносно перевернул папку лицевой стороной вниз. Сработала давняя привычка, подтверждающая истину — бывших копов не бывает. Вяло махнув ему в знак приветствия и полностью проигнорировав брата, Сэм проследовал к столику с выпивкой, налил полный стакан, залпом выпил, и не произнеся ни слова, вышел. Прикрыв за собой дверь. Оставшиеся переглянулись. Дин мучительно вздохнул и возвёл глаза к потолку. За сегодняшний день он явно перевыполнил годовой план по вздохам и немой красноречивости. — Тут я с тобою полностью согласен. — качнул головой Кроули и интеллигентно пригубил из стакана. Поздним утром того же дня. — Сэмми, тебя будто адские псы драли, ей-богу. Тяжело опираясь о перила, Сэм стоял в одном лестничном пролёте от брата. Тот цыкнул сквозь зубы, оценивая внешнее состояние младшего. Хааарош, ничего не скажешь! Губы разбиты, под глазом зреет фингал, грудь и руки располосованы следами от ногтей, на плечах наливаются алым синяки, которые вскорости примут очаровательный густо сизый оттенок. Секс был бурный и дался непросто. А сучка то с норовом. И кто б сомневался! Хорошо, что душ принял, дабы не шокировать окружающих. Судя по роже, кровищи было море. Наконец то отыскав в себе силы, младший преодолел последний пролёт, и спотыкаясь, побрел в сторону спальни. Мимо, молча. Дин за ним, и тихо ахнул, увидав спину. По всей площади одно огромное алое пятно. Его будто впаяли со всего маха в стену. Сэм кое-как дошлепал до кровати и осторожно улёгся на бок. — Сэмми, ты как? Тебе что-нибудь нужно? — иронии как ни бывало, Дин лет сто уже не видел брата настолько истерзанным. — Охуенно. Разбуди меня через два часа. Днем. Боль была правильной. Той самой, какой принято расплачиваться за качественный секс. Не несущей в себе каких либо серьёзных последствий, и которая достаточно быстро проходит. К тому же, Сэм, вопреки ожиданию, был нежен и аккуратен. Насколько это вообще возможно, учитывая, что голову отшибло обоим. Кас так вообще отключился, с ним такое бывает от перевозбуждения физического и эмоционального. Последнее, что он помнил, как Сэм обнимал его во время оргазма, не давая упасть, и сам оргазм — сумасшедший и продолжительный. И внимателен. Было приятно проснуться в кровати, на свежих простынях, чистым, Сэм позаботился и об этом, в мягкой пижаме. Кас сыто потянулся в тугой истоме. Как же хорошо! Он бы с удовольствием повалялся ещё, но было нужно в туалет, и всё-таки, в душ. Ноги почти не дрожали, что порадовало, дошел до двери и включил верхний свет. Огляделся, ничего в комнате не напоминало о недавней баталии, только в дальнем углу смятым ворохом лежало окровавленное и испачканное спермой бельё. Кас сладко причмокнул. Славно порезвились! Несомненно, он мог бы быть первоклассной шлюхой в каком нибудь борделе. И от клиентов не было бы отбоя. Тот, кто попробовал его однажды, навряд ли откажется повторить. Проверено. И всё благодаря одной маленькой особенности организма — кончать мощно, глубоко и долго. Так долго, что партнер за это время мог кончить дважды. Добавьте сюда чувственный облик — вечно растрёпанные волосы а-ля «Меня только что драли семеро, мне было охуительно здорово и я готов повторить, но уже с вами», конечно же взгляд — оружие, которым он часто и совершенно беспардонно пользовался, плюс умение подать себя в соответствии с моментом. Когда того требовало дело, он легко вживался в роль, уходя в неё без остатка. Шлюха? Извольте. Самая грязная и похотливая блядь какие только бывают. Безжалостный коп? Пожалуйста. Нужно невинного ангела, растерянно хлопающего ресницами? Всё только для вас. Ох, не тем он на жизнь зарабатывает, не тем. Ну, кто в здравом уме и здоровом теле откажется от секса с ангелом? Взять ту же Молли. Добавь он чуть больше обаяния, и она принесла бы ему свою девственность на блюдечке. Только зачем она ему? Эта унылая глава его жизни дописана и забыта. Внутренний монолог — Я настолько невьебически прекрасен, что готов трахнуть сам себя! — на этом можно было и завершить. Но довольство событиями, идущими в соответствии задуманному плану, было столь велико, что Кас мысленно похвалил себя, назвав умницей. Глядя в разбитое им же самим зеркало, коснулся пальцами распухших, искусанных губ, усмехнулся. А Сэм хорош, чертовски хорош! Интересно, его брат так же хорош в постели? Скоро узнаем. Одного зверя он приручил, остался второй. В этом случае всё будет много проще. О, если бы Кас умел читать мысли, он бы понял, насколько глубоко заблуждается. Дин далеко не так прост как хотелось бы. Но, всему своё время. Сейчас, будучи совершенно удовлетворённым, как физически так и морально, наш ангел скинул пижаму и шагнул под душ. Довольно быстро та самая боль покинула тело, уступив место голоду и лёгкому, ненавязчивому возбуждению. Он продолжал вдохновенно отдаваться тёплым, расслабляющим струям, привычно мурлыча себе под нос, пока внезапно не ощутил беспричинную тревогу. Она зародилась в глубине груди, пока что едва уловимой, почти позабытой искрой. Кас замер. Показалось? Увы, нет. Последний раз это было очень давно, но он всё ещё помнил, если не унять искру в самом начале, она разольется по телу болью, скует легкие, а сердце зайдется в истерическом бое. Главное, не паниковать. Сама боль не так страшна, это всего лишь физика, пусть даже и сильная, её можно пережить, перетерпеть. Ужасно то, что идет следом. Дрожащей рукой он выключил воду и поспешно опустился на колени, еще не хватало свалиться на мокром кафеле и разбить себе голову. Задышал медленно и глубоко, прогоняя смуту в голове и уверенно подступающий страх. Вдох на четыре счета и один длительный выдох. Он переволновался, он просто переволновался, это сейчас пройдёт. Дождавшись, спасибо правильному дыханию, когда сердце более менее выровняет ритм, Кас натянул на мокрое тело пижаму. Нужно было как можно скорее лечь и дышать. Дышать до тех пор, пока приступ не пройдёт. Сам не зная как, он добрался до кровати и совершенно без сил рухнул ничком. Дыши, дыши. Удар, ещё удар и грудь пронзила такая боль, что Кас вскрикнул бы, будь у него возможность вдохнуть. Резонансной волной боль разошлась по телу, взрывая изнутри каждую клетку, выкручивая суставы, сдирая кожу, и сконцентрировалась в мозгу пульсирующим набатом, предвестником неминуемой гибели. Он сжался в комок, прикрыв голову руками, хрипя и вздрагивая. Ранее, тем же днём. Дин хохотал, утирая слезы рукавом рубашки. — То есть, вот так прямо взял и уснул? Ох, Сэмми. — новый взрыв хохота. — Блять, я не могу. — дабы успокоиться, он прошёл на кухню и налил воды, выпил. — Не пойму, что тебя так насмешило? — Сэм невозмутимо складывал в коробку йод, мази и бинты. Срочная медицинская помощь была оказана, руки, грудь и плечи покрывали коричневые пятна йода, делая его похожим на жирафу. Лицо блестело от мази. — Как что? — Дин подавил новый приступ смеха. — Чувак уснул во время секса. На моей памяти, у тебя такое впервые. — Ну, во-первых, не во время, а после. Не выдавай желаемое за действительное. — Сэм прятал хитрую усмешку, предвидя реакцию брата. — Во вторых, за время его оргазма, я кончил дважды. — и хохотнул, довольный произведённым эффектом. Физиономия Дина вытянулась и приняла удивлённо-обиженное выражение. — Нуууу… черт! — если старший чему и завидовал, так это умению брата получать от секса увеличенную в разы порцию удовольствия. — Так не честно. — Он нечто невероятное! Ты поймёшь, о чем я. — это было сказано с таким видом, с каким благочестивая женушка обращается к своему благоверному — Дорогой, ты непременно должен попробовать эти черничные маффины. Они божественны! — Не знаю, — Дин поставил стакан в мойку, и критично осмотрел брата с ног до головы. Усмехнулся криво. — готов ли я к сексу с бешеной кошкой. Даже учитывая гипотетическую возможность кончить дважды. Старший относился к своей внешности трепетно и не признавал никаких следов насилия на своём прекрасном теле. Они, если случалось, приводили его в бешенство. В отличие от Сэма. Тот частенько возвращался от Ровены с исполосованной плетью спиной и следами укусов, но сытый и благостный. Дин относился к этому явлению спокойно, каждый получает удовольствие как умеет. К тому же, это Ровена. — Я тебя уверяю, его обучить некоторым приёмам и цены ему не будет. — Например, не драться. — буркнул старший. — Я, пожалуй, подожду пока ты отполируешь… хм… во всех смыслах, сей алмаз. Раз уж ты его первым нашёл, тебе и карты в руки. Кофе будешь? — Позже. Посмотрю как он. — Нормально. Я два раза спускался, спит. Кофе? — С печеньками? Давай. Приблизившись, Дин взял Сэма за подбородок и коснулся губами разбитых губ. Невесомо, чтобы не причинить боль. Хотел сказать — Ну и рожа у тебя! — вместо этого выдохнул. — Для тебя хоть звезду с неба, любовь моя. Никто не знает каких душевных мук и терзаний стоили Дину те два часа, пока брат отсыпался. К своему удивлению, он не стал ломать мебель и разносить дом, не пристрелил пленника, хотя хотелось до зубовного скрежета, не напился, и даже Кроули не побеспокоил. Это была маленькая победа над собой. Почти победа. От ревности и вросшего в подкорку мозга, стремления всегда и везде защищать и оберегать младшего, так просто не избавишься. Но, как говорится, даже путь в десять тысяч ли начинается с первого шага. Примерно в то же время. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Боль ушла, дыхание восстановилось. А вот голова! Кас предпочёл бы терзаться телесной болью, взамен тому, что вытворял сейчас его воспалённый разум. Реальность исказилась, сжалась, приобретя фактуру мятой бумаги. Время воспринималось как отдельная субстанция, и летело само по себе, не затрагивая его нисколько. Вжавшись лбом в подушку, он ощущал себя мухой, угодившей в густой сироп. Вокруг него, за толстым стеклом банки, движется жизнь, а он погибает здесь и сейчас, не в силах, что либо изменить. Ужасно и гадостно, но это только начало. Тишина томила ожиданием недолго. Вскорости послышался лёгкий скрип, и почти сразу же раздался мерзкий скрежет сдвигающихся стен. Кас всхлипнул, зажимая ладонями уши, хотя по опыту знал — это не поможет, и кубарем скатился на пол. Забился под кровать, в самый тёмный угол, скуля и подвывая как затравленный зверек. Душераздирающий хруст раздавленного дерева и корëженного металла, стены всё ближе и следующей их жертвой будет он сам. Пожалуйста! Пожалуйста! Пусть сердце остановится прежде, чем сомкнутся стены! Он не мог слышать в какофонии звуков, рвущих на куски разум, как отворилась дверь и вошёл Сэм. Как постоял секунду в недоумении, не найдя Каса в комнате. Прошёл к туалетной и не увидя его и там, забеспокоился не на шутку. Как присел на корточки, уловив непонятный звук, и заглянув под кровать, удивлённо вскрикнул. Как тщетно пытался вразумить пленника. Кас всего этого не слышал, но он почувствовал, когда когтистая лапа чудовищного монстра впилась в его щиколотку и потащила из убежища. Он завопил что есть мочи, иступлено забившись в безотчетной истерике. — Блять! Да вы заебали! — вырвалось в сердцах у старшего, как только из подвала раздался приглушённый крик. Последовавший за ним рёв раненого навылет медведя, гулким эхом взорвавший тишину кабинета — Диииин! — мощной пружиной вышвырнул его из кресла. Рискуя не вписаться в поворот и разбить о стену голову, или сломать шею, споткнувшись на лестнице, старший на полной скорости ломанулся в подвал. На ходу отчаянно желая, чтобы причиной медвежьего рева была какая нибудь незначительная мелочь. Что дало бы ему полное право добавить пару синяков на и без того разукрашенном лице брата. Увы, причина была более чем веской. Сэм сжимал поперёк груди вырывающегося, брыкающего как тысяча чертей, с безумно горящими глазами, Каса. — У него припадок! Держи ноги! Дин стоял столбом, во-первых из-за вида одержимого бесами пленника, во вторых из-за разбитого носа Сэма и ручьями текущей из него крови, и в третьих из-за жгучего желания взлететь наверх, взять ствол и пристрелить клоуна нахуй к чертям собачьим! — Блять! Дин! Возглас брата вывел его из оцепления. Дин наклонился, пытаясь ухватить хаотично движущиеся конечности. Это было ошибкой. Жёсткое колено со всего размаха въехало ему точно в центр лба. И хорошо так, до белых искр из глаз. Старший плюхнулся на задницу и очумело потряс головой. — Сука! — прохрипел он, встряхнулся как пёс, и одним прыжком оказался на ногах. — А ну, держи его! Не успел Сэм опомниться, как годами отработанный, великолепный хук справа отправил бьющегося в истерике Каса в глубокий нокдаун. Секунда, и он тряпкой повис у Сэма на руках. — Ты что?! Ты же его убил! — завопил тот. — Ничего с ним не будет. Дышит. — Дин коснулся саднящей щеки, кровь. И когда он, сука, только успел?! — Блять! Как же вы меня оба достали! Тащи его наверх! Я заебался бегать туда-сюда по десять раз на дню! Убедившись, что Кас всего лишь в отключке, Сэм решил с братом, от греха подальше, не спорить и взвалил пленника на плечо. После того как припадочного уложили в постель в гостевых апартаментах, и по настоянию Дина, пристегнули наручниками к изголовью кровати, братья отправились зализывать полученные ранения. — Вот скажи мне, Сэм, — старший, сдерживая накатывающую ярость, разглядывал себя в зеркало в ванной. — как так получается, пялишь его ты, а заебался я? По центру лба багровело пятно, через всю щеку шла глубокая царапина. Блять! Хорошо, что никуда не надо выходить. А если вдруг понадобиться? Ну, положим, на лоб шляпу натянуть, а с рожей то что делать? Прекрасно, пиздец как! Сэм стал рядом, и небрежно толкнув брата плечом, заглянул в зеркало. Осторожно потрогал распухшую переносицу, вроде цела. — Бить то его было зачем? — А я должен был ему розы подарить? — съязвил старший. — Это похоже на паническое расстройство. Я уже такое видел, в клинике. — Сэм повернул кран, взял тряпку и стал смывать кровь с раковины. Дин оперся плечом о стену и сложил руки на груди, в своей всегдашней манере. Хмыкнул. — Я тебе уже говорил, что он псих. — Это не так страшно, как кажется. Он просто перенервничал. Достаточно подобрать препарат… — О, да! Давай теперь играть в больничку! Больше заняться же нечем! Вот нахуя мне этот геморрой? — Да ты дослушай! — Не хочу! — отрезал в сердцах Дин. — Да что с тобой говорить! — заражаясь настроением брата, нервно воскликнул Сэм. Швырнул мокрую тряпку в мойку, выбив фонтан брызг, и стремительно вышел из ванной. — Вот и не надо со мной говорить! — вдогонку ему крикнул Дин. — И более того, я тебя ставлю в известность, если подобное ещё раз повторится, я его, блять, нахуй пристрелю! И не говори потом, что я не предупреждал! Упав в кресло и продолжая прижимать к лицу пакет со льдом, Дин закинул ноги на полированную столешницу, похуй! Подтянул к себе телефон. — Это я. Можешь достать медицинскую карту нашего знакомого? Из той клиники. Хорошо. Жду. — это всё, что он мог себе позволить сообщить по телефону. Ибо, существовала большая вероятность, что линию прослушивают. И он был прав. Через каких нибудь пять минут на стол Бобби Сингера легла телефонограмма. — Час пятнадцать после полудня. Звонок поступил из резиденции Винчестеров на домашний номер Фергюса Кроули. Далее шёл текст, из которого следовало, что парень жив. Относительно его здоровья, тут возникал вопрос. Бобби спрятал бумагу в стол и грузно бухнулся в покосившееся набок кресло, пробормотал. — Ну, по крайней мере, жив. Кас давно уже должен был прийти в себя, но лицо его по-прежнему хранило мертвенную бледность, а сам он неподвижность. И только грудь едва заметно двигалась в так дыханию, жив. Сэм перепробовал всё возможное, чтобы привести его в чувство. И воду, и лёгкие шлепки по щеке, даже в нос подул. Безрезультатно. — У нас есть нюхательная соль или что-то вроде этого? — озабочено спросил он, заходя на кухню. — Откуда? — фыркнул Дин, не отрываясь от чтения газеты. — У нас до этого нежных барышень, чуть что падающих в обморок, не наблюдалось. — Может не будешь таким придурком и поможешь? Я не могу его разбудить. Между прочим, по твоей вине. — Щаз помогу. — процедил сквозь зубы старший. — Возьму ствол и разбужу контрольным в голову. Что? — вскинул он голову на немой укор в глазах брата. — Твоя сучка, сам с ней и возись. — Дин. — Ладно, пошли. Что с тобой делать. — Черт. — Что? — Он не дышит. — Нет, нет, нет! Меня не было пару минут! — И сердце не бьётся. Он умер, Сэм. Мне жаль. Голоса всё тише и тише, дальше, бледнее. Тело всё легче, на душе всё спокойнее, в голове пусто и мирно. Он уже видел крылья за своей спиной. Прозрачные, невесомые, колышущиеся как зыбкое марево в жаркий день. И мысль, последняя, тающая эхом. — Никогда бы не подумал, что умирать так легко и так приятно. — Дин, пожалуйста, сделай что-нибудь! — Сэмми. — Дин! — Блять! Тащи его на пол. Подушку под ноги. На счёт пять. — Рёбра ему не сломай. — На счёт пять. Раз, два, три, четыре, пять. Сэмми, вдох небольшой, короткий. Давай. Хорошо. Ещё. На счёт пять. Крылья схлопнулись с мягким щелчком и Кас камнем рухнул вниз. — Дышит. — Слава богу. — Богу?! Слава мне! Будешь должен. — Дин. — Что? — Спасибо. — Всегда пожалуйста. Давай, его обратно на кровать. Спустя пару часов, совершенно измученный Сэм вошёл в кабинет. — Дин, мы должны вызвать врача. Он всё ещё без сознания. Чертовски больно было видеть брата таким удрученным и потерянным, но старший взял себя в руки, откинулся на спинку кресла и закатил глаза. — И что он сделает? Даст ему нюхательную соль? Мы всё перепробовали, помнишь? Если бы… — Тогда отвезем его в больницу. — С ума сошёл?! Ты понимаешь, о чем говоришь?! На одной чаше весов чёртов коп, на другой ты, я и всё, что мы имеем. Хочешь послать всё к чертям и оказаться за решёткой? Это в лучшем случае. В худшем, на виселице. И даже это не худший вариант. Худший — мы и пары дней не протянем. Вот тебе и выбор, о котором говорил Кроули, невесело подумал Дин. Не заставил себя долго ждать. Ну-ка, братишка, не разочаруй меня. Дин потянулся к краю стола и пододвинул увесистый фолиант в темном переплете, медицинский справочник. Открыл заложенную серебряным ножом для бумаги страницу. — Почитай вот. Я просмотрел всё, что имеется по теме. Мне жаль тебя огорчать, но мозг его, скорей всего, мёртв. Сэм молчал и не двигался, не видел смысла. Понимая, что если Дин говорит, то так оно и есть, и принимая все его доводы, как неизбежно верные. Но, всё же вздрогнул услышав. — Сэмми, его нужно добить. — Дин помедлил и добавил сочувственно. — Чтобы не мучился сам и тебя не мучил. — Ты прав. — тихо вымолвил младший. Аллилуйя! — Но, я подожду. — Чего? Он не очнётся, Сэм! Да, я виноват, прости. Не рассчитал силу удара. Только, мне думается, причина не в этом. — Я подожду. — Жди, твоё дело, конечно. — Дин равнодушно пожал плечами, встал, и подойдя к шкафу с книгами, сунул справочник на полку. — Даю тебе время до вечера, а там нужно будет решать. Сэм молча кивнул и вышел. Поздний вечер, кабинет Дина. — И он до сих пор в отключке. — завершил повествование старший Винчестер. — В таком случае, выход очевиден. — Да. Радует, что Сэм не стал истерить и сделал правильный выбор. — Мы можем его вывести куда-нибудь и там все сделать. По-чистому. — Пусть Сэм решает. В конце концов, с самого начала это была его идея. — Увы. Проводишь меня? — Кроули отставил бокал и выбрался из кресла. — Конечно. Спасибо тебе. Тёплые дружеские объятья, без намёка на фривольность. Не время сейчас, совершенно не время. Как не время выказывать какие-либо признаки удовлетворенности тем, что эта запутанная и нервозная во всех отношениях история, наконец то закончилась. Тот же день, около полуночи. В комнате пахло отчаяньем и смертью. Сэм убрал ладони от лица и поднял воспалённые глаза на вошедшего брата. — Сэмми, пора. Тот едва заметно кивнул. — Если хочешь, я скажу Кроули, он все сделает. — Я сам. — щенячий взгляд и мука в голосе. — Принеси пистолет. — слова давались с трудом. В глотку будто залили расплавленный свинец. Спустя несколько минут Дин вернулся и протянул брату небольшой и аккуратный Вальтер ПП. Уже с патроном в стволе и спущенным предохранителем. Сэм тяжело поднялся с диванчика, бледные губы дрожали, руки ходили ходуном. — Сэмми, давай я. — Нет. Я всё это затеял, мне и разбираться. — ребристая рукоять привычно легла в ладонь. — Ты иди. Пожалуйста. — Я буду рядом. У двери, не выдержав, Дин оглянулся. Сэм стоял у изножья кровати, направив дрожащую руку с зажатым стволом в голову чертова копа. Вышел и закрыл дверь. Прислонился спиной к стене. Вздохнул. Предстоит избавиться от тела. Как же он этого не любит! Но, самое трудное — долго и муторно соскребать потом брата со стен, выводя его из тяжёлой и продолжительной депрессии, которая хрен знает чем и когда закончится. Впереди ждёт нелёгкое испытание для них обоих. Черт бы всё побрал! Одиночный выстрел вспорол натянутую донельзя струной тишину дома. И, словно почуяв смерть, по периметру тоскливо завыли и залаяли собаки.