За двумя зайцами

POV Гнорн

Найти общий язык с ведуном оказалось не так уж сложно. Как все старики, он любил вспоминать былое и учить молодежь уму-разуму, так что мне удалось поймать его на слове и заставить учить всему, что он сам знает. Вот и рассказывал ведун, какие раньше были сильные альфы да красавицы волчицы. А еще он про ритуалы много говорил. И про лечение, про травы тоже. Я уже потом понял, почему: прежних омег их альфы быстро попрятали и никому не показывают. А я всех сам отпинал, в нору не прячусь, новое учу. Одно удовольствие мне рассказывать. А еще выяснилось, что, благодаря ритуалу, во мне проснулась крепко спящая ранее магия жизни. Видимо, маманька не просто так в приют сдала меня. Узнать бы еще, от кого родила, да не у кого спросить, сгинула она где-то. До эльфов мне, конечно, далеко, но вот настои и отвары в моем исполнении приобретали поистине волшебные свойства. Кстати! Нужно не забыть убить эльфа. Жизнь понемногу налаживалась, только остро не хватало выпивки и девок. Но ни то, ни другое мне уже не светит. Девок нет, а пить в таком окружении боюсь. А на горизонте тем временем маячил непонятный и оттого еще более страшный зверь по имени – ТЕЧКА. Ложиться под альф совсем не хотелось, потому я лихорадочно искал выход. Расспросив Озвина, выяснил, что настой, облегчающий состояние течной омеги, был, но рецепт изготовления знали только женщины: они всегда свято хранили верность избраннику, и, если такие дни приходились на время отсутствия ее альфы, женщина уходила из селения и переносила течку в одиночестве. Я спросил про мужчин–омег и выяснил, что раньше такие были редкостью несусветной. Да и недолюбливали их: считалось, что дети могут неправильными быть. Хотя фактов, подтверждающих такое мнение, не было. Хм… а теперь мы последняя надежда у оборотней. Вот так, а не судите! Да еще смутные воспоминания о ритуале не давали покоя. Что-то вспоминалось там такое важное, а что не помню. Озарение пришло внезапно. Голос! Голос зверя был женским! Я заметался по дому, пытаясь сообразить, чем это мне поможет. А вдруг это важно? Да что это я! Конечно, важно, а иначе и быть не может. Может, это убережет меня от внимания альф во время течки? И рожать не придется (мне все еще не хотелось). Брякнула миска, покатилась по полу, оставляя жидкий след от похлебки. Ведун подобрал ее и уставился на меня. Пока еще молча. Я сшиб горшок с геранью и печальный звон возвестил о его бесславной кончине. Уставший подбирать то и дело сбиваемые мной вещи Озвин схватил меня за руку. – Успокойся! Чего всполошился? – поймав мой взгляд, спросил он. Захлебываясь и давясь словами от переполнявших меня эмоций, я ему объяснил, в чем дело. На меня уставились с изумлением и изрядной долей недоверия. – Ты точно уверен, что голос был женским? – уточнил дедок. – Конечно, уверен, да ты и сам должен был слышать! – ответил я. – Ничего я не слышал, да и видел только очертания! Это меняет все! – теперь уже ведун метался по дому, опрокидывая горшки и судорожно заполняя котомку всяким хламом. – Старый дурак! Как же я сразу не догадался? Все ж на это указывало! – бурчал он, продолжая наводить бардак. Наткнувшись в какой-то момент на меня, он задал воистину каверзный вопрос: – Ты все еще здесь? Интересно, а где я должен быть? – Ты должен быть обут, одет и готов к выходу, у нас и так мало времени, две минуты на сборы! - отрезал ведун и полез зачем-то в подпол. Я думал, меня ожидает очередной забег, но по селению мы продвигались, на удивление степенно, раскланиваясь с приветствующими нас оборотнями. Галоп начался, как только мы скрылись из их поля зрения. Поляна, именуемая Храмом, встретила солнечными лучами и приветливым гомоном птиц. – Ложись! – указывая на алтарь, велел Озвин. – Ага, щаз-з-з! На второй ритуал я не подписывался! – Да не будет никакого ритуала, всего лишь обретешь память зверя! – Раздеваться нужно? – Нет, просто ляг на спину, закрой глаза и расслабься. Теперь почувствуй зверя! Да не представь себя зверем, придурок, а почувствуй его, оборачивайся обратно! Сменив ипостась, я пытался выполнить то, что требует от меня Озвин. Проще всего было расслабиться, а вот зверь сначала ускользал. Путем невероятных усилий, сопровождаемых едкими комментариями ведуна, мне удалось слиться со зверем. В сознании всплывали образы и понятия, кажется, знакомых с детства, но забытых знаний. Тело приобретало мышечную память, теперь я был уверен, что не запутаюсь в лапах. А еще мне казалось, что я всегда был оборотнем. И мать моя, и отец, и деды, и прадеды. Все новые знания удачно накладывались на мои собственные. Я лежал и пытался осмыслить происходящее, в какой-то момент пришла уверенность - теперь я справлюсь. Мне казалось, что прошло очень много времени – считай, целая жизнь, но судя по солнцу, прошло не больше часа. – Ну, что? Получилось? – приплясывая от нетерпения, нарисовался в поле зрения Озвин. – Рецепт знаешь? Логово где? – засыпал он меня вопросами, не давая времени ответить хотя бы на один. – Рецепт знаю! Только толку-то от него... настой готовится в течение месяца, а у меня нет этого времени! А логово недалеко, пошли. Логовом оказался довольно-таки просторный грот, видимо, здесь когда-то был выход подземной реки. Вход был узким и завален мусором. Гладкие, отполированные водой стены, сложенный из камней очаг, широкое ложе, покрытое шкурами, стол и три стула к нему, ларь для хранения продуктов, нехитрая утварь, в глубине сохранилось небольшое озеро, которое подпитывали родники. Давным-давно, еще в незапамятные времена, сюда уходили рожать волчицы. А потом, когда этот обычай перестали соблюдать, здесь пережидали течку замужние омеги. Теперь и мне пригодится. Сначала мы расчистили проход, потом принялись за уборку основного помещения. Шкуры пришлось сжечь, видимо их раньше регулярно обновляли. Но со времени последнего появления здесь женщины прошло уже много лет, следить было некому, вот они и истлели. Остальное же было сделано на века и потребовало только чистки и небольшого ремонта. В котомке ведуна оказалось множество полезных вещей, способных помочь в нашем нелегком деле. Мы скребли, мыли и перетащили горы мусора, пока солнце не опустилось совсем низко. К закату, окончательно вымотанные, но довольные, нарвав первой попавшейся под руку травы, мы вернулись в селение. Теперь у меня было тайное убежище. Стремительно летели дни, настойку я все-таки готовил, но по ускоренной версии, надеясь на свои способности. С каждым днем я становился все раздражительней. Альфы бесили настойчивостью и раздражали своей вонью. Озвин с улыбкой маньяка, потирая лапки и, кажется, даже повизгивая от удовольствия, наблюдал, как я им чищу морды и правлю загребущие конечности. Особенно его развлекало, как я воротил нос от подарков, пропитанных запахом дарителя. Заставить его поделиться причиной такого поведения не удалось ни угрозами, ни лестью, как только я начинал разговор, он прикидывался деревенским дурачком или находил ну очень срочные дела, требующие его непосредственного внимания. Вот и сейчас, стоило мне только рот открыть, как хлопнула дверь. Агр-р… противный дед, пор-рву к черту, опять удрал. Обустройство логова шло своим ходом, ведун поделился, чем мог, но шкур и припасов там все так же не было. От идеи поохотиться дед долго меня отговаривал, но под напором моих аргументов сдался, при условии, что я буду очень осторожен. Первая моя охота чуть не закончилась плачевно. Помогла мне тогда магия договора, буквально выдернув из-под копыт разъяренного животного. Озвин мне весь мозг выполоскал и заставил учиться на зайцах. Вторая попытка увенчалась успехом, у меня теперь было мясо и одна большая шкура. Правда, в тот день, до того момента, когда мы с ведуном начали разделывать тушу, меня не отпускало чувство, что за мной наблюдают, и я боялся, что мясо придется нести в селение, но все обошлось. На следующий день ближе к вечеру пришли сыновья старосты, причем с подарками. Впервые мне понравился запах - дорогой, выдержанный в дубовой бочке коньяк, шоколад и капелька лимона и все это на солнечном лугу со свежескошенной травой. Я поплыл, жадно втягивая воздух. Ощутимый тычок под ребра вернул в реальность и заставил обратить внимание на подношение: Как же мне хотелось взять эти великолепные шкуры, но, увы, нельзя. Я уже открыл рот, чтобы выпроводить гостей, но меня опередил Озвин. – Дар! Тиз! Как же вы старика радуете! – подлетел он сначала к одному, потом к другому, крепко их обнимая. – Такой шикарный подарок на старости лет! – старый лис даже слезу пустил. Тиз, видимо, хотел что-то сказать, но Дар наступил ему на ногу и выволок за порог. А шкуры остались.