F.A.T.

Прозрачная жидкость медленно переливалась из пухлого пластикового пакета через трубку, капая. — Ничего, милая, сейчас полежишь, отдохнешь, а вечером снова придешь и прокапаем тебя. Целовать тебя нет смысла, от такого вылечить я не смогу, — Исцеляющая Девочка ворковала, кружа вокруг Очако, то поправляя подушку, то осматривая исхудавшие руки ученицы, покрытые следами от электричества. — Спасибо. Мне жаль, что… — Не надо извиняться, — сердито отмахнулась старушка, — вижу, многое на твою долю выпало. А я и не замечала, ловко ты отказывалась от еды! Эх, молодежь, вот не цените вы того, что имеете… — А это и не ее вина, — зло буркнул Кацуки, вклиниваясь в разговор. Он уже минут двадцать сидел на стуле возле двери, слушая невнятный женский разговор, — когда уже погонят ссаной тряпкой этого блядского терапевта, а? Или я ему башку должен снести, чтобы он свалил? — Юноша! Не выражайтесь! — цыкнула медик и подоткнула одеяло, — я давно уже просила разобраться с господином Фуэдой, но до Урараки-чан прецедентов не было, поэтому директор и отмахивался, мол, не так уж это и важно. Но раз у нас здесь из-за него ученица заболела, то вопрос теперь встает ребром. — Но это не только он… — пыталась слабо поспорить Урарака. — Я тебя умоляю, — закатил глаза Бакуго, — кого ты обманываешь, а? — Кац… — Не Кацкай мне! — рыкнул блондин, скрещивая руки на груди, — словно я не слышал как этот старый хер с тобой разговаривает. Да как он со всеми разговаривает! Киришиме советовать увлажняющий крем из аптеки, ха! А мне что он советовал? Купить Dry dry*! — Возмутительно… — пробормотала себе под нос Исцеляющая Девочка. Наконец-то она отошла от кровати и села за рабочий стол, — ребят, сейчас потише, я позвоню директору. Пусть он увидит, к чему ведет его попустительство. Каким бы он гением ни был, но здесь он упустил ситуацию. Старушка достала из кармана халата кейтай и набрала номер. Несколько секунд гудки пронзали гробовую тишину медкабинета, пока не послышался звонкий голосок то ли мыши, то ли медведя, но самое главное — директора Академии Юэй. — Я вас слушаю. — Директор Незу, прошу прощения, знаю, что вы сейчас заняты, но вы не могли бы подойти в больничное крыло? — Как же, мог бы, только вот разве есть ситуациии, где вы бы не смогли сами справиться? Директор словно надсмехался над медиком, одной этой едкой фразы хватило для того, чтобы руки Кацуки задымились. — Кацуки, тише… — взмолилась Очако. — Знаю, — ядовито процедил юноша и со всех сил сжал ладони. — Директор, это касается вопроса медицинской комиссии геройского факультета. Вы просили меня не тревожить вас по этому вопросу… — Все верно, просил, — голос Незу стал более резким, словно ему этот разговор порядком надоел уже давно, — и просил вас обращаться только если появится серьезная проблема. Старушка тяжело выдохнула, стараясь собраться с мыслями, после чего выпалила: — Из-за попустительства по данному вопросу мы чуть не потеряли одну из учениц класса Айзавы. — Я совсем недавно присутствовал на их тренировке, все было в порядке. — Только кое-кто там отсутствовал, — блондин не выдержал и рявкнул так, что его услышали на другом конце провода. — Ясно. Буду через пять минут. Ожидание плотной тягучей паутиной оплело троицу, сидевшую в комнате. У Урараки не было сил даже чтобы сказать что-то, хотя ей очень хотелось. Хотелось остановить Бакуго и Исцеляющую Девочку, хотелось, чтобы директор не приходил, чтобы не было всех этих разбирательств. Она чувствовала себя полной дурой и клоуном, создающим сплошные проблемы, но не помогая решать имеющиеся. Исчезнуть. Это все еще казалось самым лучшим выходом из такой мерзкой ситуации. — Эй, Оча, — голос Кацуки обжег девушке ухо, — хватит надумывать себе всякое. — Н…Но я не… — Успокойся. Это должно было произойти так или иначе, поняла? Взгляд рубиновых глаз прожигал в груди шатенки огромную дыру. Действительно, он видел ее насквозь. И ловил ее в самые тяжелые моменты. И сейчас именно он не давал упасть, потерять все, даже жизнь. — Прости, просто я не люблю создавать шумиху… — Шум — это по моей части, ты же знаешь, — кривоватая улыбка тронула губы юноши. В этот же момент дверь кабинета распахнулась с тихим скрипом, и на пороге появился директор Незу. — Итак, что стряслось? — И нахрена меня надо было будить, я же отвел классный час, — из темноты вынырнул заспанный растрепанный Айзава-сенсей. — А вот что, поглядите! Ваш же класс, да, Айзава? — Исцеляющая Девочка схватила брюнета за рукав и дотащила до кровати. — Урарака…? — учитель словно впервые видел свою подопечную. Да, возможно, вместе со слоями одежды все выглядело не так плохо, но сейчас перед глазами мужчины были тонкие руки с просвечивающими венами, обтянутые сухой пестрой кожей. Витиеватый электрический узор придавал еще большей болезненности. — Так-так… — Незу подставил табуретку и лапкой коснулся одеяла, — позволите? — Угу, — неуверенно кивнула Очако. Все это пристальное внимание ее нервировало, от взглядов сенсея и директора бросало в холодный пот. Чуть спустив одеяло, мужчины увидели впалый живот ученицы и просвечивающие торчащие ребра. Классный руководитель, не ожидавший увидеть такого, отшатнулся. — Урарака, почему ты… — брюнет наконец-то смог собраться, — почему ты не говорила о том, что происходит? Да и в конце-концов, какого дьявола тут происходит? Исцеляющая Девочка тяжело вздохнула и начала долгое повествование. Она точно до мелочи передала все то, о чем ей буквально полчаса назад поведал Бакуго, появившийся на пороге медблока с истощенной девушкой на руках. Только в подкрепление этих слов еще были анализы и результат предварительного обследования, которые были сделаны сразу же. — Мда, действительно, очень нехорошая ситуация, — задумчиво пробормотал зверек, выслушав старушку, — Фуэда-сан заигрался. — Заигрался? — прошипел Айзава, — вы это называете заигрался?! Она же чуть не… — Бакуго-кун, спасибо за вашу внимательность к одноклассникам, — директор повернулся мордочкой к блондину, — это очень важная черта для героя. Серый дым столбом повалил из ладоней студента, казалось еще чуть-чуть — и он не сможет держать себя в руках, полыхнет мощным взрывом. — На остальных я чхать хотел, — абсолютно бесцветным голосом ответил студент, отворачиваясь. От безразличия Незу ему было тошно. — Ясно… Айзава, угомонитесь, пожалуйста. У меня не было даже формального предлога, чтобы уволить с волчьим билетом Фуэду. А иначе я делать этого не хотел, ведь в других заведениях на его фривольности точно закрыли бы глаза. Но после увольнения из Юэй с разгромным рекомендательным письмом, его путь в медицине и околомедицинской экспертизе будет окончен. Стул с грохотом перевернулся, а Кацуки вскочил на ноги. — Это был такой план? Да вы ебу дали! Какую цену пришлось заплатить Очако за ваш охуительную тактику! — Бакуго, тише, — сенсей подхватил студента под локоть, сдерживая. — Да блять, мне похуй! У нее сердце остановилось! Она жить не хотела! Это вы так героев готовите? — в глазах блондина блеснули непрошенные слезы, — она этого не заслужила! Да никто этого не заслужил! И в ту же секунду Незу встал на колени перед Ураракой и поклонился, ударившись лбом об пол. — Я не мог даже представить, что все зайдет так далеко. Я думал, что любую подобную ситуацию заметят и обрубят на корню. Прошу простить меня, Урарака-чан, Бакуго-кун абсолютно прав. Я просчитался. И вся вина лежит на мне. От всего безумия происходящего по спине Очако пробежали ледяные мурашки. Ей было больно смотреть на извиняющегося директора, на Кацуки, готового кого-нибудь убить, на Айзаву, смотрящего на нее с горестным видом, на испуганную Исцеляющую Девочку. И все это было из-за нее. Из-за ее слабости. Что какой-то мужик в халате смог влезть ей в голову и внушить то, что она никчемна, что ее тело бесполезно. Что она сама — отброс, второй сорт. Но именно она восприняла его идеи, она позволила им взять себя в оборот. Она уперлась, как последний баран, в эту идею и шла напролом. Плюс Ультра сыграло с ней злую шутку. Последние капли перетекли в трубку и медленно спустились, питая ослабленный организм девушки. Теперь от этой кристальной жидкости зависели ее жизнь и здоровье. Новая реальность пугала своей неопределенностью. С трудом выдохнув, Очако встретилась взглядом с Кацуки, после чего ее разумом вновь завладела бесстрастная холодная тьма.