Виски и лёд

Погода окончательно портится, поэтому рвавшийся с самого утра на пешую прогулку Жилин («Хороший мой, ты скоро на своих колёсах совсем забудешь, как ножками ходить» — «Несмешная шутка, отец. Вот вообще») даже не думает сопротивляться, когда президент объявляет о завершении променада и под пронизывающим ветром тянет его за руку в направлении дома. Пока насквозь продрогший Стрельников, не посчитав нужным снять хотя бы перчатки, откупоривает бутылку первоочерёдного согревающего средства многолетней выдержки, Жилин успевает придумать план, как одновременно и согреться, и задобрить мужа. Довольный собой, он раздевается полностью, но накидывает обратно своё чёрное пальто. Подходит к Грише сзади и обнимает, пряча замёрзшие руки в мех рукавов, льнёт к нему всем телом, чтобы каждым сантиметром обнажённой кожи ощутить тепло и мягкость его шубы. От этой маленькой хитрой выходки Стрельников оттаивает ещё до того, как успевает сделать первый глоток, но они всё равно выпивают вместе по бокалу и отправляются в спальню, чувствуя, как приятный жар от крепкого алкоголя разливается по телу. Жилин ложится на кровать и распахивает полы пальто, зная, как соблазнительно выглядит в нём, и просит Стрельникова не снимать белую шубу — они оба ещё не согрелись полностью, так почему бы не укутаться и в меха, и друг в друга? Стрельников натягивает и прихватывает край рукава, и полковник подставляется под его прикосновения: кожа покрывается мурашками, но теперь не от холода, а от того, как Гриша невесомо проводит мехом по его щеке — Жилин трётся об него и откидывает голову назад, открывая доступ к шее. Ему уже совсем не холодно, и на лице проступает румянец, который становится ярче, когда Стрельников переходит от ключиц к груди и ласкает твёрдые, потемневшие соски. Полковник закусывает губу и зарывается лицом в воротник собственного пальто — ему очень хочется почувствовать больше, но президент не спешит. Оглаживает напряжённый живот и медленным плавным движением спускается к лобку: Жилин тянется перехватить его руку, то ли в попытке отвести в сторону, чтобы не запачкать дорогой мех — с его члена уже достаточно натекло, то ли в желании прижать её плотнее, накрыть своей и заставить наконец прикоснуться так, чтобы утолить его жажду. Но Стрельников легко читает его и как никто другой знает, что ему нужно на самом деле, поэтому сам склоняется ближе, шепча «хочешь, чтоб я разложил тебя прямо на этой шубе?» — и то, как у полковника перехватывает дыхание от одной фразы, служит самым красноречивым ответом.