F.A.T.

Утро огромной беспощадной наковальней обрушилось на голову студентки. Выдохнув, девушка распахнула глаза и тотчас вновь закрыла их, прячась от пронзительного солнца. Тело было тяжелым и неповоротливым, словно мешок, набитый крахмалом. С трудом сдвинув руку, Очако почувствовала под пальцами что-то мягкое. Ощущение было незнакомым, ни к чему подобному она никогда раньше не прикасалась. Наконец найдя в себе силы, она повернулась на бок, и перед ее глазами предстала поистине впечатляющая картина: на ее полу полусидя спал Бакуго, опустив голову на постель, словно на подушку. Опешив, девушка резко села, еле сдержав вырывавшийся из груди полувопль-полуписк. Светлые волосы юноши были такими мягкими и нежными, что хотелось постоянно трогать, на ощупь они больше напоминали гладкую кошачью шерсть. Лицо студента было умиротворенным, даже его привычная складка между бровей разгладилась. И в таком виде, без оскала, без типичных гримас и ужимок, он больше напоминал ангела, упавшего с небес. Наконец вдоволь налюбовавшись одноклассником, в голову Урараки пришел закономерный вопрос: «А что он вообще делает в моей комнате?» Окончательно смахнув с себя пелену сна, Очако осторожно сползла с кровати и распахнула шкаф. Нужно было помыться, ведь после медблока она совсем забыла это сделать. Кацуки все так же спал, недвижимый, лишь на секунду нахмурился, после чего разомкнул губы и пальцами сжал простынь. «Пусть поспит. Он часто ко мне заходил, не буду будить. Наверняка, очень устал.» Горячая вода обожгла чувствительную воспаленную кожу студентки. Так же, как и осознание того, что все же этот несносный, взрывной и сумасшедший одноклассник за все время, пока она лежала под капельницами, пила таблетки и спала сутками, стал для нее чем-то большим, чем просто знакомым или товарищем. Он был с ней удивительно нежен, чуток, ни разу не срывался на бесконечные провокации, что неосознанно вырывались из шатенки. Он не просто терпел ее, как многие, а действительно беспокоился, действительно слушал и слышал. И даже в моменты, когда речь вновь заходила о ненависти к своему телу, юноша умело уводил разговор в сторону, не переубеждая Урараку, а успокаивая и настраивая на более мирный лад. Убрав со лба прилипшие мокрые волосы, девчушка вновь всмотрелась в отражение в зеркале. Перед ней стояла измученная тень той Очако, что всем была известна. Отросшие вновь волосы благодаря восстановительной причуде Исцеляющей Девочки опять лежали практически на той же длине, что была перед необдуманной стрижкой. Руки были испещрены фиолетовато-красными узорами электрических стеблей, а пальцы стали тонкими и костлявыми. До этого и так небольшая грудь стала больше походить на еле заметные бугорки с торчащими сосками, под которой зияла силуэтом реберная решетка. Вздохнув, студентка наконец-то натянула на себя белье, а поверх еще и широкую толстовку и длинные шорты. Настенные часы громко щелкнули, ознаменовав наступление семи утра. В это время большая часть класса спускалась умыться, позавтракать и доделать остатки конской домашки. Руки Урараки предательски дрогнули, но, с трудом взяв себя в руки, она вышла из ванной и практически нос к носу столкнулась с Тсую. — Ут… Утречка, — тихо пробормотала шатенка, готовая тотчас побежать в сторону лестницы. Асуи же, словно почувствовав намерение подруги, схватила ее за запястье и потащила за собой на улицу. — Тсу? Что такое? — еле-еле пролепетала Очако, наконец-то остановившись на дорожке за зданием, — что… — Ты еще и спрашиваешь, — гневно прошипела девушка, — тебе хватает на это наглости! — О чем ты? — Да что б тебя, Очако! — рявкнула Тсую и опустила голову, — ты ни во что нас не ставишь, голодаешь, куришь, с этой дебильной Пони болтаешь, как с лучшей подружкой. А ты о нас подумала? Обо мне? Что мы пытались хоть как-то до тебя достучаться, пытались разговаривать, но ты словно не замечала, сквозь нас смотрела и уходила! — слезы наконец-то залили щеки девушки и она руками обхватила живот, — это было невыносимо! Момо думала, что это из-за ее отношений с Тодороки, боялась, что как-то ранила тебя этим, вдруг ты была влюблена не в Мидорию-куна, а в Тодороки… — Я на самом деле не влюблена в Деку… — еле слышно прошептала Урарака. — Ч…Что? — осеклась Асуи и подняла взгляд на шатенку, — но… — Он чудесный! Просто… Он не тот самый. И я это поняла давно. Просто не восхищаться его упорством — невозможно. Ты ведь понимаешь? — Еще бы. Он — истинное проявление Плюс Ультра. — Вот, и я о том же. Но он не тот, кого я вижу с собой. Не тот, от которого у меня бы сбивалось дыхание. — Очако, — Тсую строго зыркнула на девушку, — вернемся к теме. Почему ты поступила так с нами, со мной? Урарака присела на корточки и обхватила руками колени. Хотелось закричать, заплакать от собственной слабости и глупости. Она никогда не думала, что своим игнорированием могла так сильно обидеть девчонок. Она не ожидала, что правда вскроется вот таким уродливым способом. Что это станет разорвавшейся бомбой, чьими осколками она повредит столько душ. — Прости меня… Я правда думала, что я хуже вас. Что мои переживания… Для вас они — ерунда и гадость. Что вы просто рассмеетесь надо мной, вот и все. Скажете, что я все выдумываю, а на самом деле никакой проблемы не существует. И я не могла позволить себе услышать эти слова. Не хотела делать вам больно. Но и не хотела, чтобы мне стало еще больнее. — Ты знала, что твоя идея и твои методы безумны? — Я знала, что другого выхода нет. Я с самого начала в этой борьбе одна. И она только моя, ничья больше. Асуи медленно подошла к однокласснице, присела рядом и обхватила плечи девушки, чуть покачиваясь, убаюкивая. — Ты не одна. Ты никогда не была и не будешь одна. Мы не ходили к тебе, потому что надеялись, что ты подумаешь обо всем происходящем. Попробуешь вернуться. Это была моя идея, и я… Я ошиблась. Я лишь сделала хуже. Прости. Урарака молча положила голову на плечо подруги и прикрыла глаза. — Очако, больше не прячься, хорошо? Приходи сегодня, мы будем устраивать у Момо ночевку, как раньше. Пока тебя не было, мы не решались. Без твоих шуток, колкостей и смеха… Это было бы совсем не то, понимаешь? Я скучаю. Девчонки тоже. — Прости меня, Тсу, я правда не думала… Господи, я вообще не думала! Урарака с трудом выпрямилась, после чего сразу же пошатнулась. — Эй, ты в порядке? — Асуи подхватила шатенку под локоть. — Д…Да. Просто голова немного закружилась. У меня еще три дня постельный режим. — Тогда иди в комнату, отдохни. Я принесу тебе все конспекты после занятий, договорились? — Угу… С сердца Очако словно упал огромный валун. Момо, Тсую, Мина, Кьека и Тору не обижаются. Они всегда о ней беспокоились. Всегда чувствовали, что что-то не так. И ей просто не хватило храбрости поделиться с ними этим. Какой же дурой она была, когда просто взяла и отринула их, не позволив даже заглянуть в душу и попробовать помочь. Путь до комнаты показался бесконечным. Стены кружились, каждый шаг приходилось вымерять так, чтобы не упасть на ровном месте. Наконец-то добравшись до двери, девушка распахнула ее и застыла в недоумении. На кровати сидел уже переодевшийся в домашнюю одежду Бакуго. Юноша внимательно смотрел на одноклассницу. Смутившись, студентка неловко шагнула и упала на пол. — Куда ты… — Кацуки подскочил к Урараке и помог ей подняться, — слабость? — Да, есть немного, — кивнула шатенка и наконец-то села на стул, — почему ты здесь? Ты ведь на уроки опоздаешь. — Я на домашнем, пока ты не придешь в себя, — спокойно ответил блондин и вновь уселся на кровать, — тебя одну здесь никто не оставит, особенно после порезов на руках и твоей выходки на задании. — Выходки? — в сердце девушки словно что-то болезненно защемило, — ты хоть понимаешь, что если бы попало в тебя, то тебя бы тут не было?! У тебя костюм без заземления, да и твои руки полны взрывчатки, тебя бы по кускам собирали! — Знаю, — так же спокойно сказал студент, — и я благодарен тебе. И это не моя формулировка. Но факт остается фактом — я буду сидеть с тобой. Считай, я твоя нянька. Хмыкнув, Очако потянулась к подоконнику и пальцами подцепила пачку сигарет. — Тогда терпи меня такой, какая я есть. — Я тебе задницу подожгу, щекас… Что ж, так тебя уже не назовешь. Но задницу все равно подожгу, — беззлобно ухмыльнулся Кацуки и прикрыл глаза, — делай что хочешь. Закурив, шатенка прикрыла глаза. Почему-то рядом с Бакуго было спокойно, даже слишком. Ее словно укутывало мягким одеялом уюта и безопасности, чего никогда не было раньше. Он был таким надежным, упорным, а сердце время от времени делало резкий скачок, отдаваясь где-то в животе теплом. Горячие руки накрыли пальцы девушки с сигаретой и отняли ее. Очако удивленно распахнула глаза и увидела, как Кацуки затягивается, плотно обхватив губами фильтр. «Непрямой поцелуй» — именно эта мысль яркой вспышкой появилась в голове у подростков. Студентка кое-как нашла в себе силы протянуть дрожащую руку и забрать сигарету, когда одноклассник выдыхал дым. — Неплохие, — тихо хмыкнул блондин. — Я думала, ты будешь против. — А кто я такой, чтобы тебя поучать? — Друг… — неуверенно пробормотала девушка и опустила голову. — Хорошо. Это…хорошо. Вновь отняв сигарету и сильной последней тяжкой докурив, юноша потушил окурок и ладонью коснулся руки девушки. — Чего ты хочешь сейчас, Урарака? Засомневавшись на секунду, девчушка села рядом с другом и положила голову ему на плечо. — Я замерзла. Молча, Бакуго обхватил Очако за талию, приподнял и усадил лицом к себе на колени. Он чувствовал, как пульс стал отдавать бешеным ритмом где-то в висках, а ладони бессовестно вспотели. Дав себе секунду, чтобы отдышаться, он просипел: — Грейся. Все в порядке. Урарака обхватила руками плечи парня и уткнулась носом в шею, стараясь изо всех сил сдержать безумное смущение. Один вопрос давно вертелся на языке, и наконец-то она дала ему волю: — Тот поцелуй в больничном крыле… Он значил что-то большее? — Да, — ответ был быстрый, словно Кацуки он ничего не стоил. Но на самом деле ему хотелось провалиться сквозь землю, — но это не значит, что я жду чего-то от тебя. — Спасибо, — в шею юноши выдохнула Очако, — спасибо тебе. У меня просто нет сил. Если бы я… — Засыпай, — улыбка тенью отразилась на лице блондина, — я никуда не уйду. У нас много времени. У тебя теперь много времени.