The driving disaster

— Боец, помоги!.. Еще до того, как эти слова сорвались с ее губ, Либби поняла, что тот ничем не мог ей помочь. Двое вооруженных мужчин уже утрамбовывали ее в автомобиль, а Марк был слишком далеко. Даже если он догонит их, кто позволит ему так просто вырвать ее из их рук? Все это время она ждала мужа и его команду, чтобы они пришли ей на подмогу, но вдруг стало ясно, что все их старания могли быть напрасны. Силы были неравны. Либби отчаянно хотела спастись, но так же сильно она хотела, чтобы никто не пострадал из-за нее — тем более, в самой гуще схватки вдруг промелькнула сиреневая машина ее дочери. Другая машина — красного цвета — вдруг вынырнула откуда-то и прочно села им на хвост. Брошенная на заднее сиденье, Либби могла видеть сквозь стекло, как стремительно сокращалось расстояние между ними. Она еще недостаточно близко была знакома с членами команды Фастекс, но кое-что она уже успела о них узнать — и знала она, например, что Марк никогда не смотрит на то, равны ли его силы с силами противника или нет. И что он всегда выполняет обещания, а он пообещал спасти ее, когда отправился сюда. И он слышал ее случайный вскрик — она знала, что слышал, и в тот миг его обещание укрепилось. Марк был уже совсем близко, когда его автомобиль вдруг вильнул в сторону и снова скрылся между строений и деревьев. Удерживавший Либби парень презрительно хмыкнул, словно Боец Маккатчен мог так просто потерять управление, или отказаться от преследования, или… Сильный толчок вдруг бросил ее вперед, и Либби ударилась подбородком о переднее сиденье. Ее соседу повезло чуть меньше: он хорошенько приложился головой и теперь явно был дезориентирован, не говоря уже о водителе, который лежал лицом на руле. Либби схватилась за ручку дверцы, но та, разумеется, была заблокирована. — Пригните голову! — услышала она подозрительно знакомый голос — такой уверенный, что она немедленно послушалась, и в следующую секунду рука в красной перчатке вонзилась в оконное стекло, и оно брызнуло осколками, застрявшими у нее в волосах. Боец отбросил обломок кирпича, сунулся в салон и схватил Либби под мышки, и только тогда она пришла в себя, уперлась ногами и помогла вытащить себя наружу. — Спасибо, — выдохнула она. — Как ты… Я думала… — она покосилась туда, где на их пути красовался дымящийся болид с огромной вмятиной в боку — прямо напротив водительского сиденья. Впрочем, однажды Меган рассказала ей, как еще до начала сезона Марк слетел в обрыв на спасательной капсуле и остался цел. Тогда она пошутила, что, кажется, Боец неуязвим. — Я выпрыгнул до того, как направил машину вам наперерез, — сказал он. — Быстрее, нужно скрыться отсюда, — он подтолкнул ее перед собой. — Вон туда, в здание, — и, быстро обернувшись через плечо, тревожно выкрикнул: — Осторожно!.. Тут же полоснуло выстрелами. Должно быть, похитители тоже пришли в себя после столкновения. Неловко закрывая голову руками, Либби бежала в указанное место, доверившись Бойцу. Она по-другому должна была проводить этот день. Она должна была быть вместе с мужем и дочерью, она… — Не стрелять, идиоты! — раздался сзади чей-то нервный голос. — Не вздумайте попасть в нее! Гарнер вас всех убьет!.. Либби была уверена, что ослышалась. Гарнер Рекстон? Он был замешан в этом? Но зачем ему?.. — Сюда! — голос Марка, снова возникшего рядом, вернул ее обратно в здесь и сейчас. Он затащил ее в пустынное строение, напоминавшее склад, и быстро захлопнул за собой тяжелую железную дверь. Либби, которую плохо держали ноги, присела на какой-то контейнер. Им повезло — они остались одни. Помещение либо было заброшенным, либо все, кто находился в нем, бросились наружу, спугнутые заварушкой. И Меган… она тоже осталась там. — Все будет в порядке, — неожиданно проницательно заверил ее Боец. — Я успел пере… — он оперся ладонью о стену, задыхаясь от быстрого бега. — Передать по рации, что готовлюсь сделать, так что нас быстро найдут. И все скоро закончится. — А если нет? — не могла не спросить Либби. — Что, если те… кто пытался меня похитить, не отступят, пока не отомстят? Мы не так уж далеко оторвались. Нас наверняка быстро найдут. — Я… — пробормотал Марк и покосился на закрытую дверь, словно раздумывая, выйти ли ему обратно, чтобы помочь остальным. Но затем помотал головой: — Я не могу оставить вас… здесь одну. Если сюда кто-то ворвется… и снова попытается забрать с собой или опять начнет палить… Очевидно, вопля «не стрелять» он не расслышал. Либби и сама не была уверена, что ей не почудилось — и про Гарнера тоже, так что она не стала ничего говорить. Как не стала спрашивать, что Марк собирался противопоставить толпе вооруженных людей, которые могли бы их отыскать. Это был не тот вопрос, над которым тот стал бы размышлять. — Обычные пули… — он кашлянул и быстро провел ладонью по лицу, — не пробьют стекло наших машин, — с этими словами он тяжело прислонился к стене. — Так что, пока все внутри, ребятам мало что угрожает. Может, это кажется странным, но вообще-то наши машины — одно из самых безопасных мест, где только можно оказаться в такое время, — его голос странно сорвался, словно не выдержав такого длинного монолога. И едва ли это были последствия бега. Либби примерно представляла, какие нагрузки способны выдержать гонщики, нисколько при этом не запыхавшись. — Спасибо Меган. Слабая улыбка тронула ее губы. Может быть, она не так уж хорошо знала членов команды, но свою дочь она знала отлично — и знала, кто мог бы ее увлечь. Или уже увлек. Может быть, следовало спросить у него что-то… но что? Вдруг судьба не случайно дала им шанс провести немного времени наедине, чтобы она смогла… смогла… Донесшийся снаружи шум прервал ее случайные мысли. Боец придвинулся ближе к двери и, поискав глазами, очевидно, выбрал себе в качестве оружия лежавший неподалеку железный лом. А потом произошло то, чего Либби никак не могла ожидать: едва попытавшись его приподнять, Марк уронил его обратно с громким металлическим звоном и едва не упал сам, приземлившись на одно колено. Что было еще более странно, обратно подняться он так и не попытался. — Эй, — она вскочила на ноги и быстро пересекла разделявшие их несколько шагов. — Все в порядке? — Да, — это была настолько очевидная ложь, что ему и самому, кажется, было почти смешно. Правда, Либби не ощущала ни намека на веселость. Что-то определенно было не так. Он выскочил из машины на полной скорости? Разве так нельзя было переломать все кости? Какая она идиотка — нужно было спросить сразу же, как только они оказались здесь! — Ты уверен, что ничего не… — она осеклась, заметив странные пятна на полу. — Сломал… — пятна почти терялись среди строительной пыли и застарелых следов, но они были свежими — и подозрительно бурыми. — Ты… Она протянула руку и прикоснулась к его комбинезону там, где желтая полоса на боку постепенно сливалась с красным фоном. Это было единственным, что выдавало его, кроме нескольких случайных капель — да и тех было немного. Их гоночная форма, очевидно, отлично удерживала влагу; вся набухшая, она только слабо сочилась кровью, почти не заметной на красном — вот уж удачный цвет. И только присмотревшись, Либби заметила, что справа цвет костюма Марка казался едва заметно темнее. Тот не попытался отстраниться, понимая, что раскрыт. Или ему просто было уже не до этого. Его дыхание вырывалось странными свистящими толчками, и губы казались словно подернутыми синевой. Пусть пули не могли пробить стекло их машин, но зато отлично могли достигнуть своей цели извне. Либби нервно закатала рукава. Она кое-что знала о первой медицинской помощи — иначе не может быть, когда работаешь в полевом лагере, затерянном в лесах. Марк к тому времени окончательно сполз на пол; и на стене за его спиной остался темный след. Либби помогла ему расстегнуть комбинезон. Ни о чем подобном она не думала, когда умоляла его помочь. И уж точно она не хотела, чтобы кто-то пострадал из-за нее. Кто-то, как оказалось, вовсе не неуязвимый. Входное отверстие быстро обнаружилось около правой лопатки. Выходного не было; и, судя по одышке, задело легкое. Или, если ему повезло, только ушибло, не пробив насквозь. — Как ты бежал?.. — спросила Либби в пустоту, чтобы немного отвлечь Марка, пока она продолжала смотреть. — Адреналин, — тот, кажется, усмехнулся, и Либби не могла не присмотреться в потемках — нет ли крови у него во рту? — Знакомая история. — Не сомневаюсь, — сказала она и осмотрелась, потом стащила с какого-то контейнера прозрачную толстую пленку и с трудом оторвала лоскут, отчаянно впиваясь ногтями. — Сейчас я закрою рану, и дышать будет проще. Не бойся, если легкое и зацепило, то только самую верхушку. — Звучит обнадеживающе. — Осторожным толчком Либби заставила его наклониться, пока она прилаживала кусок грязной пленки прямо поверх кровоточащей еще раны. Это было нехорошо — но пневмоторакс был бы гораздо хуже. Его, по крайней мере, нельзя вылечить антибиотиками. Не придумав ничего лучше, она сняла свой жилет и затянула его Марку поперек груди — тот взвыл, и в этом не было ничего удивительного. Это не казалось сейчас жизненно важным, но пуля наверняка пробила лопатку, и та — тоже наверняка — разлетелась на куски. Боец разозлится, когда поймет, что это тоже помешает ему легко продолжить гоночный сезон. В который он, безусловно, вернется очень скоро. — Значит, ты направил машину нам наперерез, выпрыгнув из нее на ходу? — переспросила Либби, снова пытаясь отвлечь. — Как такое вообще можно было придумать? — Я не придумал, — отозвался Марк каким-то отстраненным голосом; его дыхание в самом деле стало легче после ее манипуляций, но лицо — белее. — То есть… я хотел сказать… я не думал об этом, просто сделал. — Ясно, — Либби наконец закончила мастерить свою импровизированную повязку. — Хорошо, оставайся здесь. Я пойду, и… — Нет, — неожиданно сказал Боец. — Не надо, — он вдруг так цепко схватил Либби за предплечье оставшейся целой левой рукой, что стало ясно: вырваться будет проблематично. — Если те парни заметят вас раньше, чем Фастекс… я не для этого вас спасал. Стоило признать, что у человека, закрывшего тебя своей спиной от случайных пуль, было право голоса в таких вещах. К тому же, что станет с Марком, если ее схватят прежде, чем она расскажет обо всем остальным? — Я не могу просто сидеть здесь и ждать неизвестности! — простонала она, но послушно опустилась рядом. Минуты казались ей чудовищно долгими, даже более долгими, чем те, которые она провела связанная в темноте и полной неизвестности. — Фастекс быстро справится, я знаю, — продолжал настаивать тот с такой непоколебимой уверенностью, которая непременно тронула бы Либби — в немного иных обстоятельствах. — Может быть, они уже победили. — Вот именно — но не знают, где нас искать! — ей все-таки удалось освободиться из его слабеющей хватки, и она решительно поднялась на ноги. — Теперь моя очередь помочь. — Пожалуйста, не нужно, — кажется, Марк был почти в отчаянии — и почти без сил, судя по тому, что даже не пытался пошевелиться, чтобы остановить ее. — Что, если они снова начнут стрелять? — Не начнут, — мрачно сказала Либби. — Я точно знаю. — Откуда?.. — похоже, он снова начинал задыхаться. Нельзя было позволять ему говорить так много. Ей нужно отправиться за подмогой немедленно, не поддаваясь на просьбы не рисковать. Она точно не ослышалась — и теперь знала правду, и от нее было только горше. Это была какая-то хитрая ловушка, и они все в нее попались. И она потратила драгоценные минуты впустую. — Я пошла, и не спорь, — сказала она как можно строже, и Боец в самом деле больше не спорил. Наверное, только потому, что уже не мог. Либби навалилась плечом на дверь. Ей не угрожала физическая расправа, и главным было снова не угодить в плен. Она должна была рискнуть и сделать это. Дверь вдруг поддалась неожиданно легко, словно какая-то невидимая сила тянула ее на себя снаружи, и Либби, по инерции выскочившая вперед, едва не столкнулась с Карлосом. Еще никогда прежде она не видела, как быстро улыбка возникала на его лице — и как быстро исчезала, стоило ему заглянуть ей через плечо.

---

— Порядок. Вертолет будет минут через десять, не больше, — сказал Джек, украдкой приобнимая Либби за талию. Их воссоединение по вполне очевидным причинам оказалось скомканным, но сейчас, спустя несколько перевязок и одно короткое переливание, Либби прильнула к мужу с готовностью; и неожиданная случайная тайна, кажется, до сих пор отстраняла их. Она расскажет о ней — но позже, когда они останутся одни. — У меня здесь отличный медицинский центр, — сказала она не без гордости, просто чтобы не молчать. — И полноценный оперблок. — Предлагаешь никуда его не отвозить, а оставить здесь? — Джек улыбнулся немного натянуто. — Чтобы, выздоравливая, он дышал свежим лесным воздухом вместо дорожной пыли и испарений топлива? — Либби с сомнением покачала головой: — Мне почему-то кажется, что такую концепцию он не оценит. — До нее доносились обрывки оправданий Марка о том, что он опять разбил машину. Меган в ответ отстраненно качала головой, и было очевидно, что уничтоженный в аварии болид едва ли мог волновать ее еще меньше в эту минуту . — Не волнуйся, твоя машина будет готова, когда будешь готов ты, — расслышала Либби — и не без удивления узнала в этих словах отголоски их с Джеком обещания, данного Меган однажды в больнице. Кажется, иногда все-таки полезно посмотреть со стороны на свое неумное желание садиться за руль в любом состоянии. Боец, разумеется, ответил, что ей следовало поторопиться. Вообще-то он не должен был говорить, и не потому, что ему было запрещено — это само собой разумеется. Просто по всем правилам он должен был находиться в глубокой отключке. Но, очевидно, он считал, что никому ничего не должен. Так же считала Меган, очнувшаяся на следующий день после того, как ей диагностировали кому. Кажется, не зря говорили, что в гонках без ограничений участвуют… нет, не супергерои, конечно, — самые обычные люди, но все же немного… самую малость из иного теста. Либби вздохнула снова. Пресловутый адреналин и мощные обезболивающие в сочетании с определенным складом характера могли творить непродолжительные чудеса. Но никакая воля и боевой дух не помогут срастить кости быстрее, чем это возможно. Пуля остановилась в ключице, почти переломив ее пополам, — это значило, что еще не меньше месяца Боец даже руки не сможет толком поднять, пусть сейчас ему казалось, что все это ерунда, и он раздраженно пытался выдернуть из носа кислородный катетер. А ведь он так хорошо начал сезон — Либби своими глазами видела, как он побеждал; и сколько теперь очков он упустит из-за того, что считал себя обязанным ей помочь? Но, наблюдая за тем, как Меган раз за разом терпеливо отводила его руку, она не могла не улыбнуться. Правда, ее улыбка медленно таяла по мере того, как рука Марка двигалась все медленнее, пока не улеглась неподвижно. Но даже тогда Либби подумала, что, может быть, все же была слишком строга в своих опасениях. Она ошибалась уже не раз в последнее время. Она ошибалась, когда думала, что Меган всегда будут интересовать только машины. Ошибалась насчет Гарнера, отчего ей до сих пор было тошно. И потому ей хотелось думать, что в своих осторожных прогнозах она ошибалась тоже.