Дорога домой

Место, в котором Реддл договорился встретиться с Дамблдором, напоминает заброшенную базу отдыха, давно отжившую свои лучшие годы. Странное место, отдающее запахом древности. На секунду Гермионе кажется, что оно могло быть очень популярным в своё время, быть может, здесь даже останавливались знаменитости или местные богачи. Вот только с тех времен прошло минимум сто лет, и теперь это место уже не пользуется спросом и не имеет достаточного финансирования, чтобы вернуть себе былую роскошь. Главное здание сложено на совесть — ни трещины, но слишком много сколов. На стенах внутри висят повидавшие жизнь картины и предметы декора. Когда-то в них вложили много денег, а теперь забывают даже просто вытереть пыль. — Не глазей по сторонам так откровенно, ты выглядишь слишком удивленной для женщины в путешествии, — Том смотрит куда-то вдаль. Словно его совершенно не интересует поведение Грейнджер. Со стороны может показаться, что он говорит что-то максимально повседневное. Вроде: интересно, заселят ли нас раньше расчетного часа. — Ты ведь сама выбрала это место. И вправду говорит что-то на бытовом. — Как ты нашел это место? — но она не подыгрывает. Это слишком. Ни единого объяснения. Сначала он заставил её сражаться, потом отчитал, затем привёл сюда. В доисторическую развалину. Что дальше? — Дамблдор его нашел, он писал, что меня удивит выбор санатория. — У него всегда был специфичный вкус, — Гермиона продолжает изучать помещение, пока наконец не сталкивается взглядами с администратором этого места. Пожилой мужчина в рабочей рубашке стоит за стойкой регистрации. Он был бы уместнее, находясь в поле. Никак не на ресепшене отеля. За его спиной висит зеркало, давно заимевшее следы старины в виде темных пятен. Грейнджер кивает, здороваясь, им приходится подойти ближе. И теперь ей видно журнал с пожелтевшими страницами, который старик открыл заблаговременно, чтобы заселение прошло быстрее. — Мистер и миссис Реддл, на нас должен быть забронирован номер, — как само собой разумеющееся бросает Том. Гермиона бросает на него удивленный взгляд, не веря, что он представляется своей фамилией и делает из неё супругу. Второе объяснить проще. Ему нужно поселить их в один номер. И в этом времени лучше быть супругами, чем жить вместе просто так. Старик ухмыляется, находя их в списке. — Да, конечно, Альбус предупреждал меня, что вы приедете. Следуйте за мной, у нас нынче работает только проход в гардеробной. Шаркая ногами, он медленно выходит из-за стойки, первым проходя в небольшую комнату, увешанную крючками для одежды. Реддл без особого удивления на лице идет за ними. И когда старик останавливается, увеличивает скорость шага, чтобы нырнуть в стену вместе с их багажом в руках. Внутри Гермионы закипает злость на саму себя: конечно же, это гостиница для волшебников. Ведь маги почему-то думают, что чем древнее будет выглядеть место, тем больше шансов, что маглы обойдут его стороной. Идиотка. Естественно, Том привел тебя к магам. И, конечно, твое удивление было неуместным. Стоило догадаться. — И что теперь? — им выделяют просторный номер на втором этаже гостиницы с шикарным видом на горы. Но только с одной узкой постелью, небольшой ванной комнатой и строгими правилами на использование магии для сохранения мнимой безопасности. — Будем ждать, — Том ставит свой чемодан на табурет в прихожей. Быстрым движением палочки проверяет комнату на наличие следов волшебства, после чего так же не торопясь достает из привезенных с собой вещей книгу, чтобы убить время. Он располагается в кресле, вытягивая ноги перед собой и погружается в чтение, с одинаковым интервалом перелистывая страницы, создавая эффект полного погружения. При этом непрерывно следит боковым зрением за передвижениями Гермионы. Слишком сильно она выбивается из его представлений о мире. И ломает границы, выстроенные годами ради мирного существования. Миссис Реддл. Он до последнего сомневался, стоит ли произносить это вслух. Ведь можно сказать, что Дамблдор ошибся, бронируя им номер. И это, к примеру, сестра. Но он сказал то, что сказал. И не без удовольствия. Может быть даже с некоторой гордостью. Миссис Реддл. Взбалмошная, жестокая, умная, и из другого мира. Примерно так он и представлял свою спутницу. Но не думал, что она всерьез может существовать. До сих пор не думает. Ты просто выдумал её. Надел на девчонку костюм идеальности. И забыл заглянуть в реальность. Но с ней хочется говорить, прямо сейчас до безумия хочется обсудить с ней то, что будет дальше. Ей хочется рассказывать и видеть в глазах понимание. Тому кажется, что он подсаживается на неё, как подсаживаются маглы на насилие или вредные вещества. И это бесит так, что хочется свернуть девушке шею и избавить себя тем самым от назревающей угрозы. Плохая была идея — тащить её с собой. Плохим решением было послушать Абраксаса. Ещё больше Реддла бесит, что она изучает его с той же щепетильностью, что и он сам. Но вот понять бы, что находит и как интерпретирует свои находки. Реддл отгоняет от себя эти мысли. Глупости. Это все глупости. Здесь и сейчас тебе нужно решить проблему, остановить войну, закончить кровопролитие, которое начали маглы, ведомые враньем Гриндевальда. А потом ты разберешься со всем остальным. С ней в том числе. Но сначала используй её в качестве приманки для Дамблдора. — Ты с одинаковой скоростью справляешься со страницами с картинками и без. И даже формулы проглатываешь с той же скоростью, — голос Гермионы звучит поддельно сладко. Она старается говорить так, будто не видит в этом ничего такого. Просто подмечает забавный факт. Но внутри всё сжимается. Ты заигрываешь с монстром. И точно знаешь, что он тебе этого не простит. — Что? — Реддл злится, делая вид, что не расслышал. — У тебя весьма интересная манера чтения, — заключает Грейнджер. И отворачивается, теряя интерес. Они оба понимают, что проиграли. Оба выдали свой интерес. И ничего более.

***

Гермиона отмечает, что Том волнуется. До начала поездки ей казалось, что он весьма похож на робота. Но здесь и сейчас она уже в который раз наблюдает за его живыми эмоциями. И удивляется. Слишком честным он выглядит. Почти что обнаженным. Не похоже на Темного Лорда. — Это наша первая встреча после испорченной дуэли, — Реддл произносит слова вслух, пытаясь оправдать свое беспокойство перед самим собой. Простая уловка. Он забывает, что Грейнджер рядом и тоже может его слышать. Или просто не чувствует от нее опасности. Том поправляет ворот рубашки перед зеркалом и суровым взглядом осматривает свое отражение, будто оно перед ним провинилось. — Я уверена, что он не держит на тебя зла, — она знает, что должна поддержать. Он не просит, но поступить иначе она просто не имеет права. Том бросает на Гермиону удивленный, едва ли не раздраженный взгляд. Конечно, Альбус не держит на него зла. Ещё бы. Для того чтобы держать зло, нужно верить в человека и ожидать от него хоть толику хорошего. Едва ли у Дамблдора были такие чувства по отношению к нему. Скорее, в тот день он лишь подтвердил свои выводы о Реддле. И простил ему оплошность. Ведь он всегда от него ожидал чего-то такого. — Лучше бы он меня ненавидел и мстил, думая, что я сделал это специально. Чтобы он хотел заглянуть мне в глаза и спросить, зачем я это сделал, — ладони Тома непроизвольно сжимаются в кулаки. Безумная детская обида. И страх неоправданных ожиданий от самого себя. Ему просто хотелось иметь право. Быть достойным в глазах волшебника, которого он уважал сильнее прочих. На которого хотел быть похожим, пока не осознал, что тот его никогда не примет. Нечто подобное Гермиона пару раз видела на лице Гарри. Но она считывает это как злость на себя и желание все исправить. Поттер часто испытывал эти эмоции. Он постоянно себя винил, желая спасти всех остальных и удивляясь, почему у него, ребенка, это не получается. Так странно это все звучит теперь. И так удивительно видеть эти эмоции снова, когда Гарри настолько далеко, что Гермионе еще придется очень постараться, чтобы дожить до его рождения. — Думаю, Дамблдор просто умеет прощать. Люди называют подобное великодушием, — она мастер находить подходящие слова. Она долгое время училась этому у Рона. И сейчас с треском проваливает экзамен. — Быть может тебе знаком другой человек, — сам Том — мастер себя наказывать. — В конце концов, в твоем времени у него было больше опыта за плечами. Опыта, который здесь он никогда не получит. Грейнджер ловит в его взгляде безнадежность. И чувствует внутри себя неловкий страх. — Мы рискуем опоздать, ненавижу опаздывать, — Гермиона меняет тему, не желая продолжать неприятный разговор. Зачем развивать то, что принесет тебе лишь неприятный осадок? Зачем ворошить то, с чем не сможешь совладать. Неуверенность подкатывает к горлу, болезненно сжимая. Не трогай то, что тебе не по зубам. Ты ведь не умеешь по-настоящему поддерживать людей. — Конечно, — Реддл кивает и Гермиона с облегчением выдыхает.

***

Альбус нарочно выбирает для встречи самое людное место. Он приходит без конспирации и подстраховки. И Грейнджер кажется, что мир вокруг нее сошел с ума. Так много вынести, и так плохо маскироваться. Ей определенно придется прочесть им несколько лекций. — Мистер Реддл, — Дамблдор приподнимается со своего места, протягивая руку. На пятьдесят лет моложе своего привычного возраста. Губы Грейнджер невольно приоткрываются от удивления. Она замирает с беспомощным выражением лица, смотря на мертвого для неё человека. Но сейчас он живее всех живых. И сильно моложе. Директор выглядит на удивление излишне адекватно. Лишь мелочи в его наряде выдают предпосылки к образу, который помнит Гермиона из своего детства. — Профессор, — Том пожимает предложенную ладонь. — Разрешите представить, миссис Реддл, — он нарочито громко произносит свою фамилию и в этот раз это не кажется уместным, и даже просто нормальным. Холодок пробегает по коже Грейнджер. — Гермиона, — она протягивает ладонь, чтобы поприветствовать директора. — Полагаю, он хочет от вас избавиться, — Альбус подмигивает девушке, пожимая руку. — После столь громкого представления вас точно попытаются убить. — Ей это полезно, — Реддл, не придавая значения предостережению Дамблдора, занимает место за столом. Гермиона бросает на него недобрый взгляд, но садится рядом. — Должно быть, он вас очень ценит, — продолжает шутить Альбус. — Так что ты хотел обсудить, Том? — и моментально переключает свое внимание, словно сбегая от внимательного взгляда Грейнджер. Она, в свою очередь, частично пропускает слова директора мимо ушей. Слишком молодой, она привыкла к его живому взгляду. Он всегда был молод и никогда не соответствовал внешности. Сейчас же картинка складывалась воедино. — Я должен все исправить, — голос Тома звучит сдавленно, в этот раз он произносит слова тихо, прекрасно понимая, что они не предназначены для посторонних ушей. — Охотно верю, вперед, исправляй, — кивает Дамблдор. — Но что именно? — Вы ведь знаете, — он сжимает зубы, злясь. Грейнджер хочет было найти ладонь Тома своей и сжать, она тысячу раз делала так с Гарри. Но что-то вовремя её останавливает. Ему не нужна твоя поддержка. Меньше всего тебе сейчас нужно лезть в этот диалог. — Я знаю лишь то, что ты делаешь, но все остальное мне неизвестно, — и ещё ей хочется ударить директора за наигранное безразличие. Если он поступал так же с Гарри… что ж, это было бы слишком жестоко. Он не мог так делать. — Война должна остановиться и я нашел подтверждение неправильности происходящего. И могу доказать вам это. — Что именно? Проливается кровь, Том. Кровь людей — это всегда неправильно, — Гермионе кажется, что она впервые видит подлинное раздражение директора. Он не сдерживается, поддаваясь эмоциям. И это кажется одновременно странным и слишком правильным. — Зачем ты хотел меня видеть? Но он быстро приходит в себя. Взгляд снова становится мудрым и успокаивающим. На его губы возвращается еле заметная улыбка. Что происходит в этом мире, дементор поцелуй. Почему даже Дамблдор кажется чужим. Хотя казалось, что едва ли что-то могло на него повлиять. — У меня не выходит в одиночку, я хочу объединить усилия, — Том поддается вперед, быстро произнося слова. Он долго решался. И еще дольше ждал. Теперь, когда это наконец-то произнесено вслух при Альбусе, он чувствует себя превосходно. Победа. Ты молодец. Ты сделал все, что мог. Что должен был сделать. Реддл наклоняет голову набок, изучая реакцию Дамблдора. Нет, нужно больше. Теперь тебе придется заставить его поверить в твои слова. И согласиться с ними. Гермиона чувствует, как Том, сидящий рядом с ней, кажется, слишком близко, напрягается. От него будто исходит волна напряжения, сбивающая всякую уверенность в хорошем. — Эта война не обязательна, есть временная ветвь, в которой её нет, — Альбус бросает на Грейнджер быстрый взгляд, передавая им больше, чем мог бы сказать. — Я это точно знаю, я… — Не здесь, — прерывает её Дамблдор. — Мы можем поговорить в комнате, которую вы сняли? — Безусловно, — Том не заставляет просить дважды. Он расслабленно допивает заказанную чашку кофе, после чего не спеша поднимается из-за стола, оставляя на нем оплату с чаевыми. И с улыбкой приглашает Альбуса с Гермионой пройти за ним. Будто это всего лишь продолжение дружеской беседы. Что ж, если бы они прятались под чужими личностями, как привыкла это делать Грейнджер, их скорее всего все равно бы вычислили, и излишнее беспокойство о конспирации привлекло бы куда больше внимания. А так это всего лишь встреча профессора с учеником. Мало ли что им нужно обсудить. Ничего такого не происходит. Ни одна мышца на их настоящих лицах не выдает, что происходит здесь на самом деле.

***

Дамблдору требуется пара минут в тишине, чтобы переварить всё то, что рассказала Гермиона. На время разговора она попросила Тома выйти. И хотя Реддлу это безусловно не понравилось, он все же оставил профессора с Гермионой наедине, удалившись мерить коридор шагами. Теперь они в комнате снова втроем. Альбус стоит спиной к ребятам, разглядывая из окна точку на горизонте. Сопоставляя вещи, которые сложить в единую картину практически невозможно. Грейнджер его ученица из будущего. И там его дуэль состоялась, он победил Геллерта и заточил его в тюрьму. Едва ли в это можно поверить в этой реальности. Сообщение о том, что он действительно способен победить Гриндевальда, будоражит кровь. Здесь его вот уже почти год мучают мысли о том, что это может быть совершенно невозможным. И что в тот злосчастный день Реддл спас ему жизнь. Моргана. Ты все же больший трус, чем мог себе представить. Альбус складывает руки на груди и усилием воли заставляет себя повернуться лицом к Тому с Гермионой. Реддл стоит у двери, прислонившись к ней спиной, Грейнджер сидит в кресле, перекинув ногу на ногу. Оба с суровыми выражениями лица. И бешеной энергетикой. В этот момент они кажутся Дамблдору слишком одинаковыми. Он ухмыляется, понимая, почему Том с такой уверенностью и гордостью представил её миссис Реддл. Их дуэт может подарить идущей войне решающие событие. И только глупец станет это отрицать. Твое время прошло. Настало время новых. Даже если они сейчас не понимают своей схожести и значимости, они уже связаны. И невольно продолжают связывать себя больше и больше. — Я умею вести войну позициями, планами, ловушками. Войну, где еще может сыграть роль терпение и знания. Но мы её закончили в тот день, когда дуэль не состоялась. И теперь нужно больше, чем я умею. Дамблдор делает ещё одно усилие над собой. Придется быть честным, хотя бы на малую часть, чтобы добиться их расположения. — Вы хотите сказать, что Геллерт уже победил? — Гермиона выгибает бровь. В отличие от Реддла она не чувствует стыда и не нуждается в одобрении Альбуса. И своим поведением разрушает стеклянную стену между Томом и профессором. — Нет. У нас ещё есть шанс, — Дамблдор переводит взгляд на Тома. — Я согласен объединить силы. Но ты больше не прячешься в Италии. — Мои люди должны быть в безопасности, — Альбуса в очередной раз удивляет привязанность Реддла к своим Пожирателям. Он никогда этого не понимал. И всегда пытался найти подвох. Но этот парень все больше и больше доказывает, что подвоха нет. Его люди действительно в безопасности. В отличие от Ордена Феникса. — Эта война требует крови. Мне нужны те, кто сможет сражаться с Геллертом на его уровне. А лучше превзойти. Я научу вас, как это сделать. А вы поможете научиться этому членам Ордена Феникса. Гермиона и Том обмениваются быстрыми взглядами. Слишком красноречивыми и похожими. — Тишина закончилась, — Альбус поджимает губы. — Пора возвращаться. — Их родители за Гриндевальда. Министерство за Гриндевальда. В Италии у нас был дом, на нас не смотрели косо. Это самое безопасное место для внезапных атак, — Реддл предпринимает последнюю попытку оспорить неизбежное. — Нас приняли, там наш дом. — Том, вы нужны дома. В настоящем доме. — Вы не понимаете смысла этого слова. — Эта война происходит в Англии. Здесь её сердце. Пора вернуться, чтобы сразиться за будущее. Я научу, как победить. Но мне нужна ваша… — он бросает неловкий взгляд на Грейнджер, оценивая. — Тьма.