***
Реддл ловит себя на мысли, что проходит мимо поворота к дому в четвертый раз. И тут же одергивает себя, не дом. Штаб. Очередное временное пристанище. И тем не менее. Он медленно шагает по ночной улочке Рима, не реагируя ни на один из шорохов. Пусть кто-нибудь только попробует напасть — а мародеры сейчас далеко не редкость. Ему будет за счастье прикончить кого-то на сон грядущий. Заодно спустит пар. Ближе к рассвету от Эйвери пришло письмо: Гриндевальд официально взял министерство. В Англии все ещё существует сопротивление, небольшая часть волшебников под предводительством Дамблдора — но это капля в море. Новый министр — человек Геллерта. И теперь Гриндевальд официально повернул голову в сторону оппозиций в других странах. Эйвери пишет, что и за Томом он пристально наблюдает. Если это правда, значит его люди уже на пути или прибыли в Рим. Вопрос лишь когда? А что если одновременно с Ноттами? Что если это они и есть. Реддл не может себе объяснить поведение брата с сестрой. Они выбиваются из привычной картины мира, тем самым заставляя мир пошатнуться. Мог ли он пустить в дом предателей? Впрочем, друга держи рядом, а врага ещё ближе. Поэтому ты их и впустил. Сегодня он полдня провел в компании Тео, пытаясь понять природу своего беспокойства. Казалось, что его будет проще изучить. Но он, очевидно, ошибся. Том делает над собой усилие и не торопясь открывает дверь, которая послушно поддается — защитное заклинание без труда узнает его магию. Он заходит в небольшой коридор-прихожую, где оставляет на крючке мантию. Реддл замечает, что на кухне кто-то забыл выключить настенную лампу. В это время редко кто бодрствует в доме, и он привык считать ночные часы своими. За каждое вторжение в это время он бессознательно мстит. И свет его категорически раздражает. Том быстрым шагом направляется в сторону кухни, чтобы исправить оплошность. Лишь в последний момент он успевает выставить перед собой щит, уходя от невербального «Остолбеней». — Ты с ума сошла? — злость на секунду овладевает им, тут же сходя на нет. Гермиона прищуривается, пытаясь разглядеть его лицо в полумраке, затем громко выдыхает и убирает палочку в карман. — Ты напугал меня, нельзя так подкрадываться. — Это мой дом: передвигаюсь, как мне удобно, — Том недовольно поднимает бровь. — Что ты здесь делаешь? — он внимательно осматривает девушку. Она сидит за обеденным столом, поджав босые ноги. Волосы скручены в пучок и закреплены карандашом, на столе книга и бутерброды с колбасой. Сама она одета в узкие брюки и рубашку брата. — Не могла уснуть, — Грейнджер изо всех сил старается вновь увлечься чтением, она одолжила у Афелии справочник по ядам и противоядиям всего на один вечер, чтобы расслабиться. И теперь старается успеть с ним закончить. Или хотя бы убедить себя, что справочник все еще интересен для неё. Том садится напротив, продолжая выжигать Гермиону взглядом. Он не хотел подбираться к ней ближе, чем был. Но судьба, будто усмехаясь, заставляет это сделать. Чересчур хорошая реакция. Специальное, хорошо продуманное крепление для палочки под рукавом рубашки. А ведь она всегда выбирает одежду с длинным рукавом. Непохоже на человека, выросшего вдали от войны, как они с братом рассказывали. И её реакция на него. Она была начеку в безопасном, охраняемом заклинаниями доме. Всё это никак не вяжется с её легендой. Никто в доме из тех, кто не был на фронте, так не реагирует на резкое появление людей. Интересно, какой удар выдержала ее психика в прошлом, что вынудило ее научиться так защищаться? Реддл чувствует, как под ребрами сводит. С какой тьмой она соприкоснулась. Будто поняв её, будет легче совладать со своей. — В этой книге есть неточности, — Реддл забирает один из бутербродов с тарелки. — Знаю, — ей хочется его подразнить. Чертов научный интерес: она просто ставит эксперимент, отвечая на его выпад. — Они достаточно поверхностно рассматривают свойства многих ингредиентов, из-за совокупности недочетов выходит, что это хорошая книга для легкого чтения, если желаешь освежить память или только начинаешь погружаться в яды. Они как будто снова оказываются на площади, где понятия не имеют, кто есть кто. Всего лишь интересный разговор. Это всё ложь. — Забудь, — Грейнджер краснеет. — Не стесняйся, — губы растягиваются в привычную усмешку. — Яд ведь оружие женщин, ты должна в нем разбираться, — он наклоняет голову вбок, пытаясь разгадать, что она чувствует. — Скажи, каково это — травить? Ты когда-нибудь наблюдала, как жертва прощается с жизнью? Тьма просачивается сквозь него наружу, проникая в щели, растекаясь по столешнице. Она словно облизывает кожу Гермионы, заставляя поежиться. Реддл делает смелое предположение, что в прошлой жизни ей уже приходилось убивать. Остается лишь понять, наслаждалась ли она в этот момент. Или это был элемент самозащиты. Тьма будто приглашает её к себе, но если отказаться — церемониться не станет. Грейнджер усмехается. Что-то подсказывает ей, что он ждет честный ответ и другой не примет. С ним придётся быть искренней, чтобы не вызывать больше вопросов, чем уже есть. Но твоя искренность оттолкнула и напугала слишком много людей в прошлом. От этой мысли становится не по себе. Он большее зло, чем ты. Так почему тогда нельзя быть рядом с ним собой? Этим не напугать монстра. — Слабых. Людей, — Грейнджер облизывает губы. — Яд — это оружие слабых людей: пол здесь не важен. Даже ты разбираешься в ядах, — она впивается пальцами в страницы, отлично понимая, что то, что она скажет дальше, не сделает её жизнь легче. Но Гермионе хочется уколоть Тома, как можно больнее. Дать ему понять, что чудовище, которое он в себе взращивает, ей не просто не страшно, а отвратительно. И ещё ей хочется исповедаться. — И все же это лучше, чем убивать чужими руками. Она бросает вызов. — Я убивала людей иными способами, если ты об этом хотел меня спросить. Том ловит себя на мысли, что у нее довольно тонкая шея, её будет не так трудно сломать. А если воспользоваться невербальным, то скорее всего она не успеет вытащить палочку. Да даже если и успеет, это лишь на пару заклинаний отложит её смерть. Гермиона выбивается из его действительности. Язвит, будто знает больше остальных. И не поддается логическому объяснению. — Вам кто-нибудь говорил, что есть бутерброды по ночам противозаконно? — Абраксас спрыгивает с последней ступеньки лестницы, прерывая напряженный разговор. Реддл не сразу реагирует на друга, уходят доли секунды, чтобы вынырнуть в реальность. И в этот момент на мгновение его охватывает страх — как просто она выводит из себя. Как легко ты ведешься. — Угощайся, я всё равно уже собиралась спать, — Гермиона пользуется моментом, прижимает к себе книгу, кивает Тому и сбегает мимо Малфоя в их с Тео комнату. Надеясь, что Нотт не проснулся от её ночного побега, потому что меньше всего ей сейчас хочется объясняться. — Как настроение? — Абраксас провожает взглядом девушку и подходит ближе к столу. Удивительно, что здесь нет Розье, он обычно тоже тянется за подобными эмоциями Тома, подпитываясь. — Планировал её прикончить до твоего появления. Зачем ты спустился? — рассеянный взгляд Реддла удивляет. Он барабанит пальцами по столу, смотря в никуда. Прокручивая в голове взгляд и слова Грейнджер. Могли ли они встречаться до? Одна из деталей её образа встает на место. Вот что его привлекло и смутило. Она ведет себя так, будто тоже была на войне. — Похоже, шестое чувство позвало, — Абраксас ухмыляется, изо всех сил стараясь свести все к шутке. — Не люблю закапывать трупы по ночам. А что стряслось? — он с интересом наблюдает за эмоциями друга. Реддл определенно был на грани, хотя ровным счетом ничего не произошло — провокации не было. Не могла же сестра Нотта вывести его из себя за такой короткий срок? Но тьма выбралась наружу. Он чувствовал сквозь стены, что Том на грани и потому поспешил спуститься. Однако, зря. Реддл сдержался без посторонней помощи. Как будто девчонка Нотт является не только провокацией, но и стабилизатором. — Я хочу знать об этих Ноттах все. Бумаги о рождении, обучении. Все передвижения. И чем быстрее, тем лучше, — Том не готов продолжать разговор, ему не нравится взгляд Малфоя. Он снова изучает его, пытаясь найти ключ. Как-будто ему в самом деле нужна помощь извне. Поэтому Реддл быстро поднимается из-за стола и уходит к себе, оставляя Абраксаса наедине с бутербродами и абсолютным непониманием происходящего.***
Афелия едва сдерживает ругательства, когда Абраксас выходит из своей комнаты. Он идет будто лунатик, ведомый ночным кошмаром. Похоже, именно благодаря этому он не замечает её, спрятавшуюся за выступом. Потом мимо проносится Гермиона. Недовольная и явно погруженная в свои мысли. Она тоже не замечает Лестрейндж, позволяя тем самым последней незаметно скрыться в комнате. Афелию разбудили голоса на кухне. И она не удержалась, чтобы не выйти посмотреть, кто нарушает тишину. Впрочем, Лестрейндж с самого начала узнала голос Тома. Другой вопрос, что она едва ли могла разобрать слова из своей комнаты. И ей вдруг показалось невероятно важным узнать, о чем он может говорить ночью на кухне с Нотт. Теперь это всё совершенно неважно. Она закрывает за собой дверь и, не выключая ночника, ложится обратно в кровать. Что ж, и в ядах она тоже разбирается. Это в дополнение к прекрасным дуэльным навыкам: с Вальбургой они были на равных, а так могут далеко не все. Какие ещё тайны может хранить мисс Нотт? И почему Реддла это не волнует так же сильно, как её саму? Почему он до сих пор не выпытал, кто они и почему здесь. Почему ты с ней мил? Афелия сжимает кулаки, а после сжимается вся, забираясь с головой под одеяло. Её эта милость обошла стороной. С ней никогда и никто не церемонился. И Том тоже. Но этим двум дает шанс. Несправедливо. Лестрейндж ворочается всю ночь, пытаясь заставить себя заснуть, но кошмары едва ли могут ей это позволить, проникая в сознание каждый раз, когда она закрывает глаза. Она обязана с ней подружиться, чтобы подобраться как можно ближе.***
— Что-то случилось? — Тео нарушает тишину в гостиной. Гермиона за его спиной сжимает зубы, напрягаясь от вида Тома. Он слишком сосредоточен, в комнате гробовая тишина, хотя все Пожиратели собрались здесь как по команде. И этой тишины не должно быть. Грейнджер подмечает, что Орион слишком сильно вцепляется в предплечье. Неужели кто-то из них ещё не привык к метке? Она уверена, что общий сбор был именно через неё. Поэтому их не ожидали увидеть в гостиной. Они попали на встречу случайно, увидев из булочной, как мимо быстро прошагал Алектус, и пошли за ним. — Ничего серьезного, — Эдд поднимает взгляд на ребят. Но его лицо напряжено. Слова расходятся с его внешним видом. Вальбурга вскакивает из-за стола. Она как обычно одета в брюки и рубашку, в отличие от остальных, в её глазах играют искры. Блэк отходит от друзей, нарушая сложившееся поле тревожности. — Тому нужны сопровождающие на встречу. Первый — Эдд. Но нужна ещё девушка, чтобы отвлечь внимание, — с улыбкой объясняет Вал. И все остальные отмирают от её голоса. — Я могу, — Грейнджер на автомате поднимает руку. И тут же осекается от взгляда Тома в её сторону. Ты так подбираешься ближе к врагу? Или хочешь у него поучиться? Лучше просто заткнись. Ей кажется, что внутренний голос приобретает черты голоса Гарри. Но он не имеет права её осуждать. Не теперь. Когда прошлой ночью она выдавала себя, Поттер внутри, именуемый совестью, почему-то молчал. Так значит и сейчас можно его не слушать. — Афелия, ты идешь с нами. И до встречи осталось два часа, стоит поторопиться, — Том выходит из-за стола и направляется к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Держись от неё подальше, чтобы не провоцировать себя. Сначала результаты расследования Малфоя. Том как можно быстрее проходит мимо Гермионы, стоящей на его пути. Он не смотрит в её сторону, в очередной раз делая вид, что девушки не существует. Но едва не касается её руки своей. Миллиметры разделяют их кожу от прикосновения. Грейнджер замирает. Ты не должна на такое реагировать. — Том предпочитает думать в тишине, — Вал поджимает губы, опуская взгляд. Весь её азарт исчезает. — Мне казалось, он меня позовет. Это было бы логично. — Мы не обсуждаем решения, — огрызается Орион. — Мне нужно в типографию, кто-нибудь ещё собирается сегодня в центр? Грейнджер замечает, как плечи Вал вздрагивают, она остро реагирует на слова жениха. — Видимо я, — Диана Розье смотрит в пол перед собой, сложив руки на груди. — Схожу в госпиталь вместо Лестрейндж. Нужно передать лекарства. Тео поворачивает удивленный взгляд в сторону Вальбурги, понимая, что она единственная, кто готов в этой комнате отвечать, а не задавать вопросы. — Не спрашивай, лучше не спрашивай, — но в этот раз и она отнекивается. — Нотт, ты сегодня можешь помочь мне с делами, — Абраксас переводит взгляд с Гермионы на Тео. — Тебе нужно вливаться в нашу действительность. А твоя сестра останется с Вальбургой. — Дай мне десять минут и я готов, — Теодор бросает взгляд на Грейнджер. Ему определенно не нравится получать столько внимания к своей персоне. Он с большим удовольствием провел бы этот день с Гермионой, обсуждая странности в доме Пожирателей. Но едва ли ему оставляют на это шанс.***
Вальбурга идет по тонкому бордюру, выставив руки в стороны. Это поведение нетипично и взгляды горожан, проходящих мимо, обращаются к ней на доли секунды. Редко кто-то всерьез ей заинтересовывается, у каждого слишком много других проблем. День начинает переходить в вечер. Грейнджер не может точно сказать, чем они занимались сегодня. Блэк потащила её к зданию английского посольства. Рядом с ним они около четырех часов читали книги. Вальбурга переворачивала страницы медленно, словно перечитывала каждую по несколько раз. Или не читала вовсе: её взгляд то и дело падал на двери здания. Потом на несколько секунд она возвращала внимание к книге, и снова к дверям. Затем из посольства вышла незнакомая для Гермионы фигура в плаще. Блэк сделала многозначительный одобряющий кивок и наконец действительно погрузилась в чтение. А через двадцать минут они уже шли к месту проведения очередного митинга. Все это выглядело так, как будто они бесцельно слоняются по городу, однако Вальбурга большую часть времени была излишне сосредоточена. И Грейнджер откровенно говоря стеснялась даже заикнуться о вопросе, что такого важного они делают. Но теперь Блэк расслабилась. — Хороший был день, правда? — она улыбается, но Гермиона отмечает, что улыбка касается только губ Вальбурги. Глаза же остаются безразличными, словно что-то её продолжает тревожить. — Тебе было важно провести этот день не так, верно? — Грейнджер злится на себя за этот вопрос — это невежливо и слишком откровенно. Блэк замирает на одной ноге, покачивается из стороны в сторону и спрыгивает с бордюра. — С чего ты это взяла? — Ты расстроилась, что Том взял с собой Афелию. И сейчас не стала радостнее. Вместо ответа Вальбурга ускоряет шаг, теперь уверенно шагая по улице Рима. Они проходят вдоль нескольких домов, прежде чем продолжить разговор. И Гермионе становится неловко от происходящего. Зря ты подняла эту тему. — Все расстроились, — наконец выдавливает из себя Блэк. Грейнджер затаивает дыхание, она словно нащупывает трещину среди Пожирателей. — Том любит действовать в одиночку, а работать с ним настоящее удовольствие. Но он сделал правильный выбор, Афелия привлечет к себе больше внимания. Повисает новая пауза. Гермиона поджимает губы — слова Вал как пощечина. Даже у Реддла находятся люди, которым приятно с ним работать. Которые не боятся его методов. — Но я знаю отличный способ сделать этот день лучше, — резко приободряется Вальбурга. Она раздумывает пару секунд, решая, может ли она доверять Гермионе. Вернее, хочет ли она доверять ей. Впрочем, это хороший способ насолить Афелии, взяв под свое шефство гостью. — Покажу тебе ночной Рим. Мой Рим, — она загадочно ухмыляется. — Не будем заходить домой — сразу в клуб. — Клуб? — Люди танцуют даже во время войны, — Блэк поджимает губы, считая важным пояснить. — Праздник нужен всегда. Мы не пойдем сегодня в место, где празднуют отпускные офицеры, это слишком для первого раза. Но вполне можем зайти в клуб для гражданских. — Мне, наверное, стоит предупредить брата? — тянет Гермиона. — Тебе не пять лет, чтобы предупреждать кого-то о том, что собираешься повеселиться. Брось! Мы идем в клуб немедленно. Грейнджер приходится смириться с тем, что ураган по имени Вальбурга остановить не представляется возможным. И она плетется за ней следом, заставляя себя чувствовать веселье. Если ты хочешь понять их, ты должна прочувствовать то же, что и они. Вальбурга останавливается, резко поворачиваясь в сторону Гермионы. — Нет, нам сначала нужно будет привести себя в порядок. Зайдем в магазин по дороге, хорошо?***
— Том! — Абраксас поспешно прячет в карман конверт, доставленный несколько минут назад из Вашингтона. Ни дядя Нотта, ни тем более его дети никогда не пересекали берегов Америки. Этих волшебников на материке не было. Одна из частей их легенды рушится, но быть может они просто хотели скрыть факт домашнего обучения? Или были в Америке под чужими именами? Теперь остается дождаться писем из Великобритании. И это расставит все точки в их деле. Пока Малфой не решается беспокоить Тома. Ему хочется понаблюдать ещё. — Пойдем в клуб, ладно? — Том быстро сменяет мантию и почти сразу выходит из дома. — Что-то пошло не так? — Нет, все отлично. Министр магии Испании готов встретиться с нами через месяц, сегодня был его заместитель, — Реддл скрывает подступающую злость. Его трясет от невозможности действовать. Слишком долго. Они как будто специально растягивают. Тем временем, гибнут люди. Или они ждут более выгодного предложения от Гриндевальда? Тебе стоит написать Дамблдору и объединиться. От этой мысли у Реддла сводит скулы. Он больше не мальчик, который хотел заслужить внимание профессора. Добиться признания. Теперь он может сделать ему достойное предложение о партнерстве. Но не уверен, что действительно хочет. — Это было запланировано или Эдд ошибся? — Просто нам не верят, — Абраксас ощущает, как друг бесится, но ничего не может сделать. — Из хорошего: Розье и Лестрейндж сработали отлично. У Афелии свидание с испанцем на следующей неделе, я переиграл план и представил её своей сестрой. Теперь заместитель министра у нас на крючке. Думаю, он тоже будет в клубе, хочу понаблюдать за ним. Они занимают столик в углу, скрытый от посторонних глаз, но позволяющий видеть все происходящее в клубе. Малфой отходит за барную стойку, чтобы заказать виски на двоих и дать денег официанту, чтобы впредь не бегать ради заказа. — Кажется, наш зам не успел прийти, могу отправить сигнал ребятам, чтобы сопроводили, — Абраксас возвращается за столик и опускает бокалы. Но Том не реагирует. — Первый раз вижу, чтобы тебя заинтересовали танцы. — О нет, только не танцы, — Реддл усмехается. — Вальбурга притащила Нотт в клуб. И последней, кажется, здесь крайне некомфортно. Он отмечает, что в этот раз Грейнджер в платье с коротким рукавом. Значит без своей палочки. И это определенно действует на нее губительно. Она постоянно хватается за предплечье, и поднимает плечи, пытаясь стать незаметнее. Отличная жертва. — Тоже не любит громкую музыку? — Малфой поворачивает лицо в сторону происходящего, присматриваясь. Гермиона с Вальбургой стоят возле танцплощадки. Блэк шевелит бедрами, отбивая ногой такт. В то время как Грейнджер оглядывается по сторонам, оценивая происходящее. Пир во время чумы. Парни в пиджаках заливают в себя слишком много алкоголя. Девушки накрашены слишком ярко. Будто бы это ярмарка невест — последний шанс на хорошую жизнь. Это все абсолютно мимо Гермионы. Ей не по себе от этого места, но и уйти, бросив Блэк одну, она не может. Вальбурга же наоборот, кажется, здесь в своей стихии. Она упивается эмоциями людей. Растворяется в созданной атмосфере, и будто теряется между ними, забывая кто она и зачем. — Орион бы с ума сошел, увидев её здесь, — Малфой цокает языком. Это и правда не лучшее место для невесты Блэка. — Ровно поэтому он сюда и не приходит, — кивает Том. — Но и остановить её не в состоянии. Как и она его. Абраксас бросает на Реддла удивленный взгляд. Они никогда не обсуждали личную жизнь ребят, он и представить не мог, что Том подмечает и такие мелочи. Впрочем, это логично. Как ещё управлять людьми, балансируя между сумасшедшей преданностью и животным страхом. — Нотт приглашают на танец, — Малфой констатирует факт. — Должно быть она счастлива, — язвит Реддл, непроизвольно вспоминая её недовольное лицо, когда он подсел к ней в кафе. Нотт не любит магглов, это было очевидно. Чувствует себя неуютно среди них, даже если сама себе в этом не признается. И предпочитает одиночество компании. От этого ещё забавнее, что Вальбурга притащила её на танцплощадку. Том приподнимается со своего места, чтобы лучше рассмотреть происходящее, желая насладиться разочарованием Блэк в новой подруге. — Ей кажется не очень это нравится, — продолжает Абраксас. Мужчина, подошедший к Гермионе, определенно пьян. Судя по его идеальному костюму во время войны, у него достаточно власти и денег. И так просто он не уйдет. — Дементор, совсем не нравится, я вмешаюсь. Но когда он поворачивает голову в сторону Тома, чтобы получить одобрение на действия, Абраксас осознает, что друга уже нет. Реддл быстрым шагом направляется к месту, где Грейнджер пытаются чуть ли не силой вытащить на танцпол. Она не сможет воспользоваться магией. А значит, она абсолютно беззащитна. Почему тебя вообще это интересует? Это её вина, что пришла сюда с Вальбургой и осталась. Теперь пусть сама и заплатит за свою ошибку. Но внутри Тома разливается знакомое чувство собственничества. Как бы то ни было, Гермиона пришла в его дом и стала частью его компании. И никто кроме него самого не смеет причинять ей дискомфорт. А он кожей чувствует, как ей не комфортно. Она его. Он её изучает. И никто не вправе посягать на его собственность. Этот идиот поплатится за свои действия. — Вмешаюсь? — Реддл чувствует, как удивленный взгляд Грейнджер пытается расплавить его лицо. Она похожа на плюющуюся ядом гарпию. Но при его появлении — расслабляется. Это происходит на уровне инстинктов, она не отдает себе отчет в том, что делает. Подсознательное доверие к более сильному. Это заставляет Тома самодовольно ухмыльнуться. — Абраксас за столиком в углу. А с вами, молодой человек, мы выйдем на улицу поговорить, — он не смотрит в сторону девушек, уверенный, что они сейчас же выполнят его приказ. Реддл с удовольствием отмечает, что на лице мужчины появляются легкие признаки паники. Но едва ли он с этим что-то может сделать. Даже если его сознание против, тело послушно проследует вслед за магом. А он, Том, напитается его страхом. Реддл боится в этом признаваться даже сам себе, но потребность испытать определенные эмоции берет над ним вверх. За эту ситуацию он мог бы сказать Гермионе спасибо. Потому что после произошедшего, для своей совести он будет оправдан. Грейнджер выходит на улицу вслед за Томом. Это не поддаётся объяснению или какой-либо логике. Она стоит в стороне и надеется, что Реддл её не заметит.