Предел желаний (Even More Wishes)

Цзян Яньли отчётливо помнила тот день, когда она впервые в полной мере осознала ответственность, возложенную на неё как на будущую госпожу Цзян. Это случилось вскоре после того, как её отец, лорд Цзян, привёл домой А-Сяня. Новый ученик отца был слишком молод по любым стандартам. Маленький и тощий, с голодными глазами, но с его лица не сходила улыбка. Мальчик был озорным. Мать его ненавидела, и Цзян Яньли поняла это сразу. Она не знала, почему это происходит, но с присущим всем первенцам свободолюбием решила: так быть не должно. Вэй Усянь был сыном друзей её отца. Он был милым и симпатичным мальчиком, и Яньли, которой всегда говорили, что её долг — заботиться о младшем брате, почувствовала, как струны её сердца тянутся к этому ребёнку, который был почти такого же возраста, что и брат. Да, по годам он был даже старше, но каким-то образом воспринимался как младший. — Ты слишком потакаешь этому ребёнку, А-Ли. Для человека твоего положения это неприлично, — иной раз попрекала мать. Но к тому времени Цзян Яньли уже научилась игнорировать большую часть того, что ей говорилось, поэтому она не обращала внимания и на эти слова. В любом случае мать она видела редко, ещё в нежном возрасте поняв, что за игнорирование мнения этой женщины не будет никаких реальных последствий. Юй Цзыюань в основном предпочитала оставаться в отдельном дворе, обучая учеников и занимаясь своим совершенствованием. Как наследница клана, Цзян Яньли проводила большую часть своего времени на уроках со старейшинами семейства Цзян, и в конце концов (когда стала старше) начала посещать лекции в Гусу да ночные охоты в Ланьлине. Она, конечно, любила свою мать и уважала её способности, но к её словам редко прислушивалась. Сама Юй Цзыюань на этот счёт пребывала в абсолютном неведении: слишком чужими друг другу людьми были мать с дочерью. Лорд Цзян также был чужим для своей семьи. Но Цзян Яньли никогда не держала зла на родителей. Ей нравилась её свобода, и она гордилась тем, что фактически становилась главой семьи, когда отец уезжал по делам. Обычно она совершала обход территории Пристани Лотоса (в юном возрасте в основном бегала по кухням и уговаривала служанок дать ей сладостей). Этому она быстро научила обоих своих братьев, хотя А-Чэн всегда был слишком серьёзным и отказывался умильно хлопать ресницами. Зато А-Сянь всё схватывал на лету, как самый настоящий гений. Цзян Яньли начала осознавать бремя лежащей на ней ответственности в тот день, когда А-Чэну было велено избавиться от собак. Щенки были милыми, но А-Сянь до обмороков боялся всего собакоподобного. После того, как любимцев А-Чэна услали, в доме разразился хаос. Мать восприняла этот инцидент как знак того, что А-Сянь пользуется слишком большой благосклонностью отца. Тот факт, что именно в этот момент один из наложников решился просить Лорда позволить ему завести ребёнка, только подлил масла в огонь. Хоть Юй Цзыюань была единственной женой Лорда Цзян, но у отца Цзян Яньли было несколько наложников, с которыми он и проводил большую часть свободного времени. То, что Лорд Цзян отказал наложнику, нисколько не уменьшило гнев его жены. Новых детей в семье не появилось, но А-Сянь был таким маленьким и милым, что Цзян Яньли не слишком сокрушалась. Увы, в отношении щенков А-Чэна отец решения не изменил. Потом однажды братья подрались, и А-Сянь убежал. Строго говоря, малыш Вэй Усянь числился учеником отца (положение почти ничем не отличающееся от роли простого слуги), однако ни один слуга не был над ним старшим. Кроме того, никто в доме особенно не желал навлечь на себя гнев Юй Цзыюань, вызвавшись нянчиться с мальчиком. Цзян Яньли почувствовала, как тревога расползается по её телу, когда она поняла, что милый ребёнок, которого она только недавно уговаривала играть вместе и учила доверию, исчез, и, поскольку отец снова отбыл, никто не станет его искать. Сердце Цзян Яньли воспылало решимостью. Она была старшей. Она была его сестрой. Потому она пошла искать свою заблудившуюся овечку. Это заняло прилично времени. Цзян Яньли никто не учил идти по следу, зато она примерно представляла, куда мог направиться А-Сянь. И всё-таки поиски дались нелегко. Когда она обнаружила его сидящим на дереве и плачущим оттого, что неспособен слезть самостоятельно, было уже темно. Плачущим. Бедный младший братец. Всю дорогу обратно Цзян Яньли ласковыми словами и мягкими поглаживаниями утешала его. А после обнаружилось, что А-Чэн отправился их искать и подвернул ногу. Юй Цзыюань была вне себя от ярости и ещё несколько недель бушевала: Цзян Чэн, в отличие от Яньли, находился непосредственно на её попечении, и мадам лично занималась его тренировками. Из всех детей А-Чэн больше всех походил на неё. И с этим, увы, ничего нельзя было поделать. В тот вечер Цзян Яньли воспользовалась силой, которую сумела развить в себе, и отнесла братьев домой. Она справилась. Сама. Поверив в себя. Своими силами. Нашла их и привела домой. Они были её братьями. Потому она будет о них заботиться. И если случится что-то плохое, она будет рядом и проследит. Убедится, что никто не останется сидеть ночью на дереве или, вывихнув ногу, валяться в канаве. Это была большая ответственность. Но Цзян Яньли с готовностью приняла её. Тогда она несла их обоих, и руки её болели — двое мальчишек весили немало. Но ещё никогда за всю свою недолгую жизнь она не чувствовала себя настолько сильной. Правда заключалась в том, что с точки зрения старейшин сила Цзян Яньли не была чем-то особенно впечатляющим. Она поняла это в довольно нежном возрасте и усвоила окончательно, когда стала старше. Да, Цзян Яньли не была бездарна — она хорошо училась и даже почти не отставала от нормативов своей возрастной группы. Она совершенно точно не заставляла родителей краснеть за себя, но она была посредственностью. Ей никогда не стать выдающимся музыкантом и умелым мечником, как Лань Сичэнь. Не сравниться с умелым и свирепым воином Не Минцзюэ, который унаследовал титул Лорда так болезненно рано, но раз за разом принимал вызовы на дуэль с неизменной улыбкой. Не было у Цзян Яньли и такой поддержки, какая была у Вэнь Сюя. Он являлся довольно мерзким и жестоким типом, но сила отца и могущество клана за спиной заставляли всех недовольных молчать. В отношении этого человека вообще ничего не имело значения, кроме того, что он имел право на всё. Потому Цзян Яньли была даже рада, что совершенно не похожа на Вэнь Сюя. В силу необходимости Цзян Яньли стала совершенствующейся, но, увы, всего лишь среднего уровня, да и то далось ей ценой неимоверных усилий. Ей всегда требовалось в два раза больше времени, чем остальным, чтобы пройти половину нужного расстояния. Ей совершенно не нравились сражения и спарринги, ненавистны были кровавые ночные охоты и походы, откуда все участники порой возвращались израненные и перемазанные в грязи. Она никогда не получала удовольствия от убийств. Для неё всё это было не более чем изнурительным трудом, и в лучшем случае, когда всё заканчивалось, она испытывала облегчение. Убийство было отвратительным делом. Но ради братьев… Ради них она неустанно трудилась, улучшая свои навыки. То, как они, маленькие, бегут к ней, заливаясь слезами, то, что она теперь могла стеной встать между А-Сянем и матерью, защитить мать от ядовитых языков сплетников, уберечь А-Чэна от сальных взглядов, того стоило. Когда Цзян Яньли смотрела на всех них, она чувствовала себя сильной. Но этой силы было недостаточно, если она хотела продолжать их защищать. В конечном итоге даже к тяжкому труду постепенно привыкаешь, и он перестаёт казаться таким уж изнурительным. Долгие часы тренировок и совершенствования Цзян Яньли проводила в размышлениях. Это помогало не терпеть отвращение, разочарование и безразличие окружающих, а использовать как движущую силу своего развития. Цзян Яньли было четырнадцать, когда её отправили на обучение в Гусу. Там произошла её первая встреча с некоторыми отпрысками других кланов — потенциальными союзниками и врагами, — с которыми её всегда будут сравнивать. Лань Сичэнь, наследник клана Лань, был её ровесником. Цзинь Яо из клана Цзинь наследником не являлся. Традиции наследования клана Цзинь несколько отличались от общепринятых правил. Главенство семьи переходило не к первенцу, но к сыну той жены, которая имела больше всего влияния. Мать Цзинь Яо была простой наложницей, поэтому титул лорда Цзинь должен был в будущем достаться младшему брату Цзинь Яо — Цзинь Цзысюаню. Цзинь Цзысюань был сыном первой жены лорда Цзинь. Она была хорошей подругой матери Цзян Яньли. А-Чэн был обручён с Цзинь Цзысюанем, и, как послушная старшая сестра, Цзян Яньли, конечно, стремилась узнать больше о будущем спутнике жизни своего старшего брата. Цзян Яньли, Цзинь Яо и Лань Сичэнь довольно быстро сплотились в группу, куда позднее влился наследник клана Не — Не Минцзюэ. Не Минцзюэ был самым старшим среди них. Он был дерзок, но хорошо образован, прямолинеен и любил ввязываться в авантюры, к чему совершенно не была склонна Цзян Яньли. И всё же, несмотря на это, Молодой Господин Не был очень преданным старшим братом. На самом деле все они были такими. Цзян Яньли говорила о своих младших братьях с невероятной любовью, а Лань Сичэнь всегда гордился Ванцзи. Не Минцзюэ часто жаловался на своего «мягкотелого» младшего брата, но в голосе его явно слышалось искреннее беспокойство, и стоило кому-то сказать в сторону брата хоть слово, как он немедленно бросался отстаивать его честь. Цзинь Яо единственный из всех расписывал достоинства братьев и сестёр чрезмерно вдохновенно. Он непрестанно уверял Цзян Яньли, что Цзинь Цзысюань хоть и упрямый гордец, и даже порой тугодум, который не сразу может оценить по достоинству других людей, всё же благороден, и сердце его чисто. Лорд Цзинь был известен как человек довольно… свободных взглядов. Потому помимо младшего брата-наследника у Цзинь Яо было много других братьев и сестёр. И говорил юноша о них постоянно. Несмотря на то, что слова его были исключительно хвалебными, нечто заставляло Цзян Яньли настораживаться. Цзинь Яо был тихим и хорошо воспитанным, но временами в его словах и действиях сквозила горечь. Цзян Яньли попыталась представить, как бы она себя чувствовала, если бы какая-то пустяковая формальность — какая-нибудь замшелая традиция или дурная часть собственной натуры — стала препятствием на пути получения титула Госпожи Цзян. Едва ли она стала бы злиться. Но, возможно, почувствовала бы себя слабой. Обузой. Обиделась бы? На весь мир? На брата? Быть может, А-Яо так горячо расписывал достоинства своих братьев и сестёр, чтобы скрыть тот факт, что никогда не испытывал к ним тёплых чувств? Однако ни один из них не мог по-настоящему поговорить с ним об этом. Да и что бы они сказали? С их-то титулами могло показаться, что они слишком беспечно рассуждают о том, чего, в силу происхождения, никогда не смогут понять. И даже Не Минцзюэ оказался достаточно прозорлив, чтобы не упоминать этого. Временами (когда Цзинь Яо слишком уж яро расхваливал родственников, или Не Минцзюэ начинал хмуриться, или Лань Сичэнь слишком глубоко уходил в себя) они все представлялись Цзян Яньли детьми, которые влезли на дерево и теперь боялись слезть самостоятельно. Тогда она закатывала рукава и убеждала их пойти развеяться в город, на реку — удить рыбу, спарринговаться или убираться в своих комнатах. Да, эти мальчишки не были её братьями, но, помогая им, Цзян Яньли чувствовала не меньшее удовлетворение. В один из дней Цзинь Яо получил письмо из дома, и с лица его исчезли все краски. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил его Лань Сичэнь. Однако времени на то, чтобы обстоятельно расспросить юношу, не было — они направлялись в лекторий. Улыбнувшись, Цзинь Яо покачал головой и спрятал письмо в рукав, но в течение дня Цзян Яньли не раз видела, как тот его перечитывает. — Плохие вести из дома? — наконец, улучив минуту перед ужином, спросила она. Разговаривать во время еды в Облачных Глубинах было запрещено. Однако она ещё не приступила к приёму пищи, как и остальные. Цзинь Яо бросил на них быстрый взгляд и кивнул. — Матушка больна, — признался он. — Она пишет, что заболела недавно, но тон письма… беспокоит меня. Я не могу не переживать. Сейчас, когда меня нет рядом, кто позаботится о ней?  — Разве Лорд Цзинь не переживает за её благополучие? — спросил Лань Сичэнь. Цзинь Яо натянуто улыбнулся. — Не стоит беспокоиться. Этот просто тоскует по дому, не более того. А все тревоги… Надеюсь, они беспричинны, — произнёс он, и стало понятно, что иного ответа они не добьются. Не Минцзюэ хмыкнул. Некоторое время он буравил взглядом стол, затем встал. — Пойдём в город, — предложил он. Цзян Яньли удивлённо улыбнулась. Она и сама думала о том, чтобы сделать подобное предложение (только планировала озвучить его завтра, поскольку сейчас еда уже была приготовлена и выбрасывать её было глупо). Цзинь Яо запротестовал, но, впрочем, не особенно рьяно. — Возможно, это неплохая идея… — согласился Лань Сичэнь. — Но ведь еда… — растерянно пробормотал Цзинь Яо. — Уверена, она не пропадёт даром, — отозвалась Цзян Яньли, хлопнув его по плечу. В подтверждение своих слов она поднялась и протянула порцию приготовленных на пару овощей с мясом одному из других учеников. Все приглашённые на обучение были подростками и, следовательно, легко могли съесть вдвое больший объём пищи. Примерно половину пути до города Цайи Цзинь Яо продолжал вяло бурчать, что им не стоило так утруждаться из-за него, но в конечном итоге Не Минцзюэ хлопнул его между лопаток, и юноша притих. — Если ты так беспокоишься за свою репутацию, подумай о том, что нас тут ещё трое, и, если что, мы выступим свидетелями, — заявил Не Минцзюэ. — Молодой господин Не, меня волнует вовсе не это! Разве кто осмелится предположить, что вы трое замыслили что-то нехорошее? Даже думать о подобном не хочу! — возмутился заметно повеселевший и расслабившийся Цзинь Яо. Проверив поясной кошель, Цзян Яньли предложила всем зайти в лавку и купить вина. — В Облачных Глубинах запрещено пить, — напомнил ей Лань Сичэнь. — Мы сейчас за пределами Облачных Глубин, — возразила Цзян Яньли и игриво добавила: — Неужели Лань-сюн никогда не пробовал алкоголь?  — Никогда, — признался он. — Это не рекомендуется делать даже за пределами Облачных Глубин… Не Минцзюэ, казалось, уловил иронию в её голосе и фыркнул. — Неужели весь ваш клан не переносит алкоголь? — поинтересовался он. — Ваше развитие ведь довольно сильно. — Знаете, некоторые вещи нужно попробовать хотя бы раз в жизни, — добавил Цзинь Яо.