***
Далеко за полночь. Сергей без сил падает на диван, не включая в офисе свет. Пусто. Без смеха Олега, без его шуточек на грани, без его оптимизма и умения разрядить самую напряжённую обстановку. Без его физического присутствия здесь или за стеной. Ветка Марго тоже пуста. После того, как Олега увезли, ворона забилась между декоративными панелями в стене и ни разу не покидала своего укрытия. Она не боится. Она скорбит. Первое время Марго даже задавала хозяину вопросы: как он, где он, когда вернётся? В конце концов Сергей просто перестал на них отвечать. Марго замолчала тоже. — Ты не защитил его. — Что? — Сергей открывает глаза и быстро садится, сбрасывая несколько диванных подушек на пол. — Кто здесь? — Ты так жалок. Так зависишь от правил и закона, что даже в участок с уликами потащился. Потому что так положено, правда? Вот только Волков был прав, он должен был сам разобраться с Гречкиным и остальными. А из-за того, что тебе духу не хватило взять на себя ответственность, он умирает. — Кто здесь?! — Сергей напряжённо вглядывается в темноту вокруг себя. — Как ты сюда вошёл? — Ты до сих пор ничего не понял? Я был здесь всегда. Сначала Сергей узнаёт свой собственный смех. Затем боковым зрением замечает движение возле окна. Или в самом окне? Отражение неотрывно следит за ним, скалится, прижимается ладонями к мокрому стеклу, нетерпеливо барабанит по нему пальцами. Это должно как минимум напугать, но Сергей не боится. Он видел этот сон десятки раз, поэтому давно перестал бояться. Он медленно подходит к окну, встречается с отражением взглядом, прислоняется лбом к холодной раме. — Я просто хотел сделать мир лучше. — Чтобы сделать этот мир лучше, нужно сделать его чище. Один не справишься. Только не ты, всю жизнь играющий по правилам. Зато мы оба знаем, кому это под силу, — шипит отражение, указывает взглядом на картину «Рождение Венеры» Боттичелли. — Я не могу. — Ты должен. Должен выпустить его. — Нет. — Выпустить и дать ему разум, сознание, душу. Тогда всё было не зря. Он отомстит за тебя. За Лизу Макарову. За Олега, который сейчас лежит при смерти только из-за твоей нерешительности. Трусости! — Это всё равно всего лишь сон. — Сергей закрывает глаза, качает головой и криво усмехается. — Доктор Рубинштейн говорит, если один и тот же сон снится сериями, нужно досмотреть его до конца. Если я всё сделаю, это прекратится? — Нет. Сергей подходит к картине и касается чувствительной панели, скрытой под рамой и считывающей отпечатки его пальцев. Полотно бесшумно отъезжает в сторону. Потайная лаборатория появилась здесь задолго до того, как Волков заступил на службу к Разумовскому. Только сейчас Сергей даже не вспомнит, когда именно поручил оборудовать её в смежном помещении и кто был исполнителем заказа. Будто всеми организационными вопросами занимался кто-то другой. Лаборатория ярко освещена. Центральное место занимает камера цилиндрической формы, изготовленная из прозрачного небьющегося материала. Внутри находится базовая модель — синтетик без лица, волос, имитации кожных покровов, половых признаков. Единственное, что отличает его от тысяч идентичных собратьев — встроенные пластины, обхватывающие запястья и способные извергать огонь. Очищающий огонь. — Активировать панель управления? — спрашивает роботизированный женский голос, невыразительный и совершенно без эмоций. — Активировать. Предстоит самый интересный, творческий и кропотливый этап моделирования. Синтетик получает личность. В условиях корпорации Vmeste этим занимаются специально подготовленные дизайнеры, ведь, согласно уставу, ни одна модель не должна походить на предыдущую. Схожесть с реальным человеком и вовсе противозаконна. Поэтому каждая модель тщательно сканируется, чтобы исключить дубликат. Проектор пестрит десятками тысяч вариантов: разные национальности, разные оттенки кожи, разные формы и пропорции лица, разные губы, разные носы, глаза разных цветов, разные причёски, разные фрагменты тела... — Панель управления активирована. Чтобы выбрать параметры, коснитесь... — Отключить матрицу базовых параметров. Загрузить новые. Рядом с камерой установлена низкая платформа с датчиками. Сергей раздевается догола, сбрасывает одежду на пол. Занимает место в центре платформы. Вся процедура занимает не больше тридцати секунд. Чувствительные лучи скользят по телу Разумовского, исследуют каждый миллиметр и тотчас же заносят полученные данные в систему. Не общую, как в корпорации. Доступ к этим данным есть и будет только у него. — Сканирование завершено, — сообщает голос, лучи исчезают вместе со звуковым сигналом. Сергей замечает свой любимый шёлковый халат, наброшенный на спинку металлического стула. Здесь? Забавно. А ведь был уверен, что случайно выбросил его. Он набрасывает халат на плечи и, на ходу завязывая пояс, возвращается к панели управления. Загружает собственные параметры в программу моделирования. — Ошибка. Найдено 100% совпадение с гражданином, Сергеем Викторовичем Разумовским. Вы можете обнулить параметры, чтобы приступить к моделированию заново, или изменить некоторые... Обойти блокировку в корпорации невозможно. Сергей снимает её за считанные секунды. Программа принимает установленные параметры, приступает к моделированию. На базовой заготовке появляются ткани, очень похожие на настоящие и образующие реалистичный мышечный рельеф. На будущее лицо накладывается инфракрасная сетка. Сергей отворачивается. Наверное, смотреть на собственное «рождение» так же странно, как присутствовать на своих похоронах. Он возвращается к компьютеру, переходит к внутренней начинке. В операционную систему каждого синтетика изначально загружена необходимая информация — общая для всех. — Система обновлена. Подтвердить и завершить работу? Сергей переходит в зашифрованные файлы, а затем в настройки операционной системы синтетика. Прежде он делал так только для Марго. Технически это не противозаконно, ведь Марго не похожа на человека и полностью ему подконтрольна. Кому какое дело до того, что механическая ворона способна испытывать, а не просто имитировать симпатию, страх, сочувствие, может отказаться выполнить поручение или даже подшутить над своим создателем? Она всего лишь игрушка, безобидная прихоть «богатого и искушённого». Но на что способен андроид с искусственным интеллектом? Такой же, как человек, только в разы сильнее и выносливее, более ловкий, с моментальной реакцией и холодным рассудком. Андроид, который может испытывать гнев, ненависть, желание отомстить. — Подтвердить. — Операция подтверждена. Модель будет готова к эксплуатации через девяносто пять минут.Часть 10
3 октября 2022 г. в 12:22
Олег помещён в отдельную палату. Он лежит на спине, обнажённый по пояс. Брюшная полость открыта и зафиксирована силиконовыми креплениями с четырёх сторон. Зона операции ограничена герметичным стеклянным куполом, как саркофагом. Внутри, выстраивая новую селезёнку клетка за клеткой, трудятся роботизированные щупальца. Это уже вторая попытка. Первая селезёнка была отторгнута на заключительном этапе и едва не вызвала некроз соседних органов. Такое бывает. Такое может повториться. Нужно быть готовыми ко всему. Доктор говорит, что к худшему. Да, жить можно и без селезёнки. С ранением плеча и руки тоже. Но последние два выстрела нанесли организму куда более серьёзный вред.
— Он так и не приходил в сознание? — Юлия Пчёлкина опускает ладонь на плечо Разумовского, возвращая его из полной прострации в реальный мир.
— Явилась в поисках сенсации? — Сергей окидывает прохладным взглядом костюм медсестры, который девушка позаимствовала у бывшей одноклассницы, работающей здесь. — Сама уйдёшь, или мне вызвать охрану?
— Я здесь не ради сюжета. Точнее, не с тобой. В «Капсулу» привезли полицейского, которому коллеги в честь повышения подарили... Назовём это «вечеринкой» с двумя девушками-синтетиками. В общем, что-то пошло не так. Не буду говорить, с чем и в чём его сюда доставили. Так как твой друг? — Юля придвигает ближе соседний стул, присаживается рядом. — Есть улучшения?
— Пока без изменений.
— Мне очень жаль, правда. Я знаю, что человек, который это сделал, сейчас в бегах. Но Игорь его найдёт. Он так просто это не оставит и обязательно...
— Честно? Мне плевать.
— Ты не хочешь, чтобы он понёс наказание?
— Я хочу, чтобы Олег выжил. Больше не хочу ничего. — Сергей трёт покрасневшие от слёз и ставшего хроническим недосыпа глаза. — Разве что побыть с ним наедине, если мы закончили.
— Да-да, конечно. Прости. Если понадобится помощь, напиши. Я оставлю запрос с личного аккаунта. — Юлия поднимается, оправляет складки костюма и наносит на пальцы наногель для моментального изменения цвета волос. — Можно дать совет? Говори с ним. Станет легче. А он обязательно услышит.
Он не отвечает. Когда стук каблуков удаляется и становится почти неразличимым, молча поднимается и подходит к окну. Отсюда открывается прекрасный вид на ночной город. Но Сергей видит перед глазами только статичную чёрно-белую картинку, будто кто-то вытянул из Петербурга все яркие краски. Лишь гигантский неоновый мозг, крутящийся над зданием клиники доктора Рубинштейна, имеет слабое розоватое свечение. Сколько сеансов он пропустил? После того, что произошло с Волковым — все. Может, Пчёлкина права, и нужно что-то сказать? Что?
— Я говорил, что ты должен уйти? Говорил, — цедит он сквозь зубы, не оборачиваясь. — Отдал приказ, который ты обязан был выполнить. Но ты всё делаешь по-своему. Ты же у нас любишь геройствовать, да, Волков? Больше я такого не потерплю. Придёшь в себя, уволю. Уволю, даже не сомневайся.
Олег молчит. И может промолчать до конца жизни, если, конечно, свершится чудо, и он всё-таки очнётся. Интубацию проводил неопытный интерн, прибывший на вызов в первой группе. Итог — повреждение связок, лишь с 4% вероятности поддающееся восстановлению. Тот мальчишка принёс Разумовскому извинения. А Сергей еле подавил желание разорвать ему горло. Стреляли в Олега, но что-то сломалось в нём самом. Раньше он даже не допустил бы подобные мысли.
— Это я во всём виноват, — он возвращается в кресло, берёт кисть Олега в свои ладони и осторожно сжимает его пальцы. — Ты говорил, что нужно отпустить и жить дальше. Но я сам не смог и тебя втянул. Прости меня. Олег, прости меня. Я... я не знаю, что делать. Не знаю, что вообще со мной происходит. Мне так тебя не хватает.
— Сергей Викторович? — окликает его уже настоящая медсестра. — Я должна заменить капельницу и осмотреть пациента. Боюсь, на сегодня часы посещения закончены.
— Держите меня в курсе. Если что-то изменится, любая мелочь — сразу сообщите. Независимо от времени суток.
— Не беспокойтесь, мы контролируем все показатели, — улыбается девушка и извлекает из горла Олега зонд, предупреждающий «схлопывание» трахеи, со следами крови.