Починить то, что ты сломал / Fixing What You Broke

      У Гермионы было… чувство.       В последнее время почти со всеми что-то было не так, и ей даже не хотелось позволять этому чувству внутри существовать. Но что-то происходило.       Он изменял ей?       Это не было непохоже на них — часто задерживаться на работе, но не так регулярно. Он постоянно избегал её вопросов о работе, не мог встретиться за обедом… Прошло две недели такого странного поведения, и она едва могла терпеть это и дальше.       Ей казалось, что она была не совсем подходящим для этого человеком. Гриффиндорские наклонности вынуждали её спросить прямо, тогда как рейвенкловские задатки говорили ей, что лучше сначала собрать больше информации.       Но не было никакой доступной для сбора информации. Он просто отдалился… Он пропал.       Она спросила об этом Гарри, которому стало так неуютно, что её инстинкты завопили во весь голос. Прищурившись, она увидела, как неловко он заёрзал при простом вопросе: «Ты заметил, как странно ведёт себя Малфой?».       С того фиаско с Чарли прошёл уже год, и жизнь медленно, но уверенно приходила в норму. Ну или, скорее, в новую норму.       Она немногое слышала о жизни Чарли в Румынии, но, опять же, она не спрашивала. Любопытство мучало её месяцами, но ей казалось нечестным вот так бередить старые раны. И по отношению к ней самой, и по отношению к Чарли, и уж точно — к Драко.       Гарри и Джинни поначалу чувствовали себя немного неловко в компании Малфоя, но Рон болтал без остановки, так и не осознав ситуацию. Он знал, что образовался какой-то любовный треугольник, но по большей части не понимал всей этой гнусной, подлой интрижки. Гермиона была рада, что он с Молли оставались в неведении.       И вот теперь, год спустя, она нервно вышагивала по комнате.       Снова и снова.       Её потрёпанные треники волочились по полу, а волосы были завязаны в неаккуратный пучок.       Ведь он уже изменял раньше. В конце концов, она была его любовницей, так что же могло остановить его от того, чтобы сделать это снова?       Эта мысль разозлила её до крайности. Ей казалось, что они были счастливы… Разве нет?       Конечно, они спорили из-за статей в воскресном Пророке за завтраком, и, возможно, она бросала полотенце на пол… Но было и счастье. Настоящее, старое доброе счастье.       Она остановилась как вкопанная, когда её посетила мысль о том, что он собирается бросить её.       Она бы расплакалась, если бы не была так чертовски раздражена.       После всего, через что они прошли?       О, ей хотелось свернуть ему шею.       Со скрипом распахнулась дверь, и вошёл Малфой, массируя напряжённую шею.       — Вот ты где! — взревела она, и его глаза расширились.       — Мне это только кажется, или все вокруг разучились здороваться?       — И где ты был? — требовательно спросила она, скрестив руки на груди и притопывая ногой.       Он мрачно усмехнулся.       — Ты же помнишь, что у меня есть работа, да, Грейнджер?       — О, конечно. Работа. Как ты говоришь… Вечно работа. Ну ладно, и кто она?       — Прошу прощения? — удивлённо переспросил он, изогнув бровь.       — Твоя шлюха, — выплюнула она.       Драко громко рассмеялся, запрокинув голову назад.       — Ты сошла с ума, Грейнджер. Честно.       Она схватила ближайший предмет и швырнула в него. К сожалению, это оказалась книга в твёрдом переплёте. Он отбил её у самого лица и подскочил, разъярённый.       — Тебе лучше подумать дважды, прежде чем ты обвинишь меня в чём-то ещё, Грейнджер.       — Ты изменяешь мне! — закричала она, не задумавшись ни на секунду.       — Я абсолютно точно тебе не изменяю, — ровно ответил он.       — Конечно, вот только почему-то в последнее время работа монополизировала все твои вечера. Уж не говоря о твоём изменчивом ужасном поведении. Ты избегаешь меня и я знаю, что Гарри знает. Ты бы видел его, — усмехнулась она. — Он прикрывает тебя, словно вы, ребята, с младенчества были лучшими друзьями! Словно он ни капли не предан мне. Не то чтобы ты знал хоть что-то о преданности. Изменщик!       Возможно, она зашла слишком далеко. Она даже не была до конца уверена, что он изменял… Знала только, что что-то происходило. В конце концов, у неё было чувство. Но каким-то образом её разум создал целую интрижку, и теперь всё закрутилось так сильно и быстро, что она не смогла бы взять воображение под контроль, даже если захотела бы.       — То есть ты просто предполагаешь, что я с кем-то сплю? Потому что я был немного занят? Ты не подумала о том, чтобы просто спросить меня? — повысив голос, ответил он.       — Ага, конечно. Ведь это бы помогло!       — Ты могла хотя бы попытаться. Вместо того, чтобы выдумывать всю эту чушь!       — Ладно, Драко, ты мне изменяешь?       — Нет.       — Видишь! — завопила она, взмахнув руками.       — Ох, какая же ты несносная, нелепая маленькая ведьма, — пробормотал он под нос и бросился в их комнату. Ту самую, которую они делили уже около полугода в её крошечной квартире. Той самой, от которой она умоляла не избавляться. Так что Драко перевёз свои красивые вещи к ней, и вот уже шесть месяцев они считали это место домом.       — Это ты несносный! И тебе лучше бы объясни…       — Хочешь знать, почему я немного отдалился в последние несколько недель? — Он снова появился в гостиной, лукаво блеснув глазами. Его губы дёрнулись в улыбке, и это расстроило её ещё сильнее — она даже серьёзно подумала о том, чтобы бросить в него ещё одну книгу. — Потому — и если бы ты потерпела ещё два дня, ты бы узнала — что тот грандиозный показной ужин в честь твоего дня рождения, на котором я настаивал, был просто способом окружить тебя друзьями и семьёй. Чтобы там я мог сказать тебе, как безумно в тебя влюблён, даже когда ты доводишь себя до такого состояния. Затем я бы сказал тебе, что никогда не был так счастлив, как сейчас в этой крошечной квартирке с твоим вонючим котом и мокрыми полотенцами на полу ванной. Я бы сказал тебе, как бы хотел найти тебя раньше и любить тебя дольше, и что я не хочу и дня провести без тебя. Я бы сказал тебе, что мне жаль, что в последнее время я так отдалился, но мне хотелось сделать этот большой, огромный, грандиозный жест, чтобы показать, как много ты для меня значишь, и я ужасно боялся что-то упустить или уронить кольцо. — Он поднял руки, в которых держал резную деревянную коробочку, и Гермиона ахнула. — Это кольцо, то самое, которое я планировал надеть на твой обвиняющий пальчик и попросить тебя стать моей женой.       Он открыл коробочку, и у Гермионы отвисла челюсть.       Она бы не смогла выбрать более красивое кольцо, даже если бы попыталась. Тонкий ободок из розового золота украшал огромный рубин в окружении маленьких бриллиантов.       — Драко Малфой… Что сейчас происходит?       — Ну, судя по всему, я делаю тебе предложение, пока ты скандалишь со мной, одетая в пижаму. Потому что мы просто не можем хоть раз сделать что-нибудь нормально. Так что?       — Так что что? Скажи это снова, — потребовала она, не желая верить в то, что услышала. — И на этот раз без описаний того, как я тебя раздражаю и моего обвиняющего пальца.       Драко улыбнулся, и она могла поклясться, что в уголках его глаз блеснули слёзы, когда он опустился перед ней на одно колено.       — Гермиона Грейнджер, ты выйдешь за меня? — серьёзно спросил он.       — Конечно, придурок! — закричала она в ответ.       Засмеявшись, она запрыгнула на него и чуть не повалила вниз, но он вовремя успел опереться рукой о пол. Она целовала его куда придётся — в щёки, губы, лоб, глаза, снова и снова — и он рассмеялся и опрокинул её на спину на мягкий ковёр около журнального столика.       Он удерживал себя на весу, оперевшись руками о пол по обе стороны от неё, и она притянула его ближе, чтобы осыпать новыми поцелуями.       — Значит ли это, что ты и правда мне не изменяешь? — Она приостановила своё нападение, чтобы удостовериться.       — Мерлин, Грейнджер… Да. Хорошо? Да, ты можешь официально вычеркнуть пункт «у Драко роман» из списка вещей, из-за которых переживаешь. Ты — моя ведьма на всю жизнь, судя по всему.       — О, как мне повезло! — захихикала она, и Драко надел кольцо на её обвиняющий пальчик.

***

      С бешено колотящимся сердцем Гермиона уставилась на крошечные карманные часы.       Она очень, очень давно его не видела.       Отчасти она чувствовала себя обязанной присутствовать на этом событии, но не решалась признаться даже самой себе, что ей хотелось там быть.       Драко отклонил приглашение: и официальное, как спонсор румынского заповедника, и личное, как жених Гермионы.       Часы слегка засветились, и Гермиона на мгновение заколебалась, прежде чем коснулась их кончиками пальцев. Магия словно подцепила её крюком за пупок, и она моментально исчезла.       Прибыв на площадку сразу за куполом защитных чар, она почувствовала потрескивание магии и сделала пару шагов туда, где всё началось.       Открывшийся вид потряс её. Заповедник заполонили толпы людей — их было намного больше, чем она ожидала. От столба к столбу тянулись транспаранты из яркой цветной бумаги, а у задней стены расположилась сцена.       Взяв предложенный официантом фужер с шампанским, она направилась к ближайшему вольеру. Медленно потягивая напиток, она прогуливалась между зонами обитания драконов и мысленно возвращалась к тому времени, когда была здесь в последний раз. Когда она была полна сомнений в себе и душевной боли.       Что-то изменилось, что-то осталось прежним.       Приблизившись к самому большому из загонов, она погладила невысокую каменную стену. В дальнем конце высилась большая пещера, в глубине которой она различила переливающуюся чешую своего любимого дракона. Её глаза заблестели от взгляда на неё.       — Привет, незнакомка, — раздался знакомый тёплый голос. Её сердце снова забилось быстрее, и, обернувшись, она резко втянула воздух.       — Чарли, — улыбнулась она и непринуждённо его обняла.       — И откуда я знал, что ты окажешься здесь? — Он улыбнулся ей кривой улыбкой, которую она так любила когда-то, и открыл дверь в загон, пропуская её вперёд.       — Ты уверен, что это нормально? — прошептала она.       — О, думаю, у нас будет больше проблем, если ты не поздороваешься. Энни расстроится.       — Ой, сомневаюсь, что она меня помнит, — залившись румянцем, ответила Гермиона, пока они шли к пещере. — Как поживаешь? — спросила она, покраснев ещё чуть сильнее.       — Прекрасно поживаю, на самом деле. Уже давно не чувствовал себя таким живым. Я всё ещё бываю в Лондоне — живу то тут, то там, помогаю с их заповедником на первых порах, но в основном я здесь. А здесь не такое уж плохое место, не так ли, Энни? — позвал он, и прекрасные, похожие на драгоценные камни глаза открылись, устремив взгляд на Гермиону.       Возбуждённо дёрнулся хвост, и Гермиона улыбнулась. Протянув руку к морде гигантского дракона, она почувствовала, как Энни слегка о неё потёрлась.       — Как она?       — Великолепно, — улыбнулся он своему дракону. — Она будет счастлива и благоустроена до конца своих дней. Пожалуйста, поблагодари Малфоя от меня. Я знаю, что заповедник наградил его какой-то дурацкой наградой за щедрость… Но я хочу, чтобы он знал, что лично я ему благодарен. Он спас мою девочку.       Гермиона переступила с ноги на ногу, почувствовав дискомфорт, хотя Чарли был абсолютно вежлив.       — Слышал, что тебя можно поздравить, — добавил он с неловкой улыбкой, переведя взгляд на её левую руку.       Она инстинктивно, почти в защитном жесте накрыла её правой.       — Спасибо, — так же неловко улыбнулась она.       — Я счастлив за тебя, Гермиона. — Его взгляд был ясным, и она видела, что он говорил искренне. — Так что, он не смог приехать?       — Нет, подумал, что может отвлечь меня от того, что я должна сделать, и не хотел мешать.       — Оу, должно быть, у него это впервые. — Она недоуменно на него взглянула. — Не мешать, — засмеялся он.       — Возможно, тут ты прав… — хихикнула она и повернулась обратно к выходу. — Я была рада тебя увидеть, Энни.       Энни ещё раз ткнулась в её руку и медленно моргнула.       Чарли проводил её наружу, и они заговорили о заповеднике и работе, которая была проделана за последние месяцы.       — Я хочу кое с кем тебя познакомить, — просиял Чарли, и Гермиона проследила за его взглядом. — Это Оливия.       К Чарли прильнула красивая невысокая женщина с тёмной кожей, посмотревшая на него с восхищением и благоговением.       При виде этой картины сердце Гермионы сжалось.       — Здравствуй, очень рада знакомству, — улыбнулась им Гермиона.       Её сердце болело не так, как если бы она увидела кого-то в объятиях Драко. Она была невероятно счастлива за него.       — Привет. — Яркая улыбка Оливии чуть не лишила Гермиону дара речи.       — Как вы познакомились?       — Вообще-то, Оливия — тоже драконовод. Её перевели сюда, когда Дэвидсон получил повышение и уехал в Лондон. Она, может, и маленькая, но чертовски хорошо летает на драконах и может контролировать их наравне с лучшими из нас.       — Ой, хватит! — Она игриво хлопнула его по груди и добавила с сильным шотландским акцентом: — Я и сама могу о себе рассказать. Чарли слишком приукрашивает.       — Ни капли не приукрашиваю, — улыбнулся он, посмотрев на неё сверху вниз.       — Что ж, я знаю, что вы оба сегодня очень заняты… Я прибыла только на выпуск. Не могу поверить, что тут столько народа! Оставлю вас заниматься делами!       — Я подумал, может, ты захочешь помочь? Ты могла бы выпустить Джин!       Гермиона побледнела.       — Оу, уверена, что я недостаточно квалифицирована для этого.       — Глупости, — уверенно фыркнула Оливия. Гермиона же уверенностью не могла похвастать. — Это простое отпирающее заклинание. Трое волшебников произносят его одновременно, и дракон окажется на воле. Возможно, Чарли заплачет…       — Эй!       — Что? Ты всегда плачешь, — подтолкнула его локтем Оливия. __________       Гермиона всегда чувствовала себя неуютно, находясь на сцене. Когда замерцали вспышки фотоаппаратов и перед ними выгнули шеи трое драконов-подростков, она не могла не ощутить всплеск тревоги.       — Готовы?! — закричала Оливия.       Ухмыльнувшись, кивнул Чарли, и Гермиона, несмотря на лёгкую панику, повторила за ним.       Чешуя Джин, которая когда-то отливала красивым оттенком лаванды, потемнела, приобретя неглубокий, насыщенный сливовый цвет, но на солнце переливалась прежним лавандовым. Чарли напомнил Гермионе, что она была альфой в этой троице, и, когда Гермиона направила палочку на замок на задней лапе Джин, её крылья величественно расправились.       Размах её крыльев был больше, чем у братьев, и Гермиона сделала отрезвляющий шаг назад, когда двое драконов с визгом пронеслись над толпой аплодирующих людей.       Джин поднялась на задние лапы и взмыла в небо; порыв воздуха растрепал волосы Гермионы.       Она в жизни не видела более волшебного момента… А, справедливости ради, таких моментов было немало.       Братья присоединились к Джин, сделав несколько ленивых кругов над толпой, и полетели к горизонту в ярких лучах только начавшего опускаться солнца.       Гермиона и не подозревала, что ей нужно завершение. Завершение с Румынией… С Чарли. Она думала, что всё было улажено в палате неотложной помощи в Мунго месяцы назад.       Но здесь, увидев, как однажды спасённые ими драконы покидают гнездо, она почувствовала умиротворение.       Она посмотрела на него, и он, хоть поначалу и смотрел на Оливию, должно быть, почувствовал её взгляд. Взглянув на неё, он понимающе ей улыбнулся. Он тоже это чувствовал. Это принятие между ними.       Не то чтобы ей был нужен этот момент, чтобы двигаться дальше. Нет… это было не то. Это было большим, и её затопило волной облегчения. Она так часто задумывалась, чувствовал ли Чарли то же, что и она после Картахены. Не разрушила ли она в нём что-то, выбрав другого.       Но теперь, увидев, как он счастлив… Она знала, что отпустить его было правильным решением. Возможно, он принял бы эту работу в Лондоне, чтобы быть рядом с ней, сидел бы за столом и говорил о людях, которые занимаются тем, что мечтал делать он. Он бы посещал светские вечеринки как её плюс один или как начальник отдела, возможно, купил бы несколько комплектов парадных мантий, которые заставляли бы его задыхаться.       Нет, Чарли Уизли был таким же, как эти тройняшки. Он был создан для дикой природы. Она ошибалась, даже думая о том, чтобы посадить его в клетку.       Так что она обняла его, его красивую девушку и снова отпустила. На этот раз без усилий.

***

      — Мэнор очень красивый и величественный, и, уверена, расти здесь было чудесно…       — Мы не можем продолжать жить в этой квартире, Грейнджер. Тут тесно даже нам двоим… Что будет, если после свадьбы решит появиться маленький наследник Малфоев?       Драко подошёл и обняв её за талию, прижав ладони к её животу, и она сильно ткнула его локтем под рёбра.       — Думаю, что нам не придётся беспокоиться об этом ещё очень, очень долго, — хмыкнула она, и он изобразил тяжёлую травму.       — Может, ты хотя бы сходишь со мной посмотреть? Возможно, я согласен пойти на компромисс…       — Какой компромисс?       — Что если мы купим дом, в который переедем после свадьбы? — невинно спросил он, потеревшись носом о её шею. Он пытался принудить её согласиться.       — Она через четыре месяца! Не очень-то это компромиссный компромисс…       Он передвинул руки с её талии на бёдра, крепко их сжав и прижав её ближе к паху так, чтобы она почувствовала каждый его дюйм.       — Нет никакого вреда в том, чтобы просто посмотреть, Грейнджер.       Длинные пальцы уже расстегнули пуговицу её штанов и стягивали их вниз.       Она прикусила губу, улыбнувшись, и откинулась на его грудь, позволяя его губам спуститься по её шее и осыпать поцелуями покрытые веснушками плечи.       — Что-то я не очень убеждена…       — Наверняка я могу сделать что-то, чтобы убедить тебя.       Его руки погрузились в трусики, и она ахнула, когда он нашёл её центр, но не вошёл. Он едва накрыл ладонью её промежность, намочив пальцы в смазке.       — Драко… Это принуждение.       — Тшш, это переговоры.       — Мне следует беспокоиться о твоих способах ведения переговоров на работе? — Она смерила его взглядом через плечо, и он рассмеялся.       — Да ладно, пожалуйста, — на этом слове он погрузил в неё один палец, и она застонала, — ты можешь просто сходить со мной посмотреть на дом?       — Я согласна на компромисс… — выдохнула она. — Ты хорошо поработаешь в спальне, и тогда я об этом подумаю…       — Согласен.       Он быстро её развернул и опустился на колени, перекидывая её через плечо, словно какой-то дикарь, и она, взвизгнув, рассмеялась.       — Драко Малфой! — закричала она и шлёпнула его по заднице. — Немедленно опусти меня на пол!       — Ничего не могу поделать, Грейнджер! Меня ждут очень серьёзные переговоры, и я не могу тратить время зря!       Она захихикала, когда он игриво бросил её на кровать и навис сверху. __________       Гермиона скорчила гримасу.       Но на самом деле она была неискренней. Просто так проявлялось её упрямство.       Дом был очень красивым. Ярким и полным света, льющегося из огромных окон. Столешницы кухонных тумб были из сверкающего серого гранита, а все ручки блестели так, словно их кто-то тщательно отполировал.       Главная спальня была большой, но не настолько, чтобы выглядеть нелепой, а в ванной комнате стояла огромная ванна на когтистых ножках и душевая кабина с одним из тех смесителей, которые словно проливают на вас дождь с потолка.       На втором этаже было ещё три комнаты — каждая наполнена светом и пространством.       И Гермиона теребила своё помолвочное кольцо, представляя детскую кроватку у одной стены с волшебной каруселью из игрушек сверху.       Внутри агукающий светловолосый младенец.       Она молча ходила из комнаты в комнату, проводя пальцами по окрашенным стенам. Драко, несмотря на свою прежнюю бесцеремонность, хранил молчание.       Он засунул руки в карманы, нахмурив брови и поджав губы.       Когда они спустились обратно в холл, она повернулась к нему со слезами на глазах.       — Грейнджер, скажи что-нибудь, — тихо попросил он. Он нервничал.       — Мне очень нравится, — немного помолчав, просто ответила она.       Его взгляд, скользивший по полам, которые, как он был уверен, ему не доведётся больше увидеть, взволнованно переместился на неё.       — Правда?!       — Правда… — усмехнулась она, разворачиваясь.       — Великолепно, потому что я уже его купил, — быстро признался он.       — Драко! — яростно взревела она; от такой резкой смены настроения её слегка замутило.       — Я знаю, но я был уверен, что ты его полюбишь. Были и другие желающие, так что пришлось действовать быстро… — покраснел он.       — А если бы он мне не понравился? — обвинительно спросила она, прищурившись.       — Я бы продал его по более высокой цене, — пожал плечами он и нервно обнял её. — Ты злишься на меня?       — Я всегда на тебя злюсь… — Она снова скорчила гримасу. — Но… Мне и правда нравится этот дом… __________       Джинни застегнула молнию на её платье, и Гермиона глубоко вздохнула.       Она несколько недель его не примеряла и была рада, что оно идеально на ней сидело. Обернувшись, она, возможно впервые, почувствовала себя обворожительно прекрасной.       Визажист с такой тщательностью и мастерством наложил макияж, что она, всё ещё выглядевшая по-прежнему, в то же время казалось безупречной. Карие глаза обрамляли густые длинные ресницы, щёки окрашивал лёгкий румянец. Губы были идеального нюдового оттенка, оттеняющего кожу, которая просто сияла.       Её локоны свернули в аккуратный узел у основания шеи; несколько кудряшек творчески выбивались из причёски, щекоча скулы. Образ завершало бриллиантовое украшение, подаренное ей Нарциссой, безупречно лежащее на волосах, и длинная фата, спускающаяся по спине.       Её платье было самой красивой вещью, которую она когда-либо надевала.       Лиф из тонкого кружева удерживали тонкие бретели. Спина была полностью открыта, обнажая изящную линию позвоночника, а от талии тюль и шёлк распускались в широкую юбку: её тоже покрывало кружево, стекающее вниз и исчезающее примерно на половине пути.       — Ты — самая красивая невеста из всех, что я видела, — сказала Джинни, сжав её плечи.       — Не могу поверить, что это на самом деле происходит…       — Ты счастлива?       — Это странно… Мне кажется, что я не могу быть более счастлива, чем сейчас, но я знаю, что через час это счастье будет казаться лишь малой частью. Всё станет намного лучше, но мой разум не может воспринять такое количество счастья. Кажется, я никогда не говорила большей глупости.       Хихикнув, Джинни опустила голову на плечо подруги.       — Возможно… Но у меня кое-что для тебя есть!       — Джин, мне ничего не нужно…       — Это не от меня, — ухмыльнулась она, и Гермиона просветлела.       Джинни вытащила большую квадратную коробку, обтянутую бархатом, к крышке которой был прикреплён кремового цвета конверт, подписанный знакомым почерком.       Моей невесте в день нашей свадьбы.       Я слишком долго пялился на этот пергамент, пытаясь придумать, как рассказать тебе о том, что ты для меня значишь, и при этом не показаться слащавым или банальным.       Не думаю, что способ есть… Но, как и намеревался, я сохранил все романтические сопли для клятвы.       Знай, что я люблю тебя бесконечно и безусловно.       Не могу дождаться нашей встречи.       Я буду красавчиком у алтаря.       Твой, ДМ       P.S. И нет, я не имею в виду Блейза.       Гермиона тихо рассмеялась, открыла красивую коробку и ахнула, увидев прекрасный набор украшений. Там лежали серьги-капельки с крупными бриллиантами. Она не знала, какого они были размера, поскольку эти вещи никогда не имели для неё большого значения… Но она предположила, что в камнях было около двух или трёх каратов.       Их идеально дополняло ожерелье: большой центральный камень словно вытекал из меньшей капли, окружённый крошечными бриллиантами, которые, казалось, только заставляли больший камень казаться… ну, больше.       Она улыбнулась и легко их коснулась. Кроме помолвочного кольца, она в жизни не обладала ничем столь экстравагантным.       Она часто терзалась мыслью о богатстве.       Она не думала, что была большой поклонницей состоятельности. Деньги делали детей испорченными, и люди получали от них лишь ложное чувство превосходства. Однако, она собиралась выйти замуж за обладателя крупного состояния, и её чувство вины по этому поводу лишь слегка затенялось любовью к жениху.       Это было важным фактом, из-за которого она настаивала на том, чтобы они не переезжали в Мэнор. Они всё ещё жили в их квартирке — той самой, в которую он переехал в прошлом году. Ей нравился дом, который Драко для них купил, и, хоть они и планировали туда переехать, время пока не пришло. Она не была готова попрощаться с местом, где всё началось…       — Миона? Ты готова? — спросил от двери Гарри, одетый в безупречную мантию. Она попросила его проводить её к алтарю вместо отца, и он согласился со слезами на глазах.       Быстро надев новые украшения, она глубоко вздохнула и бросила взгляд в зеркало.       — Готова, — ухмыльнулась она своему лучшему другу. __________       — Драко, я помню, как однажды сказала тебе, что не верю в родственные души. Я никогда не забуду твоей реакции. Ты был шокирован и немного уязвлён тем, что я не считала, что мы, несмотря на все наши трудности и несовершенства, предназначены друг для друга. Но со временем твоя любовь заставила меня поверить.       Когда я оглядываюсь на безумное путешествие, в которое нас завели наши раздельные жизни, на то, как они сплетались и расходились… Как я могла не поверить? Вселенная словно задумала привести нас к этому моменту… Как я могла не поверить, что мы двое были предназначены друг другу на космическом уровне?       Я клянусь тебе, моя родственная душа, быть твоей возлюбленной, соратницей и подругой.       Твоим партнёром в воспитании детей.       Твоей союзницей в конфликтах.       Твоей величайшей поклонницей и самой суровой соперницей.       Твоим товарищем в приключениях.       Твоим утешением в разочарованиях.       Твоей сообщницей в шалостях.       Отныне и до конца наших дней. __________       — Грейнджер, ты знаешь меня лучше всех в этом мире и всё равно почему-то любишь меня. Ты — мой лучший друг и настоящая любовь. Какая-то часть меня до сих пор не верит, что я женюсь на тебе. Я, Драко Малфой, отныне могу называть тебя своей.       Откуда на меня свалилась такая удача? Быть тем, кто любит тебя.       Я смотрю на эти клятвы не как на обещания, а как на привилегии: я могу смеяться с тобой и плакать, заботиться о тебе и делиться с тобой. Я могу бежать с тобой и идти, строить и жить. Я могу любить тебя и спорить с тобой.       Самый счастливый парень на всей планете. __________       Они решили устроить камерную свадьбу. На церемонии могло присутствовать меньше пятидесяти людей — или с лёгкостью больше четырёх сотен.       Так что в глубине садов Малфой Мэнора под чудесной аркой, увитой плющом с гигантскими белыми цветами, собрались только самые близкие.       Церемония прошла на открытом воздухе, и они танцевали под светом мерцающих огоньков в окружении самых любимых людей.       Драко удивил её, спев дуэтом с вокалистом приглашённой группы, у него оказался глубокий грудной голос — не очень хороший, но и определённо не плохой.       — Драко Малфой, я и не знала, что ты поёшь…       — Обычно нет, — он закружил её в танце, — только когда я абсолютно счастлив. Что случается довольно редко.       Улыбнувшись, она подняла взгляд на своего мужа: его глаза мерцали, на бледных губах играла лёгкая усмешка.       — Я люблю тебя, — пылко произнесла она.       — Я тоже люблю тебя, Малфой, — он усмехнулся шире.       Она прищурилась.       — Грейнджер-Малфой. Я думала, мы всё решили.       — Мы ничего не решали, — он бросил на неё игривый взгляд.       — Ты прав. Я сказала это из вежливости. Я решила, — ухмыльнулась она. — Ты просто хотел, чтобы я изменила фамилию для того, чтобы ты мог вслух говорить о том, как сильно себя любишь, а все остальные думали, что ты говоришь обо мне…       — Неплохая идея… — пожал плечами Драко. — Может, передумаешь?       Она хихикнула и шлёпнула его по груди.       — Придурок. __________       Их медовый месяц длился уже три недели.       Гермиона настаивала на том, чтобы уехать максимум на неделю, но когда Драко между делом затронул это в разговоре не только с министром магии, но и с её боссом… Ну… Они практически настояли, чтобы она взяла месячный отпуск.       Весь последний год она усердно трудилась, и все её проекты были близки к завершению. С самого начала работы она не брала и дня отдыха, и взять время на восстановление было правильным решением.       Гермионе хотелось содрать с него кожу живьём, но вместо этого она милостиво дала согласие.       Ей воистину было это нужно…       Первые две недели они провели, путешествуя по Европе: Драко показывал ей все места Волшебного мира, которые она ещё не посетила, а Гермиона провела ему экскурсии по Лувру и Биг-Бену, Парфенону и Колизею.       Он восторженно слушал, как она рассказывала ему об этих аспектах древнейшей истории маглов, и задавал продуманные вопросы. Это напомнило ей о времени, когда она только узнала о волшебном мире и смотрела на всё свежим взглядом.       Прошлую неделю они провели на островах Средиземноморья. Они арендовали виллу на скале; ветер с океана задувал в открытые окна и двери, придавая воздуху отчётливый аромат соли и свежести.       Она стояла у раковины и рассматривала себя в зеркале: свободный шёлковый халат, убранные в неряшливый узел волосы, а кожа выглядит лучше, чем когда-либо, с выделявшимися на фоне загара веснушками.       В руках она держала небольшой фиал с противозачаточным зельем, перекатывая его между пальцев.       Снова.       И снова.       Она принимала его каждый день на протяжении нескольких лет. Каждое утро перед тем, как почистить зубы, она выпивала мерзко-сладкое зелье.       Но сегодня… Сегодня она остановилась, чтобы подумать.       Она не была уверена, чем сегодняшний день отличался от предыдущих… Но он совершенно точно отличался. Наверное, он отличался тем, что сегодня она не была уверена, что хотела принять его.       Она почувствовала, как муж обнял её за талию и зарылся лицом в ложбинку между её шеей и плечом.       — Что ты с ним делаешь? Что-то не так? — нахмурился он и опустил на её плечо подбородок.       — Нет, — быстро ответила она. — Может быть…       Она не могла оторвать взгляд от безобидного фиала.       — Что такое? Оно испорчено?       — Нет… Я просто… Я не уверена, что хочу его выпить… — призналась она.       — Не хочешь? То есть… совсем перестать его принимать?       Для неё не было секретом, что Драко хотел завести семью. Если честно, она была даже поражена его пылом. Она объясняла это тем, что ему не нужно проводить девять месяцев беременным только для того, чтобы произвести на свет крошечного человечка, а после этого принести в жертву свою карьеру.       Она твёрдо решила, что хочет подождать как минимум два года после свадьбы. Ей будет двадцать пять, и по меркам большинства она всё ещё была бы довольно молода для создания семьи…       Но вот она здесь, двадцатитрёхлетняя, серьёзно размышляющая о том, чтобы вылить зелье в раковину.       — Ну… Не навсегда, — задумчиво протянула она. — Полагаю, что в промежутке между детьми я снова буду его пить.       — Грейнджер… — Драко не смог удержать нотки надежды в голосе, и она улыбнулась.       Аккуратно откупорив фиал, она поднесла его к губам. Замерла, усмехнулась и наклонила пузырёк над раковиной, наблюдая, как голубовато-зелёная жидкость стекает в водосток.       — Это означает то, что я думаю это означает? — Его хватка на её талии усилилась, и она хихикнула, когда он развернул её, чтобы оценить выражение её лица.       — Полагаю да, — пожала плечами она, игриво улыбнувшись.       Он легко её поднял и отнёс к их временному супружескому ложу. Аккуратно опустил на кровать и накрыл её тело своим. __________       — С Днём Святого Валентина, любимая, — Драко ухмылялся ей, сидя напротив неё за небольшим столиком в новом шикарном ресторане в Лондоне.       — С Днём Святого Валентина, — ярко улыбнулась она в ответ.       — Я знаю, ты говорила, что не хочешь подарков…       — У меня тоже кое-что для тебя есть! — взволнованно выпалила она.       — Правда? Это же было твоё правило, — недоумённо посмотрел на неё он.       — Я не смогла устоять… — покраснела она.       — Ладно, сначала открой мой. — Он достал длинную узкую коробочку для украшений, и она игриво закатила глаза, прежде чем открыть её.       На длинной, тонкой, едва видимой цепочке висела руна из розового золота. Это был далеко не самый экстравагантный из его подарков, но самый потрясающий в своей простоте.       — Эта руна означает… Ох, Мерлин, вынуждаешь меня думать в такой момент…       — Обещание, — сглотнув, ответил он. — Я знаю, что эти последние шесть месяцев в попытках завести ребёнка иногда действуют тебе на нервы… И когда мы потеряли… Ну, я думал о руне плодородия… Но это, наверное, немного перебор. Так что… Это просто обещание от меня — быть рядом с тобой, не смотря ни на что. На случай, если тебе нужно было дополнительное подтверждение. Даже если мы останемся вдвоём до конца наших дней, споря ни о чём, я буду загибать уголки страниц, а ты кидать полотенца на пол. У нас будет прекрасная жизнь…       — Ладно, моя очередь! — практически выкрикнула она, прерывая его милую речь.       Он слегка подпрыгнул от удивления и широко раскрыл глаза.       — Хорошо…       Она толкнула в его сторону маленькую, размером с футляр для кольца, коробочку и заёрзала, широко ухмыляясь.       Он не сводил с Гермионы нервного подозрительного взгляда, открывая подарок, и хмурился.       У него в руке была маленькая розовая соска.       Наступил долгий момент тишины, пока он пялился на, казалось бы, невинный кусок пластика и резины.       — Грейнджер… — произнёс он, и его голос сорвался в конце.       — Срок больше, чем в прошлый раз, — сказала она, нервно прикусив губу. — Я каждый день накладываю чары, и с каждым днём они светятся всё ярче… — несвязно пролепетала она.       — Грейнджер…       — Во вторник я отправлюсь на приём к целителю! Ещё рано, но я хотела сначала рассказать тебе… Мы сможем услышать сердцебиение…       Драко сорвался с места прежде, чем она успела это понять, отодвинул её стул от столика и опустился перед ней на колени, опустив ладони на её плоский живот, не сводя с неё наполнившихся слезами глаз.       — Я уже говорил, что люблю тебя? — выдохнул он.       — В последние несколько минут — нет, — засмеялась она и обняла его за шею.       — Я люблю тебя, — прошептал он ей в волосы. __________       И вот она, весом ровно восемь фунтов и двадцать один дюйм ростом. Её кожа была такой розовой, а глаза были похожи на переливающийся красивыми отблесками металл.       Её светлые волосики были едва заметны, а милый розовый ротик приоткрыт во сне.       Драко разгуливал без рубашки, её кожа прижата к его, а между ними болталось лёгкое одеяльце.       Каждый раз, когда она хныкала или агукала, он убаюкивал её и укачивал.       Гермиона полулежала на больничной кровати, не сводя влюблённых глаз с них обоих.       Драко был уверен, что у них будет мальчик, так что в каком-то смысле Гермиона просто с этим смирилась.       В его словах был смысл… За последние десятилетия у Малфоев не было ни одной наследницы.       Но опять же, не было ни одной маглорождённой ведьмы, которая дала бы жизнь ребёнку Малфоев.       Боги, она была красавицей.       Раздался тихонький стук костяшек по двери, и она открылась, показав бабушку и дедушку Малфой.       Выражение лица Люциуса было привычно холодным, хотя Гермиона и не ожидала ничего другого. Вслед за ним в комнату вкатили Нарциссу на кресле.       Они нашли несколько магических средств, замедливших прогрессирование её болезни. Это не было лекарством в долгосрочной перспективе, отнюдь. Но то, что когда-то было всего несколькими годами… Кажется, растянулось на более долгий срок. Она по-прежнему страдала от тремора, но ей был дарован шанс, который они не смели воспринимать как должное.       — Мама, — улыбнулся Драко. — Как и было обещано, я женился и оплодотворил Грейнджер при первой же возможности. И в связи с этим фактом, позволь представить тебе мисс Офелию Нарциссу Грейнджер-Малфой.       Произнеся её имя, он страдальчески вздохнул, и Гермиона бросила на него недовольный взгляд.       Нарцисса поморщилась.       — Довольно сложнопроизносимо… Хотя и невероятно мило с вашей стороны, но вы не думали убрать меня из её имени? Ох, она прекрасна.       Никогда ещё руки Нарциссы не были так сильны, как в момент, когда она держала свою внучку, не сводя с неё взгляда и радостно улыбаясь.       Гермиона посмотрела на единственных бабушку и дедушку, которых будет знать её дочь, и улыбнулась. Каким-то образом, в более… экстремальном варианте, старшие Малфои напоминали ей Драко и её саму.       Люциус был немного раздражительным и трудно управляемым, но в руках Нарциссы он становился лапушкой.       Гермиона попыталась выпрямиться на больничной койке и почувствовала, как подводят мышцы. Драко тут же бросился к ней, помогая устроиться поудобнее, и Нарцисса не стала упускать шанс.       — Люц, возьми ребёнка, пожалуйста. Мои руки…       Широко раскрытые глаза Люциуса ничего не упустили, когда он подхватил младенца, и его рот сложился в твёрдую линию, стоило Офелии очутиться на сгибе его локтя.       Он нахмурился, и морщины вокруг его губ обозначились резче, когда он уставился на свою полукровную внучку.       Как только Гермиона устроилась, Драко поспешил к отцу.       — Давай я заберу её…       — Вообще-то, всё в порядке. — Лицо Люциуса просветлело. — Думаю, я ей понравился.       Люциус вознаградил любопытство Гермионы, когда крошечный младенец заснул в его руках. Он прошёл к кожаному креслу у окна и внимательно посмотрел на девочку.       — Ну, она же ребёнок… — подколола Гермиона. — У неё ещё не выработался вкус.       Люциус метнул на неё гневный взгляд, но, встретившись с игривыми глазами членов своей семьи, кажется, разрушил небольшую внутреннюю стену. Он почти… улыбнулся. __________       Офелия свернулась калачиком под боком у Люциуса. Глаза прикрывали платиновые кудри.       Драко не мог ни на кого смотреть; сжав челюсть, он не сводил взгляда с гроба перед собой.       Обняв себя за внушительный живот, Гермиона опустила голову ему на плечо и обвила его руку своей.       Он не обращал на неё внимания, как и на всех остальных. Но она знала, что это было нормально.       Нарцисса умерла.       Она видела свою внучку. Видела, как счастливо на протяжении четырёх лет жили в браке Драко и Гермиона.       Она скончалась мирно, и, хоть никто и не мог такого желать… Она избавилась от боли.       Драко не мог представить себе мир, в котором не существовала Нарцисса Малфой, и уже очень долго пялился в пустоту.       Всё то, что он сделал для спасения матери… Больше не было никаких вариантов, и ему оставалось только сидеть у её постели, пока она угасала. __________       Офелия задула свечки на своём маленьком, но роскошном торте, разорвала обёртки всех подарков и теперь сидела, слегка надувшись.       Её младший брат катался в обрывках бумаги, пиная и разбрасывая следы её праздника.       — Всё в порядке, Фиа? — обеспокоенно спросила Гермиона дочь.       — Ага. — Надутое выражение никуда не исчезло.       — Тебе понравился праздник?       Мрачный кивок в ответ.       — Посмотри, что я нашёл! — раздался громкий голос Драко из другой комнаты. Он вошёл, держа в руках ужасно завёрнутый длинный тонкий свёрток. Сразу было понятно, что внутри, и Гермиона опасно прищурилась.       — Драко, кажется, мы говорили об этом, — тихо прошипела она, пока Офелия прыгала вверх-вниз, дёргая себя за кудряшки от радости.       — Говорили… И, хоть ты и знаешь, как я с тобой не согласен, я всё равно не покупал это. Это подарок от… — Драко раскрыл маленькую открытку, — вау, кто бы мог подумать! Это от дяди Гарри!       Ухмылка Драко была такой широкой, что его лицо чудом не треснуло напополам.       Он протянул подарок Офелии, и она сорвала обёртку быстрее, чем снитч.       Драко потирал руки, наблюдая за дочерью с таким же наслаждением, с которым девочка открывала подарок.       — Я знаю, что это ты сказал Гарри купить её, — произнесла позади него Гермиона, и он подпрыгнул от испуга.       — Уии! — издав странный возглас, он отшатнулся и прищурился на неё. — Не подкрадывайся так, Грейнджер!       — Я не дура… Я знаю, что за этим стоишь ты, — обвинила она.       — Чтооо? — Он приложил к груди правую ладонь, словно был совершенно невинен.       — Мам! Пап! Это настоящий Джуниор Стратус! Вы можете поверить? Дядя Гарри знал, как сильно я хотела эту модель! Не могу поверить, что он и правда купил её для меня… Я должна его поблагодарить! Ох, я ещё никогда не была так счастлива!       Офелия была вне себя от радости, не переставая болтать о чудесном Гарри Поттере, и Гермиона ухмыльнулась про себя.       Драко Малфой сам вырыл себе могилу… Она азартно наблюдала, как выражение его лица сменяется на каменное, а затем — на испуганное.       — Я стану лучшим в мире ловцом! Надеюсь, дядя Гарри не откажется меня учить?       Вот оно.       Соломинка, сломившая спину гиппогриф.       — Да чёрт подери! Конечно, этот осёл не покупал это тебе! Дядя Гарри принёс тебе тот идиотский джемпер, который мне пришлось выдать за свой подарок. Потому что я знал, что она будет против… — Он махнул в сторону Гермионы, усмехавшейся, словно чеширский кот. — Но будь я проклят, если он снова заполучит всю славу. Я купил Джуниор Стратус, и я научу тебя всему, что тебе нужно знать!       Её раздражённый муж фыркнул и плюхнулся на диван, выдохнув воздух, чтобы сдуть слишком длинную чёлку.       Гермиона склонилась к нему, прижимая к груди Лео.       — Ты. В полной. Заднице.       — Да, да, да… — пробормотал он. __________       Гермиона не могла сдержать нахлынувшую на неё волну ностальгии.       Виды и звуки станции Кингс-Кросс, запомнившиеся ей с первого курса, были одними из её любимых воспоминаний. Она так волновалась перед неизвестностью.       Её дети были выращены, будучи окружёнными магией, но Хогвартс был следующей ступенью. Началом их независимости, и они познают мир так, как ей никогда бы не удалось.       Он будет попроще… С немного меньшим количеством ненависти.       Всякий раз, когда она обижалась на прошлое и потерю своего детства, ей приходилось напоминать себе, что всё это было ради этих детей.       Этих детей, чьё существование она когда-то не могла представить. Но вот они, рождённые от любви и всего хорошего, что есть в мире. Она дорожила всеми моментами, когда они были маленькими и носились по дому, разбрасывая игрушки и устраивая кавардак на кухне.       Настало время прощаться, и её сердце застряло где-то в горле.       — Фиа, убедись, что с ним всё будет в порядке… Проследи, чтобы он не сидел в поезде в одиночестве, и присматривай за ним в школе, — наставляла Гермиона, поправляя рейвенкловский шарф дочери. — Уверена, что он будет в подземельях, у меня такое чувство, что этот ребёнок был рождён пуффендуйцем… Но всё равно, пообещай мне.       Фиа закатила глаза.       — Хорошо, мам.       — И ты! — Она наклонилась, чтобы заключить сына в объятия, пока Драко прощался с их дочерью. — Помни, что мы любим тебя. Слушайся профессоров — всегда — и не ходи гулять после отбоя… Или в Запретный лес… Или слишком близко к Чёрному озеру! Постарайся не получить отработок, Филч может быть таким троллем… И пиши нам при каждом удобном случае.       — Да, мааам, — заныл Лео, переминаясь с ноги на ногу. Он был готов попрощаться… Почему была не готова она?       — И, сын. — Драко опустился перед ним на колено. — Просто помни, что ты — ребёнок гриффиндорской принцессы и принца Слизерина… Ты принадлежишь королевской семье Хогвартса.       Гермиона шлёпнула мужа по плечу, стараясь сдержать улыбку.       — Мы любим тебя, — сказал Драко и пылко обнял сына.       — Очень сильно… — Гермиона тоже заключила его в объятия.       Лео помахал через плечо и бросился к поезду вслед за сестрой; всю платформу заполонил пар, и Гермиона облокотилась спиной о грудь мужа.       — Не могу поверить, что наши дети уезжают…       — Я знаю… Понимаешь, что это значит? — прошептал он ей на ухо.       — Что?       — Теперь мы можем заниматься сексом где угодно…       Она рассмеялась и ткнула его локтем в бок.       Они стояли, слегка покачиваясь, пока последние студенты заходили в поезд, и даже после того, как Хогвартс-экспресс покинул станцию.       Её поразила идея рассказать Гермионе и Драко с первого курса о том, каким людьми они станут, кого полюбят и назовут семьёй… Они бы не поверили этому. Иногда и она не могла в это поверить.       Но она бы ни на что не променяла мужчину, который держал её за руку.       — Мы неплохо справились, Грейнджер, — усмехнулся Драко, ведя её к точке аппарации.       — Очень неплохо, Малфой, — улыбнулась она в ответ.