***
Реддл будит Грейнджер на рассвете. Она спит слишком крепко, будто не чувствует в его присутствии опасности. Действительно проваливается в царство Морфея. И с трудом выныривает без лишнего беспокойства. — Я схожу умыться, переоденься в это время, — Том быстро выходит из их купе, не давая ответить или банально прийти в себя после сна. У неё не больше пяти минут. Гермиона заставляет себя подняться, не успев до конца открыть глаза, и запускает руку в чемодан, стараясь нащупать свежую одежду. Брюки, рубашка. Женщины путешествуют в разной одежде. Она не будет выглядеть странно, если выберет удобный вариант. Но будет чувствовать себя увереннее оттого, что ничто не сковывает движения. И, когда она надевает на себя свежий комплект, попутно ругаясь на неудобство купе, Грейнджер засовывает руки в карманы брюк, чтобы расправить складки — финальный штрих. Пальцы нащупывают кусочек аккуратно сложенного пергамента. Он не мог пережить стирку, она не могла ничего положить после. Гермиона быстро извлекает записку на свет и, удивляясь своей доверчивости, раскрывает её, не проверив на проклятие. «Ты со всем справишься. Не дай ему почувствовать, что ты слабее. Том чудовище, но ты — ты другая. Тебе есть ради чего возвращаться. Не позволяй ему манипулировать тобой. И не смей умирать. Тео.» Чертов Нотт. Как ему пришло это в голову. Как он узнал, что она наденет эти брюки именно сегодня, и когда он вообще успел? Чертов Нотт.***
Том ловко маневрирует между людьми, стараясь как можно скорее выйти с Мюнхенского вокзала. Им нужно дойти до небольшого отеля, недалеко от вокзальной площади, снять номер на неделю и незаметно для всех исчезнуть из него. Гермиона старается собраться с мыслями, ей комфортно подстраиваться под его темп: она может не думать в эти моменты, просто идти рядом, реагируя на его шаг. Ей нужно многое переосмыслить и с многим научиться жить. Привыкнуть к заботе, которую она не умеет принимать. На которую она не знает, как реагировать. В последний раз забота была от Рона, если не считать странного поведения Реддла. С Уизли они тогда начали встречаться. И теперь ей неуютно. Она не заслуживает даже короткой записки. Грейнджер заставляет себя отвлечься от мыслей, начиная цепляться взглядом за прохожих. Это всегда оказывается проще — смотреть вовне, чем в себя. И она это делает почти профессионально. — Не спеши, — Гермиона непроизвольно хватает Реддла за предплечье и тянет назад, сбавляя темп. Её взгляд теперь неестественно устремлен вперед, хотя все её внимание сосредоточено за пределами зрительного коридора. — Мне нужно о чем-то узнать? — выражение лица Тома не меняется. Реддл подстраивается под шаг спутницы, делая вид, что они просто прогуливаются и сейчас решили больше времени уделить зданиям вокруг. Ему безусловно интересно, что заставило её вылезти из самокопания, в которое она ушла с самого утра. — Мужчина справа в трех метрах от тебя, женщина на противоположной стороне в синем плаще, полагаю, что есть кто-то ещё, мне пока не удалось их вычислить. Но эти двое точно замедлили шаг вместе с нами. Том усмехается. Ему не хотелось её беспокоить. Он никогда не беспокоит своих людей раньше времени, как минимум, так выходит дольше делать вид, что не замечаешь опасность. Это всегда расслабляет слежку. И ещё ему хотелось в очередной раз её проверить. Как и всех остальных. Гермиона не подвела. Интересно, смог бы кто-то кроме Эдда Розье и его самого среагировать быстрее. — Есть идеи, как поступить? Грейнджер в ответ на его вопрос бросает удивленный взгляд. И моментально ощетинивается, улавливая в вопросе Тома преподавательские нотки. Она не привыкла к тому, чтобы кто-то так часто подчеркивал превосходство своей подготовки перед её навыками. Письмо Тео моментально уходит в дальний закуток памяти. — Полагаю, ты собирался свернуть в безлюдный двор, и я поддерживаю это решение, — её голос звучит максимально отстраненно и холодно. Реддл отмечает, что в начале ответа она ещё злится, но к концу полностью сосредотачивается на людях, ведущих их. И это быстрое переключение определенно ему нравится. Она понимает его предвзятость по отношению к ней. Но не пытается ничего доказывать в ответ. Словно и без одобрения уверена в своих силах. Её злит иное — они теряют драгоценное время вместо того, чтобы просто слаженно отработать вместе. — Здесь, — Том резко тормозит, поворачивая на девяносто градусов под арку. И так же быстро выпускает вперед себя импульс, проверяя территорию. Никого. Теперь отвести взгляды маглов, да заблокировать шум. Грейнджер подавляет внутри желание наблюдать за его действиями. Магия Реддла красива, движения всегда выверенно идеальны. И он определенно вкладывает душу в каждое из своих заклинаний, наделяя их благодаря этому особенной энергией. Но Гермионе приходится повернуться к Тому спиной, чтобы вовремя увидеть, как следом за ними во двор поворачивает мужчина, которого она заприметила первым. Под арку трансгрессирует женщина с другой стороны дороги. И мгновением позже появляются ещё двое, неизвестных ей ранее молодых людей. — Винда Розье пришла за мной, не трать время, — Том не оборачивается, отлично понимая, что никто не нападет до того, пока он не выстроит безопасное для сражения пространство. Не здесь. Не в немецком городе, когда местное министерство и без того начинает косо посматривать на Гриндевальда. — Второй мистер Краффт, буду благодарен, если прикончишь его. Оставшиеся пусть сами выберут, кто из нас закончит их жизни. Начнем. Реддл оборачивается так быстро, что его скорость можно сравнить с броском змеи. Грациозно и опасно. Он выпускает первое заклинание. А Винда Розье действительно мгновенно реагирует, давая понять остальным, что Том её клиент. Гермиона, не теряя времени, бросает заклинание в мужчину, именуемого Краффтом. — Они попытаются нас окружить, — Реддл произносит очевидное, не переставая сыпать невербальными заклинаниями. Краем глаза Грейнджер отмечает, что его навыки сражения сейчас куда лучше, чем были в ее времени. Словно тогда он откровенно ленился. Или просто не видел смысла сражаться со школьниками в полную силу. — Да как бы не так, — сначала трещина в земле, а потом огненная завеса преграждают пути сторонников Геллерта к тому, чтобы окружить Тома с Гермионой. — А будет ещё хуже. В глазах Грейнджер появляется блеск от азарта. Она включается в предложенную игру и нарушает все правила разом. Дуэль Реддла похожа на танец. Он тянет время, позволяет соперникам выдохнуться. В то время как Гермиона дарит им шансы умереть. И как итог: первой бросает заклинание, несущее мгновенную смерть. После чего один из безымянных соперников падает замертво. Винда Розье провожает падение тела на землю безумным взглядом, на губах появляется усмешка. Её взгляд на мгновение встречается со взглядом Гермионы. И это не укрывается от внимания Реддла. Две потерявшие себя женщины смотрят друг на друга. И будто бы понимают от и до. — Достаточно, — Винда поднимает свободную от палочки руку вверх. И по её команде все трое исчезают, прихватив с собой тело. — Отлично, — Реддл, не обращая на Грейнджер внимания, быстро подчищает за собой, стирая все следы магии. Будто двор так и оставался безлюдным и тихим. А затем, прежде чем Гермиона успевает возмутиться, обнимает её за талию и трансгрессирует как можно дальше от этого места. Планы изменились. Нет смысла теперь останавливаться в отеле Мюнхена, стараясь запутать след. Но всё же он делает несколько трансгрессий подряд, перемещая их из одного места в другое. И разжимает руку на талии Грейнджер только в тот момент, когда под их ногами появляется твердая каменистая почва Шотландии, ещё не успевшая прогреться под летними лучами.***
— Это было глупо, — Реддл отходит от Гермионы на безопасное расстояние, чтобы не свернуть ей шею от злости, раздирающей изнутри. Она тяжело дышит и с трудом стоит на ногах. Пережить чужую трансгрессию, и в таких количествах, оказывается не так просто. Тем более, что он ни секунды не думал о её комфорте во время перемещений. Скорее даже наоборот — специально ошибался, чтобы измотать её. — Глупо было нападать на нас вчетвером. Да и вообще нападать на тебя. Реддл чувствует, что внутри Грейнджер ещё кипит адреналин. Она словно напиталась от сражения. И оттого переменилась. Быть может сейчас она бы и для него стала достойным соперником. Их коридор внимания замыкается друг на друге, и они игнорируют распластавшиеся вокруг холмы и холодный ветер, появляющийся на нагорье. — В следующий раз их придет больше для встречи с тобой. А вторым человеком может оказаться, например, Друэлла или Алектус, может быть Тео, — он нарочно делает паузу, давая осознать ей смысл. — Но не я. Ты подвергаешь опасности людей. Дементор. Почему она не понимает этого сама. Такие простые вещи. Не провоцируй. — Я запрещаю кому-либо демонстрировать все свои навыки перед врагами. Убивай, но делай это среднестатистически. Незаметно. Может быть даже слегка случайно, чтобы никто не подумал, что на тебя нужно больше сил, чем обычно. Слова мгновенно достигают цели. — Твою мать, — Гермиона делает несколько шагов назад. И оседает на землю, закрывая лицо руками. Ей впервые говорят правду. И, конечно, она её понимает и принимает. Лишь бы ещё что-то могла сделать. Ты монстр. Она так много злилась из-за этого. Ведь она защищала их, сражалась за них. И все равно оставалась в глазах Ордена монстром, пока за ней приходило все больше и больше людей. А светлая сторона отказывалась работать с ней в паре. Она становилась ещё сильнее. Психика продолжала ломаться, а магия внутри возрастала. — И объясни, ради Салазара, что происходило в твоем прошлом? Ты воюешь, как ребенок, потерявший тормоза. Глупо, опрометчиво и слишком смело для взрослого, — Том знает, что обидит её своими словами, но желание добраться до истины оказывается сильнее. Она расскажет больше, если будет знать, что именно его смущает. И если будет злиться. На секунду ему кажется, что она вот-вот выпустит в него непростительное. Мгновение — в её взгляде вспыхивает ярость, несущая разрушение. Тому кажется, что он смотрит на себя из детства. Израненная душа, научившаяся защищаться раньше, чем ценить себя и заботиться о себе. Гермиона казалась ему куда более рассудительной. Но она просто держала лицо. И он не давал ей повода выпустить зверя. Или… Зачем она пошла за тобой из клуба? Помочь или добить? «Если бы ты не вмешался, я бы рано или поздно прикончила его сама». И это все сочетается с гениальным умом, прекрасной памятью и вниманием к деталям. Что если ты нашел того, кто может завершить войну? Том вздрагивает от этой мысли. Это одновременно пугает и злит. Но в конечном итоге он просто выдыхает. Гермионе нужна помощь. Не война. Не смерть Геллерта. А элементарная поддержка. Ты сам был таким. Ты знаешь, как это больно. Грейнджер тем временем обнимает колени руками, утыкается носом в предплечье и произносит слова тихо, будто и сама стыдится реакции. У неё внутри не хватает сил на злость. Она измотана. И ещё ей не хочется злиться на Реддла. Какой смысл? Он хотя бы не врет и не прячется. — У меня было тяжелое военное детство. К этому добавилась тяга быть лучшей и два друга, постоянно ввязывающиеся в неприятности, — она поднимает взгляд на Тома. В этот раз без угрозы в нем и злости. — Может я и не умею иначе. И без своих эмоций не способна даже на толику того, что могут твои Пожиратели сейчас. Реддл закрывает глаза: ты сам хотел разговор по душам. Получай. Её слова будто проникают под кожу, обволакивая все изнутри. Такая же, как ты. И придумай, что теперь с этой её душой делать. — Нам нужно уходить. Давай переместимся в таверну, где нас позже встретит Дамблдор. Сбежать. Глупо, но Том пугается очередной откровенности. Они слишком часто беседуют по душам в последнее время. — Нет, — Грейнджер же, напротив. — Я тебе начала рассказывать правду о себе. Теперь сделай то же самое. Почему они идут по твоим следам? Я не управляю эмоциями, но я не глупая и могу сделать выводы. Зачем им мальчишка только-только после Хогвартса? — Я довольно сильный маг… — Правду, Том. Её голос оказывается схожим с голосом надсмотрщицы из приюта. И Реддла передергивает. — Мы ведь уже выяснили, что я не дура. Ты можешь поделиться, и если захочешь, я сохраню это в тайне. Но в отличие от голоса из прошлого — Гермиона не опасна. Том считывает нотки поддержки и понимания. Ей нужно разобраться. Потому что от этого зависит её безопасность и планы на будущее. — Я помешал дуэли, — Реддл садится рядом с ней на землю. И удивляется, какой холодной она оказывается. Он бросает на Грейнджер удивленный взгляд. Почему она не дрожит? Почему не сотворит согревающие чары? Пальцы дергаются к палочке, но он тут же себя останавливает. Ему интересно, как скоро она заметит холод, как скоро вынырнет из себя. — Что? — нужно постараться, чтобы собрать все воедино теперь. Его подставили или министерство ни при чем? — Хотелось доказать Дамблдору, что он зря косо на меня смотрел всю мою учебу. Хотелось показать, что я чего-то да стою. Я думал, это будет полезно. Как будто я в самом деле мог помочь. Грейнджер протягивает ладонь к ладони Реддла, касается напряженных пальцев и переплетает их со своими, сжимая. Все в порядке, ты не один. Ты ничего такого не сделал. — Гриндевальд отказался сражаться, когда я выпустил заклинание исподтишка. Сказал, что профессор играет нечестно. Я сорвал дуэль. И полагаю, теперь он думает, что я на стороне Дамблдора или министерства. В любом случае, именно я в тот день не дал ни одному из них одержать победу. Может быть люди зря называют монстрами тех, кто излишне сильно хочет помочь? Может быть монстры те, кто своим безучастием доводит людей до состояния помощи, граничащей с катастрофой?