Птица из «Зловещей долины»

      Если бы у каждого человека появилась возможность на любом этапе жизни создать идентичного близнеца, многие бы воспользовались ею? Многие бы решились заглянуть в глаза собственной копии — с точно такими же шрамами и родинками, с точно таким же оттенком и узором радужки, с точно такими же волосами? Разница лишь в том, что находится внутри. И, да, условный «близнец» никогда не постареет.       Не все способны выдержать испытание тщеславием и эгоизмом. Не каждый согласится своими руками разрушить собственную же уникальность и воспроизвести на свет более совершенную версию себя. Сергею всё это даётся на удивление легко.       — Существует стандартная процедура голосовой активации. — Сергей медленно обходит андроида, внимательно осматривая его со всех сторон в поисках погрешностей. — Первое, что должен произнести синтетик — это своё имя. Заказчик называет, синтетик повторяет. Но я не дам тебе имя. Ты должен выбрать его сам, любое. Только не торопись и не ищи среди самых редких, популярных, благозвучных... Ты должен выбрать то, которое понравится. А для этого прислушаться к своим ощущениям и понять, что означает это слово. Прочувствовать его.       Синтетик молча кивает. В его память загружены тысячи, сотни тысяч имён. Он пропускает их через систему одно за другим, пытается прощупать, попробовать на слух и даже «на вкус». Пытается почувствовать хоть что-то. И постепенно действительно начинает чувствовать. Все варианты кажутся безликими. Лишь имя «Сергей» вызывает приятный гул в ушах, реакцию на кончиках пальцев и в уголках губ. Но он не хочет забирать это имя себе. Нет, так зовут его создателя, к которому он испытывает привязанность и благодарность.       — Марго, закажи кофе и что-нибудь перекусить, — по привычке обращается Сергей, но почти сразу вспоминает про необъявленный бойкот своей любимицы и обречённо вздыхает: — Если эта птица вообще меня слышит.       — Птица? — переспрашивает синтетик и сам удивляется тому, насколько заинтересованным звучит его голос.       — Модель активирована, — торжественно сообщает голосовой помощник из приоткрытой лаборатории. — Птица, можете поприветствовать своего...       — Я обязательно вас познакомлю, — обещает Сергей, отключает компьютер с программой моделирования. — А ты не обязан откликаться на это имя. Можешь выбрать себе другое, ты ведь только учишься принимать самостоятельные решения.       — И учусь брать на себя ответственность. Птица. Мне подходит. Мне... нравится, — дополняет он, ещё раз прислушавшись к себе и убедившись, что так оно и есть.       Следующий этап — гардеробная. Сергей не считает себя модником, но одевается стильно и со вкусом. Поэтому здесь есть, из чего выбрать. Птицу не интересуют яркие и слишком светлые материалы, к ним он даже не прикасается. Он быстро определяет свой любимый цвет. Чёрный. Одевается в облегающее, прикрывающее шею и запястья, подходит к зеркалу, удовлетворённо кивает. А затем обращает внимание на чёрный кожаный плащ, висящий отдельно от остальных вещей.       — Я возьму его.       — Это не моё. Это Олега, — голос Сергея меняется, когда он произносит его имя. — Конечно, вряд ли сейчас он будет против... Наверное, пора всё тебе рассказать.

***

      Олег всё так же бледен. Птица низко склоняется, всматривается в черты его лица. Пытается прочитать по ним, ощущает ли мужчина что-нибудь? Понимает, что его вскрыли, как лягушку в кабинете зоологии? Нет. Вряд ли. Обезболивающие препараты работают исправно — хоть кожу живьём снимай. Впрочем, он и без них ничего бы не почувствовал. Почти без шансов. Почти труп. Приглушённый хрип, вырвавшийся из горла вместе с каплей крови, осевшей на подбородке — очередное тому доказательство.       — Как же ты мучаешься. — Птица касается защитного купола, считывает код и беспрепятственно деактивирует его. — Сергей не может тебя отпустить, слишком сильная эмоциональная привязанность. Вот только тебя никто не спрашивал, хочешь ли ты бороться, правда? Я бы мог освободить вас обоих.       Прозрачный купол бесшумно отъезжает в сторону. Птица с любопытством прижимает палец к открытой пульсирующей селезёнке Волкова. Мягко и упруго одновременно. Если просунуть руку выше и глубже, можно коснуться его сердца. Сжать в ладони. Извлечь. Остановить. Больше не будет перманентной боли, капельниц, инъекций и нескончаемых реанимационных процедур в попытке вытащить пациента с того света. Это будет милосердие без привкуса истинно человеческого проявления эгоизма — «не уходи, потому что Я без тебя не смогу».       За дверцей встроенного шкафа для хранения личных вещей пациента раздаётся звуковое уведомление. Птица отходит от Волкова, не возвращая экран для защиты брюшной полости в исходное положение. Зачем, если он принял решение? Ведь для этого Сергей его и создал — решать вопросы жёстко и радикально, на что самому Разумовскому никогда не хватит смелости. Птица достаёт планшет с мигающим световым индикатором, возвращается к кушетке Олега, прикладывает его палец к экрану, чтобы активировать. Руки холодные, поэтому получается не сразу. Готово.       Непрочитанное входящее сообщение состоит из текста и короткого видеоролика продолжительностью меньше минуты. На видео — утопающий в свете неоновых постеров и не в меру подсвеченной барной стойки паб. Громко играет музыка. Слышится смех и чья-то бездарная попытка подпеть молодому человеку с электрогитарой в руках. Птица моментально распознаёт в официантах, бармене и музыканте синтетиков.       «Всех наших ребят привели в порядок. Ещё у нас пополнение, сам увидишь. Передай своему другу спасибо. Я мог бы лично, но пусть у тебя будет одним поводом больше поднять с постели свой шикарный зад и перестать притворяться Спящей Красавицей. Поправляйся скорее, Волк. Тебя не хватает.».       Птица открывает для себя новое чувство и пытается к нему привыкнуть. Выходит, Сергей перевёл на счёт заведения некую сумму в качестве благотворительного взноса. Интересно. Птица знает, что это за место. И испытывает нечто, очень похожее на гордость за своего «отца». Пользуясь случаем, он переходит в единственный мессенджер, установленный на устройстве Волкова. Последняя активность зафиксирована с пользователем Юлией Пчёлкиной и состоялась за два дня до попадания Олега в больницу. Это был видеочат. Был, потому что оба пользователя его удалили.       — Сейчас узнаем, что ты скрываешь, — Птице требуется около минуты для того, чтобы полностью восстановить запись.       Олег выходит на связь из своей квартиры. Юлия — из своей. Он одет в домашнее и, кажется, только что принимал душ. Она выглядит так, будто собирается на тематическую вечеринку в центре города и рискует вот-вот опоздать. Диалог длится меньше пяти минут.       — Привет.       — Нашла что-нибудь?       — Ты всегда так здороваешься? В общем, ладно. Нашла. Это не отдельные группы, как мы сначала думали. Это целый синдикат с налаженной схемой. Синтетиков выкупают или воруют, а потом делят на три группы: мальчики, девочки, мусор.       — Ясно. Девочки поступают в бордель, мальчики на ринг, а неработоспособные модели на свалку. А что насчёт конторы при клубе, которая якобы занимается ремонтом андроидов?       — Не поверишь, Волков, но она действительно им занимается. Новые владельцы укрепляют своих бойцов всеми легальными и нелегальными способами. В ход идёт всё. Металлические пластины, лезвия, даже битое стекло в смоле. Запрет только на огнестрел. Недавно туда устроилась моя знакомая. Её задача делать им татуировки и... модифицировать лица.       — Что-то устрашающее? Клыки? Выпирающие импланты?       — Вроде того. Андроидов женского пола туда тоже приводят. Если ты понимаешь, о чём я.       — Понимаю. И всё это законно. Хорошо, я подумаю, что можно сделать. Да, и не забудь наш уговор. Сергей ничего не должен знать. Мне самому очень их жаль, поэтому пытаюсь помочь. Но у него к ним особенное отношение. Ему будет больно. Не хочу, чтобы он видел, что с ними творят. Он знает, конечно. Но знать и видеть — это разные вещи.       — Надо же. Ты так заботишься о нём.       — Держи меня в курсе. К Дагбаевым лишний раз не приближайся.       — Всё понятно, закрытая тема. Высылаю, что удалось заснять.       Птица открывает файлы, загруженные Пчёлкиной. И видит мир, к которому не был подготовлен. Красочные рекламные картинки, где синтетик ухаживает за пожилым мужчиной в инвалидной коляске, где семья благодарит его за вкусный ужин, где дети помогают с уборкой, а мать не боится вручить в руки новорождённого младенца... Всё это меркнет перед шквалом пренебрежения, жестокости и насилия.       Ему достаточно первых двух роликов. На одном андроида заставляют публично разобрать самого себя, начиная с ног и напевая весёлую песенку из мультфильма. На другом принуждают к куда более отвратительным вещам. Их, которые по умолчанию не смеют возразить своему хозяину? Их, невинных, как дети?       Он переводит взгляд на Олега, садится на край кушетки. Опускает ладонь на его шею и сжимает пальцы, чувствуя, как заходится выпирающий кадык. Его накрывает желанием немедленно прервать жалкую человеческую жизнь в отмщение за изувеченных собратьев. Что это? Ярость? Гнев? Птице не сразу удаётся совладать с собой, но всё же он вспоминает. Волков ни к чему подобному не причастен. Он сожалеет. Он... друг? С этим ещё предстоит разобраться. А пока синтетик отпускает шею, на которой успевают проявиться гематомы от всех пяти пальцев, и возвращает защитный экран.

***

      В клубе «Гонконг» царит непривычная тишина. Сегодня день подсчёта выручки и разбора полётов, поэтому завсегдатаям этого места несказанно повезло. Охранники уже обезврежены с пометкой «посмертно». Человек, отвечающий за кассу, убит. Ринг залит кровью. Птица нависает над мужчиной, распластавшимся на полу, и прижимает подошву к его грудной клетке. Вглядывается в лицо, пытается вспомнить. Он? Или не он? Да, точно. Он.       — Эй, парень! Остановись! — истошно вопит он, с трудом управляя сломанной челюстью. — Я тебе денег должен? Бери всё, что есть! Кто прислал тебя? Вадим? Да что я сделал?!       — Ты ни на что не годишься, а тащить ржавое корыто на свалку я не собираюсь. — Птица слово в слово повторяет его фразу, запечатлённую на видео. — Давай-ка, разбери себя сам.       — Что? Что за бред ты несёшь, псих?!       — Видишь, ты не годишься даже на это, — он хватает мужчину за запястья и улыбается, даже не представляя, насколько зловещей и хладнокровной получается его первая улыбка. — Не переживай. Главная обязанность каждого из нас — помогать.       С помощью программы удалённого управления Птица подключается к динамикам, из которых начинает звучать та самая песня. От улыбки станет всем светлей, значит? Нужно проверить на практике. Синтетик просит человека улыбнуться и, не получив желаемое, одним движением вырывает ему обе руки, оставляя рваные куски плоти болтаться на огрызках плеч. Затем брезгливо сталкивает тело с ринга в зрительный зал, к другим вырванным конечностям и челюстям. Птица провёл здесь больше двух часов, и не потратил ни минуты зря.