Напарник

      Вечернее солнце окрасило снег в розовый, и сверкающие узкие тропки разре́зало длинными синими тенями сосен.       Кэйа заключил, что всё это отвратительно.       Он обнимал себя за плечи и периодически ежился. Пробовал уткнуться носом в свою пушистую накидку, только от дыхания она быстро стала сырой и холодной. Захотелось чихнуть. Но шуметь он не стал. Слишком тихим был тот вечер на Хребте. Будто все чудовища, привычные этому месту, сбежали или умерли. Ни разбойников, ни хиличурлов, ни тварей Бездны, никого. И, самое главное, никаких следов...       Грустные развалины, черневшие в вышине, растворились с приходом сумерек. Не стало видно практически ничего. Только огни агатов сверкали тут и там. Постоянно лезли в глаза.       — Столько вдохновения для поэтических строк... одно блаженство, — шипел он себе под нос, пробираясь к лагерю Альбедо.       Пока он шел, начал слышать то, что сперва спутал с тишиной.       Гора полнилась слабыми звуками. Они странным образом вторили друг другу, отражались эхом, перепутывались, и соединялись в один большой, ни на что не похожий гул, звучавший постоянно. Он был всегда одинаков, этот гул, и не надоедал — наоборот, было в нём что-то таинственное, удивительно привлекательное. Хотелось вслушиваться до бесконечности, пытаться различить в нём отдельные звуки.       Альберих смог уловить лишь крики галок. Их тонкие взвизги трудно было не узнать. Тут же, как бывает, когда в шумной толпе найдешь один знакомый голос, рыцарь начал яснее всего слышать именно эти птичьи голоса. Тогда его ещё не удивляло, что никаких галок на Хребте не было. Он и не мог этому удивиться. Потому что он этого не замечал.       Капитан шел тихо, охотничьим шагом. Под ногами хрустел снег, и этот звук, как понимал Кэйа, тоже впутывался в гул шумов, и кто-то, кто находился тогда где-то на Хребте, кто-то, кто так же, как и он, внимательно слушал, тот мог улавливать этот звук. Кто-то мог слышать.       Альберих остановился.       А снег не перестал хрустеть. Шаги звучали в том же ритме. Всё громче и громче.              Кэйа понял, что забыл, куда шел.       — Здравствуй.       Рыцарь на миг оцепенел, потом обернулся — и встретил холодный взгляд в упор.       — Альбедо...       — Не ожидал тебя здесь увидеть.       — Я тебя тоже, — проговорил Кэйа, сам себя не слыша. — Погоди, нет, я тебя искал! — мысли вернулись к нему, — Кли похитили.       Благовоспитанный, всегда спокойный, собранный, правильный Альбедо вдруг растерялся. Пару секунд он бессмысленно глядел перед собой. Помолчал. И спросил, наконец, очень серьёзно:       — Кто?       — Не знаю. Всё, что известно — её спрятали на Хребте.       — Или её провезли через Хребет, чтобы избавиться от преследования...       Алхимик, пока говорил, то ли потерял интерес, то ли ушёл в себя. На его лице не было ни одной эмоции.       — Это всё? — от его интонации Кэйа засомневался в смысле собственного существования.       — И её нужно найти!       — Я понял. Спасибо, — алхимик повернулся и пошел прочь.       — Пока не за что, — просто ответил Альберих, поравнявшись с ним.       Некоторое время шли молча. Альбедо старался увеличить дистанцию.       — Знаешь, ты не обязан мне помогать.       — Пожалуйста, не воображай, будто у тебя есть выбор, — посмеялся капитан.       Сворачивать на дороге было некуда и смотреть было не на что — тропинка шла по дну ущелья. Ущелье было рыцарю незнакомо, но раз уж Альбедо пришел отсюда... «Секунду... что?» — Кэйа вдруг заметил, что впереди снег был гладок и чист. Разве алхимик не должен был оставить следы?       — Ты по камням ходишь?       — Извини?       — Ходишь по скалам, чтобы не оставлять следов?       — Да, — алхимик сделал паузу. — Но не всегда. Будет полезно, если тот, кто украл девочку, узнает, что его ищут. Может, он начнёт действовать. Понимаешь? — Альбедо оглянулся через плечо.       — Отдаю должное — умно.       Тот улыбнулся, вскинул подбородок и туманно проговорил:       — Ну а чего ты хочешь, — он отвернулся, и взгляд его ускользнул от Альбериха.       Рыцарь вновь услышал крики галок. Посмотрел наверх, но ничего в темноте не различил. Кроме силуэтов сосновых верхушек.       Чтобы не слушать птиц, капитан следил за мерцанием агатов. Следил долго. Шли долго. Дрожь начинала схватывать плечи. И стало совсем темно. Рыцарь видел теперь только что-то белое и что-то черное. И заметил нечто красное — плавающую в воздухе алую пыль. Может, так издалека выглядели агаты?       На минуту галки стихли.       — Куда мы идём, светлая голова?       Кэйа не понял, к чему задал этот вопрос. Его спутник стоял на месте. Смотрел прямо на него. Непонятно стеклянным взглядом. Альбедо шепнул:       — Ты совсем идиот?       Они никуда не двигались. Оба стояли там же, где встретились. И вокруг алхимика не было никаких следов.       — Видел бы ты своё лицо, — ученый мрачно улыбнулся, и вдруг Кэйа понял, что Альбедо глядел не на него, а куда-то за его спину, будто...       Обернуться рыцарь не успел, —       Над самым ухом засвистел воздух, и что-то со страшной силы обожгло затылок.       Дальнейшие события от капитана ускользнули.